Related

      Сегодня Чанёль просыпается, когда на часах уже за полдень. Первый день рождественских каникул, а точнее первую половину этого дня, он полностью решил посвятить сну, тогда как другая половина будет занята совместным походом по магазинам и посиделками с друзьями в каком-нибудь кафе. Он щурится от света, проникаемого сквозь задёрнутые шторы, и думает об Ифане. Как бы ему сейчас хотелось проснуться рядом с любимым и уткнуться в широкую грудь, чувствуя, как сильные руки надёжно прижимают его к себе... Парень трясёт головой и фыркает, чтобы хоть немного выкинуть из головы такие приятные образы и открыть, наконец, глаза в холодной реальности. Он обречённо скидывает одеяло и плетётся в ванную, повторяя всё те же процедуры изо дня в день. Затем идёт на кухню, чтобы приготовить завтрак. И вроде бы всё как обычно, только вот внезапный звонок в дверь портит привычную цикличность действий. Он открывает дверь, не заботясь посмотреть в глазок, и поражённо застывает, оглядывая Ифаня с кучей пакетов, стоящих у его ног. - Привет, Цаньле! Я безумно соскучился по тебе, - старший улыбается так мягко и тепло, а внутри Чанёля расцветают самые красивые цветы из чувств. Он бросается в любимые объятия, не замечая холодного цемента под босыми ногами. Сейчас ему важно лишь, чтобы Ифань не оказался плодом его воображения или сном. Поэтому, когда крепкие руки обвивают его за поясницу и приподняв вносят в квартиру, он чуть ли не плачет от переполняющих его эмоций.       Младший не слышит что бубнит Ифань о его босых ногах, так же не слушая разглагольствований насчёт будущих болезней. Он зарывается носом в светлые волосы, вдыхая запах холодной зимы, бушующей на улице, и тёплого кокоса, которым пахнет любимый шампунь Ифаня. - Ты тоже соскучился, правда? – старший с таким облегчением держит в руках любимого мальчика, наконец осознавая, что с ним всё в порядке. - Да! Фань, Фань, Фань… Это правда ты... - Чанёль скулит, как брошенный щенок, прижимаясь ещё ближе, будто пытается вплавиться в любимого. - Это правда я, малыш, - Крис улыбается и поглаживает мягкие волосы, легко целуя младшего в плечо. – Позволишь, я пакеты заберу и разденусь? – он пытается отстраниться, но все его попытки заканчиваются лишь ещё сильнейшими объятиями. - Прости... Я просто боюсь, что если отпущу, ты исчезнешь, - Чанёлю приходится взять себя в руки и хоть на чуть-чуть отодвинуться, с мольбой в глазах смотря на Ифаня. - Я не исчезну, дурачок! Я здесь, и я самый настоящий, - старший мягко касается приоткрытых губ, целуя медленно и нежно, чтобы доказать, что это именно он. – Теперь веришь?... – горячий шепот опаляет влажные губы. Ифань заглядывает в тёмные глаза, зарывшись пальцами в отросшие волосы, и только сейчас понимает насколько сильно соскучился по своему парню... и как безумно счастлив касаться его сейчас.       Чанёль всхлипывает, совсем как маленький, и закусывает губу, чтобы сдержать глупые слёзы. Он лихорадочно машет головой, абсолютно веря Ифаню во всем: и то, что он здесь; и то, что не исчезнет. Его снова обнимают, шепчут на ухо о том, каким красивым он стал, и как сильно Ифань соскучился по нему. Младший успокаивается лишь через минут десять, пока наконец не чувствует холод по ногам из-за открытой двери, и может отпустить любимого, который перетаскивает все пакеты в квартиру. - Что там?! – Чан любопытно заглядывает в пакеты, но не решается открывать их. - Иди сюда, - Ифань манит его за собой в гостиную и усаживает между ног, приятно обнимая со спины. – Теперь можешь открывать, это всё тебе. И ещё немного всякого разного, - он прижимается носом к тёплой шее и буквально дышит родным мальчиком. Ему сейчас всё безразлично, лишь бы продолжать обнимать любимого и слышать его восторженный голос.       Чанёль поверить не может, и с радостью ребёнка залезает в каждый пакет. Из первого он достаёт большой и тёплый вязаный красный шарф, залипая на нём несколько долгих минут и представляя, как будет обвязывать его и вокруг себя, и вокруг Ифаня... а потом по-детски хмуриться, когда тот будет бурчать об их нелепом виде, но всё равно согласится. Во втором - милый свитер с оленями и эльфами, который точно станет самым любимым. Чан перерывает остальные пакеты, находя и фрукты, и другую еду, и даже ёлочные украшения с причудливыми побрякушками для дома. Он хихикает при виде картонной коробки, на которой указано, как именно собирать знаменитые лондонские часы. - Ты ведь будущий архитектор... я подумал, что тебе будет интересно такое, - Ифань выглядит немного смущённым, отчего младший взрывается восторгом, заваливая того на пол и долго-долго целуя. – Есть ещё один подарок!... - старший выглядит взволнованным и напряжённым, и Чанёль решает, что всё из-за того, что секса у них давно не было, а он сейчас буквально весь лежит на Ифане. Но когда младший пытается слезть, его мягко удерживают на месте. – Можно, этот подарок ты получишь утром? – Крис хочет сделать для Чанёля самое волшебное рождество в его жизни, поэтому красивое колечко из белого золота в кармане его пальто ещё немного подождёт. - Конечно, - младший легко соглашается, ведь и всего этого ему хватит.       Он вспоминает о друзьях в тот самый момент, когда из кухни, разрываясь, звонит телефон. Приходится быстро и извиняюще поцеловать любимого в губы и бежать на кухню, чтобы долго просить прощения перед Чунмёном и умолять его извиниться перед остальными, ведь ни о каком вечере с друзьями не может быть и речи. Сегодня он весь, целиком и полностью, будет принадлежать только Ифаню. - Должен был пойти куда-то? Я тебе все планы испортил своим сюрпризом? – старший обнимает любимого и внимательно заглядывает ему в глаза, видя там лишь лёгкую досаду. - Ты дурак, Фань?! Твой сюрприз самый лучший… как и ты, - Чанёль расплывается в счастливой улыбке и заводит руки за голову Ифаня, позволяя тому вновь завладеть своими губами. Он едва заметно дрожит, когда большие ладони медленно спускаются с поясницы ниже, и судорожно выдыхает в чужой рот.       Ифань осторожно прижимает его к столу, шаг за шагом теряя самообладание. Тихий звон посуды прерывается тяжёлым дыханием. Чан закусывает губы, откидывая голову и теряясь в горячих поцелуях на собственной шее. Он прижимает голову Ифаня ещё ближе, надавливая тому на затылок и охая от лёгкого укуса. Кровь медленно закипает в венах, разнося сладкое удовольствие в каждую клетку. Оно легко проникает в самые потаенные уголки, заставляя тело откликаться на любое прикосновение. Старший водит ладонями по напряжённому животу и вылизывает быстро бьющуюся артерию на длинной шее. Его заводит сбившееся дыхание любимого и мягкая кожа, по вкусу которой он так скучал. Глаза вот-вот застелет туман возбуждения, и он, тихонько рыкнув, поднимает удивлённого парня, унося того в спальню и вновь впиваясь в припухшие губы, чудом не врезавшись в косяк.       Чанёль покорно поднимает руки и выгибается на кровати, когда с него снимают футболку. Он жмурится, вновь ощущая горячие губы уже на груди, и не понимает что творит, когда пальцы, зарывшись в светлые волосы, то тянут их, будто желая прекратить это, то наоборот надавливают на затылок, чтобы острее почувствовать влажный язык. Крис же сходит с ума, целуя и вылизывая впалый живот. Он легко царапает молочные бёдра, спуская с длинных ног домашние штаны и нижнее бельё, тут же впиваясь взглядом в раскрасневшегося и зажмуренного парня. Тот с лёгким смущением позволяет раздвинуть собственные колени и закрывает рот ладонью, когда ощущает влажный язык на своём пульсирующем члене. Чанёль никогда не привыкнет к такому - его это смущает безумно, но одновременно с этим - делает невероятно хорошо. Он хрипло стонет, лишь непонятно как удерживая бёдра на месте, когда Ифань вбирает его возбуждение в рот и посасывает с таким явным наслаждением, что парень краснеет до кончиков ушей и закатывает глаза от острого удовольствия, которое прокатывается по его телу. Он даже не может сдержать недовольного стона, когда горячая влажность чужого рта исчезает, а старший снимает рубашку и выуживает что-то из кармана своих брюк.       Крис всего на секунду думает, что это было немного подло - специально зайти за смазкой, но потом понимает, что его мальчик так же сильно хочет его - значит, он поступил совершенно правильно. Холодная жидкость пачкает пальцы, и мужчина ласково целует влажные губы, осторожно размазывая её по нежной коже. Чан против воли вздрагивает, но быстро расслабляется, зная, что Ифань никогда не сделает ему больно. Он полностью отдаётся во власть горячего поцелуя, расслабленно принимая в себя растягивающие его пальцы. Он удовлетворённо вздыхает, когда по телу проносится лёгкий заряд удовольствия, и выгибается в пояснице, чтобы почувствовать это ещё раз. Чанёль кусает Ифаня за язык и толкается бёдрами вперёд, призывая того к действию, ведь просто пальцев становится уже недостаточно.       Шорох ткани кажется слишком громким, хотя в голове у них обоих всё перемешалось с тяжёлым дыханием и стуком сердца. Крис толкается в горячее тело, застывая на пару секунд и восхищённо рассматривая огромные распахнутые карие глаза. Его мальчик сейчас выглядит просто бесподобно, облизывая пересохшие губы острым язычком и сжимая в дрожащих кулаках скомканное одеяло. Крис целует нежно и глубоко, проводит ладонью по выгибающейся грудной клетке и медленно толкается, придерживая одной рукой бедро парня. Он любит его так сильно, что собственное желание теряется где-то далеко, а принести удовольствие любимому - становится главной задачей.       Чанёль буквально утопает в нежности и наслаждении, что омывает его, будто тёплые волны океана. Он не видит перед глазами ничего, ослепнув на пару минут, но чувствует каждое касание и маленькие разряды тока от соприкосновения с горячим телом. Его трясёт и выгибает, а удовольствие шипит и пенится, где-то внутри него огромной рекой. Чанёль шепчет, словно в бреду, просит ещё и зовёт Ифаня, надеясь, что сможет утонуть в этом безумии вместе с ним. Он хнычет, кончая даже не притронувшись к себе, и сжимает старшего изнутри, заставляя того входить глубже и ещё на несколько долгих мгновений продлить эту сладкую пытку.       Крис валится рядом с любимым, хрипло дыша и пытаясь прийти в себя. Оргазм проходит неспешно, дёргая все мышцы и покрывая кожу мурашками. Он приоткрывает глаза каким-то чудом нашаривая рядом ладонь Чанёля и переплетая их пальцы.       Они лежат ещё какие-то бесконечные минуты, просто наслаждаясь друг другом и улыбаясь. Чан всматривается в каждую родинку на родном лице, чтобы запомнить его ещё лучше и никогда не смочь забыть. Тихий шёпот постепенно меняется на весёлый смех, а затем с кровати они перемещаются в ванную, играясь, как дети, с пеной и брызгаясь водой, оставляя при этом огромные лужи на полу. Ифань готовит им обед, точнее больше похожий на ужин, и шутит, что собирается напоить неумеху Чанёля, ставя на стол бутылку вина и смеясь от обиженного бурчания.       День пролетает со скоростью света. И даже в кровати ночью они говорят о чём-то неважном, и каждый мимолётно касается то руки, то шеи, просто в доказательство того, что не сходит с ума и по-настоящему лежит сейчас рядом с любимым.

***

      Утро рождества для Чанёля всегда ассоциируется с подарками, и даже если свои он вчера получил от Ифаня, то сегодня обязательно должен подарить что-то и ему. Для этого он аккуратно выбирается из постели, пока старший всё ещё спит, и несётся умываться, чтобы успеть испечь их любимое печенье.       Крис просыпается, чувствуя вкусный запах витающий, наверное, по всей квартире. Он плотнее зарывается в тёплое одеяло, насквозь пропахшее Чанёлем, и замечает, что сегодня впервые после его отъезда выспался. Вставать всё же приходится и по пути на кухню, он захватывает маленькую коробочку из кармана собственного пальто, совсем не смущаясь, что собирается делать предложение любимому в трусах и футболке. Младший находится за поеданием печеньки, с испачканным в шоколадной глазури носом. Его ресницы забавно хлопают, а весь вид так и кричит о пойманном за шалостью щенке. - Никогда не можешь удержаться! - Ифань усмехается и облизывает сладкий нос. – Измазался весь, а ведь у меня ещё один подарок, - он целует пухлые губки и подбородок, а затем берёт руку Чанёля в свою, без прелюдий открывая коробочку и доставая кольцо. – Чани, выйдешь за меня?       Глаза младшего похожи на два огромных блюдца, а губы удивлённо раскрыты. Он понимает, что Ифань ждёт от него ответа, и заторможенно кивает, во все глаза наблюдая за тем, как красивое кольцо оказывается на его пальце. Язык отказывается шевелиться, и из горла не вырывается ни звука. Чанёль ошарашен сейчас настолько же, насколько и счастлив. Он кидается в родные объятия, утыкаясь в тёплую шею, и громко шмыгает носом, не в силах сдержать слёзы. Он, правда, хочет быть с Ифанем до конца своих дней, любить его и заботиться о нём, вырасти для него и стать надёжной опорой. - Я люблю тебя!... - голос выходит слишком хриплым, но широкая улыбка излучает столько счастья, что даже слёзы кажутся едва заметными. – И да!... я хочу выйти за тебя… - Чанёль ойкает от удивления, когда оказывается на руках у Ифаня, но с трепетом отвечает на нежный поцелуй, понимая, что теперь всё будет по-другому для них... и он обязательно постарается, чтобы сохранить между ними эту любовь.