Вэлт(и)

— Вэлт, если ты не вернёшься домой к пяти, всё закончится очень плохо. Ты же не хочешь начать очередную ссору, ведь так? — голос у неё бойкий и полный этой самой жизни. О которой Вэлти ничего не знает. И о доме она тоже ничего не знает. И ей хочется сказать, что домой она не придёт. Она придёт в квартиру, жилище или место обитания, но никак не домой. А ещё ей бы хотелось спросить про ссоры, которые каждый раз начинала, конечно же, она. — Жди, — всё, на что она сейчас способна. — Ей не хочется приходить в квартиру к пяти, потому что в шесть будет самое странное событие в её жизни. Ей придётся похоронить прошлое и завести настоящее. И Вэлти спрашивает у себя «Как? Как такое возможно? Ведь прошлое — всё, что у меня есть». Вэлти хочет спросить об этом маму, но слышит только гудки. — Вэлт открывает дверь, но ключи хочется выбросить в открытое окно. Она не помнит, о чём думала всю дорогу. Поездка на автобусе будто в тумане. Она хочет отправиться обратно в этот туман. И забыть настоящее. Но не забывать прошлое. Не хоронить. — — Белое, дорогая. Для такого события не подойдёт красный цвет. У Вэлт из рук выпадает алое платье на совершенно грязный и пыльный пол. Она не ночевала здесь уже месяц. Эти стены, эта кровать и эта женщина. Чужое. Вэлт всегда не любила, когда что-то чужое пытается проникнуть в её жизнь. — Я дам тебе платье твоей сестры, Вэлти. Она готова упасть на этот грязный пол, потому что уже месяц не слышала «Вэлти» из уст чужих. — Вэлт легко влезает в платье своей сестры, легко находит туфли, легко делает причёску. Вэлт просто трудно смотреть на себя в зеркало. Или думать о том, что белый цвет ей не идёт. Вэлт хочет одеть красное. Красное не такое чужое. — Лоус улыбается ей. Лоус подходит невероятно лёгкими шагами — будто то, о чём они говорили буквально год назад совершенно ничего не значит. И она на мгновение погружается в мысли, что осталось два не-чужих человека. Два — не мало. — Вэлти, милая, какая ты красивая! О, подожди. Неужели это моё платье? — искренне удивляется девушка. — Я не думала, что оно так сядет на тебя. Вэлт готова выйти в окно, потому что от «Вэлти» передёргивает. Чужое. — Она пьёт красное вино, хотя уверена, что Лоус неодобрительно поглядывает на неё. На мнение Лоус в одно мгновение стало слишком плевать. Настолько, что Вэлти даже не захотела обернуться. — Мать слишком счастливая, Лоус слишком непоседливая, отец слишком лысый. И счастливый тоже. Папа, наверное, всё ещё на работе. Вэлти хочет увидеть папу. Вэлти хочет проверить — не стал ли этот мужчина чужим. — Мать подходит к ней и говорит, что отца удивляет её грустное лицо. Она, конечно, знает, что отцу плевать. Но улыбается. Улыбается настолько чужой улыбкой, что хочется удариться головой о слишком белый стол, сделав его красным. — Теперь уже официальный отец стоит рядом с ней. Вэлт ненавидит фотографии, но мать смотрит прямо на неё — этот взгляд слишком прямой, слишком сложный и слишком осуждающий. — Мы поехали, Вэлти! Надеюсь, вы с Лоус сходите куда-нибудь. Вэлт хочется упасть на холодный асфальт. — — Вэлти, прости, милая, мне сейчас неудобно говорить. Давай я перезвоню, ладно? Она даже по телефону понимает: родное. И она хочет сорваться, уйти из этого чёртового магазина, где Лоус уже пятнадцать минут пытается выбрать платье. И просит Вэлти помочь ей. И Вэлт хочется ответить, что на лгуньях всё сидит хорошо. — Папа, я жду звонка.