Related

POV Чанёль       Просыпаться и понимать, что потерял не шесть-восемь часов своей жизни, а два месяца – это невероятно сбивает с толку. И страх подкрадывается совсем неожиданно, будто из ниоткуда... ведь этого не могло произойти, но реальность доказывает, что всё вокруг правда, оставляя на теле шрам, а в сознании чёрную дыру и путаницу мыслей. Теперь я должен быть благодарен за то, что жив, и поскорее уйти отсюда, чтобы сделать миллион вещей, которые не успел. Но залитые солнечным светом улицы пугают - кажется, как только я переступлю порог больницы, в меня снова выстрелят.       Наверное, я должен во всём винить Криса... но ведь это не он стрелял, он наоборот заботился обо мне всё это время. И каждый раз приходя сюда, сотню раз просит прощения и обещает, что больше не допустит, чтобы со мной что-то случилось. - Чани, ты готов? – Ифань чуть улыбается и поскорее прижимает меня к себе.       Рядом с ним я чувствую себя защищенным ото всех проблем. Только его тепло может отогнать все неприятности и мысли, которые нервируют меня. Сейчас, как никогда, хочется сказать, что я люблю его... но впервые признаться безумно тяжело. Как только пытаюсь сказать - руки начинают нервно что-нибудь дёргать, а изо рта льётся куча немыслимых фраз, будто что-то не даёт окончательно привязать себя к этому человеку. - Всё хорошо, не волнуйся. Я буду рядом, - тёплые глаза буквально светятся счастьем, и я тоже безумно рад выписаться наконец из больницы, но выйти на улицу мне дико страшно.       Большая ладонь крепко держит меня за руку, проводя по светлым коридорам мимо снующих медсестёр и закрытых кабинетов. Сквозь стеклянные двери видны зелёные деревья и ярко светящее солнце - совершенно безобидная картина, которая должна заставлять оживать всё вокруг и стремиться поскорее погреться под тёплыми лучами. Но я посильнее сжимаю тёплую ладонь и передёргиваю плечами, ощущая освежающий ветерок на своей шее.       До машины всего несколько метров, но я вжимаюсь в Криса, стараясь поскорее сесть в автомобиль. И только когда дверца хлопает, отрезая меня от открытого пространства улицы, на душе становится спокойнее. - Ты не должен так волноваться. Здесь, ничего не случится, - он ласково проводит пальцами по моей щеке и внимательно смотрит прямо в глаза. - Я пытаюсь, Фань, правда. Но это... как инстинкт, прости. - Ничего страшного, - мягкие губы нежно прикасаются к щеке, а затем горячее дыхание опаляет кожу. – Я люблю тебя, Цаньле.       Он спокойно пристёгивает ремень и плавно заводит мотор. А в моих чувствах происходит нечто совершенно прекрасное - от его слов сердце тут же забилось, словно сумасшедшее, сосуды расширились, бросая меня в жар... и я уверен, что щёки и уши тут же покраснели, да ещё и предательская улыбка растягивает дрожащие губы. Теперь, я просто обязан ответить ему, понимая, насколько счастливым делают меня всего три слова, сказанные любимым человеком. - Фань, ты говорил, что перевёл меня из университета… - Чан, я бы мог устроить тебя у себя, ведь степень у тебя уже есть. И мне спокойнее будет, если ты будешь рядом. - Как я смогу что-то сделать, если даже язык плохо знаю?       Жить в чужой стране невероятно трудно. Нужно начинать всё с чистого листа... без друзей и знакомых, и даже без родной речи. Я бы никогда не решился на такое. - Чани, всё хорошо. Запишем тебя в языковую школу и будем справляться со страхами, ладно? – машина остановилась на светофоре, и Крис аккуратно сжал мои пальцы, своим теплом вновь успокаивая меня. - Хорошо, - смотря на него, такого счастливого, я не мог не улыбнуться.       Оставшуюся дорогу мы проехали молча, лишь иногда я подпевал знакомой песне из радио и замечал на себе его смешливый взгляд. Машина остановилась на подземной парковке, снова заставляя меня неприятно поёжиться. Гулкое эхо громом прокатывалось от каждого шага, но Ифань уже сам крепко прижимал меня к себе, осторожно поглаживая пальцами мою ладонь. - Мы живём на тридцатом этаже? – я неверяще уставился на него. - Тебе не нравится? – в глубоких глазах тут же отразилась озабоченность. - Почему мне должно не понравиться?… в Сеуле ведь ты тоже на последнем жил.       В его объятиях настолько комфортно, что иногда я задумываюсь о том, что мне безумно хочется всегда находиться рядом. Чувствовать его большие ладони на своём животе, острый подбородок, упирающийся в плечо, и горячее дыхание, мягко касающееся кожи, которое совсем не раздражает, как сегодняшний ветер... наоборот - ощущать всё это настолько приятно, будто укутался в любимый свитер, наблюдая за вьюгой через большое окно. Наверное, со стороны это смотрелось глупо и смешно, но он не отпустил меня, даже когда мы вышли из лифта. - Угадаешь код?! – он подталкивает меня к двери и весело улыбается. - Как я должен его угадать? – недовольно бурчу я, наугад вводя своё имя. – О боже! Фань, ты что действительно моё имя поставил? Дурак, нужно обязательно сменить его на... что-то посложнее! - Я обязательно сменю на то, что ты захочешь, - он закрывает за мной дверь и проталкивает глубже в квартиру.       Большая гостиная выдержана в чёрно-белых тонах, как впрочем, и весь интерьер в квартире. Для меня слишком мало цвета, но с балкона открывается шикарнейший вид, заставляющий забыть обо всём, кроме огромной высоты и такого близкого неба. - Все твои вещи я перевёз, так что можешь переодеться. - А ноутбук? Там ведь все мои чертежи и планы! - Он в гостиной на столе, - Крис усмехнулся, увидев, как я облегчённо выдыхаю.       Тут же в голову пришли воспоминания о друзьях, оставленных в Сеуле, и о сотнях сообщений, которые должны храниться теперь на моей почте. - Я закажу чего-нибудь на ужин и схожу в душ. Откроешь двери, если я не успею, - он ласково целует меня в губы и выходит из комнаты.       Я быстро нахожу ноутбук, уже предвкушая, как буду отвечать на сообщения и оправдываться перед злыми друзьями. На почте около трёхсот писем. Конечно, половина из них обычная реклама или спам, но одно прочно приковывает моё внимание к себе. Я не знаю почему не удалил его вместе с кучей рекламы и, открыв, обнаружил несколько прикреплённых фотографий с коротким текстом. «В этом сообщении на прикреплённых фотографиях господин Крис Ву встречается с неким наёмником, для убийства Пак Минхи. Можно с уверенностью сказать, что автомобильная авария, в которой погибла Пак Минхи и её муж, была не случайна. Господин Ву в тот же день перевёл половину необходимой суммы на подставной счёт, а вторую половину отдал после выполнения заказа. К фотографиям прилагаются так же выписки из банка и подробное описание наёмника».       В голове тут же появляется тысяча вопросов: от кого это сообщение, причём здесь моя мама и… разве Крис мог кого-то убить? Зачем кому-то присылать это мне? Просто считал бы и дальше, что родители умерли в обычной аварии, а теперь получается, что их мог убить человек, которого я люблю. Это звучит абсурдно... он не мог, не мог так поступить. Зачем ему потребовалось избавляться от моих родителей? И ведь он должен был их узнать тогда, когда мы ходили на кладбище. Я думал, все его слова тогда были искренними, его объятия и обещания, каждое прикосновение... теперь я должен поверить, что он лгал? Тогда зачем ему нужен я? Неужели, меня он тоже воспринимает, как угрозу? Зачем он держит меня рядом…?       В глазах медленно собирались слёзы, и хотелось разреветься от отчаянья. Кажется, я просто медленно умирал, сидя здесь на диване и разлагаясь каждой клеткой. Внутри образовалась непонятная пустота, будто после огромного урагана, который снёс всё на своём пути, оставляя неразборчивые обломки и щепки от моих мыслей и чувств. Что я теперь должен сделать? Закрыть глаза и делать вид, что всё хорошо... просто продолжать любить человека, который на самом деле может оказаться монстром... или лучше оборвать всё сейчас? Хотя уже слишком поздно... и больно будет в любом случае. - Цаньле, ужин на столе. Ты разве не слышал, как в дверь звонят? – он прижимается сзади, горячим дыханием опаляя мою щёку. – Я оденусь и приду, иди кушай.       От его прикосновений меня начинает трясти, щека горит, будто я только что получил пощёчину. Чувства разрываются на части, потому что это всё тот же Ифань с тёплыми глазами и несовершенной улыбкой... но теперь кажется в каждом его движении скрыта угроза и я, будто беспомощный жучок, утопаю в паутине большого хитрого паука. POV Крис       Уже неделя прошла, как Чанёль находится дома. И за эту неделю он очень изменился. Тот Чанёль, которого я знал несколько месяцев в Сеуле и даже тот, что был в больнице, будто куда-то исчез, а ему на смену пришёл замкнутый, избегающий меня парень. Такое ощущение, что мы два совершенно незнакомых человека, живущих в одном доме и спящих в одной кровати. Я могу прикасаться к нему только по утрам, когда ухожу на работу, а он всё ещё спит.       Не знаю, что с ним происходит. Всё чаще в голову лезут мысли, что он не хочет быть со мной, просто боится мне об этом сказать... или чувствует, что обязан мне за то, что я заботился о нём, пока он был в коме. Хотя вспоминая тот момент, когда я признался ему... в его глазах было столько любви и еле сдерживающаяся счастливая улыбка – всё это не могло быть игрой или ложью. Он действительно был счастлив со мной, но что изменилось с того времени в машине? Всю неделю я пропадал на работе, но разве это могло обидеть его настолько сильно? Я умираю прямо сейчас от злобы и мести, от невозможности коснуться его лишний раз, поцеловать любимые губы, если он захочет уйти, меня просто затопит под шквалом эмоций, и я вряд ли смогу выбраться живым. Пока он единственный, ради кого хочется жить и чувствовать, а не превратиться в работающего день и ночь робота.       Сегодня я специально взял выходной, чтобы разобраться во всём и побыть с ним подольше. Будильник отключен, но я всё равно проснулся раньше него, хотя бы смогу полюбоваться спокойным лицом и не видеть растерянного взгляда. Бережно касаюсь тёплой щеки, вспоминая, как раньше он мог тепло улыбнуться от моих прикосновений и крепко прижаться ко мне. По утрам он был похож на миленького игривого щеночка, выпрашивающего побольше ласки. Осторожно целую расслабленные губы, просто прикасаясь к загрубевшей от постоянных покусываний коже, с восторгом замечая, как дёрнулись его губы в попытке ответить мне. Но через секунду я чуть не слетаю с кровати, видя в любимых глазах боль, обиду и... отвращение? Чанёль садится на край постели и отворачивается. - Не прикасайся ко мне, - его голос дрожит и он встаёт, выходя из комнаты и закрываясь в ванной.       Что это значит? Почему он стал таким? Почему не может рассказать, что произошло? Я с тяжёлым вздохом поднимаюсь с кровати и подхожу к двери в ванную. Там абсолютная тишина и я негромко стучусь, но ответа не следует. - Чанёль, что происходит? Я ничего не понимаю… - снова пытаюсь услышать хоть какой-нибудь шорох, но в ответ мне лишь безмолвная тишина.       В голову тут же начинают лезть ужасные мысли, что если он скатывается в депрессию?... вдруг он захочет смерти?... а там ведь бритвы и стекло. Я сам не понимаю, как меня начинает трясти только от мысли, что с ним может что-то случиться. - Чани, открой, пожалуйста! Я не буду тебя трогать, обещаю! Просто открой! – щелчок замка отрезвляет разум.       Я осторожно приоткрываю дверь, замечая его сидящим на полу в самом углу комнаты. Медленно преодолев пару метров, я так же осторожно опускаюсь на пол, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить момент, когда он поднимет на меня свои глаза. - Ты помнишь моих родителей? – он по-прежнему утыкается в собственные колени, поэтому голос звучит приглушённо и надломлено. - Конечно, детка. Я ведь обещал им охранять их самое дорогое сокровище, - большие глаза, наполненные слезами, напомнили мне о самом начале наших отношений. Тогда я пообещал себе, что больше не допущу ни одной его слезинки. - Их убили... и я знаю, кто это сделал, - крупные капли потекли по раскрасневшимся щекам, вызывая у меня запредельное желание обнять и утешить своего мальчика. - Ты ведь говорил, что они погибли в аварии... И почему же ты не обратился в полицию? Чани, я не понимаю… - аккуратно пододвигаюсь ближе, чтобы в любой момент я смог прижать его к себе. - Он не мог, понимаешь?!... не мог убить их! Кто угодно, но только не он! – я покрепче перехватываю бьющееся в истерике тело, качаясь с ним, словно с маленьким ребёнком. – Ты не можешь быть монстром!... только не ты... - срывающиеся слова было трудно разобрать, но услышанное прочно въелось в мой мозг. *** - Я проверил всё о господине Лу, но он безупречно чист. - Спасибо, Джон.       По всем документам выходило, что Лухан чист настолько, насколько и отфильтрованная вода не может быть чиста. Как этот демон проворачивает свои дела, не вляпываясь при этом ни в одну лужу грязи? У него должен быть человек, которому он доверяет как себе. Но кто в здравом уме будет служить этому подонку? Практически на всех фотографиях рядом с ним тот рыжеволосый парень... Ким Минсок – наёмный убийца, неужели это он? Как можно довериться киллеру сегодня, если завтра уже можешь стать его жертвой? Нужно побольше разузнать о нём. Если он главный в грязных делах Лухана, тогда придётся попотеть, чтобы перетащить его на свою сторону. - Джон, узнай всё о рыжеволосом парне рядом с Луханом. И собери информацию по автомобильной аварии четырёхлетней давности, в ней погибли Пак Минхи и её муж. - Да, президент.       Я не знаю что делать после той истерики в ванной... Чанёль теперь практически всё время спит, и до сих пор не позволяет коснуться себя... Кто может быть настолько дорог ему, что он не хочет верить собственным мыслям? И почему в его сознании я монстр? Может из-за комы его психическое состояние пошатнулось? Но врачи провели все обследования... они уверяли, что он полностью здоров, не считая возникшей боязни открытого пространства. Тогда, что же всё-таки происходит?