Related

POV Минсок       Чувства использованности, брошенности, ненависти, обиды, саднящей боли в груди и презрения к самому себе – разве может человек испытывать все эти ощущения одновременно? Как можно не сойти с ума, позволяя любимому человеку пользоваться тобой изо дня в день? И как можно прощать все его ошибки, брошенные злые слова, ужасные поступки?       Просто всё это само собой исчезает, когда ты слышишь крик душевно израненного человека, когда видишь его тело, с торчащими из тонкой плоти острыми кусками керамики. Тогда становится плевать, сколько раз он причинил тебе боль, сколько раз использовал, не глядя на твои чувства. В этот момент его хочется укрыть и защитить, чтобы больше никто не смог увидеть, как этот человек страдает от самого себя.       Я склоняюсь над спящим парнем и осторожно вытягиваю окровавленные осколки. Всё, что я сумел найти в аптечке - это мазь, даже бинтов нет. Продезинфицировав большинство ранок, я аккуратно поднял своего господина, укладывая его в, когда-то бывшей моей, комнате.       Сам же я потерянно стою рядом, не зная, что выбрать - лечь рядом, значит простить... а уйти, значит потерять его. Я устал... безумно устал чувствовать себя ненужным, но у меня никого не осталось, кроме этого эгоистичного придурка.       Я аккуратно пробираюсь под одеяло, утыкаясь носом в острое плечо. Ладонь сама собой тянется к чужим пальцам, и я позволяю себе маленькую вольность - взять его за руку, спокойно засыпая. ***       Проснуться одному было вполне привычно и ожидаемо... но глупое сердце всё равно надеялось, что он не уйдёт, поэтому тупая боль внутри вспыхнула ярче, чем я мог себе представить. Лениво поднявшись с кровати, я быстро умылся и отправился на кухню. Желудок был совершенно пуст и кушать хотелось неимоверно. Однако заглянув в комнату, я обнаружил уже накрытый стол, что повергло меня в лёгкий шок. Ещё раз оглядев все комнаты в квартире и удостоверившись, что никого нет, я понимаю, что всё это для меня. Конечно, Лу не сам всё это сделал, но приказ однозначно был его, а значит, это можно считать хоть какой-то каплей заботы.       Неспешно кушая, я обрывками вспоминал вчерашний вечер... о каком мальчишке говорил Лухан?... и почему он был так зол? Неужели Лу вспомнил о Кае? Но он ведь мёртв, к чему эта злость?... или это не совсем злость, и мне удалось вытащить из души демона ревность? Но, если я понадеюсь на это - значит, ещё больше затяну себя в Лухана и мою безразмерную к нему любовь. Так что лучше буду думать, что он был в ярости от очередного безмозглого бизнес-партнёра.       Закончив с едой и даже успев переодеться, я вздрагиваю от слишком громкого звонка. Подсознание надеется, что это Лухан, но у него, видимо, другие планы. - Привет, Джун, - лёгкая улыбка трогает губы, ведь этот человек один из немногих, кого можно назвать близким для меня. - Привет, хён. Я звоню по делу, тут кто-то слишком интересуется тобой. Я не знаю кто, потому что заказчик хорошо прячется. Будь осторожен, ладно? - Спасибо, Джуна, - неприятное молчание воцаряется между нами, и я снова вспоминаю о Кае. – Прости, я должен был лучше следить за ним. - Хён, ты не виноват. Знаешь ведь, каким он упёртым был. Просто позаботься сейчас о себе. - Обязательно, и ты тоже не расслабляйся. - Конечно, хён. До встречи. - Пока, Джуна.       Возможно я и не виноват в смерти Чонина, но нужно было лучше следить за этим маленьким паршивцем и не дать влюбиться в того эгоистичного парня. Наши судьбы странно переплетаются - может, и мне скоро предстоит умереть, но я буду рад, если это случится вместе с Лу.       Отогнав от себя подальше мысли о смерти, я переоделся и вышел в гостиную. Ключи от квартиры я ему отдал, когда съехал отсюда... и как мне теперь уйти? Просто оставить дверь открытой? Конечно, в этом доме никто бы ничего не украл - с такой охраной внизу и знанием, что может сотворить Лухан, если поймает воришку, сюда даже носа сунуть не посмеют. Но вот так уйти казалось неправильным. И сколько бы я себя не убеждал, что не хочу вновь почувствовать его руки на своём теле и не желаю иметь возможность видеть его практически ежесекундно – всё было напрасно... ведь выходить отсюда не хотелось так же сильно, как и пробовать прекратить любить его. Пальцы быстро набирают заученный номер, и я в ожидании кусаю губы, надеясь, что голос будет звучать как можно холоднее. - Да, Минсок, - по его тону можно понять, что он даже не пытается переключиться с важных бумаг на этот звонок. - Я сейчас у тебя, - хоть голос и не дрожит, но слова разбегаются в голове, словно тараканы, и ни одного вразумительно предложения не приходит в голову. Он также молчит, и я гневно сжимаю кулаки от бесчувствия этого демона. – Мне нужно уйти, где запасные ключи? - Их нет, - Лухан будто насмехается, заставляя меня раздражаться ещё больше. – Я приеду через час, - в динамике послышались короткие гудки, ясно дающие понять, что разговор окончен.       Откинув от себя телефон, я глубоко вздыхаю, успокаивая напряжённые нервы, и ухожу в комнату, заваливаясь на кровать и рассматривая идеально белоснежный потолок.       Что-то идёт не так, внутренняя интуиция тихо шепчет, что вскоре произойдёт нечто, только вот пока неясно - хорошее или плохое это нечто будет. Кто-то ищет информацию на меня, и даже Джун не смог узнать, кто именно. Видимо этот человек совсем непростой. Может ли быть так, что копают не только под меня, но и под Лухана? В последнее время мелкие информаторы как-то странно выпытывали, не нуждаюсь ли я в их помощи... неужели Лу грозит опасность? Но президент совсем не дурак, его репутация чище этого потолка будет - значит волноваться о нём не стоит, а вот что они могут узнать про меня? Все близкие уже мертвы, так что шантажировать меня нечем, да и пусть попробуют, я уже давно не развлекался. Как только приедет Лухан, нужно будет наведаться к маленьким мразям, что пробовали цапнуть моего хозяина... подвальные крысы совсем расшумелись, а я со своей любовью и раскаянием после смерти Чонина стал слишком мягким.       И снова Лухан – ненавижу сволочь, как же хочется сжать его тонкую шею, медленно царапая острым ножом молочную кожу на груди. Его кровь наверняка сладковато-горькая, как и весь он сам - сладкое личико с горькой истлевающей душой, но мне плевать, главное, чтобы он был только моим!       Внезапный хлопок прогоняет все мысли и через пару минут в комнату входит Лухан. Тёмно-синий костюм выгодно облегает стройные ноги и скрывает внешнюю хрупкость мужчины. Ему не дашь больше двадцати, просто милое личико скрывает истинный возраст уже давно не юноши. Двадцать восемь ему исполнилось совсем недавно, хотя в связи с некоторыми событиями, кажется, будто это было слишком давно. Он кидает связку ключей на кровать и уже собирается выйти. - Почему ты веришь мне? – этот вопрос давно мучает меня, и хоть я никогда не смогу его предать, почему он так же уверен во мне? - Я никому не… - Ты доверяешь мне, если не всё, то очень многое. Я знаю, что и за мной иногда устанавливаешь слежку, хотя их уже давно не было. - Заметил всё-таки, - он усаживается в кресло и расслабленно водит глазами по комнате. - Их сложно не заметить, не понимаю, кто обучал их. - О, не волнуйся, он уже мёртв, - Лухан чуть улыбнулся, будто преподнес мне подарок, хотя новость меня немного порадовала, но встретиться с тем недоумком мне бы хотелось. - Почему веришь мне? – ответ на этот вопрос должен был наконец-то всё прояснить. - Если не тебе, то кому? – его голос спокойный, а лицо серьёзное.       Не знаю, что сейчас можно прочесть у меня на лице. Но внутри, будто банку с водой разлили и мысли растекаются подобно этой воде, задерживаясь в голове не дольше пары секунд. Что значат его слова? Неужели это можно считать признанием? Признанием в чём? В любви, в доверии, в собственных запутанных чувствах? Я думал ответ на этот вопрос, наконец, разрешит все мои сомнения, но, кажется, их стало только больше…       Когда он такой спокойный и серьёзный, внутри будто что-то плавится, и единственное чего хочется - это оказаться в его объятиях. Он умеет быть ласковым и нежным так же, как грубым и жестоким. Мне хватает пары секунд, чтобы оказаться на его коленях, уткнувшись в мягкую ткань, пахнущую его любимым парфюмом. - Я ждал, Умина, - тёплые пальцы зарываются в мои волосы, а горячее дыхание размеренно опаляет ушную раковину.       Я понимаю, что долго это не продлится и будет лучше, если я первым уйду. Причинять ему боль тем, что он должен отталкивать меня, хочется меньше всего, поэтому я осторожно целую его куда-то в основание шеи и поднимаюсь с чужих колен. Приходится вернуться к кровати, чтобы забрать связку ключей и не глядя выйти из комнаты. Глубоко внутри, в самом уголке моей души, сейчас сидит обиженный мальчик, крепко прижав острые коленки к груди. Его большие глаза блестят от не пролившихся слёз, и он с укором смотрит на меня, немой просьбой настаивая вернуться. От его взгляда всегда болит сердце - ведь он тот, кого я люблю... и именно он, спрятался где-то глубоко внутри моего Ханя, почему-то не желая высунуть даже маленького носика наружу.       Прохладный ветер немного отрезвляет мои мысли. Сейчас не время думать о Лу, нужно разобраться с теми, кто не понимает, что лучше даже не пытаться скалить свои гниющие зубы на меня или моего президента.       Убогий квартал, где-то на самой окраине Сеула. Здесь прячется парочка людей, которые за деньги могут достать всё что угодно - от наркоты и оружия до важной секретной информации. Не понимаю, как они проворачивают дела, но это и не моё дело, мне важен только результат. Однако глупо было с их стороны пытаться лезть не в своё дело. Не только Лухан известен своим гневом, скоро они узнают, на что способен я, если хорошенько меня позлить.       Выезжая на безлюдную трассу, выжимаю педаль газа до упора, разгоняясь до оглушительного свиста в ушах и бушующего адреналина в крови. Руки вцепляются в руль так, что костяшки на пальцах синеют. Злость, копившаяся днями и ночами, наконец-то может вырваться наружу. Я ничего не вижу перед собой, картинки реальности проносятся за доли секунды. Рвано дыша, резко нажимаю на тормоз, тут же слыша ужасный визг, режущий слух. Автомобиль окутывает дым от стёртых шин, и я стараюсь вобрать как можно больше воздуха в лёгкие, вцепляясь пальцами в майку на груди и дурея от бешено колотящегося сердца.       На улице стоит полнейшая тишина. Я неспешно подхожу к одному из так называемых домиков, хотя по мне это больше похоже на сарай для скота. Тихо стучусь в дверь, улавливая осторожные шаги внутри дома. Открывать мне не спешат, но после пары минут бестолкового стояния, молодой парень приглашает зайти внутрь. Меня ведут по грязному коридору в самую дальнюю комнату, там намного чище, и за большим столом сидит толстоватый лысый жук. Для меня - он, и вправду, обычный помойный жук, копающийся в отбросах и грязном белье. Он вальяжно развалился в кресле, позвякивая безвкусными толстыми цепями и постукивая пальцами по столу. - Не ждал меня, Хван? – я усаживаюсь рядом в кресло и тут же протыкаю ножом грязное запястье, приколачивая его ладонь к столу.       Настоящий визг срывается с его губ, а маленькие глаза грозятся вывалиться из глазниц. На его крик всё равно никто не спешит, потому что в нашу последнюю встречу парень, пытавшийся зайти сюда без стука, остался без глаз. - Не прекратишь орать, я тебе ещё и язык отрежу, - мои слова подействовали за секунду, оставляя несчастному право лишь тихонько скулить. – А теперь скажи мне, кто запрашивал информацию на меня и президента? - Я… - его задушенный всхлип был похож на хрюканье поросёнка и, не удержавшись, я тихонько рассмеялся, вызывая ещё больше паники в слезящихся глазах напротив. – Я не знаю, господин... правда, не знаю. - Если не знаешь, то не кажется тебе, что ты слишком плохо работаешь? Надо ведь любить свою работу и выполнять всё до конца, - с этими словами я вытащил ещё один нож, склоняясь к вонючей туше и приставляя острие к сумасшедше бьющейся артерии на его шее. - П-простите, я узнаю, я сейчас же всё узнаю, господин… - пытающийся состроить жалобные глаза поросёнок не вызывает ничего, кроме новой порции смеха. - Зови своего мальчика. И он должен будет мне всё рассказать, иначе твой сарайчик пропахнет кровью и гниющей плотью твоего тела. - Д-да, конечно, - свободная рука несколько раз нажала что-то на телефоне, и после короткого стука в комнату вошёл тот же парень, что и проводил меня сюда. – Ю, не мог бы ты рассказать нашему гостю о последнем деле? - мужчина пытался выглядеть достойно, хотя жующий свои собственные губы и размазывающий сопли со слезами по своему лицу, он был похож на пятилетнюю девочку, у которой отобрали куклу. - Заказчик представился как Питер Райт - европеец, работающий на японскую компанию. Ему нужна была личная информация на президента компании «Хансан» и его правой руки - мистера Кима Минсока. Вся информация была передана вчера, деньги поступили из трёх банков – Японии, Канады и Швеции. Вам нужны копии документов, которые мы предоставили господину Райту? – паренёк выглядит совершенно непробиваемым, даже не смотря на оружие в моих руках.       Я согласно кивнул на его предложение, и через пару минут у меня на руках покоилась увесистая папочка с кипой бумаг. Парень, поклонившись, вышел за дверь, вновь оставляя меня с этим куском идиота. - Знаешь, может лучше убить тебя? Этот парень мне больше по душе. Все последующие переговоры будут только с ним, так что не избавляйся от него, если не хочешь закончить в мусорном баке.       Похлопав дрожащего мужчину по плечу, я быстро выдернул нож из дёрнувшегося запястья, аккуратно вытирая кровь с лезвия об манжет засаленной рубашки толстяка. - До встречи, Хван.       Не оборачиваясь на, наверняка гневно дрожащего и брюзжащего во все стороны слюной, мужчину, я вышел на улицу, чувствуя, как по венам растекается лёгкость. Сбросить накопившееся раздражение со своими ножами - я люблю больше всего. Никакой пистолет не заменит холодного острия и ощущения плавного проникновения лезвия в чужую плоть.       Теперь осталось только разобраться со всеми этими бумагами и узнать, кто такой этот Питер Райт.