***
Вообще, конечно, Билл нравился Тому. С ним весело, и всегда находились темы для разговоров, никогда не было неловкого молчания. Их вкусы во многом совпадали, и Том очень ценил Билла как друга. Они часто виделись. Гуляли вечерами, разговаривая обо всём и ни о чем, когда не было возможности встретиться днем. Парни учились в разных университетах, и иной раз встретиться не получалось, но Билл взял в привычку заявляться к Тому под вечер. Вместе они делали задания на завтрашний день. Часто Билл ночевал у Тома, так как жил он далеко. Иногда, не замечая, как быстро летит время, Билл, опомнившись, смотрел на часы и делал «открытие» — автобусы уже не ходят. Том ничего не имел против, но время от времени складывалось ощущение, что Билл делает это специально. Том ни разу не был у него в гостях. На все вопросы Билл не отвечал ничего конкретного. О семье говорил неохотно. По сути, все, что знал о нем Том — лишь то, что Билл учится на финансиста, переехал с родными в этот город недавно и… Вот, собственно, и все. Вопросы о том, что за человек находится с ним рядом, у Тома начали возникать по прошествии некоторого времени, когда за Биллом он стал замечать некоторые странности. К примеру, тот никогда не отвечал на открыто поставленные вопросы, особенно нелюбимыми темами были те, что касались него самого и его жизни до их знакомства. Билл вечно переводил разговор в другое русло, либо что-то всегда мешало ответить. То голова резко заболит, и срочно надо выпить таблетку. И нет ли у Тома, кстати, обезболивающего? То Биллу резко становилось пора домой. Пока еще есть время, и можно успеть на последний автобус. Странный человек, но Тому он нравился. В конце-концов, он оставил свои попытки докопаться до чего-либо. Билл его устраивал и таким. Он был его другом. Настоящим. А что еще нужно? Если захочет, он и сам всё расскажет.***
Лето выдалось очень жарким. Том с ума сходил от жары. Кондиционер сломался, и парень маялся дома перед телевизором. У него были каникулы, а родители уехали к бабушке. Том ехать отказался. Ему там скучно. Он поедет в следующий раз. Идти никуда не хотелось, планов никаких не было, и ничего не предвещало беды, как раздался стук в дверь. Он не особо хотел открывать. Может быть, стучавший подумает, что никого нет дома, и уйдет? Но стук повторялся снова и снова. Проклиная всё на свете, Том поднялся и направился к двери. На парне были лишь шорты, его голый торс блестел от пота. Слишком жарко сегодня. Слишком… — Ну, какого вам надо? — пробурчал он недовольно, открывая двери. Недовольство сменилось удивлением, так как на пороге стоял Билл. Глаза его скрывали солнечные очки, черные волосы были собраны в хвост. На нем тоже были надеты лишь шорты. Хотя, выходя из дома, Билл надел белую футболку, которая сейчас была перекинута через плечо. — Привет. — Ты в городе? — Том удивился. — Передумал уезжать. — А как же… — Пока до тебя доехал, думал, умру от жары, — Билл, как обычно, перебил Тома, переводя разговор на другую тему. — Ты, как я смотрю, тоже помираешь? — Да, — Том, почему-то, смутился. — Я не ожидал тебя увидеть сегодня. Какие планы? — Идем на озеро. — Слишком, жарко, Билл. Идти далеко. — Пф-ф! — тот лишь рукой махнул на него. — Не так уж и далеко. Собирайся. Чего дома сидеть? Тухнуть? — Ладно. Подожди тут, — Том неуверенно закрыл дверь, даже не предложив Биллу зайти. Что-то ему не понравилось сегодня. Билл снова что-то не договаривает. Скрывает нечто, о чем Том просто обязан знать, но не знает. Ему никуда не хотелось идти, но лучше провести этот день вне дома. Звать друга в гости не входило в планы. Взяв из холодильника бутылку воды и обувшись, Том вышел из дома. Билл ждал его, сидя на ступеньках крыльца. Парень снял очки и подставил лицо под лучи палящего солнца. — Я готов. — Отлично, — Билл поднялся и снова надел очки. На какую-то долю секунды показалось, что у парня глаза разного цвета. Да нет же. Что за бред? Не может такого быть. Том прекрасно знал цвет глаз Билла. Они у него… Черт. А какие? На самом деле? Как Том ни старался, он никак не мог вспомнить такой просто вещи. Мысли об этом настолько поглотили парня, что он не сразу заметил, как Билл о чем-то увлеченно рассказывал ему. — Сними очки. — Зачем? — Ну-у-у… Солнце так сильно припекает, что ты сгоришь. А на месте очков останутся белые следы. — Не останутся. — И всё-таки, — Том протянул руку к его лицу, но тот отскочил, как ужаленный. — Не можешь их снять? — Том даже остановился. — Знаешь, что я думаю? — Что? — Сегодня гроза будет. Слишком уж душно, — Билл посмотрел в небо. — Я не особо боюсь гроз, но иной раз они бывают слишком сильными. — Причем тут… — Но я не против ливня, — перебил его брюнет. — Мы долго еще стоять так будем? До вечера? Придем на озеро к ночи. Если так и случится, я останусь ночевать там, и тебя заставлю. Сегодня будет теплая ночь. Надо пользоваться моментом. Ты упускаешь свои шансы, отвлекаясь на ненужные мелочи. Не дожидаясь ответа, Билл пошел вперед. Как обычно и бывало, из Билла посыпались слова. Вот он всегда так делал. Бесполезно докапываться до него. Том вздохнул и последовал за другом. Хрен с ним. Солнце не будет светить сутки. Снимет он очки. Никуда не денется.***
Пару раз они искупались в озере, и теперь Том даже рад был, что пошел с Биллом. Вода приятно холодила разгоряченное тело, и было уже не так жарко. Оба парня лежали в тени плакучей ивы. Легкий ветерок обдувал их тела, заставляя влагу быстро высыхать на коже. Том рассматривал колышущиеся листья и думал, что они сильно напоминают слезы. — Что будешь делать следующим летом? — спросил Том у лежащего рядом Билла. Тот витал в своих мыслях, водя пальцами себе по животу. — А если его не будет? — Кого? — Скорее, «чего», — Билл повернул голову в сторону Тома. Его солнечные очки чуть съехали с переносицы. — Не понял, — Том приподнялся на локте, стараясь заглянуть под очки друга. — Вот ты спросил про лето. А я спрашиваю — если его не будет? Лета. Его может и не быть. — Что ты имеешь ввиду? — Том всё еще лелеял надежду увидеть глаза Билла. — Я имею ввиду, что кто-то из нас может умереть, и не будет уже ни лета, ни осени, ни весны и зимы тоже, — он поправил очки, — вообще ничего не будет. — Ты умирать собрался? — Том хмыкнул и лег обратно на землю, оставив попытки поймать взгляд друга. — Это абсурд. Не смеши меня. — Не вижу ничего абсурдного. Вот только представь. Сейчас ты есть. Через полчаса, через неделю или год, например, тебя не стало. — К чему, вообще, этот разговор? — Тому не понравилась выбранная тема. — А, может быть, ты уже мертв, просто не знаешь об этом. — Дурак совсем?! Как я могу быть мертв, если я живой. — Смерть это тоже жизнь. Только другая. — Слушай, Билл, мне не особо приятен этот разговор. Ты откуда вообще такой умный взялся? — Том даже разозлился немного. Сегодня его друг вел себя особенно странно, и это ему не нравилось. — Если ты считаешь, что… — Смотри! — перебил его брюнет. — Видел?! Там — всплеск. Это рыба была живая! Ты видел живую рыбу? Рыбачил хоть раз? Я не раз ходил на рыбалку. Рыбак из меня никакой. Так… побаловаться, если. Поймать рыбешку и отпустить. Вот, кто настоящий рыбак, так это мой…а, впрочем, неважно. Том в недоумении смотрел на абсолютную гладь озера. Никакого всплеска он даже и не слышал. Билл снова сменил тему. Ту тему, которую сам же и завел. И этот разговор о рыбе. К чему, вообще? А еще, он сболтнул о ком-то и замолчал. Том понимал — спрашивать бесполезно. Не ответит. Да и сам он отвечать не стал на вопросы о рыбалке. Знал, что Биллу не нужны его ответы. Какое-то время они лежали молча. Каждый думал о своем, пока Билл не нарушил молчание. — По родителям скучаешь? — Так себе, — неуверенно ответил Том. Он скучал, конечно, немного, но в одиночестве чувствовал себя комфортней. — А что? — Когда они приедут? — Не знаю. Если честно, не помню, — Том нахмурился. Он, на самом деле, не помнил этого. Странно. Задумавшись сейчас о родителях, показалось, что Том виделся с ними когда-то очень и очень давно. Лицо мамы вспоминалось смутно. В мыслях словно царил густой туман, сквозь который родные лица никак не могли просматриваться четко. — А Викки с ними поехала? Давно я ее не видел. — Кто, прости? — Том даже приподнялся на локте и непонимающе посмотрел на Билла. — Виктория. — Что? То есть, кто? — Том был окончательно сбит с толка. — Ты и ее не помнишь. Значит, и других скоро забудешь. — Билл, о чем ты говоришь сейчас? Бредишь? Жара так действует на тебя? Не пойму. — Вот я так и знал! Смотри! — Билл снял очки и махнул рукой на небо. — Тучи собираются. Ща как ливанет! О! Это просто класс! Домой не хочешь? — Билл повернулся к Тому, и парень, наконец-то, увидел его глаза. Они были карими. «Значит, ранее просто показалось» — подумал Том, а вслух сказал: — Ты так и не ответил. — Нет, всё-таки, надо собираться по домам. Так можно и простыть, а у меня и так здоровье ни к черту. Билл сел и закашлялся, а потом шумно задышал. — Вот, слышишь? Хрипы какие-то. Думаю, скоро с легкими будет совсем плохо. Всё, пойдем, — он поднялся и, не дожидаясь Тома, пошел с полянки, на которой они так хорошо проводили время. Том сел, смотря в спину удаляющегося Билла. Он последовал за ним только тогда, когда фигура парня скрылась за деревьями. Том запоздало бросился следом, но так и не нагнал друга. Билл как сквозь землю провалился. С неба упали первые тяжелые капли теплого летнего дождя, и Том скорее заторопился домой. Он не любил дождь.***
Дома его ждал сюрприз в виде записки на столе. Записка была от мамы. «Милый, мы на минуту заехали домой и не застали тебя. Почему ты не взял с собой сотовый? Мы с твоим отцом уедем ненадолго. Думаю, на пару недель. Ему продлили отпуск, и мы решили отдохнуть. Я позвоню позже. Не забудь зарядить телефон. Целую тебя. Мама». Том смял записку и выбросил ее в мусорку. Что ж, тем лучше. Есть еще немного времени, чтобы отдохнуть от родителей. Он подумал, что это пойдет на пользу и им. И, кстати, где же его мобильник? Телефон нашелся в кресле с разряженным аккумулятором. «А когда и кто звонил мне в последний раз? Когда я сам звонил кому-либо?» — подумал парень. Он нахмурился, копаясь в памяти и застыв с телефоном в руке. Что-то неуловимое присутствовало в мыслях. Какая-то неуловимая суть… Или воспоминание. Появилось странное чувство дежавю. Вот точно так же, совсем недавно, он стоял в той же самой комнате и думал о звонке. О каком-то важном звонке, который волновал и злил. Дежавю исчезло так же неожиданно, как и появилось, разбудив в душе беспокойство. О чем-то он явно забыл. То, про что забывать никак нельзя. За окном послышались первые раскаты грома, заставив парня выйти из ступора. На улице стремительно темнело. Том снова оказался в реальности, почувствовав, как сдавило виски. Тупая головная боль всё сильнее набирала обороты. Добравшись до своей комнаты, он поставил телефон на зарядку и, даже не переодевшись в домашнюю одежду, упал на кровать. В голове шумело, веки его тяжелели с каждой секундой всё больше и больше. Парень уснул, и ему не снились сны. Он провалился в густую черную пустоту, из которой, казалось, нереально выбраться.***
Холод сковывал, пробирался под кожу до самых костей. Противный писк резал слух, заставляя Тома окончательно вернуться из темного царства Морфея. Парень так и не понял, где источник звука, но, чем больше он приходил в себя, тем тише становился назойливый писк. Дрожа от холода, он поднялся с кровати и, кое-как, окоченевшими руками закрыл окно, из которого в комнату врывались ледяные порывы ветра с вихрем мелких колючих…снежинок?.. — Какого хрена? — непонимающе пробормотал Том. Он застыл у окна, пораженный видом двора в снежных заносах. Этого просто не могло случиться, ведь сейчас июнь. Или июль? Какое число вообще? Том бросился к календарю, висящему на стене, стер с листа слой пыли и снова застыл, глядя на испачканную ладонь. Что за чертовщина происходит? Откуда пыль? Да еще столько! Когда последний раз кто-либо прикасался к календарю? Схватив со стола сотовый, который уже должен был полностью зарядиться, Том уставился в темный экран. Телефон оказался разряженным. Но ведь он ставил его на заряд! Точно помнит, да и сейчас аппарат подключен к электричеству. Щелкнув выключателем, Том удостоверился, что энергия есть. В чем тогда проблема?! Быстро переодевшись в любимые джинсы и футболку, он вышел из комнаты и, оказавшись в гостиной, так же, как и несколько минут назад, застыл пораженный. Наверное, это сон, и все вокруг — результат воображения, которое разыгралось в бредовом сне. Иначе не назвать. Ущипнув себя посильнее, Томас удостоверился, что не спит. Увиденное заставило почувствовать себя опустошенным от непонимания и бессилия что-либо понять в происходящем. Гостиная, которая только вчера была в нормальном состоянии, теперь выглядела плачевно. Вид помещения был такой, словно долгое время здесь никто не жил. Заброшенное, пыльное. Сквозь грязные окна еле-еле пробивался тусклый свет. Место, которое когда-то занимал плазменный телевизор, пустовало. Кое-что из мебели отсутствовало, что-то было закрыто чехлами. Настенные полки также пустовали, не считая лежащего на них толстого слоя пыли. С бешено бьющимся сердцем, Том ринулся на кухню. Там была та же «картина». Том зажмурился. Увиденное не было правдой. Этого не может быть! — У тебя что, молока нет? Или сливок? — расстроенный голос Билла вывел Тома из оцепенения. Он открыл глаза. Теперь всё пришло в норму. Та же кухня, которая и была, ни намека на «разгром», и копающийся в холодильнике Билл. — Точно нет, — он с сожалением закрыл холодильник, — придется пить просто черный кофе. Хотя от этого хуже он, конечно, не станет. А ты, — обратился он к Тому, — будешь? — Нет! — выкрикнул тот слишком резко. — Что ты тут делаешь? — Вообще-то, мы сегодня собирались идти на озеро. — На коньках кататься? — Том вспылил. — Но, глядя на твой прикид, тебе, скорее, на пляж надо. Билл, как и вчера, надел шорты и белую майку. На ногах его были шлепанцы. — Какой каток, Том? На улице жара неимоверная. Ничего не путаешь? — Я, наверное, просто устал, — ответил он, садясь за стол; перед ним тут же оказалась чашка с горячим ароматным кофе, — или сон был слишком реальным. Или я просто ходил во сне?.. Чертовщина какая-то. Нет объяснения. — Пей, пока не остыло, — Билл налил напиток и себе. С довольной физиономией он сел напротив Тома: — Ну, так как? Какие планы на сегодня? — Мне снился такой странный сон, как наяву прям, — Том проигнорировал вопрос Билла. — Что снилось? — Зима. Всё в снегу, я даже проснулся от холода и… — Ненавижу зиму! Лето люблю, чтобы жарко было. Весьма отвратное время года — эта зима. Сугробы, холод. Бр-р-р. Одеваешься вечно, как на северный полюс, и всё равно мерзнешь. А я, вообще, мерзляк. Не спасают ни шапки, ни шарфы. Руки коченеют, губы трескаются. Ненавижу. И особенно ненавижу гололед, припорошенный снегом. Как-то упал и сильно ушиб локоть. Хорошо еще, голову не разбил! Уехать бы в какие-нибудь теплые страны, подальше от такой зимы, как творится у нас. А, знаешь, что меня бесит больше всего?! — на последней фразе Билл сделал злой акцент, что заставило Тома взглянуть на друга. Том хотел спросить: «Что же это?», так как Билл именно этого и ждал, но вместо вопроса, парень сказал: — Билл, у тебя правый глаз красный. Брюнет сразу же закрыл его рукой и подскочил со стула, задев стол. Стоявшая на краю стола чашка с недопитым кофе, упала на пол. На осколки и лужу никто из парней не обратил внимания. Билл всё так же держал руку у лица. — Что с тобой? — Ничего особенного. — Но у тебя с глазом что-то и… О, Господи! У тебя кровь! — Правда? Хм, точно, — теперь уже и сам Билл заметил, как сквозь пальцы руки, закрывающей глаз, начинает сочиться кровь. — Я за аптечкой! — Том выскочил из-за стола и хотел было ринуться в гостиную, но был остановлен Биллом. Свободной рукой тот схватил друга и заставил его сесть обратно. — Все нормально. Молчи! Говоришь, зима тебе снилась. Чёрт! Не с того ты вспоминать начал. — Что?.. — Домой хочешь? — снова перебил его брюнет. — В смысле? Я и так дома. — Нет. — А где, извини, я нахожусь? — с издевкой спросил Том. Разговор начинал напоминать один большой абсурд. — Родителей помнишь? М-м? Когда последний раз видел? С матерью когда разговаривал? Викки помнишь? — Вообще не понимаю, о чем ты! — Всё ясно… Имеем возможность вернуться, но не хотим, — обращаясь к самому себе, пробормотал Билл. — А ну-ка, пойдем, — схватив Тома за руку, брюнет выволок его из-за стола и повёл за собой. — Куда ты меня тащишь? — Том предпринял попытку остановится, но Билл, тянувший его за собой, оказался на удивление сильным. — На улицу, — ответил он и повернулся к другу на долю секунды. Но и этого Тому хватило, чтобы заметить, что с глазами у парня всё пришло в норму. Только вот, цвет их был разный. Да на щеке остался след, словно Билл плакал кровавыми слезами. — Какого хрена?! — Смотри, — Билл резко распахнул дверь и, вытолкнув Тома наружу, вышел следом. — Что происходит? — Том пораженно вертел головой из стороны в сторону. Мысли были в ступоре, и на то имелась причина. Стоя среди улицы, парень не мог поверить, что такое возможно — позади него всё занесено снегом, а с неба, весело кружась, летят снежинки. Впереди же царило жаркое лето. Улица утопала в зелени и цветах. Сердце бешено забилось в груди, откуда-то снова начал доноситься противный писк, тот самый, который Том слышал ранее. Звук нарастал, становясь всё громче, но откуда он был? Что являлось источником, невозможно было понять. Он заполнял всё пространство вокруг. — Вспоминай, Том! — крикнул ему Билл, стоящий на крыльце. — Что я должен вспомнить? — он хотел вернуться в дом, но впереди словно невидимая преграда возникла. Ноги как свинцом налились, и Том устало опустился на колени. В висках началась болезненная пульсация. — Когда ты видел родителей в последний раз? — голос Билла доносился до него как сквозь вату, отчетливо Том слышал только тот самый писк, который становился все громче. — Когда? И вправду, когда? — забормотал Том. — Летом. Или нет, зимой, последний раз это было зимой. Или всё-таки летом… они как раз уехали к бабушке и… Уехали! Точно. Только не они. Он уехал. Прерванный звонок, злость, сгущающиеся ранние сумерки и снегопад. Том зажмурился от нарастающей боли в висках и постепенно начал вспоминать. В голове прояснялось, сердцебиение приходило в норму. Режущий слух писк становился тише. Ссора с Викторией, севшая не вовремя батарея телефона. Он торопился. Спешил к ней… Воспоминания, как кусочки паззла складывались в общую картину. В памяти оживали картинки произошедшего. Вот Том выскакивает на улицу из их загородного дома, садится за руль своей машины. Следом бежит его мать и просит не пороть горячку, умоляет остаться дома. На улице темнеет, и начинается снегопад. Том не слушает ее, он злится, отвечает что-то резкое. Заводит мотор и жмет педаль газа. Надо поговорить с Викки! Прямо сейчас, не откладывая важный разговор на потом! Ругаться начали по телефону, она бросила трубку, Том пытался дозвониться, но гордая девушка не отвечала на звонки. Батарейка быстро села. Том, как всегда, забыл зарядить телефон. Ну, ничего! Может, это и к лучшему, он поговорит с ней лично. Прямо сейчас. Да! И пусть до города долго добираться. Он расставит все точки над i прямо сейчас. А потом… потом он… проснулся? И было лето. За ним зашел Билл и… — Нет, Том! — голос друга ворвался в его мысли. — Не вспоминай меня, не было этого лета, и меня не было. Иначе ты останешься здесь навсегда! Ты должен вспомнить то, что было на самом деле. Сам! Но он был. Том помнит Билла, но откуда? Как? Воспоминания снова пошли клочками. Том давит на газ. Резкий поворот, занос на скользкой дороге. Человеческий силуэт, появившийся из ниоткуда. Как в замедленной съемке — испуганное выражение лица парня, резко появившегося на дороге. Том пытается вывернуть руль, резко бьет по тормозам, но поздно. Машину, словно дикого неуправляемого зверя, несет дальше. Удар, кювет и… кромешная тьма. — Тебе пора, Том, — рука друга опустилась парню на плечо, — да и я тут с тобой задержался. Том открыл глаза. Его друг стоял рядом, а вокруг, из-за выпавшего снега, всё было белое-белое. С неба, тихо кружась, падали крупные снежинки, но оба парня не чувствовали холод. — А ведь ты упорно не хотел вспоминать, — нарушил воцарившуюся тишину Билл. — У тебя был шанс, и я не мог оставить всё, как есть. Странный ты. Не хотел возвращаться, хотя люди так цепляются за жизнь. Я вот цеплялся, но… — Билл замолчал. — Но? — Том, так и стоявший на коленях, поднялся на ноги и схватил друга за руку. Ладонь его была ледяной. — Не смог. Не выкарабкался. — В смысле?! — Я умер, Том, мне даже вспоминать ничего не надо было. В отличие от тебя, я не болтался между жизнью и смертью. А у тебя еще был и есть шанс, но ты постепенно предавался забвению, начинал забывать. Этого нельзя было допустить, и я остался с тобой, чтобы напомнить, что ты еще жив. — Подожди! — Том схватился за голову. — Так получается, что… ты там был и… — Ты сбил меня на той дороге. — А как же наша дружба, и всё это время, проведенное вместе, и учеба, и… почему сразу просто не рассказал? К чему всё это? — Фальшивые воспоминания. Забвение, в которое ты погружался всё больше и больше. Ты сам должен был вспомнить и понять. Я лишь помог. Уже ушедшим нельзя вмешиваться в дела живых. Поэтому ты обо мне ничего не знаешь. Поэтому твои вопросы всегда оставались без ответа. И, если захочешь вспомнить, как мы познакомились, не получится. Как я появился среди твоих друзей? Когда именно? В какой компании? Кто нас познакомил? И куда потом пропали друзья? Все они постепенно стирались из твоей памяти. Я же остался в твоем сознании в последний момент, мелькнув лишь на какую-то долю секунды. Но этого хватило, и мне дали шанс. Один шанс на миллион. — Но почему? — голос Тома дрогнул. — Я так виноват перед тобой. И… — Билл не дал договорить. Коснувшись указательным пальцем губ друга, он заставил его замолчать. — Потому что я простил тебя. Возвращайся, Том, тебе тут еще не место, — Билл улыбался, а из глаз его начинали сочиться кровавые слезы. Размазав по щеке красную дорожку, он взглянул на испачканную руку и уже твердым тоном сказал: — Моё время на исходе. Уходи! Том и ответить ничего не успел, как брюнет толкнул его в грудь. Ребра сильно сдавило, и парень зажмурился от болезненной вспышки. Казалось, сверху опустилась бетонная плита, безжалостно раздавливая его под собой. Громкий писк резко ударил по ушам. Не хватало воздуха, и на последнем усилии, словно выныривая из воды, Том сделал глубокий вздох.***
Тишину больничной палаты нарушал лишь мерный гул и тихий писк аппаратов. Находящийся на грани смерти, парень открыл глаза, возвращаясь к жизни. Конец.