Вторжение

Развалины города привлекали своей тишиной. После вторжения механизмов люди предпочитали прятаться в лесах, город же кишел захватчиками и порабощенными ими жертвами. Кто не смог сбежать, прятались в полуразрушенных домах, пытаясь не попасть в цепкие железные лапы роботов. В одном из таких зданий и скрылась молодая парочка, не в силах сопротивляться страсти, играющей в юной крови. Завоевание завоеванием, а секс по расписанию. Да и что еще делать в мире, где камня на камне не осталось, и всё заполонили железные твари? В конце концов, парочка могла даже не дожить до завтрашнего утра, не упускать же момент. Гейл плавно прошелся языком по шее своей спутницы, и та хихикнула. — Здесь точно никого нет? — спросила она, озираясь. — Я проверил. Всё чисто. — Подожди, — она ладонью отстранила парня. — Может, нам лучше не оставаться здесь, а бежать в леса, как и остальные? Здесь страшно, Гейл. В ответ парень убрал руку с талии подруги и раздраженно вздохнул. Возбуждение затуманило его мозг, и ему сейчас совершенно не улыбалось философствовать на темы выживания. Неужели не подождать немного? Вот они закончат, и... Но не успел Гейл сказать хоть слово, как стены сотряслись от удара. По коридору прогрохотали железные шаги, перемежавшиеся автоматными очередями. Девушка в испуге взвизгнула, выдавая их местоположение. Парень зажал ей рот рукой, но было уже поздно — в проеме появился робот ростом метра под три. Его правая рука в виде оружия обвела помещение, взгляд остановился на парочке. — Человеческие крысы, — прорычал механизм, и Гейл зажмурился, ожидая выстрела в упор. Неужели всё? Не верилось, тело покрылось мурашками. Каково это, когда тебя прошивают пули? Больно? Или умираешь раньше, чем успеваешь что-то почувствовать? Парень ощутил, как металлическая рука обхватила его лодыжку, дернув на себя. Он открыл глаза, с удивлением глядя на трансформировавшуюся в железную кисть руку. Робот притащил его к себе поближе, невзирая на попытки Гейла вцепиться в каменный пол. — Дженни! — крикнул он, протягивая руку к девушке, и та попыталась схватить его пальцы, но робот с недовольным скрежетом, напоминающим рычание, поднял жертву в воздух и закинул на холодное металлическое плечо, чудом не проткнув насквозь шипами, торчащими из мощного туловища. Он резко развернулся, отчего тело Гейла мотнуло в сторону, и, топая, пошел наружу. — Куда ты меня тащишь, тварь?! — парень замолотил кулаками по бронированной спине, не причиняя при этом механизму даже неудобств. — Зачистка, — прорычал робот, поудобнее перехватывая трофей и проходя сквозь выбитые двери. Подтверждая его слова, над головой раздался гул захватнических летательных аппаратов, из громкоговорителей раздалась механическая речь на человеческом языке. — Всем выжившим приказано сдаться! Всем выжившим приказано сдаться! Район будет зачищен. Раздался звук автоматной очереди, неподалеку прогремел взрыв бомбы. Человеческие крики перемешались с равнодушными приказами роботов. Не обращая ровным счетом никакого внимания на то, что творилось вокруг, механизм дошел до какого-то пустыря и скинул жертву на землю. Парень тут же вскочил, намереваясь удрать, и это у него почти получилось, но механизму, видимо, надоело наблюдать за его попытками, и он в два шага настигнул улепетывающего пленника, взмахом руки отправив его на землю. Гейл лежал, уткнувшись лицом в песок, сердце его гулко стучало. Ощущение обреченности накатывало волнами, беспомощность раздражала и пугала одновременно. Он спиной чувствовал склонившегося над собой захватчика, который, поизучав его с минуту, перевернул на спину и впечатал запястья парня в землю своими пальцами — клешнями. Механическое лицо — имитация лица — склонилось совсем близко, и Гейл смог разглядеть светящиеся точки глаз, многочисленные пластины вперемежку с проводами, позволяющие роботу трансформироваться в случае необходимости, испещрявшие лицо и туловище человекоподобного монстра. Со скрипом захватчик склонил голову, изучая парня. — Ты странный, — он втянул воздух чем-то вроде носа. — Анализаторы чувствуют много эмоций. Решительность. Обреченность. Возбуждение. Человек хочет спариваться? Его низкий грудной голос прозвучал гораздо тише привычного громогласного рыка, заставив парня покраснеть. Несмотря на стресс и испуг, гормоны еще вовсю играли в его теле, упираясь прямым доказательством в ширинку и причиняя неудобства. Так, надо отвлечься, подумать о чем-то другом. О том, что его сейчас убьют, вот прямо здесь, разорвав на части. Страх прокатился по его телу волной мурашек, но напряжение в паху от этого не ушло, лишь наоборот... усилилось? Твою мать, когда он стал поклонником экстрима? По-прежнему прижимая его запястья к земле, механизм вытянул из-за спины третью конечность, снабженную острым лезвием. Гейл со страхом смотрел, как оружие приближается к его груди. «Ну всё, сейчас распотрошат, как лабораторную лягушку!» — подумалось ему, и парень вздрогнул, когда холодное лезвие коснулось груди, приготовившись к боли. Но вместо этого он почувствовал прохладу, ветерком пробежавшуюся по обнаженной груди — робот разрезал его рубашку и замер, изучая человеческое тело. — Хрупкая анатомия, — его голос был глухим и рокочущим. Лезвие, преобразовавшись в пальцы, стало трогать кожу, надавливая в разных местах, не сильно, но ощутимо. Гейл не знал, что именно хочет робот, и от этого волнение сжимало все его мышцы. Но вряд ли механизм задумал что-то хорошее. Тем временем, сменив пальцы снова на лезвие, он разрезал джинсы, отбросив их в сторону. Лежать абсолютно обнаженным и обдуваемым ветром на горячем песке было странно. Где-то неподалеку всё так же грохотали взрывы, повернув голову, можно было увидеть клубы дыма, вздымающиеся в воздух, и обрушивающиеся здания. Автоматные очереди не смолкали. Но роботу явно не было никакого дела до происходящего вокруг, он с любопытством ощупывал человеческое тело, его датчики жужжали, видимо, считывая информацию. Но когда его механические пальцы добрались до члена парня, обхватив его на манер рычага, Гейл едва не застонал. Напряжение в органе было невыносимым. Он попытался как-то отползти, отодвинуться, чтобы не опозориться перед металлической хренью своими пошлыми реакциями, но куда там — робот вцепился в его плоть мертвой хваткой, словно в долгожданную игрушку. Ему явно нравилось считывать эмоции человека и реакции его тела. — Высокий гормональный уровень, — проурчал он, наклонившись к лицу Гейла совсем близко. Имитация губ шевельнулась, изо рта вырвалось облачко непонятного пара, по запаху отдающего машинным маслом. — Человек должен получить удовлетворение, иначе его организм пострадает. Выдав это, железка схватила его ноги за щиколотки и развела в стороны, третья же «рука» подхватила под поясницу, приподняв в воздух. Гейл с ужасом увидел, как у робота в районе паха отодвинулась пластина, явив на свет конусообразную железную штуку, весьма напоминавшую половой орган. Но физиология механизма сейчас его волновала в последнюю очередь, он понял, чего хочет робот, и завопил, что есть мочи: — Ты сумасшедший?! Нельзя этого делать, люди это делают не так! Робот что-то проурчал, своими железными руками приблизив человека к железному штырю, от чего тот уперся парню прямо в проход, ноги Гейла были насильно закинуты вокруг «бедер» механизма. Испуг прокатился по телу ледяным душем. Даже в самых страшных фильмах вроде «Чужого» не было такого, что сейчас происходило с ним в реальности. Но что самое удивительное, организм отзывался на эти вещи совсем не так, как должен был. — Я считал метод удовлетворения людей, — проговорил робот в ответ на возмущения парня. — Я не та особь, железяка тупая! Я мужчина! — последняя попытка сопротивляться и явно недовольный рык в ответ. «Ой-ёй», — только и успел подумать парень, поняв, что разозлил монстра, прежде, чем тот насадил его на свою железную штуковину. От боли на глаза навернулись слезы, зад, казалось, разрывают напополам. Сознание попыталось ускользнуть прочь, перед глазами плясали круги, по напряженному телу прошлась судорога. Поняв, что что-то здесь не так, механизм попытался исправить ситуацию, раскрыв пластины чуть выше паха и выпустив оттуда некое подобие коробочки. Небольшой трос обвил член парня, сверху опустилась и закрылась коробочка, начав вибрировать. Трос совершал постоянные опутывающие движения, посылая едва заметные разряды тока, что, однако, не причиняли неудобств, а очень даже наоборот. Боль сзади стала отступать, переглушаемая наслаждением, накатывающим волнами от удивительной стимуляции. Железка внутри парня чуть шевельнулась, подавшись немного назад и снова вперед, и только сейчас Гейл понял, что она чем-то обильно смазана, возможно, каким-то техническим маслом, которое явно содержало обезбаливающие вещества, судя по тому, что боль исчезла почти полностью. Стенки прохода расслабились, подстраиваясь под необычный предмет, который продолжал свои мягкие проникновения, впрочем, без малейшего движения со стороны самого робота. Парня словно прошило током, когда «орган» механизма задел простату, и тогда робот уже осознано стал давить именно в ту зону, одновременно усиливая вибрации вокруг члена Гейла. От механических пальцев, держащих юношу, стали расходиться легкими покалываниями электрические импульсы, вызывая мурашки по всему телу, темп движения усилился, действуя более грубо, резко, но парню это офигенно нравилось. Он вскрикивал при каждом движении, дыхание стало сбиваться. Холод механического тела рождал странные ощущения, делая возбуждение еще более ярким. Осознание собственной хрупкости в стальных «объятиях» срывало крышу, и уже было наплевать на творящийся вокруг хаос, взрывы, вздымавшие кучи песка, механические голоса машин. Робот в прямом смысле имел его, но Гейлу это нравилось, чертовски нравилось. Пальцами он вцепился в него, уже сам добровольно насаживаясь на металлический орган, глубже, сильнее, чаще... Напоминая самому себе шлюху из дешевой порнушки, он закусил губу, сдерживая пошлые стоны, наслаждение захватило его с головой, отключая разум, и в конце концов, с протяжным стоном он кончил, безвольно повисая в железной хватке механизма, чувствуя, как что-то наполняет его, отдавая удушающе-острым запахом бензина. Но ему было наплевать, грудь всё еще судорожно сжималась от сбитого дыхания, пульсация отдавала во всей нижней части тела, словно гигантские часы, тикающие внутри. Робот бережно опустил его на землю, проведя железными пальцами по тонкой человеческой коже. Рядом внезапно возник еще один механизм, направив дуло оружия на распростершегося на песке Гейла, но робот закрыл хрупкое юношеское тело рукой, трансформировав другую в оружие и наставив на собрата. — Он мой, — его низкий рык отозвался в ушах парня, давая надежду на спасение. Только сейчас он понял, что его не убили, не застрелили, не разорвали на части. Вместо этого его... изнасиловали? Быть изнасилованным металлической хренью, только ему так везло по жизни. Однако что-то от этих слов робота затеплилось в его душе. «Он мой». Отлично, у него теперь есть свой собственный телохранитель среди захватчиков. Второй механизм издал что-то вроде хмыканья и скрылся. Насильник же сгреб человека в охапку и уже привычно закинул на плечо. Гейл не сопротивлялся, всё равно бесполезно. Его спасли от зачистки, от смерти, и от неудовлетворенности — и так слишком большая привилегия в мире, захваченном войной. На то, что будет дальше, ему было откровенно наплевать.