Игра с __ жизнью

Сейджуро никак не мог успокоить себя после этого случая в комнате его невесты. Парень всегда умел контролировать свой разум и своё тело. Последнее было особенно лёгкой задачей. До этого момента. Он и не подозревал, что что-то подобное может произойти с ним. С ним! С Сейджуро Акаши! И самое странное, будоражащие мысли и чувства не отпускали его практически ни на минуту с тех пор, как юноша покинул свою будущую жену. Впечатления остались слишком сильными. Как смола на пальцах. Эта девушка не могла быть ему равной в его глазах. Благородное происхождение лишь немного поднимало её статус, позволяющий ей стать его женой. В этом плане и собака благородного дома Икари могла подойти, но она не была человеком, поэтому её шансы снижались. Хайкане просто случилось быть наследницей старого аристократического семейства и родиться женщиной. Но было что-то ещё. И этого было много, что даже злило порой. Она оказалась непозволительно умна. Игру, которую затеяла его будущая невеста, он находил особенно интересной. Так его ещё никогда никто не веселил. И всё бы хорошо, только теперь не смешно как-то сделалось. Он думал о ней. Постоянно думал и с каким-то блаженством закрывал глаза, чтобы ещё раз представить, какова она на ощупь, насколько тепла её кожа одетая в дорогой шёлк, вспомнить её запах и мягкость рук. Хотелось злиться на это всё, но не получалось. Ему хотелось снова коснуться её губ и облизнуть её гибкую шею. И казалось уже, что он не совсем в своём уме. Чем же эта чертовка лучше других, что были у него? Нежная кожа, измазанная всевозможными кремами, лёгкий загар, полученный от солнца на каких-нибудь заморских островах, аромат, который на самом деле источают дорогие духи, а не она сама. Как смешно, что это всё она никогда не использовала. Особенно в то утро, когда только вышла из ванной комнаты, без капли парфюма и мазка крема. Как-то успела подвести глаза и причесать волосы. И всё. Остальное только генетика, судя по всему. Так легко объяснить свои желания и влечения какой-то химией. Но это не помогает избавиться от этого. От того, что руками хочется потрогать её и не только через шёлковую ткань. Прижать к себе и слизать немного сладкого аромата с её кожи. Трогать её, владеть ею, по-настоящему владеть. Так не подходят подобные мысли к нему. Это совсем на него не похоже. Никогда не интересовался женщинами так сильно. Они были простыми тварями, что танцевали пьяными в свете дешёвых разноцветных лампочек и поднимали руки в воздух, думая, что нет никаких проблем и, что они приносят в жертву пустым желаниям свою молодость. Ему было всё равно. Использовал только для удовлетворения потребностей ниже пояса, чтобы не отвлекали. Через его руки и постель проходили красавицы всех видов и калибров. Перепробовал тысячи, но не думал, что одна из них окажется настолько желанной. Единственная, которую ещё не вкусил в полной степени. В ночь после свадьбы эта девушка станет его. Но ему совсем не хочется ждать. Потому что он получает всё, что хочет. Никогда не проигрывает. И тут очень много способов, получить её и выиграть этот странный поединок. Глупая ли эта девушка? Знает ли, что он может сделать это с ней? Конечно, должна была понять. Но, что может она против этого? А что теперь может с собой сделать он? Прийти и взять силой? Не очень-то это красиво. Но все пути к достижению цели хороши, как и способы. Поэтому сейчас он навестит свою невесту. Рано или поздно, совсем неважно. Всё равно ему достанется. Никуда уже не денется. Никто ей не поможет. Сейджуро странно улыбнулся, а затем его лицо приняло прежнее выражение. *** Вечер тихо спустился с печальных небес, зажигая фонари рядом с огромным родовым домом семейства Акаши. Хайканэ смотрела в небо и ждала появления звёзд на нём. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие и концентрироваться на этом самом дне, когда ей поменяют фамилию. А потом проводят в комнату, в которой её будет ждать муж. Её муж. Они не будут смотреть на звёзды. Не будет ничего романтического в этой ночи. Поэтому придётся наслаждаться тем, что есть. К тому же, не так всё и плохо. Во всяком случае в постель она ляжет с красивым мужчиной. Этого нельзя никак отрицать. Икари Хайканэ видела много фотографий, на которых её жених был по пояс раздет. Он был хорошо сложен. Его тело было прекрасно развито. Этот мужчина хорошел с годами, становясь сильнее и привлекательнее. И она могла бы начать грезить о нём. Могла бы, но не стала, потому что поняла, что он станет её мужем, а там с ней рядом будет не только его тело, но и сущность, характер, желания, мнения. И они кардинально отличаются от её видения мира. Кардинально отличаются от того, что о нём говорят. Они все явно преуменьшают, называя его чудовищем. Всё гораздо хуже в голове этого гения. Девушка улыбнулась самой себе. Нет. Их мнения о мире и представления о людях ужасно одинаковы. Оба сказали «да», узнав, что им предстоит быть вместе всю оставшуюся жизнь. И оба использовали тех, кто был рядом. Всегда использовали всех вокруг, не думая о них и какой-то там жертвенности. Им было плевать на это. Они просто пользовались и не более того. Он для побед в этом спорте, который так ему нравится. А она, чтобы создавать самой себе настроение, за которым не видно её будущего, создать комфортные условия, где может чувствовать себя наблюдателем весёлого праздника беззаботных людей, чтобы на секунду почувствовать себя такой же. Когда смотришь на него с этой точки зрения, то грёзы уходят слишком далеко. Тело останется телом. Прилагается к жизни. А остальное нельзя одеть в красивую одежду и преподнести в праздничной обёртке. Ей можно это только уважать и соглашаться. Главное, чтобы он не допускал ошибок и не разочаровывал её. Иначе уважать станет намного тяжелее. Его репутация была безупречна. Но ей было известно кое-что, в чём по сути она сама была виновата, и это теперь отталкивало её. К счастью, Хайканэ умела отделять прошлое от настоящего. Тогда она ещё верила в свои силы и способности сломать оковы и цепи. Поэтому это была почти что другая жизнь, где девушка могла позволить себе быть глупой. Правда, рано или поздно за всё приходится заплатить. Теперь сиди и кусай локти от досады, потому что сама себе доставила проблем. А что делать, если ему придётся споткнуться, чтобы она набрала в этой странной игре с жизнью хоть немного очков? Если этого не произойдёт, то как жить дальше на самом дне господского дома? Рожать детей и не иметь права назвать их своими. Смотреть на то, как они управляют судьбами, и молчать, даже если видишь несправедливости. Может, ей вовсе не хочется желать мира во всём мире. Наверное, это даже плохо. Но сначала почему-то сработал инстинкт самосохранения. Ей необходимо достигнуть одной из вершин, чтобы не влачить что-то жалкое среди драгоценных шкатулок и холодных камней. Она не хотела терпеть того, с кем придётся провести всю свою жизнь. Должно быть что-то, что сделает это намного приятнее. - Уважение и почтение, - проговорила девушка тихо самой себе. - Споткнуться. Он может споткнуться у меня на глазах, но упасть я ему не дам. Что бы ни случилось. Это лежит в наших общих интересах. Мой муж останется сильным до конца. Поэтому я тоже должна быть сильной. Хайканэ подумала о том, что ляжет спать сегодня пораньше. Эти дни она провела довольно весело. Горничные теперь задерживались в её комнате и непринуждённо болтали о всяких мелочах жизни, из которых становилось более понятно, что происходит вокруг неё. И ещё стало намного легче следить за ним, за своим будущим мужем. Удивлялся ли он тому, что не видел её уже несколько дней? А секрет был более чем прост. Слуги — они везде, они переговариваются и наблюдают за своими господами. А что если они ещё об этом кому-то рассказывают? Девушка коротко улыбнулась, но не спешила радоваться такой ерунде. Только ей было понятно, что от него так просто не спрячешься. И насколько мог разозлиться этот парень? Правда, Хайканэ не смогла оценить то, что все его чувства сейчас смешались из-за желаний, которые непреодолимо тянули его к ней. Поэтому и результат предсказать не сумела. Она хотела уже стянуть с себя новое платье и засунуть свои ножки в мягкие тапочки. А потом хорошенько умыть лицо, вычистить зубы до скрежета чистоты и в итоге улечься в эту громадную кровать со множеством мягких подушек и тёплым одеялом. Спать на ней становилось всё привычнее и привычнее. Это хорошо. Как может быть приятным то, что ты живёшь в месте, которое тебя раздражает? Поэтому только добрые и положительные эмоции, предвкушение ещё одной приятной ночи, когда она выспится. А завтра будет новый день, когда на неё снова натянут подвенечное платье и будут целый день трещать о подвязках, букетах и прочей мишуре. И под этот шум придётся подумать о том, что же делать дальше. Или же лучше подождать? Вместе с мыслями о хорошем и позитивном в дверь раздался стук. И никто не стал дожидаться приглашения, чтобы войти в комнату. Хайканэ кое-как успела натянуть своё платье обратно на пятую точку, пытаясь унять стук испуганного сердца. Позор-то какой! - Акаши-кун? - искренне удивилась она его появлению. - Извини, не ждала уже никого. - Пришёл посмотреть на свою невесту, - проговорил парень, подходя к ней ближе. Ей показалось, что разница цвета в его глазах особенно сильна. Померещилось ли? - Я давно не видел тебя. «Заметил», - тут же подумалось о том, что было бы глупо рассчитывать на иное. - Странно, - проговорила девушка тихо. - Наверное, слишком много дел было. - Примеряла подвенечное платье? - парень уверенно подошёл к ней, сократив расстояние между ними до минимума. Его руки по-хозяйски легли на её талию. Хайканэ постаралась сдержать дрожь своего тела. Но это не особо хорошо получалось. Пришлось глубже дышать. - Могу сказать, что даже скучал по тебе, - он погладил кончиками пальцев её каштановые волосы. - Это мило с твоей стороны, - она осторожно выдохнула, ожидая плохого. - Ты боишься меня? - пальцы скользнули по нежной девичьей шее. - Прячешься. А сейчас дрожишь, хотя я просто дотронулся до того, что теперь моё. - Нет, конечно же я не боюсь тебя, - проговорила она мягко, дотрагиваясь до его лица. Определённо, разница в цвете поразительная. Но девушка не долго думала о том, какого цвета глаза, которые так пристально разглядывают её. Её больше заботило то, как он дотрагивается до неё, поглаживая каждую линию её тела. Это было приятно, но как-то об этом не думалось. Больше было страха. Обыкновенного животного страха, который испытывает черепаха, которую насильно вытаскивают из родного панциря. Хайканэ знала, что одета, но чувствовала себя совершенно обнажённой под его взглядом. Его губы не улыбались, а руки были настойчивыми и очень сильными. Он сжал её бёдра в своих ладонях и потянул на себя, прижимая к своему торсу так, чтобы её грудь врезалась в него. Она невольно вздохнула, но тут же привела дыхание в норму. Было больно, но раз будущий муж на это внимания не обращает, то и ей надо бы помолчать. Молодой человек довольно резко впился в её губы. Это было неожиданно. Но она взяла себя в руки и ответила ему. Конечно, он был не против такого развития событий, а поэтому ловко закинул её руки себе на шею, чтобы девушка обнимала его. Он скользил по её коже языком, параллельно стягивая лямку платья с плеча. Ему очень нравилось такое поведение с её стороны. Но желания в ней не чувствовал. И откуда бы ему взяться? В определённый момент, когда сгорающий от желания юноша готов был задрать её платье, девушка уверенно прижалась к нему, при этом положила свои руки поверх его ладоней. - Я не могу, - проговорила Хайканэ, сделав всё, чтобы не видеть того, в каком он сейчас состоянии. Его горячего дыхания было достаточно, чтобы понять, что рядом вовсе не мужчина с поведением и воспитанием аристократа. Рядом животное со своими повадками и инстинктами. Этого ей не надо было знать, чтобы не разочароваться в нём. Была бы она в подобном приливе чувств, сочла бы это будоражащим. А так — нет. Только страх и... презрение. Его руки высвободились из несложного плена и сжали её ягодицы. - Сейджуро, - тихо позвала девушка снова, чувствуя, как он жадно целует её шею. - Погоди. Я не могу. Парень прижался лбом к её плечу. Он тяжело дышал и всеми силами пытался остановить себя. - Почему? - выговорил Акаши. - Просто такие дни... Девушка хотела сказать, что у неё выдались тяжёлые дни, что она очень устала и сейчас не может дать ему то, чего он хочет. А этим лучше заниматься по обоюдному согласию. - Дни, - повторил парень, не давая своей невесте договорить. Молодой человек отдышался и сделал шаг назад. На его губах заиграла привычная вежливая улыбка. - Ложись спать. - Хорошо. Извини. - Не извиняйся, - Сейджуро отвернулся от своей невесты, понимая, что только что она его от чего-то спасла. Он словно видел себя со стороны. Животное, да и только, в сравнении с её надменной аристократической холодностью, достоинством и презрением. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Хайканэ осталась одна. Она грузно опустилась в кресло и поняла, что дышит словно сумасшедшая, хватая ртом воздух. Пришлось успокоить себя. - Это нормально. Он мой будущий муж. Это нормально, - она обвила себя руками, пытаясь понять, что всё ещё в одежде, и никто не хочет сделать с ней что-то против её воли. Никто больше не трогает её. Не пытается разрушить её личное пространство. Всё хорошо. - Я одна, я одна. Всё нормально. Не в силах привести себя в чувства девушка добралась до кровати и улеглась в неё, не раздеваясь. В таком состоянии её нашла горничная утром. - Икари-доно, уже пора вставать, - Чисаи поставила на круглый столик поднос с завтраком. На этот раз еда была «правильной». Фрукты, кисломолочные продукты и большой чайник с отваром ромашки. - Икари-доно, что с вами? Женщина с некоторым ужасом осматривала свою хозяйку. Обычно эта красавица выглядела более мило ранним утром, словно всю ночь купалась в белом молоке. Но сегодня на лице поселились круги под глазами. Кожа бледнее листа бумаги. Дрожь в руках и такие потухшие глаза, как у мертвеца. Разбитые серебряные зеркала. - Икари-доно, вам плохо? - почти что с ужасом воскликнула горничная. - Мне нужно к моему врачу, - проговорила девушка. - Но вам нельзя покидать поместье, - напомнила женщина. - Тогда, надо немного потерпеть, - её голос потухал. - Помоги мне раздеться. Чисаи аккуратно откинула одеяло и кое-как сдержалась от того, чтобы не воскликнуть. Тело её хозяйки было покрыто синяками в тех местах, где Сейджуро особенно сильно сжимал сладкую девичью плоть. Женщина осторожно расстёгивала замки на платье хозяйки, стягивала съехавшие чулки и освобождала от сдавливающего нижнего белья. Она уже видела тело своей молодой госпожи, но сейчас это было словно чем-то другим. Цвет будто выцвел и стал каким-то мёртвым. - Кто же это так с вами? Неужели Акаши-доно? - сетовала женщина, понимая, что от какой-то ярости у неё начинают трястись руки. Какое же он чудовище! - Чисаи, - позвала девушка. Ей не нравилась такая догадливость прислуги. - Ты никогда больше не задашь этот вопрос. - Что? - И никогда, и никому не скажешь об этом, - голос Хайканэ был налит непривычным металлом и холодом. - Я принадлежу ему. И он будет делать со мной всё, что ему вздумается. И ты, никогда, никому не скажешь об этом, Чисаи. - Как же так... конечно, Икари-доно, разумеется, - горничная укутывала свою хозяйку в мягкое одеяло, пытаясь успокоить свои мысли, раздирающиеся между гневом, жалостью, страхом и полным непониманием. Почему такой красивой и умной женщине, как её госпожа, приходится терпеть такое? - Вот и хорошо. В этот раз победила я, - проговорила девушка тихо в пустой комнате, пытаясь заснуть. - Два очка в мою пользу. Не данк, но обманный манёвр.