la petite mort

Nine Inch Nails – Me, I'm Not

      Это происходит со Стайлзом после того, как его похищает Джерард. Когда он выбирается из подвала, что-то внутри Сталйза ломается. Совсем тихо хрустит, и он даже не осознает, что происходит. Он понимает это только, когда видит отца. Видит его посеревшую кожу и глубокие темные морщины вокруг глаз. Видит его волосы словно припорошенные пеплом и сухие обескровленные губы. А когда отец обнимает его порывисто, замечает еще и горячие, трясущиеся руки. В этот момент, Стайлз отчетливо осознает, что он слаб. Он не может защитить никого из своих близких. От страха и боли, в особенности от боли, которую он сам им причиняет.       Когда в его комнату заходит Лидия, прекрасная и как всегда изящная Лидия и, как тогда кажется Стайлзу, блаженная в своем неведение, он так и говорит ей, что умирать будут все вокруг тебя, но не ты сама. И, что ей придется сначала схоронить всех своих близких и любимых, а уж потом заколачивать крышку собственного гроба изнутри.       Лидия всё понимает и ей чертовски страшно, но в ней еще есть та решимость спасти Джексона, спасти хоть кого-нибудь. А Стайлз уже устал, он видел много смертей. В конце концов, он простой человек, беспомощный, слабый. Ему страшно как никогда, но Стайлз не может потерять еще и Лидию. Он уже находится в замкнутом круге, в который не пустит никого. Стайлзу хочется выгнать оттуда всех: отца, Скота и Эллисон, если это сможет их защитить.       А потом, когда он оказывается там, на мрачном, холодном складе, Стайлза словно осеняет - он уже потерял Лидию. Он смотрит на то, как она склоняется над телом Джексона. Ему видно её выцветшие глаза, а её крик застревает в груди осколком. Оставить его нельзя, но и вытащить тоже. На фоне всего этого, воскресший Питер не кажется чем-то сверхъестественным. Стайлз напротив вяло думает, что это может хоть как-то повернуть ситуацию в их пользу. Да, Питер сумасшедший, но Стайлз не поручится за себя, что если бы он оказался на месте Хейла, то поступил по другому.       Стайлз презирает себя за то, что в той металлической коробке, которая перемалывала их в тот вечер, он прячется за Скота. В его ушах звучат слова "не герой" и это бессилие рвет его изнутри на части. В тот вечер он начинает лгать не только отцу, но и Скоту. Он говорит, что с ним все в порядке. Стайлз справится. Он сможет.       Но когда он оказывается дома, когда плотно притворяет дверь в свою комнату, отделяя себя от всего остального, его скручивает прямо на полу. Желудок сжимается, посылая сухие спазмы. Голова похожа на переспелый фрукт, который вот-вот лопнет. Его руки и ноги ледяные, а само тело лихорадит. Стайлзу приходится пересилить себя, прежде чем он добирается до кухни. Там он глотает пару таблеток снотворного и запивает их прямо из-под крана. Когда он падает на кровать, его начинает бить сильная дрожь.       Стайлз уже не может ни на чём сосредоточится, тело предает его. Самое страшное что следует после всего этого - это бессонница. Стайлз ворочается в постели, кутаясь в одеяло. Его продолжает знобить, но он не может даже дремать, его глаза просто не смыкаются. Он лежит и смотрит в потолок, прерывисто дыша. На дворе уже темно, в окно стучит ветка. Стайлзу кажется, что она отстукивает реквием по нему. Когда он проваливается в горячечно-нервный сон, его настигает кошмар.       Липкий страх не отпускает его даже во снах. Стайлз понимает, что он не может пошевелиться. Он лежит на холодном бетонном полу и с трудом дышит. Он чувствует острую боль, скребущую его внутренности. Ему кажется, что она пытается выбраться из него наружу, давит на кожу, пытаясь её прорвать, но Стайлз все еще обездвижен и не может даже кричать. Когда он с трудом разжимает стиснутые губы, изо рта начинает литься, что-то густое и теплое. Потом Стайлз ощущает, как это густое и теплое течет из его носа и ушей, сочится из глаз. Он не просто чувствует ужас, ему кажется, что он умирает. Его сердце словно заходится в агонии, а потом тело сжимают чьи-то руки. Они впиваются в кожу острыми ногтями, разрывают до кости и выпускают, словно, отравленную кровь наружу. Стайлз дезориентирован. В голове крутиться лишь одна мысль: "Ты - ничто". Прежде чем осознать это, Стайлз слышит, как кто-то кричит ему.       - Стайлз, пора! Очнись!       Когда он потный и липкий очухивается в своей постели, его легкие горят и Стайлз судорожно глотает воздух. Он хватается за выключатель дрожащими ледяными руками, чтобы зажечь свет. За секунду до того, как светильник вспыхивает искусственным светом, раздается мерзкий звук когтей по стеклу. Расширившимися от ужаса глазами, Стайлз всматривается в ночную темноту за окном, а потом инстинктивно проверяет руки. На них нет и следа, как и ожидалось.       Успокоившись и взглянув на время, Стайлз думает, что чай может помочь. Он откидывает одеяло и только потом, ощутив влагу, обращает внимание. Подскочив с постели, он отползает по полу в угол комнаты. Вся его кровать в крови.       Позже, смывая с рук липкое, красное, после уничтожения улик и заваривая на кухне чай, Стайлз не возвращается в свою комнату. Он включает в гостиной телевизор и до утра бездумно смотрит в одну точку. Только с приходом рассвета, после того, как он провожает отца на дежурство, Стайлз засыпает в его комнате.       Он просыпается спустя пару часов. Все его тело словно налито свинцом. Стайлз не чувствует себя отдохнувшим. Он ощущает, как миллион острых иголок впиваются ему под кожу.       Весь день он бродит по дому, пытаясь себя хоть чем-то занять, но все чаще обнаруживает себя лежащим в кровати отца. Стайлз пытается заставить себя расслабиться, но все его попытки тщетны. Когда начинает вечереть, он выходит на крыльцо и пытается наблюдать за прохожими, что бы сконцентрироваться на мыслях и найти хоть какой-нибудь выход. Стайлз видит, как один за другим на улице зажигаются фонари, а когда прохожих становиться все меньше, он поднимается с крыльца. На него накатывает паника, когда он думает о предстающей ночи. Горло сдавливает, сердце заходится в истеричном биении, а перед глазами меркнет. Он заходит в темный коридор, освещенной только светом из кухонного окна, когда его опять парализует. Со второго этажа, на лестнице на него не мигая, смотрят два синих глаза. Стайлз шарит рукой в поисках чего-нибудь, чем можно было бы защититься, но ничего не находит. Когда он отворачивается, чтобы схватиться за дверную ручку, то слышит леденящее рычание с улицы. Стайлз захлебывается воздухом, но когда он оборачивается обратно, там уже никого нет. Он стоит не шевелясь еще пару минут, пока не слышит за дверью свистящий шепот: "Слишком слаб".       После этих слов, ноги Стайлза подкашиваются, и, он падает на пол. Его тело снова начинает знобить, а голова раскалывается. Тут он не выдерживает и плачет навзрыд.       Последующие дни и ночи проходят в том же режиме. Напряжение раздирает его тело изнутри. Когда отец на дежурствах, Стайлз прячется в его постели. Словно как в детстве, столо отцу сесть рядом и все монстры уползали обратно под кровать. А когда шериф дома, Стайлз лжет ему и спасается бегством в комнату.       Спустя четыре дня, он перестает смотреть на себя в зеркало, а по ночам не может понять, когда спит, а когда ему сниться кошмар.       На пятые сутки, когда он снова просыпается запутавшимся во влажной простыне, он действительно видит синие глаза и слышит:       - Стайлз, Стайлз... Ты так устал.       Питер сидит в кресле напротив и, не отрываясь, следит за ним. Стайлз встает с кровати и хватает припрятанную рядом биту. Сначала его голос не слушается, из его рта вырывается только каркающий хрип.       - Что ты здесь забыл, Питер? - напряженно выдавливает из себя он.       - Ничего особенного, Стайлз. Я просто почувствовал там...       У Стайлза дергается уголок глаза, а от того, как сильно он сжимает биту, белеют пальцы. Питер плавно поднимается с кресла и движется к Стайлзу. На его лице ни тени усмешки или злости, только сосредоточенность.       - Я почувствовал тогда твой запах. Горький и отравляющий, запах страха и сумасшествия. Поверь мне, я знаю, как оно пахнет.       Стайлз смотрит на Питера широко распахнутыми глазами. Он позволяет ему убрать биту из своих рук и приблизиться вплотную. Сердце Стайлза громко стучит и ему кажется, что оно бьется о его ребра. В какой-то момент Стайлз понимает, что он не сможет сбежать от Питера и что бы тот не захотел получить, Питер сделает все для того, что бы завладеть этим.       Когда рука Хейла оказывается на его шее, Стайлз даже не дергается. Он словно со стороны наблюдает за всем происходящем. Он почти не чувствует, как Питер скользит большим пальцем по сонной артерии, а другой рукой невесомо забирается под домашнюю футболку Стайлза.       - Ты не можешь спать, ты почти не ешь и тебя постоянно лихорадит, толи от страха, толи от холода, - говоря это, Питер разворачивает Стайлза лицом к кровати и прижимается всем телом к его спине. Он водит носом по его шее и вдоль позвонков, шумно вдыхая.       - Да,- тянет Хейл - я чувствую этот запах. Ты весь пропитан им.       Стайлз задерживает дыхание и зажмуривает глаза, когда Питер снимает с него футболку и следом, не отстраняясь, свою рубашку. Прижимаясь своим продрогшим телом к горячей груди Питера, Стайлз понимает, что бы сейчас не случилось, он позволит этому произойти. Не потому что он хочет чего-то, хочет кого-то. Это будет своеобразной эпитафией на надгробии его любви к Лидии. Ему просто нужно почувствовать эту мощь. Он не уверен, придет ли ему на помощь Питер, даже если это будет выгодно Хейлу, но Стайлз не может нести груз сумасшествия один. А кто, как не Питер может помочь забыться от этого кошмарного сна? Ведь он забывался целых шесть лет. Такой же парализованный и одинокий, прикованный к больничной койке, застывший в одной комнате, словно, муха в смоле.       Питер раздевает их догола и властно, но мягко опускает его на кровать. Стайлз не открывает глаза, когда Хейл укладывается сверху. Сильным движением он разводит его ноги и вздергивает руки над головой. Стайлз, словно, бабочка на игле, распят горячим, сухим телом Питера. Он неожиданно дергается, когда влажный язык вылизывает его загривок, осыпает поцелуями плечи. Трещинки на губах Питера царапают нежную кожу. Одна рука Хейла скользит к его рту, раздвигает губы и проникает в рот, заставляя облизывать пальцы, а другая сжимает ягодицы. Стайлз отмечает, что у Питера стоит, а потом, когда тот убирает пальцы из его рта, с каким-то вялым удивлением, замечает, что и у него самого тоже стоит.       Питер не церемонится, но и не спешит. Он плавно, уверенно вталкивает палец в анус Стайлза. Немного двигает им, а потом добавляет второй. Стайлз на это лишь судорожно вздыхает, стараясь не зажиматься. Питер тщательно готовит его, но Стайлз все равно не ожидает упругой головки между своих ягодиц. Его охватывает паника и Стайлз, разжав плотно сцепленную челюсть, произносит:       - Нет, Питер, не надо... - но тот, уверенным движением, вжимается в его бедра и плавным мощным толчком загоняет член в Стайлза.       Какое-то время они не двигаются, а потом Питер тихо выдыхает и сжимает пальцы на его талии. Стайлз уверен, что после останутся синяки. Но это на удивление идет в контрасте с размеренными мощными движениями совершаемыми Питером. Стайлз тяжело дышит и комкает подушку в кулаке. В комнате стоит звенящая тишина, лишь дыхание Стайлза и тихий рык Питера. Когда его тело сводит от напряжения, так что выгибает дугой, Стайлз, наконец-то, болезненно разряжается. Он падает на влажную простынь и ощущает, как Питер сильнее дернув его за бедра на себя заполняет его горячим и вязким. Они переводят дыхание. Хейл ласково гладит его по спине. После, Питер молча одевается и подходит к окну. Стайлз все так же лежит, не шевелясь и не моргая.       - Тебе нужно сделать один выбор, но он должен быть правильным. Если ты ошибёшься, то уже не сможешь выбраться. - Произносит тихо Питер. Его голос похож на шелест осенней листвы или на шипение змеи. - Я помогу тебе, только потому, что ты не имеешь права ошибаться.       Он уходит, а на подоконнике остается тонкая книга, в стертом кожаном переплете. На удивление Стайлза, после всего он засыпает. Ему не снятся кошмары, он больше не бредит. Стайлз просто проваливается в густую темноту.       * Патология эмоций выражается в снижении настроения - депрессии, которая складывается из сниженного настроения, снижения двигательной активности, замедления речи. Субъективно собственная несостоятельность выражается в чувстве «скорбного бесчувствия»(anaestesia psychica dolorosa). При депрессиях меняется представление о себе (депрессивная деперсонализация), с преобладанием ощущений ненужности и покинутости в мире, который кажется безрадостным и серым, неинтересным (депрессивная дереализация). Могут быть суицидальные мысли и идеи самообвинения. К соматическим симптомам относятся тахикардия, ранняя инволюция, запоры, снижение веса и аппетита, снижение либидо, повышенная ломкость ногтей и выпадение волос. Депрессию поддерживает следующий когнитивный круг: я не могу ничего делать - моя энергия продолжает падать - я бесполезен - я виноват перед моими близкими потому, что им не помогаю - усиление депрессии.