Без сожалений

В жизни случается многое. Какие-то события человек может предугадать, иные же - нет. Так, еще с самого юного возраста Малик сумел предвидеть в своей жизни практически всё. Всё, кроме появления Альтаира. В первую же их встречу, будучи еще мальчишкой он осознал, что влюбился. Да, это была та самая, глупая детская влюбленность, которая проходит через пару недель, а то и быстрее. Но именно она породила в молодом сердце симпатию, которой позднее судьба дала волю перерасти в серьезные чувства. Отныне же и по сей день черноокий ассасин порой вспоминает как впервые взглянул в серые, будто бесцветные глаза Альтаира. Оба, тогда еще новички, да только молчаливый брат по оружию отличался ото всех. Не только глаза его, но и кожа вызывали удивление. Цвет ее был белее лица любого из убийц Масиафа. Они смотрели друг на друга долго, изучая и не торопясь делать первый выпад. Это был первый и последний раз, когда Малику удалось победить Альтаира в бою. И то, порою у первого возникало чувство, будто друг ему элементарно поддался. После всей этой цепочки неразрывных, греющих сердце воспоминаний Малик нередко вспоминал свои юные, амбициозные планы на жизнь. Он хотел окончить обучение быстрее остальных учеников и отметить себя среди Мастеров, чтобы позднее присоединиться к ним. А еще он мечтал надеть мантию Мастера раньше тридцати лет и тем самым утереть нос своим ровесникам. И здесь, как правило вставал вопрос: "Чем же я тогда лучше гордеца-Альтаира"? Ответ на который напрашивался сам собой: "Ничем". А то, со своим язвительным характером быть может он был даже и хуже светлокожего ассасина, размышлял он сам, одиноко засыпая в душной ночи Иерусалима. В конце концов тот никогда самостоятельно не искал способа возвыситься над остальными. Такие возможности подарили ему генетика и Судьба. Не сказать, что это не испортило его характер. Однако, сам представляя себя на месте Альтаира, Малик сомневался, что смог бы стать лучше, или хотя бы просто другим. И ведь по сути, личность нынешнего правителя Масиафа во многом сложилась благодаря внешнему влиянию. Тот был полукровкой, и покуда не сумел заработать хорошей репутации, все лишь старались относиться к нему непредвзято. Ключевое слово - старались. Опять же, именно этот факт подстегнул сереброокого проявить свой талант. Именно сомнение и недоверие окружающих давало Альтаиру ментальный толчок, пробуждая безжалостного убийцу, не знающего промаха. Так он доказывал, что полезен Братству, что достоин быть его частью, и что с его мнением лучше считаться. Вскоре пришло уважение. И вот тогда Альтаир действительно стал задирать нос. Он ощутил свою силу, свою власть и влияние, кое может оказывать на людей. Гордыня захватила его душу. Здесь и свершилось предначертанное... То, о чём Альтаир после много раз сожалел. То, что лишило его друга руки, а семью - Кадара. То, что в конце концов изменило Альтаира к лучшему. И пусть давней детской мечте Малика отныне не сбыться, однако он не чувствовал и капли сожаления, скользя смуглой рукой по мраморно-белой коже. Ему не быть Мастером - это факт, понимал он, лаская губы другого мужчины. Да и зачем? - вопрошают у него серые глаза напротив. Ведь он приобрел то, что стоит намного дороже черной накидки...