lust at first sight.

Эта история началась со слов «Пап, это - Чанель. И мы встречаемся». Сказанные в лицо взрослому мужчине, который ловко нарезал на кухне мясо, они прозвучали несколько... неловко. По крайней мере, так казалось Чанелю. Перед ним стоял отец его парня, удивленно распахнувший глаза, и Ель мысленно молился, чтобы он положил нож, а не бросил им в его...сокровища. Молился все отчаяннее с каждой секундой... Ведь он прекрасно понимал, что к таким новостям человека нужно подготавливать, а не вываливать все сразу - «авось не убьет». Мужчина же явно не ожидал подобных признаний от своего «невинного мальчика». По крайней мере, умница Бен Бэкхен выглядел именно так. И мало кто знал, что Чанель, с которым он встречался уже больше полугода, порой сходил с ума от того, что его парень мог накинуться на него в любую минуту и потребовать немедленно отыметь себя так, чтобы он «не мог сидеть неделю и дырка не закрывалась». Бэкки был настоящей шлюшкой, что грязно ругалась, курила после секса и обожала сперму Еля на своем лице. А вообще, говоря честно, Пак Чанель любил своего Бэка до ужаса. Потому что эта «тварюшка» была на деле очень веселой и милой, подчас ранимой и нуждающейся в руках, что обнимали бы и успокаивали. Это как раз и была причина того, что они сошлись. На упругий зад и подведенные глазки повелся какой-то пьяный придурок, что едва не трахнул поздно возвращавшегося из университета Бена прямо в парке. А Чанель просто бегал, сбрасывая вес для очередных соревнований...и весьма кстати нашел себе спарринг-партнера в лице недонасильника. И сколько бы Бэкхен ни пытался хорохориться, что, мол, он бы и сам справился, стоило Чанелю его обнять и погладить по волосам, как тот обмяк и прижался к нему, дрожа. Испугался все же. Ребенок. Чанель тогда проводил его до самого дома и заслужил робкий поцелуй в щеку в ответ на обещание всегда так вот его провожать, если он будет задерживаться допоздна. Благо, Ель жил недалеко. Однако уже довольно скоро Паку довелось узнать, кто скрывался под личиной круглого отличника и старосты группы. Тогда, кажется, они пошли в кино и Ель, немного стесняясь этого, все же взял билеты на последний ряд. Где возбужденный влажными, неторопливыми поцелуями, он никак не ожидал, что его джинсы окажутся расстегнуты, ноги разведены и между ними, хоть и морщась от неудобства, но устроится на коленках Бен Бэкхен, мальчик-подающий-большие-надежды. Мальчик, который брал в рот жестко, сладко и неимоверно глубоко, рыча и сходя с ума от ощущения толстого члена, что терся об его язык. А когда Пак обкончал его губы, с хрипом выгибаясь и вцепляясь длинными пальцами в подлокотники, то Бен уверенно заявил, сглатывая и возбужденно дыша: - Теперь бери ответственность! И Пак взял. Еще как взял. В кабинке туалета кинотеатра, затыкая рот обнаженному Бэкхену его же боксерами, потому что тот был готов кричать, стонать и умолять «драть его как последнюю суку», хотя это и был, по его заверениям, его первый раз. Кажется, кто-то очень любил играть с собой пальцами в ванной, ай-ай-ай. И с тех пор понеслось. Днем они мирно ходили вдвоем по университету, ибо, как оказалось, их факультеты находились в одном корпусе, но стоило только количеству людей рядом с ними приблизиться к отметке «0», как Бэк выпускал на волю «сучью сущность» - так ее прозвал бывший Чанеля — Лу Хань. Он единственный знал правду о том, какой Бэкки на самом деле. Потому что был и его бывшим тоже. Лулу, как его давно прозвали в определенных кругах, был шлюшкой элитной — никогда не спал с кем попало, лишь с теми, кто был ему действительно симпатичен. И как-то так получилось... Что с обоими «голубками» его свел нелегкий путь бушующих гормонов. Впрочем, парнем он был классным, да и уже занятым к тому же — в последнее время его видели в компании с довольно пугающим китайцем по имени Тао, по слухам, имеющим связи с китайской триадой. Вот только благодаря ловкому языку Лу Чанель знал, что на деле под личиной альфа-самца скрывалась пугливая пташка, что делала совершенно глупые ошибки в корейском, спала с плюшевым медведем и иногда позволяла Ханю быть сверху, потому что, как ни крути, но тот реально был сильнее духом даже при своей любви к «коленопреклонению». И понимание этого заставляло Пака всегда ржать, как под травкой, и убегать как можно дальше от ничего не подозревающего Тао, едва не путаясь в ногах. А вообще, Чанель и сам был парнем довольно популярным. Он занимался боксом, благодаря чему имел тело, на которое облизывались не только представительницы слабого пола, учился вполне сносно, да и всегда умел влиться в любую компанию. Его можно было бы назвать разгильдяем в противовес Бэкхену-умнице-разумнице... Вот только Пак был все же немного более стыдливым по сравнению со своим парнем. Хотя он и обожал восхитительные пальцы, теплый рот и содержимое узких джинс, помноженное на вредность и троллью натуру своего Бэкки, который все-таки через полгода решился познакомить его со своим отцом. О семье Бэкхена Ель знал немного — вроде как он воспитывался отцом, который никогда не состоял в браке с его матерью... Или нечто подобное. Все было сложно и слишком запутано для Чанеля. Он предпочитал не вникать. И на вопрос «А твой папа точно не выбросит меня из окна?» лишь облегченно вздыхал, услышав «Не, батя и сам когда-то по мальчикам был. Он мне рассказал однажды, надравшись». Радоваться тому, что у твоего парня отец би - Пак мог, умел и практиковал. Но встречи с ним все равно очень боялся — все же это был серьезный шаг в их с Бэком отношениях. И пусть мальчишка и говорил, что он «мужик понимающий», но не настолько же! Чанель же, по сути, парень, что трахал его «ангелочка»! И вот теперь он стоял на кухне их небольшого частного дома, смущенно переминаясь с ноги на ногу, и кланялся, словно китайский болванчик, пока Бэкхен их знакомил. - Чанни, это — мой папа, господин Шин Сону. Па, это мой...друг. Его зовут Пак Чанель. - Приятно познакомиться! - отложенный нож был воспринят со слишком громким облегченным вздохом, так, что Ель покраснел весь, где только мог. Он старался мило улыбаться и выглядеть скромняжкой. Но вроде бы бить его не планировали, как и выкидывать из окна. Наоборот — мужчина с улыбкой протянул ему руку. Ель вновь стал кланяться, тряся пожимаемую ладонь столь отчаянно, что Бэк всерьез побоялся, что тот ее оторвет. Но Сону на это лишь хрипло засмеялся и встрепал темно-бордовые волосы Пака. - Какой активный мальчик. Он во всем такой? - О да, - мечтательно вздохнул Бен, и Чанель захотел провалиться со стыда под землю. Но вместо этого лишь сделал своему мальчишке страшные глаза, намекая, чтобы тот не продолжал. - Мне стоит говорить нечто банальное, вроде того, что если он заплачет... - Он иногда это делает во время оргазма! - виновато пробормотал Чанель и мужчина рассмеялся. - Значит, не надо. - М... Может, вам помочь чем? Мужчина задумчиво закусил губу, прищурившись. Он был чуть ниже Пака, но на него хотелось смотреть именно снизу вверх. Уверенный, серьезный... И Ель к своему ужасу понял, что понимает маму Бэкки, что на него польстилась. Наверняка в молодости он был ничего, а уж теперь... - Ты можешь помыть овощи, Чанель. - Да! Да, хорошо! Бен закатил глаза, еле удерживаясь от ядовитого комментария, но лишь елейно протянул: - Готовьте, товарищи мужчины, а я пойду, переоденусь. Чанель проводил мальчишку глазами, немного стесняясь оставаться с его отцом наедине, а тот кашлянул, тоже ощущая неловкость, и спросил: - А чем ты занимаешься? Студент? - Да, я на биофаке учусь, - кивнул Пак. - О, то есть ты сможешь добыть травку, если что? - Ну, если понадобится, то я знаю пару людей... Что?.. Да вы издеваетесь надо мной! Сону громко засмеялся, похлопав парня по плечу. - Прости, ничего не могу с собой поделать! - Ну... Ну... Вот Бэкки весь в вас! - обиженно протянул Ель, пряча глаза под челкой и невольно дуясь оттого, что его снова все подкалывают. Однако, это продлилось недолго — Чанель внезапно ощутил, как мужчина встал прямо позади него, накрывая его руки своими и хрипло усмехаясь. - Мой лучше, Чанель... Ты ведь не хочешь брать в рот грязное?.. Пак поневоле сглотнул. От мужчины приятно пахло и он внезапно был таким горячим, что хотелось резко отдернуть руки. Но это было бы невежливо. А потому он только кивнул, следуя указаниям старшего и стараясь не думать о том, что тот прижимается пахом к его бедру. Не думать. Не думать... Не думать! Вот черт. Ель непроизвольно судорожно вздохнул и облизал губы — колени отчего-то дрожали, а его тело, зажатое между сильным телом мужчины и раковиной, отзывалось даже-не-на-гребанную-ласку слишком бурно. Уши его запылали — верный признак, что скоро в его штанах будет совсем не свободно. И отчего вдруг? Что с ним происходит? «Пак-мудак, приди в себя, ты не можешь заводиться оттого, что к тебе прижимается отец твоего парня! Это неправильно! Так нельзя! Тебе что, секса не хватает?!» - зажмурившись, ругался он про себя, но его шею обдавало чужое дыхание и это, черт возьми, заставляло его соски напрягаться до боли. - Хм. А ты и правда активный мальчик, - голос звучал по-доброму, но глубоко и отчего-то хищно. И это пугало. Ель вновь облизнулся и кивнул. - Спасибо, господин Шин... - Можешь звать меня хеном, - подумав, решил мужчина. - Но это неловко... - Это? Ты, видимо, очень мало знаешь о неловкости, - засмеялся Сону, похлопывая широкой ладонью младшего по пояснице. Тот закусил щеку изнутри, невольно резко сводя ноги, и закивал, едва не ударяясь головой о шкафчик для посуды, что висел над раковиной. - Простите, Сону...хен! - Я вернулся! - триумфальное возвращение Дивы прошло под аккомпанемент хриплого смеха. Ель глубоко поклонился отцу Бена. - Вы позволите нам отлучиться? Бэк... Мне... Комнату свою покажет! Он говорил, что у него отличная коллекция дисков! Очень хочется... Посмотреть! - хрипло выдохнул Ель. - Только чтобы через двадцать минут были за столом, музыканты! - пригрозил улыбающийся Шин и Чанель отчаянно закивал, хватая Бена и таща наугад уже-хоть-куда-нибудь. Он распахнул какую-то дверь, затолкал мальчишку внутрь и лишь потом понял, что они оказались в ванной. - Что с тобой такое? - засмеялся Бэкки, но его рот тут же был заткнут горячим, властным поцелуем, от которого у того подкосились коленки. Бен невольно возбужденно всхлипнул и вцепился в плечи Пака, чтобы удержаться, но тот лишь подхватил его и усадил на стиральную машину, рыча. Его пальцы быстро справились с ремнем и Бен сдавленно застонал, поневоле разводя ноги и стягивая с себя домашние штаны, под которыми не было белья. Он жадно и пошло сосал пальцы Еля, скользя по ним языком и причмокивая так, что Пак прохрипел. - Не нарывайся... И тише. Чтобы нас не услышали... Он вытащил пальцы из покрасневших губ и мазнул ими между ягодиц, тут же с силой вводя один внутрь и заставляя Бена болезненно выгнуться и открыться еще больше. Длинные, сильные пальцы растягивали его задницу, вынуждая Бэка скулить и просить Чанеля поторопиться, взять его и трахнуть уже наконец, ведь он не мог больше сдерживаться... Ель плюнул в ладонь, размазывая слюну по головке и толкаясь в податливое тело, что так жаждало его. Горячий, узкий... Пак обожал тело своего Бэка до умопомрачения. Обожал смотреть, как тот выгибается, задыхаясь от первых толчков. Обожал смотреть, как его зад медленно принимает в себя член Чанеля, а сам мальчишка хрипло стонет и ерзает «Нет... Слишком большой... Слишком большой...». Обожал заставлять Бэкки так же, как и сейчас, протяжно стонать, двигать бедрами навстречу и сходить с ума оттого, что Пак-слишком-перевозбужден-но-нет-нет-еще-еще-еще... Бэкхен цеплялся за его плечи, сжимал пухлую нижнюю губу зубами и хрипел от того, как глубоко и сильно входит Ель, как он терзает его тело и вынуждает подчиняться, чувствовать себя дешевой девочкой на ночь, которой плевать на оплату, потому что член клиента слишком хорош. Бэкхен не понимал, что именно смогло так завести Пака, но разумные мысли очень быстро были посланы в задницу их престарелого профессора Ли, когда Пак прохрипел ему в губы. - Я сейчас кончу в тебя. - О, Боже... Ель захрипел, подхватывая Бэкхена под коленом, и задвигался быстрее, откидывая голову и часто облизываясь. Его накрывало медленно, но всегда очень сильно, а потому уже после несколько особо резких толчков он гортанно застонал, тут же закусывая губу и наваливаясь на Бэкхена, чтобы не упасть. Он прикусил его за шею, чувствуя, как горячая попка его парня становится не просто растраханной, но и мокрой от спермы... Бэкхен выгнулся, доведя себя рукой до оргазма, и тихонько заскулил, вцепившись в плечо Чанеля. Чтобы уже через минуту ударить его полотенцем: - Дурак, теперь след останется! - Я бы заклеймил тебя всего, если бы мог, - ухмыльнулся Пак, целуя мальчишку в уголок губ. О том, что во время секса он то и дело вспоминал прикосновения сильных рук и дрожь, что он испытывал рядом с господином Сону — Чанель старался не думать. Но этот мужчина стал его личным проклятием, черт возьми! Бэкхен решил, что раз они неплохо поладили с его отцом, то теперь они смогут спокойно встречаться у них дома, проводить там вечера и даже оставлять Чанеля с ночевкой. Тот был не против — ему уже полюбилась комната его мальчика, как и возможность просыпаться с ним по утрам...и не только просыпаться. Порой и в утренних стояках была своя прелесть. Господин Сону, который бил Чанеля по заду газетой за такое обращение, возмущаясь, что он еще молод и требовал называть себя «хеном», к Паку тоже привязался. Он всегда был рад его видеть, без стеснения проводил с мальчишками время у телевизора, даже на ужины с друзьями парня своего сына приглашал. А во время совместного просмотра фильмов глубокими вечерами как бы не обращал внимания на то, что ладонь Чанеля исчезала под пледом в преступно коротких домашних шортах Бэкхена и тот всхлипывал, зажимая рот, и сползал ниже, пряча покрасневшее лицо, пока Пак трахал пальцами его и до этого растянутую и залитую спермой попку. Он просто молча потягивал пиво, глядя в экран, и лишь иногда нервно вздергивая бровь. И все же такое откровенное «палево» ребята устраивали лишь в моменты, когда были уверены...или надеялись, что их не видно и не слышно. И пусть господин Сону и принял Пака, пусть он и отнесся к нему так хорошо, все же лишний раз раздражать его не хотелось. Когда Бэкхен обижался на Чанеля за какие-то мелочи, Шин всегда обнимал мальчишку, трепал по волосам и говорил, что он подуется и простит. Ведь весь в мать этим пошел. Пак верил, и был даже не против обид Бэкки — объятия хена были неожиданно приятными, сильными... А еще хотелось понюхать его волосы. Коснуться губами шеи... И ночью у себя дома, когда Пак лежал в постели, разводя ноги и отчего-то смущенно ласкаясь, он представлял себя на месте Бэкки. Думал о том, как господин Сону бы трогал его... там. Как бы он бросал его на постель или властно ставил на колени, заставляя брать в рот... Порой замечтавшись, Чанель даже начинал сосать свои же пальцы, сходя с ума и прикусывая их от сжигающих оргазмов. Тяжелых и опустошающих. Все это казалось ему предательством. И видеть Бэкхена с каждым днем было все тяжелее. Чанель был хорошим мальчиком. И трахаться в мыслях с отцом своего парня считал...несколько неправильным. Но мимолетные касания, широкие улыбки, его запах... Переворачивало что-то в Паке. И он трахал Бэкхена в отместку за то, что он их познакомил, трахал так, что тот потом не мог подняться и лишь лежал, блаженно улыбаясь и поглаживая себя между ног. Хань вновь стал единственным, с кем он этим поделился. Они тогда выпили изрядно и сидели, братаясь. Лу понимающе кивал и вздыхал так мечтательно, что врезать ему хотелось. Но вместо этого Чанель лишь упал головой мальчишке на колени и бормотал, что он, Чанель, - настоящая задница, своего Бэка недостоин и вообще «иметь его за такие мысли надо во все щели». Хань ухмыльнулся так, что Пак едва штаны не намочил, а потом серьезно, насколько это позволяла полупустая бутылка текилы на их столике, заявил: - Тебе нужно... Поговорить... С Беконом! Поговори! Расскажи, что чувствуешь... - Точно, я так и сделаю! - решительно вскинул кулак Чанель, заехав прямо Лу в челюсть, и отрубился тут же. А Хань, охая от боли и костеря друга на чем свет стоит, пробубнил: - Но если тебе за это отдавят твои причиндалы... Я не виноват. Открыл глаза Чанель на квартире Тао. Это он понял по обилию полу- и полностью обнаженных фото Ханя на стенах. И если бы не похмелье, что терзало его со страшной силой, он бы даже испытал...эмоции совсем в данной ситуации не нужные. Рядом во всю храпел китаец, какой из двух понять было сложно, ибо спали они лицом друг к другу, а Хань то и дело норовил вытолкнуть Пака задницей с кровати. Решив в отместку позаимствовать у Хуана что-то из одежды, парень нашел себе замену своей, провонявшей текилой и сигаретами, и отправился в душ. Часы показывали, что время уже давно было за два, желудок вопил о своей пустоте, а голова о том, что неплохо бы посадить на кол ее хозяина. Ледяная вода, две таблетки обезболивающего и наглое нападение на холодильник мальчишек сделали свое дело и через час Чанель воскрес. Немного косметики Ханя (а он точно знал, что этот суровый мужчина ее имеет) завершили преобразование, и в таком виде было не страшно показаться Сону на глаза. Почему-то от этой мысли Пак покраснел, сглатывая. - Ты идешь к Бэкхену! К своему парню! А не пялиться на его отца и думать о том, что у него в штанах, соберись! Ты же боксер. Ты мужик! - уверенность его тона все ослабевала, а колени дрожали от ненужных, хоть и приятных мыслей. А потому он поскорее поспешил выбежать из квартиры, где жили мальчишки, захлопнув дверь, и на автобусе добраться до дома Бэкхена. Он осторожно позвонил в дверь, ожидая услышать торопливые легкие шаги, но дверь открылась...и Пак мысленно послал крышу подальше, едва не заплакав от отчаяния. Ну почему все это происходит именно с ним?! Господин Сону явно только был из душа, а потому и встречать Чанеля вышел в одном полотенце. А чего стесняться? На двери для таких случаев был глазок, а Пак был уже практически членом семьи. Чанель был готов вбить себе гвозди в черепную коробку, но справиться с собственным взглядом, что скользил по телу мужчины, он не мог. Уже не столь подтянутое, как в юности, но все еще крепкое, сильное, влажное. В паху отчаянно заныло, и Чанель прикрылся сумкой, дабы не выдать себя. - Хен... Здравствуйте... - Привет, Ель-а, - широко улыбнулся мужчина, потрепав юношу по волосам. - Проходи. Бэкхен будет где-то через час, его в университете задержали. Но ты ведь не против моей компании? - Что вы... - улыбнулся Пак, мотая головой, - Совсем не против. С вами очень приятно... общаться. - Хороший ребенок, - посмеиваясь, Шин предложил Чанелю проходить в гостиную, а сам пошел на кухню, чтобы принести какое-нибудь угощение для мальчишки. Лучше бы оделся! Выдержка Пака же была не настолько железной. Он невольно облизал губы, когда мужчина вернулся, ставя перед ним на журнальный столик чай и миску с конфетами. - Нормально поедим, как Бэкки вернется. А пока... Ты ведь не против? - Н.. Нет.. - пробормотал Чанель, не в силах оторвать взгляда от паха мужчины, скрытого полотенцем. Он невольно закусил губу, вздыхая, и услышал над головой хриплое: - Ты точно не против шоколадных? Может... Хочешь пососать? - Да... Очень хочу... - язык заплетался, а губы пересыхали. Пак сжал себя между ног, но тут Сону резко схватил его за волосы, заставляя посмотреть на себя. - По-моему, ты говоришь не о конфетах... Так ведь, Чанель? Ты ведь хочешь попробовать кое-что другое? - его пальцы ласково погладили Еля за ушами и тот хрипло задышал, прикусывая кончик языка и стремительно краснея. Он хотел пошутить, отстраниться, закричать, что у него есть Бэкхен, в конце концов... Но пальцы потянулись к полотенцу на бедрах хена, стащили его вниз, и мальчишка лишь пробормотал: - Да... Вы правы... - Тогда возьми его в рот, - ухмылка. Пак осторожно облизнулся и почувствовал, как Сону-хен медленно ведет головкой по его губам, заставляя их раскрыться. У Еля не было большого опыта, но иногда он все же позволял себе порадовать Бэкхена... А потому он открыл рот, отодвигая пальцами крайнюю плоть, ведя кончиком языка по уздечке, а затем и по всей длине члена мужчины. Он втягивал в рот медленно, лаская основание пальцами, пытаясь не закашлять и сделать старшему как можно более приятно. Поджимал пухлые губы на головке, расслаблял горло... И был за это вознагражден рычащими, сдавленными стонами, легкими толчками бедер и хриплым: - Да... Какой у тебя рот... Я бы трахал его до самой смерти... Чанель невольно застонал — его собственное возбуждение скрывать уже не было смысла, а белье было мокрым от смазки. Он жадно работал языком и губами, сосал, громко причмокивая и щелкая языком по головке. Мужчина зарычал, резко сжимая волосы Еля и вдавливая его голову в свой пах. Парень давился и задыхался, но чувствовал, как в горло течет сперма Сону. И понимание того, что он смог довести мужчину до оргазма...было очень приятным. Он отстранился, чувствуя, как семя хена течет по губам, и, облизнулся, стесняясь поднять глаза на мужчину. Но тот сжал его подбородок, вынуждая посмотреть на себя. - Ты позволял Бэкхену трахать себя? - Н.. Нет, - упоминание о его парне всколыхнули в груди Чанеля целую бурю. Но Шин потянул его футболку вверх, а затем толкнул Пака на диван, ухмыляясь. - Значит, я буду твоим первым. Ель взволнованно опустил глаза и охнул. Мужчина все еще был возбужден, как будто и не кончал всего минуту назад в его рот. Пак закусил губу, чувствуя себя неловко под оценивающим взглядом. Но хриплое «Ты красивый, Ель-а...» заставило его томно застонать и поневоле раздвинуть ноги под настойчивостью сильных пальцев. - Я давно не имел дела с парнями, Чанель... Но от тебя я просто не могу отказаться... - каждое слово пьянило, и Пак уже не замечал, как с него стянули джинсы, как холодные от смазки пальцы гладят его вход... Он знал лишь, что его собственный член жался к животу, а Сону-хен и сам хотел его так, что был готов сорваться. Уже от первого пальца он выгнулся, кусая губу и тяжело дыша. В свои ночи, пропитанные греховными снами о хене, он пытался касаться себя там... Но ощущать, как это делает он — совсем другое. Мужчина покрывал поцелуями его шею, грудь и живот, и Ель тек, как девочка, попавшая в руки к умелому любовнику. Он поневоле сам двигался навстречу, несмотря на боль, разводил колени и шептал, что больше не может, что хочет хена внутри, что если тот немедленно не возьмет его, то Пак сойдет с ума... Но, кажется, он и так уже обезумел. Он вскрикнул, вцепившись в плечи Сону, когда тот стал проникать в него. Вначале медленно и осторожно, а потом резко, одним толчком наполняя мальчишку собой. - Больно... - закусил губу Пак, ерзая и для удобства обхватывая мужчину ногами за бедра. - Да уж, с тренировками повременить придется, - ухмыльнулся Шин, рыча от удовольствия. Пак был таким тугим, никем ранее не опробованным... - Хочу укусить тебя. Сону наклонился к его шее, сжимая мягкую кожу зубами, и задвигался, неторопливо, но глубоко, заставляя Чанеля прогибаться в спине и тяжело дышать, пытаться приспособиться под член в своей заднице. - Ааах... Хен... - когда старший мазнул головкой по простате, Ель рыкнул, царапая его плечи и невольно поджимая пальцы на ногах, на что услышал в ответ хриплый смех: - Ну уж нет... Так ты кончишь слишком быстро. Шин вышел из Чанеля, переворачивая его вначале на живот, а потом и вовсе заставляя его поднять бедра и опереться на локти. Младший покраснел от столь откровенной позы, но Сону тут же вошел в него, удерживая и за бедра натягивая на свой член. И Пак застонал... Его бедра были мокрыми от смазки, задница горела, а сильные ладони Сону то и дело опускались на ягодицы, отчего те покраснели. Чанель хрипел и облизывался, цеплялся пальцами в обивку дивана и выгибал бедра, надеясь, что мужчина вновь заденет ту сладкую точку... И когда это случилось, Ель с рычанием выгнулся...чтобы тут же услышать негромкое. - Ч.. Чанель?.. - Бэкки... - испуганно прошептал Пак, увидев перед собой шокированного Бена. Тот поневоле разжал пальцы и сумка выпала у него из рук, учебники рассыпались... Ель попытался отстраниться от мужчины, едва не плача от того, что грудь разрывало желание подбежать к Бэку, утешить его...и насадиться на член Сону сильнее. Но мужчина не отпустил его. Он сжал волосы Еля пальцами, заставляя его прогнуться, и стал жестко иметь его, попадая по простате, показывая Бэку то, какая его парень шлюха и как его собственный член сочится от возбуждения жмется к животу. - Прости... Бэкки... Прости... - бормотал Чанель, захлебываясь стонами, поневоле сжимаясь и ерзая. Но Сону лишь натягивал его за бедра и Паку было действительно хорошо. Так, что ноги разъезжались. Так, что хотелось убежать, закричать, провалиться со стыда под землю... Щеки коснулись теплые пальцы, и Ель вздрогнул, поднимая голову и влажными глазами глядя на Бэкхена. Но тот не хмурился, не плакал, не закатывал истерик... Тот ухмылялся. - Отец, тебе понадобилось больше времени, чем ты говорил. Кажется, мой кошелек изрядно пополнится? - Пошел ты, маленький засранец, - хрипло засмеялся мужчина, а Бен провел подушечкой большого пальца по недавно оттраханным губам Пака. - Милый... Полижи его... Юноша расстегнул брюки, спуская их, а затем и белье до колен, и Чанель зарычал, жадно скользя языком по головке, по всей длине к упругим яичкам... Он знал, как сделать Бену хорошо, знал, как заставить его скулить от удовольствия, а потому с легкостью пускал в ход зубы и язык, позволяя Бену иметь свои губы, шлепать по щеке и сжимать влажные бордовые волосы. Сону зарычал, увидев это, но он до последнего пытался сдержаться. Он сжимал бедра Еля до синяков, но и Пак был не так прост. Он просунул руку под животом, поглаживая яйца мужчины, сжимая их в своей ладони и вынуждая его захрипеть от удовольствия. Сону резко вышел из мальчишки, заливая спермой его растраханную задницу и ягодицы, и Чанель поневоле сжал ноги, которые дрожали так, будто он бежал очередной марафон. Вместе с членом Бэкхена он засунул в свой рот два пальца, пошло глядя снизу вверх на мальчишку и заставляя того всхлипывать и ерзать. Он смочил пальцы слюной и, осторожно вытащив, провел ими между ягодиц своего развратного мальчика, где уже и так было влажно. Втолкнул вначале один, а затем и второй палец, заставляя его вскрикнуть и забиться от удовольствия. Но сам резко сжал другой рукой его член у основания, не позволяя кончить. - Что ты... Что ты делаешь... - сдавленно застонал Бэк, но Чанель отодвинулся от него и резко потянул мальчишку на себя, поворачивая спиной. Растянутая дырочка приняла в себя член Пака с легкостью, и тот захрипел, изливаясь в своего Бэкки. Бен выгнулся, практически одновременно заходясь в сумасшедшем оргазме, вскрикивая и дрожа в сильных руках любовника. Его сперма пачкала одежду, но он жался к Чанелю, тяжело дыша и блаженно улыбаясь. - Я думаю, что поужинать после такого не помешает, - ухмыльнулся Сону, глядя на мальчишек. Те синхронно кивнули, а когда он вышел, Бэкхен осторожно поднялся с Чанеля, позволяя сперме вытекать из растянутой, покрасневшей дырочки. Ель сглотнул, облизываясь, а потом усмехнулся. - Ну и что нам теперь делать, маленький засранец? Бэкхен удивленно вскинул бровь, словно сомневаясь в умственных способностях своего парня, и лениво протянул, облизывая его губы кончиком языка: - Ты переезжаешь к нам, конечно. - Ты так уверен? Уверен, что я соглашусь после того, что вы со мной сделали? - Еще бы... Ведь тогда ты сможешь трахать своего Бэкки когда захочешь, а мой отец будет трахать тебя. И, поверь, ты точно не пожалеешь... Теплые губы коснулись уха и Бен выдохнул: - Ну так что ты скажешь, Чанни? Ты готов к сексуальному рабству? - Что ж. Попробовать можно, - ухмыльнулся Чанель в ответ, а потом резко сжал волосы Бена, выдыхая в самые его губы. - Вот только я отомщу, Бэкки-я... И еще заставлю тебя кричать.