***
Друзья вбежали в главный холл и ошеломленно застыли. У противоположной стены толпились ученики, все перешептывались и с открытыми ртами смотрели на большую аббревиатуру, словно впечатанную в стену на высоте как минимум пятнадцати футов. Надпись, а именно две таинственные буквы — "AB", переливалась синим и зеленым, слабо фосфоресцируя в полутемном холле. Ниже были видны какие-то строчки меньшего размера, тоже, словно высеченные на стене: изящная сине-зеленая вязь. Сириус очнулся первым, стремительным шагом он преодолел расстояние от дверей до собравшихся у стены людей, и, не особенно церемонясь, начал проталкиваться ближе к надписи. Джеймс, Ремус и Питер поспешили следом. Наконец, пробравшись сквозь толпу, "великолепная" четверка смогла разглядеть так взбудоражившие всех строки: "Господа Мародеры! Я рад снова поприветствовать Вас в нашей с Вами общей школе! Знаете, когда в прошлом году я решил забросить свое шутовское ремесло, я думал, что оставляю школу в хороших руках, и Вы-то уж точно не дадите нам заскучать. Однако Ваши шутки, к сожалению, становятся все более банальными. Они начинают бледнеть. Вы теряете хватку, мои дорогие несостоявшиеся конкуренты! Поэтому я рад сообщить, что возвращаюсь к Вам с новыми силами, идеями и, конечно же — шалостями. Уступите мне дорогу, Мародеры, или мои шутки будут обращены против Вас, а Вы ведь не хотите этого, мои милые скучнеющие друзья? Всегда Ваш конкурент, AB". Повисла нехорошая тишина. Все смотрели на мародеров, мародеры смотрели на стену, стена молча терпела, но продолжала стоять. — Бледнеть? Бледнеть?! — Сириус Блэк с побелевшими от ярости глазами обернулся к Джеймсу: — Да что этот "аб" себе позволяет?! — Не "аб", а "ЭйБи", Сириус, — отозвался Ремус, единственный, кто остался почти безмятежным. — Да как он посмел?! Джеймс! Мы обязаны проучить этого зазнайку! — Сириус рвал и метал. — Это наш последний год в школе, мы не можем позволить какому-то "абу" занять наше законное место! Рядом раздался саркастический смешок, достаточно громкий, чтобы быть услышанным. Блэк в ярости обернулся — на него исподлобья весьма насмешливо взирала худенькая темноволосая девушка с нашивкой факультета Когтевран на мантии. — Чего тебе, Паркер? — почти пролаял Сириус. — Тебе стоит подучить английский алфавит, Блэк. Особенно ту часть, которая связана с произношением первой пары букв, — ее голос оказался низким, тягучим и обволакивающим. — Я прекрасно знаю, как они произносятся, Паркер! И вообще — что ты здесь забыла? — Искала Ремуса, хотела отдать ему книги. Взгляд девушки переместился на Люпина. Ее серые глаза мгновенно потеплели, а тонкие неестественно светлые губы чуть тронула мягкая искренняя улыбка: — Вот. Я все дочитала, Ремус. Огромное тебе спасибо — ты спас меня от скуки этим летом, — с этими словами девушка вытащила из сумки три потрепанных толстенных тома и всучила их Люпину. — Всегда пожалуйста, Мэл. Был рад помочь, — Люпин кивнул с ответной улыбкой. — Ты извини, мы пойдем. Надо бы Сириуса, э... успокоить.***
— И что ты в ней находишь, Лунатик? — более-менее утихомирившийся Блэк вместе с друзьями направлялся в гостиную Гриффиндора. — Пятый элемент, — мимоходом бросил он Полной Даме, та распахнулась в ответ, принимая пароль. — Она интересный человек, Блэк, и у нас похожие вкусы в литературе. — Да она выползает на свет Божий из своей гостиной, только чтобы сходить в библиотеку за новой порцией макулатуры, — проворчал в ответ парень. — Я даже не уверен, что она хоть что-нибудь ест. Не припомню, чтобы она появлялась в Большом Зале. — Почему же — она там часто бывает, — мгновенно отозвался Джеймс. — Правда, иногда за слизеринским столом. Вместе с Нюниусом и своей слизеринской подружкой. — И не напоминай. Гостиная встретила мародеров оживленным шумом и суетой. Старшие курсы обсуждали возвращение АВ, младшие увлеченно расспрашивали обо всех шалостях, совершенным этим таинственным шутником. — А кто такой — этот "ЭйБи"? — рядом раздался звонкий девчоночий голос. Наверное, первокурсница, ибо все остальные уже знали подробности с прошлого года. — AB — это что-то среднее между отъявленным шутником и борцом за справедливость, — включился в разговор Фрэнк Долгопупс. — Он появился три года назад. Никто не знает, как он выглядит, и кто это вообще такой, но... он явный конкурент мародеров. — А почему борец за справедливость? — любознательно уточнил новый, мальчишеский, голос. — Потому что если кто-то переходит черту, всегда есть возможность пожаловаться АВ. Он может так проучить этого... нехорошего человека, что век не забудешь, — Фрэнк на секунду задумался. — В прошлом году у них с мародерами была самая настоящая война за власть и, честно говоря, они до последнего шли с равным счетом. Но в конце года АВ неожиданно исчез, испарился без объяснений, и вот — теперь так же неожиданно вернулся вновь. Мародеры, не особенно желая дальше слушать прекрасно известную им историю, отошли к мягким креслам, стоящим в углу гостиной. — Если все будет как в прошлом году... — Это будет довольно весело, — беззаботно пожал плечами Джеймс. — Не скажи, Сохатый. Вспомни только — этот противный "аб" обошел нас по всем статьям! — Сириус горько вздохнул. — Помнишь, мы покрасили Люциуса в оранжевый цвет? Он стал таким... солнечным, — по лицу Блэка расползлась довольная широкая ухмылка. — Точно, а потом в ответ "ЭйБи" прислал Слизерину букет фиалок с пустой открыткой и своей подписью, и, как только они сели за стол, все их мантии перекрасились в ярко-розовый цвет и покрылись рюшками и кружевами. — Им ведь действительно это подошло! — Блэк расхохотался. — А помнишь, мы трансфигурировали одежду Филча в женскую сорочку с цветочками? — А в ответ АВ превратил миссис Норрис в пуделя! — О, они шикарно смотрелись вместе! — А помните, — неожиданно включился в разговор Ремус, — как АВ каким-то непонятным образом половину слизеринцев на четырнадцатое февраля опоил амортенцией? — Ага! Они еще неделю тогда приставали друг к другу и к Гриффиндору с предложениями руки и сердца! — Не понимаю, почему слизеринцы до сих пор не объявили АВ вендетту, — отсмеявшись, произнес Джеймс. — Но согласись, Бродяга, ту твою выходку "аб" перекрыть не смог! — Ты про что, Сохатый? — Блэк забавно наморщил лоб, пытаясь понять о чем, говорит его друг. — Ну, помнишь, когда ты въехал на своем маггловском мотоцикле в Главный Зал, подарил МакГонагалл букет ромашек и, трансфигурировав ее шляпу в кошачью голову, унесся прочь, разбив потолок? — Точно! Она тогда еще начислила Гриффиндору двадцать баллов за "блестящее владение искусством трансфигурации". — Ага, — весело улыбнулся Ремус, — и назначила тебе пять вечеров отработки у Филча за "неуважение к преподавательскому составу и порчу школьного имущества". — Эх... — помолчав, протянул Джеймс. — Хорошо все-таки было! — А в этом году будет еще лучше, — мрачно отозвался Блэк, — особенно, когда мы выясним правду об этом "ЭйБи". Посмотрим тогда, как он будет играть в открытую! Мародеры замолчали, думая каждый о своем, совершенно не обратив внимания на то, как в этот самый момент, с подоконника у открытого окна взлетела маленькая бабочка. Сине-зеленого цвета.