guns n' roses

Сехун растягивается на кровати, утыкается лицом в подушку и натягивает одеяло на голову. Одеяло скользит по его обнажённому телу вверх, оголяет босые ноги, аккуратные коленки и останавливается на середине бедра – так Сехуна полностью устраивает. Чонин сонно придвигается ближе, суёт руку Сехуну под одеяло, прохладными пальцами проходится по обнажённому животу и обнимает за талию. Сехун втягивает живот, на секунду задерживая дыхание, и морщит нос, потому что щекотно. В дверь раздаётся громкий стук, который остаётся проигнорированным. Того, кто остался за дверью, это совершенно не прельщает, поэтому он стучит настойчивей, дольше, колотит кулаком в дверь, потому что знает, что звонок всё равно отключен и звонить в него бесполезно. - Бляяять, - воет Сехун и ещё больше собирает одеяло у себя на голове, чтобы заглушить звуки. Одеяло обнажает уже ягодицы. Чонин свободной рукой одним резким движением вытягивает подушку у себя из-под головы и прижимает её себе к уху, тоже не желая слышать, как кто-то ломится в их квартиру. Но в дверь кто-то всё долбится и долбится, и Сехун скидывает с себя руку Чонина и пихает его в бок. Чонин противится и выдавливает из себя недовольные стоны, а Сехун пинается, выпихивая его с кровати. В ответ Чонин суёт руку дальше в ворох одеял, крепко обхватывает пальцами шею Сехуна и трясёт совсем легонько. Сехун кусает его за руку и пинается сильнее. Чонину приходится встать. Он поднимается с кровати, скидывая с себя собственное одеяло, широко зевает, закатывая глаза, потому что настойчивый гость скоро разнесёт им дверь нахрен. Чонин жалеет, что при таком разнообразии оружия, хранящегося у него дома, он не сможет им воспользоваться по назначению. - Абсолютно не желаю знать, кто там, - выкрикивает Чонин, подходя к двери, смотрит в глазок, а потом сбавляет тон. – Я прекрасно знаю, чего вы хотите. На хуй вы хотите. Он открывает дверь, пропускает гостя внутрь, а сам выглядывает на площадку, быстро осматривается и закрывает дверь. - Надеюсь, ты один, - бурчит Чонин и проходит вглубь квартиры, шлёпая ногами по паркету и сверкая голой задницей. - А одеться не судьба была? Чонин разворачивается, одаривает парня гневным взглядом и чешет обнажённую спину, ни капли не смущаясь. - Чанёль, я ради тебя ещё и одеваться должен? Хрена с два. Ты меня разбудил. Говори, чего нужно и проваливай. Чанёль окидывает взглядом фигуру Чонина и хмурится. - Мне бы не хотелось на твой член любоваться. - Зато мне бы хотелось на его член любоваться, - из спальни выходит Сехун, такой же обнажённый, такой же злой и такой же заспанный, как Чонин. Чанёль выглядит как идиот, но всё равно пытается посмеяться. - Мне бы винтовочку, - уже серьёзно отзывается он. - Патроны? – Чонин знает своё дело, именно поэтому он всё ещё не попался и держит идеальную репутацию за горло. Чанёль кивает ему. Им всё равно, зачем люди, приходящие к ним, покупают совсем не игрушечное оружие. Их дело заканчивается там, где начинаются реальные действия их покупателей. Чонин – стрелок, в нём выдержки на всех его клиентов хватит, и вообще-то для него это всё игрушки, потому что убивать он никогда никого не собирался. Может быть, только Сехуна иногда. Но Сехун слишком много знает о колюще-режущих, а ещё он ловкий, и реакция у него – позавидовать. Больше всего Чонину нравится Сехун за то, что у него башни нет – он ничего не боится. - Деньги кэшэм, ты знаешь, - напоминает Чонин, вынося новую снайперскую винтовку и коробку патронов к ней. Чанёль кивает, забирает то, что просил, вытряхивает из своей сумки несколько пачек денег на пол, разбирает оружие, складывает в сумку и уходит, бросая напоследок: - Оденьтесь в следующий раз. - Не дождёшься, - ворчит Чонин, закрывая за ним дверь. А потом отпинывает пачки денег с дороги, словно какой-то мусор. Сехун улыбается и лезет целоваться, скользя ладонями по тёплому телу Чонина и тяжело дыша. Сехун острый, как то, чем он владеет. Из кухни раздаётся приглушённый мат. Сехун тяжело вздыхает и идёт на звук к Чонину. Тот держит палец под холодной водой, и она слизывает с кожи капли крови. - Порезался? – спрашивает Сехун и целует его между лопаток, потому что злой Чонин без футболки – это прекрасная картина. - Просил же так сильно не затачивать. Чонин закрывает воду и чувствует, как сильно его пальцы занемели. Он разворачивается к Сехуну, притягивает его за плечи, чтобы поцеловать. Ему кажется, что он никогда не перестанет хотеть Сехуна. Сехун любит медленные, тягучие поцелуи. Он всегда целуется мягко и осторожно, как ребёнок. И Чонин тает от этого, как шоколад на солнце. Сехун тянет Чонина в гостиную, толкает на диван и садится сверху. Чонин стягивает с него мятую футболку и отбрасывает в сторону. Сехун трётся о него бёдрами и улыбается сквозь поцелуи. И как раз тогда, когда Чонин расстёгивает Сехуну ширинку, чтобы снять кожаные брюки, под которыми нет белья, из коридора снова раздаётся звук стука в дверь. Стук совсем скромный, неловкий, почти боязливый. Чонин толкает Сехуна в грудь и шепчет: - Твоя очередь. Сехун цокает языком, сверлит Чонина недовольным взглядом, но всё равно плетётся в коридор. Он ненавидит открывать дверь. - Кто? – дежурно спрашивает Сехун, беспечно открывая, даже не взглянув в глазок. - Я от Чанёля, - отзывается юноша, скромно улыбаясь, а потом замирает на пороге. Потому что его встречает растрёпанный разгорячённый Сехун в расстёгнутых кожаных брюках, почти спадающих с его бёдер, и на его теле виднеется несколько свежих недвусмысленных багровых пятен. Юноша хочет извиниться, но Сехун останавливает его жестом, закрывая дверь за его спиной и пресекая все реплики из серии «Я могу зайти потом» и «Извините, я не вовремя». Сехун толкает его в гостиную и беспардонно оставляет стоять в центре комнаты, сам забираясь обратно на Чонина и продолжая незавершённое дело. Юноша растерянно отворачивается, ему очень неловко, и всё, что он может делать, это слушать чужое тяжёлое дыхание и молчать. Чонин запускает руку Сехуну в брюки, сжимая пальцами бёдра, а Сехун поворачивает голову в сторону незнакомого паренька и спрашивает: - Ну, что хочу? - Глубокий минет, - незатейливо отзывается Чонин, целуя его в плечо. - Я не с тобой, - Сехун смеётся и поднимает брови, намекая пареньку, что вопрос был к нему. - Чанёль сказал, что у вас здесь метательные ножи приобрести можно. Я только учусь. Хотел бы знать, что лучше для начала. - У нас тут всё можно, - Сехун ухмыляется, - но дай-ка подумать, - он касается пальцами щеки Чонина, коротко целует и слезает с его бёдер, разваливаясь на диване рядом. Чонин понимающе кивает, стаскивает с журнального столика портсигар с зажигалкой и закуривает джойнт. Сехун смотрит на него с хитрой улыбкой и игриво щурит глаза, но потом отворачивается и становится уже серьёзным: - Бери набор скиннеров. Штуки три хватит. Скелетники по балансу лучше. Балансировка идеальная, никакой лишней дребедени. Юноша внимательно слушает и кивает головой. А потом кидает тихое спасибо на сехуново «Сейчас покажу». Они с Чонином провожают Сехуна, выходящего из комнаты, взглядом, и тот жестом приглашает паренька сесть на кресло рядом. Сехун возвращается через минуту и отдаёт нож с акульим силуэтом пареньку, сам снова присаживаясь к Чонину. Юноша вертит в руках нож, касается пальцами лезвия, пробует на баланс, обхватывает рукоять пальцами. А потом смотрит на Чонина с Сехуном и не может от них оторваться. Сехун видит это и ухмыляется, а Чонин переворачивает языком джойнт огоньком внутрь рта, приближается к Сехуну и выдыхает дым почти рот в рот. Сехун приоткрывает губы, втягивает дым в себя и не может не улыбаться. И улыбка его переполнена кайфом. - Ну что? – интересуется Сехун. - Неплохо. - Смотри вот, - Сехун ловко выхватывает из чужих рук нож, находит пальцами точку баланса, делает небольшой замах и запускает в метательную стойку у стены напротив. Паренёк вздрагивает от того, как всё это резко. И красиво. А Сехун качает головой и довольно щурится: - Смотри, как вошёл здорово. Чонин смотрит на Сехуна глазами, в которых сплошное обожание, которому дна не видно. Чонин сам не представляет, насколько сильны и разрушительны чувства внутри него самого. Юноше, сидящему рядом, становится окончательно неудобно, поэтому он говорит, что берёт, и старается быстрее расплатиться, забрать покупку и уйти. Сехун небрежно суёт купюры в карманы, сминая, и улыбается добродушно и открыто. Совсем не так, как рядом с Чонином. Он открывает дверь и желает юноше удачи. Тот выходит, но почему-то останавливается на пороге, будто набираясь смелости, а потом спрашивает: - Вы не стесняетесь? Почему вы это делаете? Сехун смеётся, закрывая глаза ладонью. - Мы не стесняемся. И нет, нам не стыдно. Нам вообще никогда не стыдно, - он вдруг замолкает, усмехается сам себе, вспоминая что-то, а потом продолжает, - потому что нас в любую минуту могут поймать. Или грохнуть. А мы и полюбить-то друг друга не успели. Чонин подходит к Сехуну тихо, со спины, осторожно обвивает руками талию и касается губами шеи. Сехуну остаётся только закрыть дверь и любить Чонина дальше.