Related

POV Кай       Аэропорт Ванкувера выглядит менее оживлённым, чем аэропорт Лос-Анджелеса. Наверное, поэтому я немного зазевался, и взявшаяся из ниоткуда толпа понесла меня с собой. - Простите, - я недовольно бурчу, оглядывая зал в поисках Сехуна, и совсем не смотрю на мужчину, которому так глупо наступил на ногу. - Чонин? – знакомый хриплый голос окликает, и, обернувшись, я понимаю, что это Крис. - Оу, не думал встретить тебя тут. Хотел позвонить вечером. - Я провожал Чанёля, так что это просто случайность. - Провожал Чанёля? В Сеул что ли? Вы расстались? – почему-то было слишком интересно, ведь после встречи с Чанёлем Крис сильно изменился. - Нет, у нас всё в порядке. Мы просто решили, что университет он закончит там. - Ясно… - Ким Чонин! Какого хрена, я ищу тебя по всему зданию?! – уставший Сехун, тяжело облокотился на моё плечо, только сейчас замечая ещё одного человека. – Эм, вы кто? - Се, это Крис, - я быстро разглядел лёгкое замешательство в светлых глазах, а потом он криво усмехнулся в знак приветствия. – Раз уж мы встретились, подвезёшь нас до отеля? Там и поговорим.       Пока блондин шагал впереди, Сехун хмурил брови и кусал губы. Вся эта затея ему категорически не нравилась, и он вообще не понимал, почему мы сюда приехали. Хотя я сам не уверен насчёт причины этого приезда, ведь Крису я ничего не должен, а вот ненависть к Лухану слепо ведёт выслушать предложение китайца.       В машине Крис спросил лишь адрес. Молчание немного угнетало, а завести разговор было проблематично. Мы ведь совсем не друзья - просто бывшие партнёры по бизнесу, если можно так выразиться. Да ещё и с Сехуном мы немного повздорили, как раз перед самой посадкой. Теперь же он сидит у самой дверцы и хмуро смотрит за окно, даже не пытаясь перевести взгляд.       Номер в отеле я забронировал заранее, и ключ на ресепшене получил без каких-либо проблем. Так что дальнейшие действия состояли только в том, что бы затащить чемоданы в номер и обговорить сложившуюся ситуацию. - Се, разберёшь вещи? – его холодный взгляд обещает мне хорошую взбучку после ухода Криса, но сейчас он быстро уходит в соседнюю комнату. – Начинай. - Я знаю, что после смерти родителей Ким Минсок стал твоим опекуном. Тот самый Минсок, который сейчас является правой рукой Лухана.       Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, заставляя вены опасно вздуваться. Всего одно упоминание о Минсоке и внутри начинает разгораться гнев. Я никогда не смогу понять - почему он променял меня, а главное - свою свободу... на этого урода, который принимает его не больше, чем за собственную шлюху. Не удивлюсь, если и об этом Крис знает. Теперь ему, наверняка, известно больше информации, чем мне, а учитывая, что я уже около полугода вне игры… все козыри сейчас находятся в его руках. - И? – я пытаюсь успокоиться, нахально ухмыляясь. - Хоть мой план прост и даже, возможно, глуп – это самое лучшее решение. Ты должен встретиться с Минсоком и убедить его сдать Лухана. - Что? Ты шутишь?! – смех сам вырывается из горла, и я неверяще смотрю на расслабленную фигуру Криса. – Серьёзно? – приходится наклониться вперёд, чтобы тихие слова достигали адресата. – Как ты себе это представляешь? Я восстану из мёртвых и побегу к «любимому брату»? Он застрелит меня в первую же секунду, а если и нет, то после моих слов застрелит точно. Хотя знаешь, может и не застрелит… Видишь ли, у него тяга к острым предметам. Прям-таки фетиш на ножи, уже представляю свой труп с перерезанным горлом. Весело, да? – я сразу должен был догадаться, что ничего хорошего здесь меня не ждёт. - Мне так не кажется. По моим данным - не особо легко ему пришлось после твоей «смерти». Он выкупил твою квартиру, съехал от Лухана и даже пить начал… - Это смешно… - я растерянно облизываю губы, смотря куда-то за плечо Криса. Минсок давно бросил меня и даже не пытался объясниться, всё это просто ложь, чтобы я согласился! - Чонин, он… - Ты ничего не знаешь! – голос раздражённо срывается, а пальцы впиваются в обивку кресла. – Уходи. - Чонин… - Уходи, - он тяжело вздыхает, но прощается и выходит.       Хлопок закрывшейся двери отпирает все давно спрятанные чувства - злость и ненависть на человека, который заменил мне всех: и родителей, и братьев, и учителей... а ещё глупую детскую надежду, что для Минсока я был действительно любимым младшим братом, а не просто обузой, по какой-то причине скинутой на него. Каждый раз воспоминания лишь приводят меня в бешенство! От этого никуда не деться, хотя я мечтаю забыть обо всем - просто вычеркнуть из памяти всё, что было до Сехуна... всю нашу прежнюю жизнь хочется больше никогда не вспоминать. И то, что сделать это не получается - раздражает меня до скрипа в зубах. Перед глазами плывут белые точки, а я лишь сильнее сжимаю голову руками. - Чонина, - Сехун отнимает мои руки, обеспокоенно заглядывая в глаза. Он сидит на полу рядом и аккуратно касается моей щеки. – Чонина, тебе нужно... пойдём.       Я ещё пытаюсь сдерживаться, пока Сехун ведёт меня в спальню. Прохладные пальцы легко выскальзывают из моей ладони, и он ложиться на кровать, принимаясь тут же расстегивать свои джинсы. Его губы чуть закушены, а глаза поблёскивают медленно разжигающимся пламенем. Я срываю рубашку и жадно набрасываюсь на влажные губы. Пальцы жёстко стискивают его подбородок, но он и не думает отстраняться.       Раньше моя злость выходила вместе с убийствами, а теперь контролировать её практически не получается. Сехун говорит, что у меня эмоциональная неуправляемость, а я считаю - мы два ненормальных, которые стоят друг друга. Я таким образом выплёскиваю свою ненависть, а он любит жёсткий секс.       Холодные пальцы плавно пробегаются по моим рёбрам и скользят дальше за пояс узких джинс. Дразнящие поглаживания ещё больше выводят из себя, заставляя сдавленно прорычать и укусить его за подбородок. Он покорно вздыхает и тянет меня за волосы к своим губам. Грубый поцелуй только больше распаляет нас обоих. Я с силой вцепляюсь в его бедро, ловя губами рваное дыхание. Все ненужные мысли уже давно вытеснены хриплыми вздохами и нежной кожей под губами.       Сехун тихо постанывает, пока я вылизываю его шею. А затем ловкие пальчики, что ещё секунду назад сжимали кожу на лопатках, оказываются под нижним бельём, вцепляясь тупыми ногтями в ягодицы и крепче прижимая к себе. Зубы тут же смыкаются на бледной коже, оставляя после себя яркий след, и он выгибается, беззвучно шевеля губами.       Я нехотя отрываюсь от красивого тела, снимая рубашку и джинсы с бельём. Он выпутывается из задранной майки и, перевернувшись на живот, чуть подтягивается вверх, шаря по карманам валяющейся на полу толстовки. Через пару секунд он швыряет мне смазку и не открытую коробку презервативов. - Издеваешься что ли?! – я крепко вжимаюсь членом в его задницу и чуть прикусываю мочку. – Сам-то выдержишь, пока я её открою?       Он задушено стонет, пытаясь отодвинуться подальше, но я не собираюсь так просто отпускать его, продолжая покусывать тёплую кожу на лопатках. В паху уже давно всё скручивает и возбуждение лишь нарастает. Я плавно двигаю бёдрами, потираясь членом о мягкие ягодицы, и пытаюсь не сойти с ума окончательно. - Урод, - тихий вздох срывается на недовольный стон, когда я останавливаюсь. – Трахни меня уже!       Слышать, как он задыхается от возбуждения, срывается на злые крики и глубже прогибается в пояснице – всё это приводит к невероятным ощущениям. Ведь обычно холодный и самодостаточный, сейчас он покорный и послушный, несмотря на горящий ненавистью взгляд. Я облизываю губы и оглаживаю круглые ягодицы, играя на его нервах. Отстранившись, подбираю валяющуюся коробку, совершенно спокойно начиная разрывать шуршащую упаковку, и нагло улыбаюсь прищуренным глазам, что зло смотрят из-под влажной чёлки. Он переворачивается на спину и широко разводит стройные ноги, пошло обхватив влажными губами свои пальцы. Хитрый взгляд обещает, что я сорвусь намного быстрее. Он прикрывает глаза и вводит сразу два пальца в узкую дырочку. Я заворожено поглаживаю бархатную кожу на его бёдрах и шире развожу длинные ноги.       Сил терпеть, и правда, практически не остаётся. Всё равно ведь это его глаза уже через секунду сменят свой лукавый взгляд на откровенно умоляющий, а растянутые в ухмылке губы будут умолять трахать его ещё глубже. - Ты доигрался, Хуна…       Судорожный вздох ласкает слух лучше, чем какой-либо стон. Его руки крепко сжимают мои плечи, подрагивая от удовольствия. Я сам не могу сдерживать тихих хрипов, сразу же начиная ритмично толкаться в горячее тело. Возбуждение штормом накатывает на сознание, иногда просто вырубая все мысли и оставляя лишь звериные повадки "сильнее" и "глубже". Сехун что-то шепчет, тянет меня за волосы и сильно выгибается навстречу моим движениям. Он достаёт губами до моей груди и жадно кусает, желая оставить как можно больше своих меток.       Я оттаскиваю его за волосы и сжимаю пальцы на шее, заставляя медленно задыхаться. Он беспомощно сжимает пальцы на моих руках и закатывает глаза от наслаждения. Живот измазан в белых каплях, и я чувствую, как внутри туго сжимаются гладкие стенки. Резкие толчки вызывают животное рычание, а полностью спокойное лицо Сехуна доводит меня до оргазма. Перед глазами темнеет, и силы, будто по щелчку пальцев, покидают тело.       Я заваливаюсь на бок, упираясь лбом в прохладное плечо. Шумное дыхание перекрывает всякие звуки, но постепенно оно успокаивается и приходит в норму. Ласковые пальцы осторожно касаются моих волос, и я с удовольствием подставляюсь под нежные касания. - Ты же знаешь… чтобы ни случилось… я всегда с тобой. Слишком слащаво, но это - правда, - я представляю, как он сейчас хмурит брови и сжимает губы. Все эти признания не для нас, но иногда стоит говорить о том, что чувствуешь.       Я легко целую нежную кожу на его плече, благодаря за нужные слова. Сейчас размышления о Минсоке не вызывают таких ярких эмоций, и... кажется, он вполне мог переживать после моей смерти. Но если он по-прежнему беспокоился за меня после своего ухода, почему не рассказал ничего?... Вдруг причина именно в Лухане? Значит, мне стоит согласиться на предложение Криса, чтобы всё разузнать?