Чувство, живущее в их сердцах

      Магнолия. Дело близилось к вечеру. Июльское солнце уже собиралось через несколько часов покинуть свой пост и пойти на заслуженный отдых, тем самым освобождая путь своей подруге луне. На улицах было малолюдно, так как невыносимая жара делала из прохожих сонных мух, которые только и хотят, что лежать в тени и попивать прохладные напитки. Но так как в тени тоже необычайно жарко, все сидят дома. А шаловливый ветер, обижаясь на ленивых людишек, пробирается в каждое окно и балуется там вдоволь. И вот он добрался до одного милого небольшого домика. Проникнув внутрь, он попытался разбросать листы бумаги, которые аккуратной стопкой лежали посередине стола. Но ветру что-то мешало, этим чем-то была изящная тоненькая девичья рука с розовым знаком гильдии на тыльной стороне ладони. Проворчав что-то во сне, девушка повернула голову в сторону окна, продолжая видеть свой сон. Люси явно не хотела просыпаться. Ветер поспешил удалиться, ведь не хотелось ее будить. Потрепав бежевые тюлевые занавески, он скрылся в окне соседнего дома.       А Хартфилия и дальше мирно сопела. Спать днём для нее было не в привычку, ведь в такое время лучше всего писать роман или же читать интересную книгу-фэнтези с долей романтики и прекрасной любовной линией. Но сегодня — день особый. Люси наконец-то дописала свой роман, на который ушло около полугода, если не больше. Из-за своего творения она уже неделю не досыпала, а вчера вообще чуть в гильдии не уснула. Но не смотря на всё это, она писала и днём и ночью, пытаясь вложить все свои чувства и переживания в последние строки произведения, пытаясь не упустить ни одной детали, запланированной ею. И сейчас, после того, как поставлена последняя точка, у девушки заслуженный отдых. Проверит она написанное потом, когда отоспится. Потом, всё потом...       На подоконнике резко появилась чья-то фигура. Этот кто-то уже пытался слезть с него, как вдруг запутался в занавеске и чуть не упал на пол. Кое-как выбравшись, парень с волосами цвета неба во время заката сказал: — Хей, Люська, зачем ты завесила окно этой ловушкой? А потом еще злится, что я вещи порчу... Люси, ты меня слышишь? — Нацу только сейчас заметил, что его подруга не кричит на него и не разглашает свою гневную тираду. Подойдя к столу ближе, парень увидел, что Люси спит и не собирается просыпаться. На ее лице играет улыбка и лёгкий румянец покрыл ее щёчки. "Люси такая милая. Такая беззащитная и слабая, по ней и не скажешь, что может пендаля дать. Она, когда злится, такая забавная и в то же время страшная, но всё равно больше забавная. Интересно, я могу любоваться другом?"— думал Драгнил.       Наклонившись к её лицу, Нацу ещё внимательнее стал вглядываться в такое до боли знакомое лицо. Аккуратные черты лица, волосы цвета золота, закрывающие собой лоб и глаза. Убрав волосы в сторону, парень сел на корточки у стола и положил голову на руку. В его глазах читался детский интерес, а лицо выражало полную сосредоточенность.       Нацу наблюдал за Люси. Это казалось ему забавным и милым. Он ведь может наблюдать за другом, пока та спит, верно? Вдруг в комнату через открытое окно влетела бабочка. Покружив в воздухе, она села на растрёпанные волосы Драгнила, что ему не очень-то и понравилось. «Мои волосы может трогать только Люси». Тряхнув головой и вдоволь помахав руками, словно маленький ребёнок, Саламандр вновь стал любоваться Хартфилией. Будить он ее не собирался, ведь о её фирменном пендале нельзя забывать. Да и как тут забудешь?!       Наверное, букашке не очень понравился тот факт, что ее вот так по-бесстыжему прогнали. И она решила присесть на аккуратный носик девушки. Покружив в воздухе, она приземлилась. Нацу не мог этого не заметить, и только он хотел аккуратно согнать насекомое, как отдёрнул руку назад. «Нет, аккуратно я не смогу, а будить ее не хочется». И Драгнил успокоился. «Пускай ползает». Внезапно Люси смешно поморщила носик, и бабочка улетела восвояси. Нацу не мог не хихикнуть с такой умилительной картины. Уж больно это забавным казалось. Промычав что-то непонятное, волшебница зевнула, после чего приоткрыла глаза. — Нацу?.. — сонно удивилась заклинательница и приподняла голову. — Что ты здесь делаешь? – снова зевнув, Хартфилия уже нормально сидела на стуле. — Я к тебе пришёл, — улыбнувшись, ответил розововолосый. — Это ясно, но зачем? — Люсь… Покорми меня! — состроив щенячий взгляд, попросил Нацу. — Нацу, ты неисправим! Почему именно я, почему не Лисанна, например? – Люси даже не поняла, почему у неё вырвалось это, но этот вопрос уже давно мучил Хартфилию. Она не понимала, почему именно к ней он приходит каждый день по еду, почему именно у неё ночует каждую ночь, тем самым неимоверно смущая девушку. Может, потому что Люси — его друг, согильдиец и напарница? Возможно. Тогда почему она вспомнила Лисанну? Может, потому, что в детстве Нацу пообещал на ней жениться и по закону жанра он должен быть сейчас у Штраус младшей, а не у девушки, имя которой сначала даже запомнить толком не мог? Скорее всего. В чём-то Люси даже завидовала Лис, ведь она его знает с самого детства, в отличие от Хартфилии. А Люси иногда так хотелось узнать, что творится в голове и душе этого разгильдяя. Ведь она его полюбила... — А причём здесь Лисанна? — удивился Саламандр. Он и правда не понимал, причём здесь его подруга. — Ну, ты же обещал на ней жениться, забыл? И ты должен жить у неё, вроде бы как, — неуверенно произнесла блондинка и отвернулась. — Хм, странная Люси. Почему я должен ходить к Лис? Я не хочу жить у Лисанны, я хочу у тебя жить. Да и готовишь ты вкуснее, и Хэппи тебя больше любит. Ну что, ты пожаришь мне курицы? — наивно спросил огненный маг. Люси никак не ожидала такого ответа от парня. Возможно, это всё и было правдой, ведь Нацу не любит врать, но… — С Хэппи ты явно преувеличил. Он вообще меня странной считает, — обиженно надула губы Хартфилия. Нацу лишь улыбнулся. — Но ты ведь и в правду странная, разве нет? — Нет! Всё, вали давай к своей шаверме! — девушка поднялась с насиженного места и стала выталкивать Нацу из комнаты. — Ну Люси! Ну я есть хочу, а Хэппи сейчас к Шарли полетел, а меня одного оставил. А мне одному скучно! — жаловался драгонслеер. Девушка перестала пихать его в сторону выхода. — Так Шарли с Хэппи?.. Сладкая парочка, хи-хи-хи! — добро захихикала Люська. — А ещё говорит, что не странная, уже Хэппи косплэит! — ужаснулся сын Игнила. — Если я такая странная, то готовь себе еду сам! — кареглазая демонстративно отвернулась от него и сложила руки на груди. — Не дуйся, Люська, а то лопнешь! — хихикнул дракоша, а потом и вовсе смеяться начал. — Чего смешного? – удивилась странная Люси. — Просто ты так смешно обижаешься!       Смех Нацу был настолько заразительным, что девушка и сама стала смеяться. Обида и некая ревность улетучились. Впрочем, какие обиды? Люсьена уже давно привыкла к подобным выходкам Драгнила и его кота. Да и как она могла обижаться на любимого человека? Да, именно на любимого. Нацу всегда был для Люси особенным, но не так давно она поняла, что чувствует к нему что-то исключительное. Называть это любовью она не решалась, скорее, сильной привязанностью. Но мы-то с вами понимаем, что это не так. — О, вижу, ты уже не обижаешься? — ответом послужил утвердительный кивок. — Вот и отлично, а то я есть хочу. — Нацу… Ты издеваешься?! Ты вообще думаешь о чём-то ещё, кроме как о еде и махачах? — поразилась волшебница. — Думаю. Но о чём я думаю — секрет! — невинно улыбнувшись, Нацу проследовал в комнату напарницы, оставив девушку недоумевать одну в коридоре. Зайдя в комнатку, Драгнил снял шарф, положил его на кровать, лег рядом и блаженно прикрыл глаза. Услышав шаги и звук открывания шкафчиков, парень улыбнулся. «Ну вот, сейчас Люська приготовит мне есть, я поем и останусь у нее на ночь.Я ведь могу ночевать у друга, верно?»       Нацу вот так и валялся на чужой кровати, но вскоре ему стало скучно. Шарить по вещам подруги без Хэппи было скучно, да и что нового он найдёт тут со вчерашнего дня? Поднявшись и отперевшись локтями об кровать, огненный убийца драконов стал внимательно осматривать комнату. Ничего не изменилось, разве что на столе появилась стопка каких-то бумаг. Ловко спрыгнув с налёжанного места, головная боль Хартфилии подошёл к столу. Взяв в руки один из листов и пробежавшись глазами по написанному, Нацу понял, что это роман Люси, который она, скорее всего, уже завершила.       Парень обрадовался, ведь он будет первым, кто это прочтёт. Да, тайком от девушки он читал её роман. И, не смотря на то что в нём было много непонятных и странных для Драгнила слов, роман был неплохим, по его мнению. Правда, было слишком мало драк и мордобоя. Но это ничего, всё остальное было интересным. И вот сейчас, дочитывая последние предложения романа, Нацу радовался, ведь всё прочёл первым, даже раньше, чем Леви. И этот факт несказанно сильно льстил парнише. — Нацу, еда готова! Надеюсь, ты там ничего не сломал, пока ждал? — с подозрением спросила заклинательница звёздных духов. — Нет, ничего! — ответил волшебник огня и, положив лист на место, прошагал на кухню. Войдя в вышеуказанную комнату, Нацу очень сильно удивился. — Люси, как ты успела столько наготовить?! — восторженно воскликнул он. — Хах, Нацу, я всего лишь разогрела уже приготовленную еду, — хихикнула девушка с розовым знаком гильдии на руке. — Ты кого-то ждала? — прищурившись, поинтересовался Саламандр. Ведь вчера вечером он съел всё до крошки, а сегодня такой стол. — Нет, просто приготовилась к твоему возможному приходу. — Правда?! Тогда я каждый день буду к тебе приходить! — ответил радостный Драгнил, приступая к поеданию съестных запасов дома Люси. — Ты же и так ко мне каждый день ходишь, — сказала та и впала в каплю.       Люси принялась мыть посуду, которая быстро освобождалась от еды. Есть девушка не хотела, но и сидеть без дела тоже было не охота. Моя посуду, она напевала мелодию песни, которая никак не хотела уходить из её головы. Долгое время наша писательница даже роман свой дописать не могла из-за этой приставучей мелодии. Как смеялся Нацу, видя то, как Люси сидит на полу и тихо материт несчастное произведение. А когда в соседнем доме заиграла эта злополучная песенка… Парнишка еле переубедил Люсю от идеи пойти и надавать пендалей всем за этот кошмар.       А сейчас она напевает, и всё спокойно. Девушка даже не заметила, что стала всё делать в ритм этой песни. А иногда даже пританцовывала. Нацу эта картина очень сильно забавляла. Такая смешная и милая Люси. Он, если на чистоту, был рад, что именно Хартфилия была его напарницей. Почему-то именно она привлекала его больше других девушек. Во всех он находил то, что ему не нравилось, а в Люсьене, не считая её «странностей», недостатков практически не было. Ну и духи у неё странные, но это уже и не так важно. А то, что она не всегда могла себя защитить… Это даже на руку. Он её спасает, а она в благодарность кормит его шикарным завтраком/обедом/ужином. Так потом может и разрешить у неё остаться! Разве не счастье? Вдруг Драгнил вспомнил о романе и решил рассказать о том, что он прочёл его раньше всех. — А я знал… Знал, что Кичиро был предателем. Уж слишком он был добр к Юсаги, — выразил своё мнение первый читатель. — Что?! — не поверила собственным ушам Люси. Нацу… прочёл её роман?! — Ты читал мой роман?! — Ага. И знаешь, Даисуке довольно-таки весёлый парниша! — сделав довольную моську, откинулся на спинку стула парень. — А я разрешала тебе его читать?! Сколько ты прочёл? — бушевала блондинка. — Всё, — эти слова звучали как приговор для кареглазой. Спокойность голоса Нацу просто убивала. — Ну, если всё… Тогда, как тебе? — неуверенно спросила девушка. Посмотрев на нее, Драгнил понял, что она нервничает. И тогда он решил не медлить. — Мне понравилось. Правда, было много странных слов, но суть я уловил, — одобряюще сказал Саламандр. У Люсьены аж от сердца отлегло. Пускай Нацу не может полностью оценить её роман и не может указать на ошибки, которые опытный критик замечает сразу, пускай не может уловить скрытый смысл, пускай! Зато он её первый и самый важный читатель. Ведь если ему было интересно и ему правда понравилось, что ж, тогда Хартфилия пишет очень даже неплохо. Да, Люси была очень рада, можно с уверенностью сказать, что она была счастлива. — Я очень рада, что тебе понравилось. Ой, давай сюда тарелки, я же ещё не домыла, — смущённо сказала блондинка и, выхватив у Нацу тарелки, принялась перемывать посуду.       Хоть она и стояла спиной, Драгнил знал: она улыбается. И от этого на душе становилось тепло и поднималось настроение. Более того, Нацу хотелось петь и танцевать от одного тёплого взгляда и этой обворожительной улыбки Люси. Он убил бы каждого, кто заставит ее плакать. И внезапно ему вспомнились слова из романа: «Даисуке понял кое-что важное. Он хочет видеть её улыбку, слышать её чудесный голос по утрам вместо будильника, хочет чувствовать тепло её прикосновений. Даисуке не хочет видеть слёз Юсаги. И он накажет любого, кто хоть как-то её обидит. Он сделает всё ради её улыбки. Сделает всё ради её счастья. Если будет нужно, он отдаст свою жизнь ради того, чтобы она жила. Он сделает всё, потому что… любит. Да, любит, всем сердцем и душой. Любит до потери пульса, любит до приятного бреда, любит и будет любить до смерти и после неё. Любит без выгоды, не за что-то, а просто так. Любит просто за то, что она есть…».       В романе Даисуке и Юсаги — пара. Но кое-что смущало Нацу. Почему они чувствуют друг к другу то, что чувствует он к Люси? Неужели это и называют любовью? Разве это не дружба? Ведь друга тоже можно любить, верно? Но, видимо, это другая любовь. И тут уже нельзя объяснить, тут нужно только чувствовать. Но, если всё совпадает, тогда Нацу любит Люси, так? Тогда Драгнил должен признаться ей, а вдруг Хартфилия тоже любит его не как друга? Черт, а что, если нет? От этой мысли в сердце драгонслеера защемило. Такого он никогда не чувствовал. Точнее, чувствовал, но не так сильно. И это любовь? Нацу бесшумно поднялся со стула. Как-то всё странно. Странно он себя чувствует. Впервые его же тело не слушается своего хозяина. Как так? Ноги ватные, даже шагу ступить нельзя. И сердце сильно-сильно бьется. Впервые он себя так странно чувствует. Ему жарко. А вот это уже совсем невозможно! Как огненному волшебнику может быть настолько жарко?! Неужели и взаправду… втюрился? Шаг, ещё шаг. Тихо, она не слышит. Последний, третий. Жарче, ещё жарче становится. Руки потные. Неужели, он, Нацу Драгнил, волшебник Хвоста Феи, глуповатый обжора, который даже иногда перечит самой Эрзе Скарлет, сейчас так волнуется? Никто не поверит, но это факт. Больше нет сил, он просто подходит ближе и обнимает ее за талию, а голову кладет на её плечо. Люси испугалась, такого она явно не ожидала. Лицо краснеет, дыхание сбивается, в жар бросает мгновенно. — Н-нацу? — Люси, я… — хрипловатым голосом тихо говорит Саламандр. — Я, кажется, люблю тебя, Люси.       Шок — первое, что чувствует Хартфилия. Замешательство, неверие, радость, страх — эмоции сменяют друг друга в долю секунды. Казалось бы, тебе сказали, что тебя любят, живи и радуйся! Но нет, это же Люси. «Нацу. Меня. Любит. Любит!.. Любит? Действительно так? Или же нет? Боже мой, сколько вопросов! Нет, нет, нет, Нацу не любит меня. Бред, сущий бред. Может, он просто спутал дружбу и любовь? Да, скорее всего. Ведь в романе я описывала своё отношение к нему, благо, он об этом не знает. И он просто перепутал, бывает. Но… Почему так больно? Почему хочется плакать и почему так хочется сказать ему то же самое, что и он мне? Неужели не просто притяжение, неужели… любовь? Тогда… Тогда всё ясно. Ясно, почему в жар бросает от его прикосновений, ясно, почему не хочется его терять, ясно, почему с каждым днём всё больше и больше хочется разрешить ему остаться у себя на ночь… Поздравляю, Люси, ты влюбилась в друга, который попутал дружбу с любовью!» — на вот такой невесёлой ноте закончила свои мысли Хартфилия и сказала: — Нацу, знаешь, — от волнения она закусила губу. — Я думаю, ты… не любишь меня. — Что?! Как так? — Драгнил был, мягко говоря, в шоке. Он, значит, в любви признается, а ему «ты меня не любишь». Тоже мне, Достоевская нашлась. — Понимаешь, возможно, ты просто попутал дружбу с любовью, — начала объяснять заклинательница. Эта фраза кажется такой невинной, детской. Очень похоже на «ты попутал чашки» или «ты попутал ответ в уравнении». Кажется, что ничего страшного, подумаешь — попутал! Но нет, всё сложно и серьёзно. К тому же, нельзя путать дружбу и любовь. А чтобы не путать, нужно учиться понимать свои чувства. — Но Люси! Я читал твой роман и всё совпадает. Так что, я тебя люблю, — Хартфилия только сейчас повернулась к Нацу лицом. Он не видел её глаз, но знал — она расстроена. И от этого становилось больно. — Нацу! Послушай меня! Это не та любовь, о которой писалось в моём романе. Не та, слышишь, не та! Не путай дружбу с любовью, это совершенно разные чувства! Ты не можешь понять за три минуты, какое чувство у тебя ко мне. Не путай, прошу, не причиняй мне боль, — девушка закрыла уши руками, не желая ничего слышать. Ей было плохо, сердце просто разрывалось на части. Ещё чуть-чуть и всё: она заплачет. Нет, пора заканчивать, всё: финиш, амба. Он не увидит её слёз, никогда. — Нацу, уходи, — еле слышно прошептала Люси. Она знала, он услышал. Его рука тянулась к ней, но Нацу вовремя остановился. Он понимал: Люси права, как всегда права. Просто развернулся и ушёл. Не сказав ни слова, через дверь. Тишина, его нет. Не в силах стоять на ногах, Люси просто падает на колени. Больно и холодно, пол-то кафельный. Синяки обеспеченны. И раны. На сердце. Заглушает душевную боль физической. Глупая. Идиотка. Зачем, зачем оставила этот злополучный роман на столе? Сама виновата, все ходы нужно продумывать наперёд. Так ей и надо. Ложится на пол. Так же холодно, как и её сердечку. Тише, не нужно плакать, всё будет хорошо, когда-нибудь. Зубы сжаты, лицо закрыла руками. И тоненькие струйки горячей солёной воды, стекающие с её лица на пол… ***       Нацу уже как второй час лежит в гамаке и безжизненно смотрит в потолок. Солнце давно село за горизонт, а Венеру уже видно на небосклоне. Хэппи тоже дома и сейчас пытается узнать, что же с Драгнилом. А он лежит, ни на что не обращает внимания. Лежит и думает. Да, Нацу думает о серьёзных вещах, что не очень-то и свойственно ему в обычные дни, когда нет боев. Думал о ней, о её словах. Он не любит её? Как так? Тяжело вздохнув, парень перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. — Нацу, да что случилось?! — чуть ли не плача спросил иксид. Его очень беспокоило состояние драгонслеера, ведь таким грустным Нацу бывает крайне редко. — Нацу, ответь, — а в ответ лишь тяжелый вздох. Хэппи сел возле парня и стал тянуть Драгнила за руку. Это заставило волшебника посмотреть в сторону кота. И когда иксид увидел этот взгляд, он ужаснулся. — Нацу, что стряслось?! Что-то с Люси? — ведь кот знал наверняка, что Саламандр был у нее, пока он отсутствовал. — Люси… Я сказал, что люблю ее, — на выдохе выпалил «хвостатый». — Эм... что?! Тогда какого Зерефа ты здесь сидишь?! Она что, не любит тебя? – поражался Хэппи. — Я… Люси сказала, что я ее не люблю. — А она-то, откуда знает? — иксид впал в каплю. — Люси говорит, что я перепутал любовь с дружбой, — надулся Нацу. — Ну как тут можно перепутать? Нацу, а ты сам-то что чувствуешь к ней? — кошак потряс парня. —Я не знаю, всё так сложно! Я такого никогда не чувствовал, со мной что-то не так, — пожаловался парень и перевернулся на спину. — Расскажи-ка, что ты чувствуешь? — с видом знатока спросил Хэппи. — Ну, как бы объяснить… Когда я ее вижу, во мне разгорается огонь, который нельзя потушить. Сразу поднимается настроение при виде неё. Ах, да, ещё и сердце бешено колотится. Впрочем, может, это из-за того, что она такая красивая, милая, и от нее невозможно отвести глаз… — в памяти Драгнила вновь появился светлый образ Хартфилии, её шикарные локоны, карие глаза, осиная талия, стройные ножки, большая грудь… Из-за своих мыслей Нацу хихикнул и покраснел. — Ясно-ясно, ты любишь ее. И даже не смей отрицать! Сладкая парочка, хи-хи, — констатировал иксид. — Но Люси сказала, что нет. Она умная, она знает, — со знающим выражением лица возразил Драгнил . — Во имя святой Фейри, Нацу, я никак не могу понять, ты любишь Люську, иль нет? Тебя устраивает быть просто другом?! Нацу, ты меня поражаешь! — рвал и метал кот. — Я… Я не знаю, Хэппи! Слишком сложно! Блин, да почему же она не вылезает из моей головы, а?! Что за черт? — поражался парень. — Нацу, ты не мужик. Ты тряпка! Ты даже не можешь в любви девушке признаться! И это тот Нацу Драгнил, который сражался с самыми опасными злодеями Фиора? Не верю! — Хэппи, что ты городишь?! И хватит Эльфмана косплэить, — сказать, что Нацу был в шоке — это ничего не сказать. — Молчи и слушай меня! Неужели ты такой глупый, Нацу? Ты меня разочаровал. Неужели тебе уже всё равно? Не понимаю, — иксид отвернулся и, сложив лапы на груди, страдальчески прикрыл глаза. — Хэппи, это я тебя не понимаю, вот честно! Я же признался Люси, но она… — Саламандр был перебит. — Ясно, я тебя понял, — и котяра полетел на чердак. Нацу и не заметил кровожадный оскал на лице своего друга. — Знаешь, я тут недавно слышал, что к нам в гильдию в гости делегация из Синего Пегаса явится, — так, невзначай, сказал Хэппи, ища на чердаке «НЗХР» – Неприкосновенный Запас Рыбки Хэппи. Хм, интересно, а почему на чердаке? Ну да ладно. Услышав в ответ на своё высказывание тишину, кот хитренько так улыбнулся и продолжил. — Поговаривают, Хибики Лейтис хотел пригласить нашу Люську на свиданку, — услыхав, как что-то с грохотом упало на пол, а потом побежало к двери, иксид быстренько спустился вниз. — Ты это куда? — Хэппи, я не позволю кому-то заигрывать с моей Люси, — только сейчас Драгнил понял, насколько эта блондинка была ему дорога. И насколько сильно он ее ревнует. Ведь, когда он представил рядом с Хартфилией Хибики, у него появилось сильное желание испепелить этого наглого блондинчика. Испепелить каждого, кто хоть как-то посмеет подкатить к волшебнице. К его, только его Люси. — А тебя не смущает, что сейчас уже ночь? Не смущает то, что она сейчас в милой пижамке замоталась в одеяло и рыдает, нет? — о, да, синий кот добился своего. Нацу, крича что-то о забытом шарфе в доме «хвостатой», побежал к своей возлюбленной. А шаверма, поглощая рыбку, стал обдумывать очередной коварный план…       Вернёмся к Люси.       Солнце уже давно село, вечер. Полежав и поплакав некоторое время на полу, девушка поднялась и поплелась в свою комнату. Глаза красные, настроения никакого. А все мысли о нём, о её любимом драконе. Эти серо-зелёные глаза, эта розовая шевелюра и беззаботная улыбка… Она любила в нём всё, даже его обжорство. Войдя в спальню, волшебница даже не включила свет. Сил не было никаких, всё улетучилось. Кое-как подняв голову, Люси оглядела комнату. Помятая кровать, открытое окно, роман на столе… Роман! Вот она, причина её бедствий. Неизвестно откуда появилась ярость, а вместе с ней и силы. Быстро подойдя к столу, Хартфилия одним взмахом руки отправила своё творение в недлительное турне по комнате. Везде валялись исписанные листы бумаги. — Да пропади ты всё пропадом! — прокричала блондинка, и в стену полетел стакан. «Дзынь», и у комода лежат стеклянные осколки. Вздохнув, девушка легла на кровать. Вдруг её рука коснулась чего-то до боли знакомого и родного. Шарф Нацу. Увидев его, Люси удивилась. Не осознавая, что делает, Хартфилия поднесла вещь к лицу. Вдохнув, девушка ощутила запах, который она всегда чуяла только от этого шарфа. Он пахнул драконом, дубом, ягодами и дымом. Люси знала, что Нацу частенько устраивает с Хэппи пикники и, естественно, они всегда разжигают костёр. Ещё она знала, что Драгнил любит тайком ото всех поесть малины, ежевики, смородины, земляники и прочих даров леса. Также блондинка знала, что волшебник очень любит сидеть на огромном дубе около своего дома и мечтать. Да, у Нацу, как и у любого человека, были свои мечты и желания, пускай и немного детские. Ну а почему драконом? Во-первых, шарф-то из чешуи дракона. Во-вторых, Хартфилия считала, что сам Нацу пахнет драконом. Почему – неясно. Да и не особо заморачивалась она над этим.       Люси всё вдыхала и вдыхала родной запах и в её голове всплывали разные воспоминания о проведённом с Драгнилом времени. Вот он привёл ее в гильдию. А вот они возвращаются со своего первого совместного задания. Вот Эрза отчитывает их за то, что они взяли задание для магов S-класса без спросу… Да, хорошие были времена. Больше таких не будет. Она сама всё разрушила. И теперь… Что будет теперь?! Вероятно, Нацу, чтобы не обижать своего «друга», скажет, что любит Люси, что является неправдой, по мнению девушки. А что Люси? Нет, она не будет обманывать ни его, ни себя. Жизнь — это не сказочка о принце и принцессе со счастливым концом, нет. Не нужно жить в мире грёз и лелеять бессмысленные надежды. Хватит, она решила! Заклинательница не собирается никого мучить. Девушка уедет из Магнолии. Чтобы исправить свои ошибки, ей не жаль собственного счастья. Сбережения есть, на первое время хватит. Только… В квартире не грех убраться, замести следы, так сказать. — Да, нужно убраться, — безжизненно сама себе сказала блондинка и поднялась с кровати. Она было потянула и шарф за собою, но потом оставила его в покое. Всё так же в темноте, Люси стала пробираться к комоду, у которого покоился разбитый стакан. Присев на корточки и заправив выбившуюся из хвоста прядь, девушка начала собирать осколки в левую ладонь. Собрав все, что было на полу, Хартфилия увидела несколько обломков на поверхности комода, что одиноко лежали и сверкали в свете луны. Не захотев подниматься, Люси достала их кое-как рукой. Но протягиваясь к последнему осколку, заклинательница случайно задела рукой фоторамку, мирно стоявшую до этого времени на месте. Достав кусочек стекла, Люси подняла рамку, о чём в следующий миг сильно пожалела. На фотографии были изображены Нацу, Хэппи и сама Люська. Точнее, это была не просто фотография, а коллаж. На ней Драгнил так нежно обнимает девушку и иксида… Они так счастливы… Были…       И вот тут-то нервы блондинки и не выдержали. Голубокровая волшебница и сама не заметила, как ещё во время её отдыха с шарфом в горле появился мерзкий липкий комок, который не давал нормально дышать. И тогда же в уголках её глаз скапливались слёзы. И вот в который раз за день она плачет. Но сейчас у неё настоящая истерика. Нет, Люси ничего не крушит, не бьет, нет. Просто слёзы льются ручьём. А всхлипы слышны даже на улице. Так сильно сдавливает кулаки, что осколки врезаются в её нежную кожу руки. Но эта боль не сравнится с той, что сейчас разъедает её душу и сердце. Так больно Люсьене было лишь тогда, когда умерла её мама, Лейла Хартфилия. Пускай Люси была тогда маленькой, но она прекрасно помнит, как было ей больно. И сейчас так же, появляется ощущение того, что она потеряла самого дорогого человека, утратила часть сердца. Забавно, ведь так, по сути, и есть. — Мамочка, почему я теряю всех, кто мне дорог? Ты, папа, Нацу… И пускай он не умер, я же не смогу теперь с ним общаться. Мам, мне плохо, — прошептала Хартфилия и заревела с новой силой. В сложные моменты жизни, когда никого нет рядом, мы часто обращаемся к близким людям, которые покинули нас. И блондинка не была исключением. Она ведь, как мы знаем, писала письма маме и частенько спрашивала у неё совета, смотря на небо. Или же просто изливала душу, смотря на её фотографию. И становилось легче, пускай и самую малость.       Всхлипы становились настолько сильными и громкими, что Люси закрывала себе рот рукой, пытаясь хоть как-то скрыть тот факт, что она рыдает. Полнолуние. Луна такая большая и одинокая, как и Хартфилия. Её солнце вряд ли когда-то теперь увидит ее. И от этого становилось только больнее. Люси и дальше сидела бы на полу, если бы не случилось одно событие.       Тёмная фигура появилась на подоконнике. Задержавшись на нём на несколько мгновений, фигура парня ловко спрыгнула с окна в комнату. Выпрямившись, Нацу осмотрелся и принюхался. В комнате у девушки было темнее, чем на улице. Дав глазам привыкнуть к таким потёмкам, Драгнил посмотрел в сторону кровати. Никого нет. Но он слышит ёё сердцебиение, её дыхание и её… всхлипы? Она плачет?! Из-за него?! Нервно осматривая покои, Нацу наконец-то заметил хрупкую девичью фигуру, сидящую у комода. Её запах, нет сомнений, Она тут. — Люси?.. — тихо то ли позвал, то ли спросил драгонслеер. В ответ лишь сдавленный всхлип. Сократив в несколько шагов расстояние между ними, парень присел на корточки перед девушкой. Луна, которую на несколько минут закрыла тучка, вновь показалась на небосводе и осветила лицо Хартфилии. Дрожащие губки, чёлка, закрывающая такие красивые глаза, легкий румянец на щеках и мокрые дорожки слёз, сверкающие своей чистотою при свете ночного небесного светила. Нацу испугался. Хэппи был прав, Люси плачет. Плачет из-за него. Плачет из-за того, что он не доказал ей свою правоту в том, что любит ее. Не сказал, не доказал, не поцеловал, не обнял и не успокоил. А он любит её. Любит! Иначе как объяснить то, что его так тянет к ней, как?! Не в силах смотреть на её заплаканное лицо, Саламандр просто упал на колени, притянул заклинательницу звёздных духов к себе и обнял. Люси даже сначала ничего не поняла, лишь тепло, обволакивающе ее всю, привело в чувство. — Люси, прости меня. Прости меня за твои слёзы, — голос парня дрожал, и это неслыханно удивило Хартфилию. Её сердце сжалось, и слёзы сами начали течь с новой силой, а девушка кое-как сдавливала всхлипы. Уткнувшись лицом в тёплую грудь Нацу, Люси плакала, то ли от счастья, то ли от горя.       Нацу же, когда Люси прислонилась к нему, ощутил тёплую воду, стекающую по его широкой груди. А ещё тепло, исходящее от его любимой странной Люси. А кулачок, который покоился на его плече, был почему-то чуть-чуть липким и пахнул кровью. Отстранив от себя всё еще плачущую Хартфилию, Драгнил разжал её ладонь и ужаснулся. Вся хрупкая ладошка девушки была в крови, а стекло врезалось в кожу, оставляя после себя различные по глубине раны. Саламандр взглянул на блондинку. Она больше не плакала, её лицо выражало удивление. Вернув свой взгляд на руку, огненный волшебник аккуратно вынул все окровавленный осколки из её ладони. Положив их на комод, Нацу, оглянув комнату и не найдя ничего подходящего для перевязки кроме своего шарфа, вмиг дотянулся до него и стал перевязывать им руку волшебницы. — Н-нацу, ч-что ты д-делаешь? — заикаясь от длительного плача, спросила Люси, всё ещё пребывая в шоке. — Перевязываю тебе руку, не видно? — спокойно ответил тот, не отвлекаясь от своего занятия. — Н-но ведь э-этот шарф — с-самое дорогое, чт-то у тебя есть! — Ты — самое дорогое, что у меня есть, — от такого ответа девушка опешила. Наконец-то решившись поднять свой взор на Нацу, она встретилась взглядом с такими манящими серо-зелёными глазами. В его взгляде читались безграничная боль, нежность, вина и любовь. Люси не верила, что её первая любовь тоже испытывает к ней нежные чувства. Да нет, просто показалось.       Нежно подхватив девушку на руки, Нацу понёс ее в сторону ванной комнаты. «Боже мой, что он собирается делать?» — в светлой головке появились отнюдь не приличные мыслишки.       Войдя в комнату и включив свет, Драгнил, всё так же держа на руках свою ношу, открыл кран с горячей водой. Отрегулировав его, розововолосый стал ждать, пока наберётся вода. Набрав почти полную ванну, он закрыл кран. Поставив на пол Хартфилию, волшебник стал развязывать шарф, при этом смешно морща нос, ведь узлы были нешуточные. От этого зрелища Люси грустно улыбнулась. Совсем скоро у неё и этого не будет. Покончив с делом, Нацу бросил испачканный кровью шарф в раковину и обратился к Люси: — Покупайся и промой рану. Потом нам нужно будет серьёзно поговорить, — и вышел, даже не дав девушке ничего сказать в ответ. Смирившись со своей участью, Хартфилия налила в воду пены для купания, разделась и залезла в ванну. Постепенно плохое настроение стало уходить, точнее, лишь часть его. На душе было спокойнее, лишь мысль о том, что в её комнате сейчас Драгнил, не давала покоя. Полежав ещё чуть-чуть и отмыв руку от крови, что было довольно-таки больно сделать, барышня решила, что пора вылезать. Вытершись и надев пижаму, которую утром Люси оставила в ванной, она пошла в свою комнату.       Войдя в спаленку, девушка столкнулась с необходимостью вновь пришлось привыкать к темноте, ведь свет никто так и не включил. Хартфилия села на кровать и увидела рядом лежащего Нацу. « Неужели спит?» — пронеслось в голове у блондинки. Люська собиралась уже встать, как вдруг ее схватили за руку. — Ты куда? — тихо спросил Драгнил, садясь на кровать. — Я? Никуда, — так же тихо ответила Хартфилия. — Садись, нужно поговорить, — удостоверившись, что его напарница не собирается никуда сбегать, он продолжил. — Знаешь, когда я пришёл домой, то стал думать над твоими словами. Конечно, ты прочла книг больше, чем я, но я думаю, что и в правду люблю тебя. Мне нравится всё в тебе: твой холодильник, твоя кровать, твоя квартира в целом, еда… Услышав слова Нацу, Люси грустно усмехнулась, ведь всё идёт так, как она и думала. И когда уже девушка искала слова для объяснений, что такое любовь… — Но больше твоей еды мне нравишься ты, Люси. Твоя внешность, она прекрасна… Да и характер у тебя что надо, не считая некоторых странностей. Люсь, ты мне нравишься, и мне это не кажется, это действительно так. Поверь мне! — с каждой фразой голос Саламандра становился всё громче и громче. Люси, уже который раз за день пребывая в шоке, не могла сказать и слова. А внутри творился настоящий хаос. В голове пустота, в животе не то что бабочки порхают, лось Валера макарену танцует, а сердце отбивает чечетку. В общем, влюбилась наша Хартфилия по самые уши, и теперь ее накрывает эйфория от признания Драгнила. Пускай и слегка путанного и неумелого, но писательница чувствовала, что оно сказано от всего большого и доброго сердца. Но, всё же, неверие в своё счастье пробралось в душеньку девицы. — Нацу, ты… Я… — вот и всё, что смогла выдавить из себя волшебница. Она бы сказала больше, если бы ее не перебил огненный маг. — И ещё, Люсь, я не хочу, что бы ты ходила с кем-то на свидание, кроме меня, — осведомил драгонслеер и сложил руки на груди, надувшись. Весь его вид казался очень смешным и, не удержавшись, заклинательница хихикнула. — Нацу, я не собираюсь с кем-либо ходить на свидание, ведь… я люблю только огненного убийцу драконов, и ни за что его не предам, — сначала девушка говорила громко, но вот признание она еле слышно прошептала. Но от драконьего слуха ничего не скроется, ведь так? И Нацу услышал. Сердце стало биться ещё сильнее, жар прошелся по всему телу. Если бы в комнате горел свет, парочка увидела бы, как сильно они смущаются. Оба. Драгнил уже хотел что-то сказать, но в голову ничего путного не приходило. И тогда он вспомнил один разговор… « — Арзак, можно тебя на минутку? — позвал розововолосый. — Конечно! Биска, Аска, я сейчас приду, — ответил мужчина, поцеловав дочку и жену. — Чего тебе, Нацу? — Слушай, я хотел спросить… А почему ты целуешь Биску? — недоумевал огненный волшебник. — Ну, как бы тебе объяснить… Я целую, потому что люблю, — ответил брюнет, слегка краснея. — Ну, я тоже Люси люблю, но не целую же, — не унимался Драгнил. — Э, нет, Нацу. Люси ты любишь как друга, а я Биску — как девушку. Ясно? — пояснил оружейник. — Ну, более-менее. То есть, целуют тогда, когда любят? — уточнил парниша. — Агась. Ну ладно, я пойду, мы Аске обещали сегодня поход в зоопарк, — и Арзак ушёл, оставив погружённого в свои мысли Нацу одного…»       Вспомнив этот диалог, Саламандр понял, что теперь можно… Что теперь нужно действовать! Парень стал медленно приближаться к лицу блондинки, а девушка в свою очередь сначала отодвигалась, но после того, как она попалась в крепкое кольцо рук Драгнила, сопротивление стало бесполезным. Да и хотела ли она держать расстояние? Очевидно, что нет. Но как приличная девушка, она должна была оказать хоть и мизерное, но сопротивление. А Нацу всё приближался и приближался. И когда расстояние между их лицами составляли жалкие миллиметры, Драгнил, убрав мешающую прядь волос с её лица, накрыл её пухлые губки своими. «М-м-м, клубника. Вкусно.»       Аккуратно целуя то нижнюю, то верхнюю губу, Нацу решил попытаться углубить поцелуй. Нежно проведя языком по её белым и гладеньким зубкам, драгонслеер попросил разрешения пробраться в её маленький ротик. А Люси, которая вновь пребывала на седьмом небе от счастья, будучи не в силах больше сопротивляться, просто податливо впустила шаловливый язычок Драгнила, который в свою очередь стал усердно, не пропуская ничего, исследовать обстановку. А Хартфилии ничего не оставалось, кроме как самозабвенно отвечать на столь неожиданный поцелуй.       Это был их первый поцелуй. Не только в их отношениях, но и в жизни каждого в целом. И пускай он был слегка неумелым и робким, зато таким трепетным и желанным, что на остальные нюансы им было глубоко наплевать. Приторно сладкий со стороны Люси, страстный со стороны Нацу и нежный со стороны обоих — всё это дурно влияло на них. Люсьена уже обмякла в руках возлюбленного, ноги дрожали так, что если бы она стояла, то тут же упала бы, а в Саламандре уже просыпался дикий бешеный зверь-собственник, который никому не отдаст свою добычу. Нацу осознал, каким он был дураком, когда думал, что просто очень сильно привязан к этой волшебнице. За всё это время он бы уже столько раз её поцеловал, обнял, прижал к себе… Сколько времени утрачено… Ничего, он всё наверстает. Они наверстают, ведь сейчас их мысли полностью совпадают.       Наконец отстранившись от блондинки, драгонслеер просто прижал Хартфилию к себе и уткнулся подбородком в её плечо. Они улыбались, а глаза сверкали огнём счастья. Они молчали. Им не нужно теперь слов, они и так понимают друг друга. Они оба знают, их второй половинке хорошо, а значит, и им тоже. И больше ничего не нужно, только быть вместе. Выбираясь из объятий, розововолосый берёт в свои руки ладони Хартфилии и подносит их к лицу. Вдыхая этот кружащий голову запах тела Люси, он нежно целует раны на её руке, как бы зализывая их. — Может, лучше перебинтовать? — Боже, как он любит этот тоненький голосок. Конечно, Нацу толком этого не может сейчас понять, ведь такой большой ребёнок не может повзрослеть в секунду. Или же… Драгнил давно повзрослел, но решил не показывать этого никому? Ведь так приятно, когда о тебе заботятся. Скорее всего, Саламандр уже давно не маленький, просто так привык к своему детскому поведению, что и сам не заметил взросления. И все привыкли, и все не заметили, кроме как… Возникает вопрос, откуда Нацу так шикарно целуется? Ответ прост — Мира постаралась. А откуда она узнала? Тоже всё объяснимо: ей Арзак сказал, мол, мальчик уже созрел, учи его, Мираджейн, поцелуям. Помидоры и вишенки тебе в помощь. Но сейчас не об этом. — Хорошо. Аптечка в ванной? — получив утвердительный кивок, Нацу скрылся в коридоре. А Люси, довольная, как слон после бани, завалилась на кровать и счастливо вздохнула. Она до сих пор не совсем верила, что всё это происходит на самом деле. Но если это сон, то девушка не желает просыпаться.       Прошло уже около десяти минут, а Драгнил так и не вернулся. Люси недоумевала, что можно так долго искать, и когда уже собиралась пойти и помочь в поисках, в комнату влетело нечто, попутно нажимая выключатель. Зажмурившись от бьющего в глаза света, Хартфилия отвернулась к окну. Привыкнув к яркому освещению, заклинательница повернулась обратно лицом к любимому и лицезрела довольно интересную картину. Нацу весь мокрый, на голове чудо абстракционизма, по накаченному телу стекают капли воды, а из одежды одни боксёрки. Конечно, любая девушка залюбовалась бы таким идеальным телом, но тот факт, что перед Люськой сейчас сидит полуголый парень, несказанно ее смутил. «Неужели купался? Наглёж!» — Давай сюда руку, — Люсьена послушалась. Девушка сидела и молча наблюдала за тем, как мастерски парень перевязывает ей руку. Заклинательница пыталась не вспоминать об оголённом торсе Саламандра, поэтому думала над тем, откуда он так умеет перебинтовывать раны. Когда Нацу закончил, Люси решила спросить: — Нацу, слушай, а откуда ты умеешь так хорошо оказывать первую помощь? — ведь парень не только перебинтовал, а ещё и смазал раны перекисью и намазал мазью, которую Хартфилия купила в каком-то портовом городишке. — Ну, меня Эрза научила. Ведь ещё когда ты не вступила в гильдию, то я ходил на задания только с Хэппи и часто ранился, — улыбнулся Драгнил своей фирменной улыбкой. Но тут парня поджидал еще один вопрос. — Нацу, а почему ты… сидишь в моей квартире в одних трусах, Полюшку мне в бабушки, а?! — злобно крикнула Хартфилия. — Ну Люсь! Я покупался, а потом решил, что мою одежду пора постирать, — начал объяснять розововолосый. — Ну а я-то здесь причём? — впала в каплю заклинательница. — Ну как же? Мы же вроде как парочка, и я могу теперь просить тебя стирать мне одежду, — состроил щенячий взгляд Саламандр. Люсьена аж воздухом подавилась. Ей, значит, меньше суток назад в любви признались, а уже просят о стирке его вещей! Ну не наглость?! — Нацу! Ты не исправим! То, что мы пара, еще не значит, что я должна тебе стирать, готовить и так далее. Не-не-не, давай, иди к Хэппи. Пусть он тебе и всё это и делает. Пускай мы и, как ты выразился, парочка, но я хочу себе парня самостоятельного. И вообще, уже поздно, тебе пора домой, — начала вредничать Люси. Скорее всего, это не из-за просьбы, а просто из-за девичьей вредности, которая присутствует в каждой порядочной девушке. Хартфилия хотела показать, что как бы она не любила Саламандра, но подчиняться любому его капризу она не собирается. — Ну Люська, любимая ты моя, ну пожалуйста, позволь остаться. И как я пойду домой в одних труселях? — ныл, словно маленький ребёнок, Нацу. На секунду из-за «любимой» Люси заколебалась. Но лишь на секунду. Девушка встала, зашла в ванную, забрала вещи возлюбленного, вернулась в комнату и бросила их парню. — Давай-давай, одевайся. Там Хэппи уже, наверное, зажрался, тьфу ты, заждался! — Ну пожалуйста… — Нацу, не буди во мне Эрзу! Всё, я спать, и я тебя не слышу, — заклинательница звёздных духов демонстративно выключила свет, легла на кровать и замоталась в одеяло. — Эх... Люсь, а шарф-то где? — удивился огненный волшебник. — А вот его я постираю. Ведь из-за меня он запачкан. Вопросы есть? Вопросов нет, — и, зевнув, накрылась с головой.       Нацу, тяжело вздохнув, уже собирался одеваться, как вдруг в его светлейшей из всех светлейших голове промелькнула одна занятненькая мыслишка. Бросив одежду на пол, Драгнил в два прискока добрался до кровати и ловко запрыгнул под одеяло. Волшебница от неожиданности аж подпрыгнула. — Нацу, какого Зерефа ты ко мне залез? Я, что, невнятно объяснила?! — возмущалась она. — Люси, не кипишуй. Мне просто некуда идти, вот и всё, — промурлыкал драгонслеер. — Это как? Забыл, где живёшь, или ты с помощью телепатии связался с этой шавермой, и он сообщил, что дом внезапно переместился в Эдорас, да? — девушка повернулась лицом к собеседнику и злобно зыркнула своими карими глазами. — Что не говори, а ты странная. Какая телепатия? Ничего подобного, просто Хэппи не пустит меня домой. Он не поверит, что мы парочка, и, разозлившись, оставит меня ночевать на улице. А на улице мне спать не охота, — грустно заключил парень. — Так этот кошак уже осведомлён?! Да ну тебя, — и блондинка снова отвернулась от напарника, обидевшись. — Ну, Люсенька, не обижайся. Именно благодаря Хэппи я понял, что ты мне небезразлична, — снова мурлыкнул Саламандр, пытаясь обнять девушку. Но та только дальше отодвинулась на край кровати. — С чего это вдруг? Он, что, заставил снизойти на тебя просветление? — ворчливо спросила Люси. — Именно. Ну, Люси, это уже не смешно. Не обижайся, тебе не идёт, — в ответ тишина. — Ну, если я так мешаю, — Драгнил уже хотел встать, как вдруг его схватили за руку. — Ну ладно, оставайся. Но только сегодня, ясно? — повернувшись лицом к парню, осведомила принцесса. — Агась, — весело ответил Нацу, обнимая девушку. Они оба знали, что и завтра, и послезавтра волшебник снова останется ночевать у своей девушки. И Люси уже не привыкать. Вот так, обнимая друг друга, они и уснули, со счастливыми улыбками на лицах… *** *На следующее утро*       Сейчас около восьми часов утра, а город уже на ногах. Сегодня улицы особенно шумные в это время. Ведь все обсуждают неожиданную новость… «ШОК!!! В самой известной гильдии Магнолии «Хвост Феи» появилась новая пара! Стало известно, что самый весёлый драгонслеер гильдии Нацу Драгнил и Люси Хартфилия, симпатичная заклинательница звёздных духов — парочка! Почему же мы узнали об этих отношениях только сейчас? Может, эта пара — мастера конспирации? Или же мы с вами можем лицезреть зарождение чувств? Точно ничего не известно. А пока мы ищем больше информации и доказательств того, что эта пара официальная, посмотрите на вот эту фотографию, размещённую ниже, которую нам так любезно предоставил один доброжелатель. Этот любезный пожелал остаться инкогнито, попросив в награду за информацию всего лишь несколько килограммов рыбы. Думаем, уже по этим счастливым улыбкам на лицах спящих в обнимку парня и девушки, становится ясно, что между ними что-то явно большее, чем дружба. И в доказательство процитируем нашего доброжелателя: «Они — самая сладкая парочка из всех сладких парочек, которые я видел, хи-хи-хи!» — вот такая небольшая статья на главной странице самого известного журнала «Волшебник» взбудоражила весь город. И пока ещё Люси спит, наш доброжелатель может спокойненько есть рыбку и радоваться осуществлению очередного коварного плана, но когда блондинка проснется и откроет свой любимый журнал… В общем, Хэппи, помним, любим, скорбим.