Мы будем вместе

Он часто вспоминал тот поздний вечер, когда глухую темноту квартиры потревожил тусклый, внезапный всполох света, а тишину разрезала мелодия входящего вызова. Спросонья нашарить под подушкой айфон оказалось непростой задачей, особенно когда в этот момент он вообще-то трезвонил на тумбочке. Но когда лень открывать глаза и вообще хочется поскорее отвязаться от звонящего, лишь тратишь время на поиск телефона и дразнишь свое раздражение непрекращающейся трелью. - Да?.. - наконец-то пальцы схватили не пустоту, а рвущий глотку айфон, и приложили его к уху. - Привет, извини, что разбудил, - виновато промямлил чей-то голос, сперва не узнанный. Максу пришлось-таки разлепить веки и, сощурившись, взглянуть на экран, чтобы понять, кому быть благодарным за столь не своевременный звонок. И тут же подскочил на кровати. И плевать на то, что в глазах резко потемнело. Не это сейчас было важно. - Да ладно, всё нормально. Что случилось-то? Леон мог звонить и по пустякам. И в три часа ночи. И в семь часов воскресного утра. Просто так. Чтобы поболтать с другом о новой игре или вчера просмотренном фильме. И его редко волновало то, что Макс мог уже видеть четвертый сон, устал после тренировок или игры, чаще всего начиная разговор совершенно случайной фразой. Поэтому просьба о прощении за столь поздний звонок - это, несомненно, первый признак того, что на этот раз будили Майера осознанно и мучаясь угрызениями совести. - Можно я к тебе сейчас приеду? Мне надо где-то пожить пару дней, пока я буду в Гельзенкирхене. Вот я и... - А ты мог позвонить утром? - голос Макса прозвучал несколько устало. Парень мельком глянул на будильник и вздохнул - опять ему суждено получать по шапке от старших товарищей за то, что приедет на базу невыспавшимся. - Извини, я знаю, что совсем не вовремя. Но мне утром надо быть уже на месте. Леону мрачно сообщили, в какое место его хотят послать прямо сейчас, и замолчали на несколько секунд. Горетцка уже было решил, что его собеседник заснул и собирался было осторожно окликнуть его, но ему ответили раньше. - Хрен с тобой, приезжай. Только не трезвонь в дверь, умоляю. Максу радостно пообещали, что не потревожат ни домофоном, ни дверным звонком, и вообще возьмут с собой ключи, так что он может спокойно поспать еще около получаса. Естественно, молодой шалькер, как только отключился от разговора, с горестным стоном бухнулся обратно на подушку, подмяв ее под себя, и накрылся одеялом с головой. Целых полчаса! У него есть целых полчаса до приезда этого несносного бохумского мальчишки. И, разумеется, он проспал тот момент, когда щелкнул дверной замок, и в его квартиру на цыпочках зашел Леон. Теплая улыбка коснулась губ брюнета, когда он обнаружил Майера, спрятавшегося под одеяло, подальше от посторонних звуков и от внезапных гостей. Бросив сумку на диван и сняв кеды, парень неслышно прокрался в сторону кухни, не став будить своего друга. Горетцка и так прекрасно помнил, где находится банка с кофе и его кружка, а так же где Макс хранит второе одеяло. Пускай спит. Когда Майер проснулся, то сперва решил, что ночной разговор был всего лишь очередным сном - он совершенно не помнил, чтобы кто-то к нему приезжал, не помнил встречи со своим гостем. Но записка на тумбочке, как и разобранный диван разубедили его в поспешном умозаключении. "Доброе утро :)". Макс фыркнул, смял бумажку и отщелкнул пальцами куда-то в угол. Шел бы ты, дружище, в задницу со своим добрым утром. Приехал, понимаешь ли, и сразу же исчез куда-то. А ему теперь мучиться кучей вопросов, что возникли в светловолосой голове после ночного звонка. Что ж, вечером придется устраивать допрос. Интересно, зачем этот пацан сюда приехал?.. На базу парень приехал за полчаса до начала тренировки, предчувствуя, что его обязательно поймает кто-нибудь из товарищей и даст втык за сонный взгляд, в котором явно читалось желание докемарить лишний час. Не объяснишь же, например, капитану, что и рад бы высыпаться, но ему всячески мешают это сделать. Да и то это звучит немного двусмысленно, потом растолковывай, что к чему и что это значит совсем не то, о чем можно было бы подумать. Так и есть. Тяжело легшая на плечи рука сзади подошедшего Хёведеса заставила Макса невольно вздрогнуть и сразу вспомнить все свои прегрешения. Набралось не так-то и много, но этому человеку хотелось сказать все и сразу. - Пацан, ты почему опять на автопилоте? - в следующий миг ладонь взлетела с плеч к светловолосой макушке и отвесила отеческий подзатыльник. - Я не специально, меня разбудили! - Я слышу это уже в четвертый раз, - засмеялся Бенедикт и посоветовал юноше придумать новую отмазку. Майер пробурчал что-то вроде "ну не вру я, честное слово", но внутренне расслабился - капитан был настроен весьма благодушно и вообще отвлекся на подошедшего к ним Дракслера, который о чем-то оповестил мужчину. Тот удивленно приподнял брови, что-то переспросил, затем хмыкнул: "Ну что ж, пойдем посмотрим на еще одного пацана". - Слышь, Макс, - обратился Хёведес к полузащитнику, прежде чем выйти из помещения непосредственно на поле, - ты случаем не играешь в молодежке с парнем по фамилии Горетцка?.. Майер не успел ответить. Он застыл как вкопанный у ограждения, когда заметил у сетки с мячами неловко переминающегося с ноги на ногу своего ночного визитера. Что ж. Уж этого товарища сложно не узнать. - Да, я играю именно с ним. Это мой капитан. Ему уже было не до своих собеседников, которые как никто другой поняли смысл этой фразы. Быстрыми шагами парень приблизился к новичку "Шальке" и вместо приветствия ткнул пальцем ему под ребра, заставив охнуть и согнуться пополам. - Засранец. Ты мог бы и сказать мне об этом. - Я хотел сделать тебе сюрприз. - Леон не стал выпрямляться, по-прежнему держа свое лицо на уровне хмурой физиономии друга, сцепив ладони за его шеей. - Ну скажи еще, что ты не рад. - Ты мог бы уйти в Реал. Ты же хотел. - И променять тебя на Мадрид? Ну уж нет, дружище, ты меня больше привлекаешь, чем Роналду. Максимилиан прыснул со смеху и позволил себе доверительно боднуть лбом плечо товарища, дав заключить себя в объятия, наплевав на то, что на них сейчас заинтересованно смотрит практически весь Шальке. - Ты ведь будешь жить у меня? - Если позволишь. - Я настаиваю. - Тогда на выходных перевезу к тебе часть вещей. - Несносный бохумский мальчишка. - Любимый гельзенкирхенский пацан. Леон широко улыбнулся и быстро провел большим пальцем по губам, шепнувшим ему "Добро пожаловать", после отстранившись и направившись в сторону команды, уже собравшейся вокруг главного тренера. - Тебе они никого не напоминают? - Дракслер пихнул локтем Хёведеса, лукаво усмехнувшись. И, засмеявшись, успел увернуться от шутливой затрещины: "А ну цыц, я с тобой дома поговорю!".

***

- ... а вообще я думал тебя предупредить, - вдруг сказал Горетцка, оторвавшись от расковыривания чуть подгоревшего омлета. Макс отвлекся от своей порции и вопросительно посмотрел на друга. - Ну, приехать заранее, рассказать о моем переходе к вам до встречи на базе... - Чайник. - Чего? - От нас чайник убегает, - Майер кивнул в сторону плиты и вернулся к тарелке, пока Леон, ойкнув, выбирался из-за стола, чтобы выключить конфорку. И понял, что ему сейчас совсем не до еды, а взгляд уже буравит не омлет, а спину в серой футболке. - У тебя тоже руки дрожат? Его капитан всегда был внимателен к состоянию своего полузащитника. "От тебя ничего не скроешь, зараза", - проворчал Макс, вытянув вперед свои слегка подрагивающие ладони. - С того момента, как я увидел тебя на поле. И ничего с этим поделать не могу. - Меня до сих пор изнутри трясет. Не верю, что наконец-то с тобой в одной команде, что будем видеться чаще. - Я тебе больше скажу, - усмехнулся Майер, - мы будем видеться каждый день и успеем изрядно надоесть друг другу. Но я рад. Я-то действительно думал, что ты уйдешь или в Реал, или в Челси. - Ни за что. - Горетцка улыбнулся и наклонился к другу, чтобы наконец-то коснуться его губ и забыть на пару минут об остывающем ужине и не разлитом по кружкам чае. - Я же помню, что пообещал тебе тогда, после финала Евро. А надеяться, что тебя выкупят из Шальке в Лондон или Мадрид, - это слишком сложный квест. Уж лучше я сам сделаю первый шаг. Макс улыбнулся и подался вперед, дабы обнять своего капитана. Он помнит и тот день, когда они стояли вдвоем под словацким небом и не могли найти слов после поражения. Стояли, прижавшись друг к другу, до церемонии награждения спрятавшись в подтрибунных помещениях подальше от чужих глаз и всевидящих камер. "- Я хотел встать к точке... я хотел пробить... - неустанно бормотал Леон, сжав голову в тисках своих ладоней и раскачиваясь с пятки на носок. По щекам его текли предательские слезы - долгожданная победа была так близко, а он, капитан, не смог помочь своей команде в решающий момент. А теперь расплакался как ребенок, утащив за собой светловолосого полузащитника. Сам не знает, зачем цапнул Макса за рукав, но теперь, уткнувшись носом в его лоб и сцепив ладони за его шеей, чувствовал себя как-то легче, что ли... - В следующий раз все получится. - Майер легонько пощекотал бохумца, не давая тому окончательно захандрить. - Всех побьем. Пошли, нам все-таки надо быть на поле, рядом с командой, скоро нам начнут вручать медали. - Да, просто подожди минутку... Мне нужна еще одна минута... - пальцы несмело коснулись порозовевшей щеки, задержавшись на подбородке, заставив шалькера поднять свой взгляд. - У тебя руки дрожат. - Да. Уже давно, с концовки второго тайма. - Почему? - Я не знаю. Горетцка покачал головой и, помедлив, поднес прохладные ладони к своим губам, согревая их своим дыханием и с трепетом целуя костяшки пальцев. Поддавшись сиюминутному желанию, припал к приоткрытым губам, надеясь, что сорвет хотя бы пару секунд, прежде чем его оттолкнут. Один... Два... Три... Четыре... Или уже шесть?.. Неважно. Потому что сложно сосредоточиться на подсчете времени, когда одновременно с этим пытаешься спиной открыть дверь, ведущую в кладовку, стараясь при этом не разомкнуть объятия и не прервать поцелуй. В темноте срываются все маски приличия и стираются рамки стеснения. Поэтому в первую очередь руки сдернули с тела футболку и торопливо погладили худые плечи, дрогнувшие от холодка и мурашек, пробежавших по спине. - У нас есть еще несколько минут. - Ты же сказал, что мы должны идти... - У нас есть еще несколько минут. - Хорошо-хорошо. Я разве против? Светловолосый юноша был подсажен на полку: не очень-то удобно тянуться вверх на цыпочках, как и склоняться вниз перед непреодолимым желанием расцеловать эти щеки. Перед тайным желанием завладеть этим гельзенкирхенским пацаном. - Я приеду к тебе. Я обещаю: после этого Евро мы будем вместе, слышишь меня?.. Его и слышали, и чувствовали всем телом, и послушно отвечали взаимными прикосновениями, великодушно отдавая сегодня инициативу в чужие руки. В том, что его бохумский мальчишка исполнит свое обещание – не было никаких сомнений.