Двойное дно

Тэмин думает, что Минхо откровенно лукавит, когда тот с туго набитым ртом парирует сидящему напротив Джинки: — Я бы так никогда не смог. Тэ знает, что друга хлебом не корми, а дай перетереть отношения Джонхена и Кибома — прочно устоявшейся и нежно любящей друг друга гей-пары в их универе. — Так ты против любви? — Онью любит поспорить на эту тему с Мино, выдвигая свой главный аргумент, что у той, истинной, на самом деле нет никаких границ. Подпирая ладонями щеки, Тэ вслушивается в знакомые фразы и разочарованно поджимает губы: чуда не произойдет, и Минхо не скажет ничего нового. Скучно и хочется домой. — Разве может быть плохо то, что хорошо? — Джинки — «человек-спиралька» во всем, закрутит так закрутит. — А что хорошего, когда тебя долбят в задницу? — Минхо гордится своей брутальностью и закоренелым гомофобством, но не упускает случая потискать младшего, поглаживая широкими ладонями теплые тоненькие предплечья. В такие минуты Тэмин уверен, что нихера Минхо не гомофоб, потому что так не бывает просто у друзей. Макне вспоминает студенческий фестиваль недельной давности, когда Минхо, снимая происходящее на сцене, ловко пристраивает видеокамеру у него на плече. Обмениваясь короткими репликами, Минхо вплотную наклоняется к его уху, а Тэ в ответ слегка поворачивает голову назад. Они почти соприкасаются носами, отчетливо понимая, что происходит с каждым из них, но продолжают упрямо следовать правилам игры. Или тот вечер, когда Тэмин мычит в трубку «приезжай быстрей, мне скучно» и Минхо отменяет запланированную встречу с отцом, которого не видел почти год. Он появляется на пороге его квартиры через двадцать четыре минуты и выдыхает с обреченной улыбкой: «Не могу поверить, что я оставил ЕГО ради тебя». Донсэн получает очередное доказательство своей значимости для старшего, и оно приятным теплом разливается в груди парня. — ... а ты попробуй и скажи, в чем разница? — Тэмин слышит только концовку фразы и ошарашенно выпячивает глаза, когда слегка захмелевший Минхо тянет его за подбородок к своему лицу. Четыре, три, два, раз — отсчитывает последние секунды сердце оглушительными «бом-бом», когда к его сухим губам прилепляется нечто. Оно покалывает мириадами иголок, бегущими со скоростью света по телу, и Тэ кажется, что он в открытом космосе, потому что внутренняя невесомость неумолимо тянет его вслед за мягкой горячей плотью. — Неплохо... — Фыркает Минхо, пытаясь сдавленными смешками побороть свое смущение. Тэмин как переспевший помидор, потому что у него стояк и ему жутко страшно прослыть «заднеприводным», как часто любит выражаться его хен. — Но все равно вот здесь, — Минхо стучит указательным пальцем по своей голове, — я осознаю, что он парень. Джинки многозначительно улыбается, предпочитая не спорить — он достаточно насмотрелся на людские предрассудки и страхи. Он почти уверен, что на самом деле Минхо так не думает — Онью умеет отличить настоящую брезгливость от страха быть разоблаченным. — Погоди, погоди! — парень примирительно машет двумя руками вниз. — А ты, Тэмин, тоже ничего не почувствовал? Тэ кажется, что верхняя балка упала с потолка и придавила его ненароком, потому что говорить он сейчас совершенно не может — губы будто парализовало. Втягивая ноздрями душный клубный воздух, он лакает свой коктейль из широкой трубочки и чуть не давится им, когда слышит, что выдает Джинки: — Да он, по ходу, не успел ничего понять. Думаю, эксперимент надо повторить. — Довольный Минхо изображает Роналдо после удачно забитого гола и, обхватывая младшего за уши, совершенно отрезает все пути к отступлению. Кажется, что его сдавленное «ох» слышат все сидящие рядом, потому что такого Тэмин точно не ждал — Минхо целует его слишком развязно и глубоко. Он крутит его голову, жадно набрасываясь губами, отлепляясь, всматриваясь в затуманенные зрачки и снова припадая к устам. Последний заход с языком, пошлыми чмоками и стремительно сокращающимся расстоянием между телами напрочь вышибает мозги у обоих. — Идиоты чертовы, — бросает Джинки с улыбкой, оставляет на столе деньги и выходит вон.