Последующие события очень ярко запомнились девочке в эмоциональном плане, но не в плане действий и событий. Все, что она помнила, это вспышки, пробивающиеся сквозь темноту, которая вместо легкой и успокаивающей стала тяжелой и удушающей. Казалось, она кольцами обвивалась вокруг девочки, принося боль, волнами расходящуюся вокруг нее. Боль реальная, тяжелая, через которую то и дело пробивались посторонние эмоции.
Боль. Вспышка: сосредоточенное лицо Рэтчета, почти безумные Джека и Рафа…
Темнота. Боль, бьющая в сердце. Безумный страх. Истерика. Шок.
Рэтчет и Джун. Очень обеспокоенные…
Злость. Ненависть. Ярость. Обида. И боль, на этот раз поражающая голову.
Снова Рэтчет. На лицевой явное облегчение.
Успокоение. Безмятежность. Радость.
И жуткое чувство накрывает с головой. Сжигая. Опустошая. Убивая.
Это не боль. По крайней мере, не физическая. Физическая наносит наружные повреждения, а это чувство взрывает изнутри. Оно опустошает само существо Мико, заставляя корчиться и стенать в бессильных попытках понять, что это. Оно неуловимо, и когда Мико подбирается к очагу, ускользает, продолжая давить изнутри. Разрывая. Вызывая невыносимое желание умереть. Быстрее, лишь бы не чувствовать этого.
Убей меня.
Внезапно, быстро, когда Мико уже готова была сдаться, все кончилось. Исчезло убивающее изнутри чувство, исчезла удушающая тьма.
Мягкая, легкая, дарящая покой тьма пришла, забирая оставшуюся боль. Мико забылась в ней, с упоением впитывая покой и безмятежность.
Она не знала, сколько времени прошло, когда темнота вновь отступила.
Девочка с непривычки прищурилась. Глаза жутко болели, как впрочем, и все остальное. Она прищурилась, защищаясь от света. Когда глаза вновь привыкли к яркому освящению, Мико огляделась, силясь вспомнить, где же она находится.
«База автоботов. Медицинский отсек», - выдало подсознание, сотню раз видевшее это помещение. Поморщившись, в этот раз от боли, Мико прикрыла воспаленные глаза, стараясь не шевелиться, чтобы не вызвать новую волну неприятных ощущений. Мыслей не было. Вообще никаких. Пустота там, где раньше роились бесконечные вопросы, многочисленные авантюры и бесконечный оптимизм. Пусто.
Наступивший покой прервал вошедший Рэтчет, спорящий в этот момент с Джун.
- Ее жизнь давно была вне опасности. Взрыв был небольшой, иначе бы она точно погибла. А так, лишь многочисленные ожоги, - сухо сказал он. Джун что-то тихо сказала, а медик довольно громко ответил:
- Клиническая смерть, - он покачал шлемом. – Она… - Рэтчет осекся и взглянул на снова приоткрывшую глаза девочку.
- Очнулась, - облегченно произнес он. Мико лишь моргнула, не в силах что-либо сказать. Она чувствовала огромную усталость и жжение во всем теле.
Вскоре подошедший ближе Рэтчет стал растворяться. Мико очень испугалась, думая, что снова погрузится в ту ужасную темноту, но медик произнес:
- Засыпает…
- Балк, давай быстрее! – зеленый автобот прибавляет газу, и машина несется с горки еще быстрее. Мико отпускает стекло и жмурится от удовольствия, когда ветер ерошит ей волосы. Она очень любит эти прогулки…
- Мико, ты должна учиться, - учительница строго смотрит на девочку, пока та скучающе выводит каракули в тетради, не обращая внимания на женщину. Она прикрикивает и грозит наказанием. Ноль эмоций…
- Сегодня мы репетируем новую песню! – все разом застонали, умоляюще посмотрев на девочку, но Мико, широко улыбнувшись, ударила по струнам.
- Вау! – Нокаут дрался с Оптимусом Праймом, а Бамблби, Арси и Балкхед разбирали десептиконов. Девочка широко раскрытыми глазами следила за боем, а потом достала телефон. – Это нужно заснять…
- Мико, это не шутки! – выпалил разозленный Джек. – Это все очень, очень опасно! Ты могла погибнуть! Когда твоя глупая голова это поймет?!
- Наверное, никогда!
Казалось, вся ее жизнь, все воспоминания съежились до размера точки, а потом опять расширились, хороня под собой девочку. Она захлебывалась, кричала, не понимая, что происходит. А потом все резко исчезло, и вся жизнь будто потонула, испарилась. А Мико стала падать…
Надрывно закричав, сажая сожженное горло, японка проснулась и рывком села на кровати. Голова тут же резко, нещадно заболела, заставив комнату смазаться. Застонав, девочка повалилась обратно на подушки, снова ощущая жгучую, почти невыносимую боль во всем теле, особенно в груди. Она до сих пор ничего не видела, все вокруг было поддернуто мутной пленкой, а сейчас ее невидящий взгляд упирался в потолок, с которого все помещение озарял яркий ровный свет. Девочка тяжело дышала, не в силах прийти в себя или унять бешеный ритм сердца.
«Сон. Это был лишь сон…» - Мико захрипела, когда дыхание слишком участилось, и дышать она посажеными легкими уже не могла.
- Мико! – в помещение забежала Джун.
Мико закашлялась, и последнее, что она видела, были ярко-красные капли на белоснежных простынях.
Пришла в себя она с ужасной болью в груди, уже не удивившись этому. В последнее время это чувство стало сопровождать ее всегда, и она скорее бы удивилась, не почувствовав этого жжения внутри себя.
- Очнулась, да? – раздался голос. С трудом повернув голову, Мико увидела Рэтчета, внимательно следившего за ней. Мико нашла себе силы разлепить губы и хрипло пробормотать единственный вопрос, что был сейчас в ее голове.
- Рэтчет… Что произошло? – сиплый голос был настолько тих, что человек бы его не услышал, но чуткий слух кибертронца все разобрал. Рэтчет вздохнул.
- Произошло много чего… А все началось с того, что ты снова никого не послушала, и поступила по своему. Да, все началось с того, что ты не послушалась Балкхеда, не прислушалась к Джеку, снова сбежала на поле битвы. Мико, ну как же так? Ты давно должна была уяснить, что тебе нельзя вот так проникать на поле боя. – Мико закрыла глаза. Голос Рэтчета казался ей непростительно громким, бьющим, словно колокол, по голове, врезающим в мозг эти слова, которые она слышала уже по крайней мере сто раз. «Так нельзя, ты должна слушать нас и понимать, что это не шутки…» - Мы много раз говорили тебе, что это опасно. Битвы с десептиконами не шутки, ты каждый раз рискуешь своей жизнью, каждый раз рискуешь погибнуть. – Он замолчал на некоторое время, пока в голове Мико все еще отдавалось эхо его слов. Наконец Рэтчет выдал. – Этот случай должен был заставить тебя стать умнее. Ты видела, что с тобой произошло?..
Мико, в легком недоумении от слов врача, кое-как приподнялась и осмотрела себя. Зрелище, мягко говоря, не из лучших…
Вся в бинтах, в иголках, тянущихся к капельницам. Та часть кожи, что не закрыта бинтами, имеет не нормальный оттенок, а ярко-красный цвет. Так и не скажешь, что это кожа. А может, это и не…
Разглядывания Мико прервал тихий голос Рэтчета.
- Теперь видишь, к чему привела твоя вылазка? – девочка оторвалась от разглядывания рук и уставилась на врача. На обычно раздраженной или сосредоточенной лицевой сейчас осуждение, но и сочувствие, беспокойство.
- Ты направилась в шахту. Автоботы пошли за тобой, но не успели доехать. Был взрыв. – На этих словах в голове девочки всплыло мутное воспоминание. Выстрел, бег, жар… темнота. – Благо, он был не очень большой. Тебя все-таки сумели спасти, они вынесли тебя из шахты. Ты могла погибнуть, висела на волоске. Клиническая смерть… Ты очень удачлива, Мико. Ты смогла выжить, когда, казалось, должна была умереть. Какое-то чудо сохранило тебе жизнь, – врач снова замолчал, пока до Мико словно в замедленной съемке доходил смысл его слов.
Была на волоске.
Она устремила на врача испуганно-вопрошающий взгляд.
- Сейчас твоя жизнь вне опасности, - ответил Рэтчет на молчаливый вопрос. – Сейчас уже вне… После этого случая ты просто обязана стать благоразумнее!
На дальнейшие слова врача Мико уже не обращала внимания. Она снова улеглась на подушки. Этот разговор вымотал ее, и так очень слабую и усталую. Но, тем не менее, в голове не было уже той пугающей пустоты. Голоса и звуки не казались такими громкими, не впивались в мозг. Она анализировала слова медика, размышляла над ними. Вот к чему привела ее авантюра на этот раз.
Теперь ты обязана стать благоразумнее.
«Стану или не стану, покажет время. Сейчас мне все равно…» - Мико снова отдалась в объятья боли, пока пришедшая мисс Дарби втирала в ее кожу какую-то мазь.
Лечение шло медленно, болезненно. У Мико все время болела кожа, периодически она заходилась ужасным кашлем, да и вообще, чувствовала себя отвратно, да еще и нотации приходивший друзей нагоняли на нее уныние, и спасал лишь Рэтчет, сердито прогонявший их со словами, что ей нужен абсолютный покой. Но они все равно умудрялись прийти к ней и поругаться.
Джек приходил вместе с Рафом, и чуть было, не позеленев от злости и раздражения, очень долго и громко выговаривал ей этот проступок, периодически переходя на ругания. Раф просто стоял рядом и качал головой, а напоследок пожелал ей быстрее выздороветь. У Мико, которая мужественно перенесла эту пытку, ни разу не пикнув и только несколько раз скривившись, потом заболела голова, и потом она еще выслуживала длинное ворчание Рэтчета на Джека, которое тоже не способствовало ее хорошему самочувствию.
Так же к ней заходил лидер автоботов, который озабоченным, обеспокоенным, но тем не менее спокойным тоном, не крича, за что Мико была ему очень благодарна, тоже говорил о ее жуткой неосторожности, и чуть ли не умолял впредь быть осторожнее. Его тон и вид заставил Мико почувствовать вину, и она, потупив взор, попросила у Оптимуса прощения. Однако когда к ней зашел Балкхед с той же нотацией, она тут же отказалась ее выслушивать и чуть ли не подняла на уши всю базу. Прибежавшая на крик Арси чуть улыбнулась, и понимающе посмотрев на Мико, увела здоровяка. Девочка была жутко обрадована, тем более что больше Балкхед эту тему не поднимал, только все время осуждающее качал шлемом, особенно когда Мико делали очередные процедуры. Японка лишь корчила ему рожи и всеми силами старалась показать, что с ней все хорошо. Это впечатление немного портилось, потому что иногда она не могла удержаться и вскрикивала от боли.
Так или иначе, медленно, даже очень, но верно Мико шла на поправку. К ней захаживали разные обитатели базы. Сидели с ней, развлекали, желали выздоровления. Только Джек дулся до последнего и не упускал случая снова выговорить ее за пренебрежение собственной жизнью, но в конце концов в очередной раз смирился с характером Мико, снова став почти таким же, как раньше. Но он все еще иногда кидал на девочку задумчиво – обеспокоенные взгляды.
Перед всеми Мико старательно улыбалась, весело болтала и производила впечатление жизнерадостной девочки, которою, похоже, вовсе не тяготило то, что она чуть не попрощалась с жизнью.
Внешне все выглядело так, потому что Мико вовсе не хотела, чтобы кто-то знал, что она так над этим задумалась. По вечерам, или же утром, когда еще никого рядом не было, японка погружалась в тяжкие раздумья. Мысли тяжело перекатывались в голове, похожие на клубок ниток, но все никак не хотели покидать голову девочки.
Стать благоразумнее, осторожнее. Она ведь едва не погибла.
Перестать совершать опрометчивые поступки. Вспомнить о последствиях.
Снова потом переживать это? А ведь может и не переживет…
Должно ее заботить, это, должно. Но заботит ли, и имеют ли мысли какое-то значение?
Стоит стать осторожнее. Все советуют об этом. Не стоит повторять все это, велики последствия.
Все чаще мысли Мико прерывало непонятное чувство, опасно похоже на то, что она чувствовала, пребывая в беспамятстве.
Не боль, не дискомфорт, не жжение, не раздражение. Оно имело в себе все это, разрасталось изнутри, заставляя Мико чувствовать себя не так, как обычно. Непонятное ощущение, словно давящее изнутри, заставляющее ее прислушиваться к себе и понимать, что это не имеет отношения к ранам. Но оно не позволяло постичь свою суть. Рэтчету об этом Мико не говорила, опасалась, что он сочтет это серьезным и назначит новый курс лечения. Сама японка это серьезным вовсе не считала. Вред здоровью не наносит, появляется нечасто, а значит, это чувство не опасно. Она сама разберется в том, что чувствует.
Да, легкомысленность в ней определено осталась.
***
- Аккуратнее, - снова взволновано предупредила мисс Дарби. Мико не удержалась от такого действия, как закат глаз, и кивнула. Она снова попыталась встать. Медленно, осторожно, без резких движений, как наставляли ее доктора, то есть Джун и Рэтчет. Наконец, ей удалось встать. Ноги после долгого лежания были слабыми и немного дрожали, но Мико ликовала: она наконец-то встала, смогла! Значит, совсем скоро она уже полностью выздоровеет.
- Не перенапрягайся, - приказала Джун, что стало сигналом к тому, чтобы Мико снова легла.
- Но я не хочу ложиться, - возмутилась она. - Я только встала!
- Ты уже пять минут ходишь, - возразила мама Джека. – Тебе пока нельзя перенапрягаться, живо в кровать!
Мико хотела упираться, но потом передумала и со вздохом легла. Уж лучше подчиняться сейчас, чем потом еще дольше лечиться.
День за днем Мико все крепла. Она уже и ходила, и бегала и прыгала, и со временем не без некоторого удивления пришла к выводу, что полностью выздоровела. Доказательством того, что это с ней было, служили небольшие красные пятна от ожогов и, конечно, воспоминания. Из памяти такое точно не сотрется.
- Абсолютно здорова! – объявил Рэтчет, от чего Мико радостно подпрыгнула.
- Да!
- Больше постарайся так не заболевать, - проворчал Джек, пока все остальные улыбались, глядя на радостную Мико.
- Не занудствуй, Джек! – заныла Мико. – Не думаешь же, ты, что я хочу снова столько времени провести на кровати?
Такой ответ девочки, похоже, удовлетворил Джека. Он стал более веселым и искренне поздравил японку с выздоровлением. Мико широко улыбнулась.
- Раз ты выздоровела, значит, можешь снова пойти в школу, - произнес Оптимус, стерев с лица Мико улыбку и заставив появиться на нем болезненной гримасе.
- А может не надо? – с надеждой произнесла она.
- Надо, - возразил Прайм. – Ты должна возобновить прерванное получение образования и вернуться в семью. У опекунов не возникнет вопросов по поводу твоего долгого отсутствия.
Мико уныло кивнула.
Потом она вновь стала веселой, но мысль о том, что скоро она опять вернется к опекунам и в школу, немного омрачала радость выздоровления.
Вечером Балкхед довез ее до дома.
- Ну что с тобой, Мико? – негромко спросил он, когда Мико уже пятую минуту подряд сверлила взглядом дом приемных родителей. От его вопроса она будто отмерла, и, вздохнув, ответила:
- Я не хочу туда возвращаться. Не хочу к ним.
- Надо, - вздохнул Балк. Отчасти он понимал нежелание подопечной возвращаться к неродным родителям, которых она вовсе не любила. Но делать нечего, есть такое слово – «придется». От него не отвертеться. Надо, и все. Ничего не поделаешь.
Словно поняв это, Мико, снова очень тяжело вздохнув, вылезла из зеленого внедорожника.
- И не вздумай прогулять школу, - предупредил Балкхед, когда она захлопнула дверь. - Ты должна учиться.
- А не слишком ли сегодня было «надо», которым я подчинилась? – в пустоту спросила Мико, когда зеленый автобот уже уехал.
Как бы не хотела Мико избежать этого, но ей все же пришлось вернуться в такой нелюбимый дом. Вопросов у опекунов и, правда, не возникло. Им сказали, что Мико отправили от школы в какой-то санаторий, и прислали поддельные документы, чему они оказались вполне довольны. Встретили они японку с радостью, но сама девочка им тем же не отвечала. Грубила порою, ходила мрачной, не отвечала на вопросы, и в итоге, подпортив настроение и себе и опекунам, удалилась в свою комнату спать.
Позабыв, что делает, Мико обнаружила, что сидит за письменным столом перед открытой тетрадью. Делать уроки? Неожиданно… Но тут она вспомнила, что домашнего задания все равно не знает, и с относительно чистым сердцем улеглась в кровать.
Сон к ней долго не шел, Мико лежала и задумчиво смотрела в окно, пока в голове вновь прокручивались все события. Перед ней будто стоял вопрос: стать осмотрительней, или же остаться такой же легкомысленной? Казалось, сами те события должны были сделать ее осторожнее. Но Мико, похоже, исключение из всех правил.
Она уже засыпала, как вдруг снова ощутила то странное чувство внутри. Оно будто сдавило внутренности, при этом причиняя лишь малый дискомфорт. А потом перед глазами Мико замелькали вспышки, перешедшие в молнии.
Все это прошло настолько быстро, что японка подумала, что все это ей показалось. Но нет, все было на самом деле.
Будучи очень озадаченной, Мико все же уснула, не сумев все осознать.
На следующее утро у нее дьявольски болела голова. Чтобы облегчить боль, Мико выпила несколько таблеток, но они не сильно подействовали. Пришлось собираться, терпя неприятное ощущение.
- Что-то случилось? – обеспокоено спросил Балкхед, когда вялая Мико села в кабину и откинулась на спинку сиденья.
- Ничего, - тихо ответила она, не открывая плотно сомкнутых век. – Просто голова болит… Давай сразу в школу.
Произнеся это, она тихо усмехнулась и произнесла самой себе:
- Никогда так не рвалась в школу…
День в школе для Мико прошел плохо. Голова все болела, она практически ничего не замечала и вообще не понимала, зачем пошла в школу. Учителя, видя ее состояние, не вызывали к доске, даже советовали пойти к медсестре, но девочка либо не реагировала, либо слабо отмахивалась.
- Да что с тобой?! – словно издалека донесся до Мико голос Джека. До нее сразу дошел смысл его слов.
- А?.. – Джек схватил девочку за локоть и легонько встряхнул, но она не отреагировала.
- Нужно ее к Ретчету, - озабоченно посоветовал Раф. Джек быстро кивнул. Уроки у них как раз кончились, мальчики шли встретить Мико и обнаружили ее вот в таком неутешительном состоянии. Не медля, они вышли из школы, Джек помог Мико залезть в салон внедорожника, когда Раф забирался в желтую машину. Черноволосый паренек надел шлем, и три автобота понеслись на базу, желая поскорее показать Мико медику.
***
- Что с ней?
- Не знаю, - обеспокоенно покачал шлемом Балхкед, осторожно подавая Мико Рэтчету. Тот уложил ее на кровать и стал осматривать. В этот момент девочка застонала и схватилась за голову.
- Голова, - простонала она, потом резко задергалась, и потеряла сознание.
Автоботы, да и дети, взбудоражились, но Ретчет вытолкал их из медблока.
Пошло томительное ожидание. Никто не уходил, автоботы и Раф с Джеком сидели в коридоре перед медблоком, напряжено ожидая новостей. Закрадыался страх, что она не до конца вылечилась, и что пошли ослжнения, а кто знает, чем они могут ей грозить?.. Но рано делать выводы, пока ничего не известно…
Они уже очень долго сидели и строили предположения, что случилось с Мико, как раздался шум мотора, и на базу въехал Оптимус.
- Что-то случилось? – спросил он, увидев всех своих подчиненных перед закрытой дверью медблока.
Балкхед кратко объяснил лидеру сложившуюся ситуацию. Прайм нахмурился и замолчал.
Снова настала тишина, которая давила на нервы и заставляла дергаться при каждом звуке.
Наконец, двери медотсека разошлись, и на пороге появился до нельзя мрачный Рэтчет. Он обвел взглядом всех автоботов и детей, приподнявшихся в нетерпении, и произнес:
- Я не знаю, как это объяснить… - он посторонился, пропуская всех внутрь.
На кровати, в полусидящем положении находилась Мико, которая испуганным взглядом следила за нахмуренным Рэтчетом Тот сохранял молчание и ждал, пока Мико расспросят о ее самочувствии. Девочка односложно отвечала, что чувствует себя нормально, и постоянно косилась на автоботского медика. Когда вновь воцарилась полная тишина, Рэтчет заговорил.
- Я проводил доскональный осмотр… Не знал, что такое существует. Как объяснить, - он замялся, но потом вновь продолжил. – Структура тела Мико как-то… изменилась… Она теперь обладает… способностью… необычной… Она… теперь обладает возможностью накапливать энергию… В общем, она превратилась в подобие аккумулятора, и теперь накапливает электрическую энергию! Это действительно так…
Настала просто таки звенящая тишина, и напряжение, которое, казалось, можно нащупать рукой. Никто не мог поверить. Но разве Рэтчет часто ошибался?..
- Все поступки имеют последствия, - тихо произнес врач. Голос его гулко разнесся по базе. Все взгляды были устремлены на съежившуюся Мико. – Этот имеет ужасающие…
