Just Friends

«Мне плохо…» - такое сообщение Рёга получил около часа назад. На тот момент в Японии было два часа ночи, и парень уже давно спал в своей постели. Учитывая это, он собирался просто выматерить разбудившего его человека и продолжить созерцать сны. Однако имя, высветившееся в строке отправителя, заставило сонного вокалиста Born поднять с кровати свою задницу и поспешно заказать такси. Был всего один человек, которому Рёга позволял беспокоить себя в любое время суток и по любому поводу. И только ради этого человека Рёга мог сорваться среди ночи и уехать на другой конец города. Дверь ему открыли не сразу, и пришлось какое-то время простоять на прохладной лестничной клетке, подпирая спиной бетонную стену и сладко зевая. Когда дверь всё же со скрипом отворилась, а на пороге нарисовался хозяин квартиры, стало стразу ясно, почему пришлось так долго ждать. Брюнет, облаченный в обтягивающую белую футболку с глубоким v-образным вырезом и обычные джинсы, потирал слипшиеся глаза и свободной рукой приводил в порядок растрёпанные волосы. - Уснул, не дождавшись меня? – хмыкнул Рёга, без приглашения заходя в квартиру. В нос сразу же ударил резкий запах перегара. Нахмурившись, гость обернулся и рывком притянул к себе стоящего позади парня. Тот еще, видимо, не до конца проснулся и даже не понял, что произошло, как его стали нагло обнюхивать. - Эй, а ну прекрати! - пьяно захохотал брюнет, шею которого щекотало чужое дыхание. Неловко взмахнув руками, он попытался отстранить от себя друга. - Бухал? – строго спросил тот, не разделяя хмельного веселья. - Я совсем чуть-чуть, - промычал хозяин кварты, пальцами показывая, сколько именно он выпил. На что Рёга лишь тяжело вздохнул, прикрывая за собой дверь, и схватил парня за руку, утаскивая вглубь квартиры. В гостиной было мрачно: шторы были плотно завешены, не пропуская ни лучика лунного света, и лишь включённый телевизор разбавлял темноту. Пахло алкоголем, и возле журнального столика обнаружилась целая горка пустых бутылок из-под пива. - Дурак ты, Тсузуку. Я уж было подумал, что что-то случилось, что твои тараканы в конце концов прогрызли в твоем мозгу дыру, - отодвинув ногой бутылки, гость завалился на диван и потянул за собой коллегу по сцене – вокалиста Mejibray, который являлся ему очень близким другом. А заодно и тем человеком, за которого Рёга очень переживал, потому что нельзя было предугадать, что вытворит этот сумасшедший в очередной своей депрессии. - Я в порядке, - отмахнулся Тсузуку, забираясь на диван с ногами и укладывая свою голову на колени друга. В последнее время он часто так делал, и товарищ, особо и не сопротивлявшийся, быстро привык исполнять роль подушки. Он знал, что это успокаивает Тсузуку, так почему бы и нет? - Если это можно назвать «в порядке». Ты же пьян в стельку, - Рёга покачал головой, для удобства забрасывая ноги на стеклянный столик. Мысленно же он с облегчением подумал, что лучше уж пьян, зато в целости и сохранности. - Не ворчи, - буркнул Тсузуку, переворачиваясь на бок и утыкаясь носом в живот гостя, показывая этим, что не собирается выслушивать упрёки. - Ладно… Так и зачем ты меня позвал? – не видя смысла спорить и отчитывать парня, который всё равно его не послушает, Рё аккуратно и почти невесомо провёл рукой по шелковым чёрным волосам. Он любил, когда они не были уложены в трудную прическу. Естественные, слегка взлохмаченные, так и манили потрогать себя, провести ладонью, зарыться пальцами в тёмные пряди. На ощупь они оказались куда мягче и приятнее выжженных волос Рёги, которым он лишь недавно вернул родной чёрный цвет. - Я не звал тебя, - прошептал Тсузуку, не поднимая головы, отчего сидящий ощутил лёгкие вибрации в области живота и расслабленно улыбнулся. – Я всего лишь написал, что мне плохо. - Зачем? – жаждущий вывести парня на чистую воду Рёга не удержался от вопроса. Ответа, как он и ожидал, не последовало, и он сам ответил на свой вопрос, наверняка зная, что прав: - Чтобы я приехал. Ты же знаешь, что я никогда не брошу тебя в беде. После этой фразы в комнате вновь повисла тишина, но она не смущала никого из присутствующих. Один парень раздумывал над ответом, а второй, рассматривая перемены в обстановке квартиры, покорно ждал, когда тот решиться сказать то, что они оба и так прекрасно понимали. - Мне одиноко, - наконец произнёс Тсузуку, вновь ворочаясь на коленях, облачённых в тёмный джинс, и поворачиваясь лицом к потолку. Ложное веселье, подаренное алкоголем, куда-то выветрилось, и теперь в тёмных, не спрятанных за линзами глазах читалась глубокая тоска. - Я это исправлю, - ласково улыбнулся Рёга, склоняясь к самому лицу брюнета, но не предпринимая решительных действий. Он ждал, когда Тсузуку сам подастся ему на встречу, он знал, что это обязательно произойдёт, просто ему нравилось дразниться. И долго ждать не пришлось. Немного приподнявшись на локтях, парень соприкоснулся с ним губами, целуя совершенно невинно, и прежде чем Рё потребовал большего, отстранился, вновь утыкаясь носом ему в низ живота. Нет, эти ребята никогда не называли себя парой. Близкие друзья, не более. И тем не менее для них было в порядке вещей целоваться, когда вздумается, или же оставаться на ночь друг у друга, когда есть такая возможность. Никто из них не помнил, как это началось. Просто в какой-то момент они сблизились, Рёга начал заботиться о странном ранимом парне, а тот стал позволять ему немного больше, чем другим. Они имели особое значение друг для друга и, когда было плохо, не искали утешения в компании других людей. Достаточно было лишь присутствия друга, чтобы раны затянулись и на душе стало спокойнее. Раньше, когда Тсузуку говорил, что ему одиноко, это означало, что он на самом деле совсем один, но теперь он имел в виду, что ему одиноко без Рёги. Откинувшись на спинку дивана и положив руку на талию вокалиста Mejibray, гость уставился в стоящий напротив телевизор. Видео, которое до этого смотрел Тсузуку, стояло на паузе, и парень огляделся в поисках пульта. К счастью, он обнаружился под лежащей рядом подушкой, и брюнету не пришлось тревожить лежащее на нем тельце, чтобы дотянуться до прибора. - Так ты не просто бухал. Ты заливал себя алкоголем, любуясь собственным горячим телом. Когда картинка на экране зашевелилась, Рёга сначала увидел белобрысого гитариста, жадно наяривающего на своей гитаре соло, а затем перед камерой мелькнул и сам Тсузуку. Потный, разгоряченный, в изодранной сетке, не прикрывающей его рельефного татуированного тела. Вокалист бесстыдно крутил задницей перед камерой, поглаживая себя в самых разных местах, затем с силой сжимая в микрофон, срывался на скрим. Своими действиями он взрывал зал, и даже просто глядя на запись этого концерта, становилось необычайно жарко. - Ты ведёшь себя чертовски возбуждающе на сцене! – воскликнул Рёга, неосознанно запуская руку под футболку друга. - Выключи, иначе скоро мне в нос будет упираться твоё необузданное возбуждение, - фыркнул лежащий брюнет, несерьезно ударяя парня ладонью по ноге. - Нет, правда. Ты очень горяч, - словно дразнясь, продолжил Рёга. – Я бы с удовольствием взял у тебя пару приватных уроков, - не без намёка он окинул взглядом расслабленное тело товарища, спуская руку с талии к бедру. - Я пьян и хочу спать. Отнеси меня в кроватку, извращенец. А от своих развратных мыслей избавься. Если не выйдет – ванная слева. Ты знаешь, что делать, - Тсузуку перехватил проворную чужую руку, щупающую его ягодицу, и оттолкнул от себя. Затем, зевнув, повис на шее коллеги, в ожидании, пока его приказ исполнят. - Ты разбудил меня среди ночи, чтобы попросить такую глупость? Не верю. - А что, если да? – с вызовом прошептал пьяный брюнет, прижимаясь губами к чужому уху. Рёга не стал ничего отвечать. Хищно усмехнувшись, он подхватил двумя руками лёгкое тело и резко поднявшись, потащил его в сторону спальни. Открыв дверь ногой, он ворвался в комнату и швырнул Тсузуку на мягкую кровать, нависая над ним. - До кровати донёс. Теперь благодари, - парень облизал губы, и припал к не скрытой под тонкой тканью ключице. Тсузуку рвано выдохнул, обнимая друга за талию и притягивая ближе к себе. Когда их тела соприкоснулись, Рёга ощутил, насколько буквально горячим в этот момент был нетрезвый хозяин квартиры. - Тебе не жарко? – улыбнулся он, хватая пальцами пола белой футболки. Тсузуку привстал и послушно поднял руки. С него тут же стянули мешающую одежду, обнажая торс. Рёга не устоял, чтобы не провести языком по замысловатой татуировке на открывшейся груди. Он делал так каждый раз, когда они уединялись. Он любил каждый рисунок на этом красивом подтянутом теле. Затем подолгу целовал и посасывал твердеющие соски, поглаживая живот, по которому от каждого прикосновения проходился рой мурашек. А когда Тсузуку начинал тяжело дышать и тихо постанывать, тем самым всё больше разжигая в партнёре похоть, Рёга опускался ниже и начинал терзать рельефный живот, покусывая его и оставляя на нём неаккуратные засосы. Он делал это с такой страстью, что если бы кто-нибудь случайно стал свидетелем этой сцены, то ни за что не поверил бы, что эти парни берегут друг друга как самую дорогую жемчужину со всего морского дна. А еще трудно было бы поверить, что они просто друзья. Тем не менее, так они друг друга называли, целуясь в кромешной тьме. Через некоторое время футболка Рёги полетела следом на пол, а затем дрожащими руками он потянулся к ширинке джинсов лежащего под ним парня. Тсузуку начал извиваться на простыни, двигая бёдрами так, чтобы друг не смог ухватиться за бегунок на молнии. Дразнясь, он смеялся и трепал беднягу по волосам. - Прекрати, - раздраженно фыркнул Рёга, перехватывая зарывшуюся в его тёмные волосы руку за запястье и прижимая к постели. Слегка приподнявшись, он накрыл рот парня поцелуем, заставляя его замолчать. Целовал он не так нежно, как ранее. Теперь он проник в чужой рот языком, на что Тсузуку поспешно ответил. В наказание за непослушное поведение, напоследок Рёга прикусил пухлую губу парня, отчего тот крепко сжал веки и издал тихий стон. Теперь, когда вокалист Mejibray лежал смирно, другой певец спокойно смог спустить с него штаны, а затем и избавиться от своих собственных. Соприкосновение жарких тел придавало моменту интимности и делало ребят максимально близкими друг к другу. Грубо сжав пальцами украшенные рисунками предплечья, Рёга склонился к бёдрам партнёра, оставляя на них влажные следы от покрасневших горячих губ. Тсузуку был уже возбуждён, и в отместку за то, что парень его дразнил, Рё потерся шеей об его член, целуя его низ живота. Хозяин квартиры закатил глаза, наполняя свою спальню томными стонами. А гость продолжал играться с ним, поглаживая руками его грудь и умышленно упираясь собственным возбуждённым органом ему в колено. - Рёга… - пьяный брюнет попытался подняться на локтях, но тут же завалился обратно на подушки. Вид друга, целующего его в интимном месте, будоражил сознание. В глазах уже всё плыло. От жары? От выпитого алкоголя? Или от того, что вокалист Born сейчас провёл языком по его ляжке, засасывая мягкую кожу, и поглаживает рукой промежность? И наконец-таки Рёга сдался не в состоянии терпеть еще дольше. Он сполз с парня и потянулся к тумбочке, стоящей у кровати. Он знал, что в верхнем ящичке его друг всегда хранит тюбик со смазкой. Вытащив её, он пошире раздвинул ноги партнёра и уселся между ними. На устах Тсузуку мелькала тень игривой улыбки. Он шумно дышал, заставляя грудь вновь и вновь сильно вздыматься. Такое зрелище сильнее разжигало похоть во втором парне, хотя он и думал, что сильнее уже некуда. Выдавив на руку как можно больше прохладной скользкой жидкости, Рёга откинул тюбик в сторону и поспешно размазал её по всей длине пальцев. Похотливо улыбнувшись, он со всей силы ухватился за одно колено коллеги и резко вошел сразу двумя пальцами в его тело. Тсузуку издал при этом непонятный звук – что-то среднее между вскриком и рваным стоном. - Тише, кот, - Рёга успокаивающе погладил его по колену, медленно двигая пальцами в тесноте и надавливая на тугие стенки прямой кишки. Извивающийся под ним парень прошептал что-то издали напоминающее имя своего партнёра и, скомкав в кулаках простыни, толкнулся бёдрами, насаживаясь на пальцы Рё всё сильнее, издавая при этом болезненные стоны и сдавленно вздыхая. - Маленький мазохист, - довольно хмыкнул сидящий меж его ног брюнет, хлопая Тсузуку по ягодице ладонью. Тот лишь откинулся на подушки, давая понять, что он уже далеко от этой реальности. Он с головой погрузился в дурманящую негу, а Рёга никогда не мог понять, как люди могут получать удовольствие, испытывая боль. Когда Рёга вошел в него тремя пальцами, Тсузуку, позабыв обо всем, потянулся к собственному члену. Друг же, заметив это, опередил его, крепко сжимая чужую головку в своей руке. Приподняв голову, коллега-вокалист посмотрел на него большими умоляющими глазами. В сердце что-то кольнуло, и Рёга, сорвавшись, резко вытащил пальцы из податливого тела. Забыв о смазке, он коснулся влажной головкой покрасневшего входа и медленно толкнулся внутрь. Скрипнув зубами, Тсузуку сначала сильно сжался, сдавливая член, находящийся внутри него, но затем быстро попытался расслабиться, впуская в себя чужой орган. Зная, что друг-извращенец только этого и ждёт, Рёга, не сдерживая себя, толкнулся внутрь, входя на всю длину. Парень под ним сладко застонал, неосознанно разводя ноги шире. Вокалист Born сделал еще несколько толчков, прежде чем ощутил, как стремительно раскаляется воздух в комнате. С каждой секундой становилось всё жарче. Температура возрастала прямо пропорционально темпу толчков и громкости голоса стонущего Тсузуку. «И как этот развратный парень может быть таким тихоней в жизни?» - Рёга вновь и вновь поражался его умению перевоплощаться из застенчивого друга днём в похотливого любовника по ночам. Вдалбливаясь всё сильнее, брюнет крепче сжимал чужие ноги, и казалось, что хрупкие коленки сейчас с хрустом сломаются под его напористыми ладонями. Но никто из двоих не обращал на это внимания. Звуки шлепков глушили стоны и прерывистое дыхание ребят, и казалось, что все соседи уже знают, чем занимаются в этой квартире. По вискам и по лбу стекали маленькие солёные капельки пота, из-за чего чёлка становилась влажной и прилипала ко лбу, доставляя неприятные ощущения. Рёга замер на секунду, чтобы поправить волосы, и тут же послышался недовольный всхлип. Тсузуку, весь горячий и мокрый, словно после душа, сильнее сжался, привлекая на себя внимания. Он смотрел из-под полуопущенных век, и в свете уличных огней его глаза блестели нездоровым блеском. Губы были воспалены и покусаны, что придавало его виду всё больше вульгарности. Он хрипел, отчаянно двигая бёдрами, насаживаясь на большой член Рёги. Такое зрелище сносило крышу, и вольное поведение Тсузуку на концертах казалось просто цветочками по сравнению с его теперешним видом. В новом потоке эмоций, захлестнувших с головой, Рё схватил парня за бёдра и засадил ему так глубоко, насколько это вообще было возможно. Этот стон, срывающийся на протяжный крик, превзошел все предыдущие. Было даже страшно подумать, что сейчас кто-то из соседей придёт жаловаться или же сразу вызовет полицию. Но ради этого удовольствия, которое парни сейчас доставляли друг другу, можно было закрыть глаза на все запреты. Тсузуку сорвался первым. Выгнувшись на простынях и затаив дыхание, он кончил в руку партнёра, своевременно обвившую твёрдый член хозяина квартиры. Забрызганными липким семенем пальцами Рёга провёл по загорелому животу, на котором виднелись рельефные кубики пресса. В тот момент его голову посетили весьма грязные мысли. Он понял, что ему хочется слизать с этого живота капельки пота и спермы, оставляя взамен следы от вязкой слюны. А после этого впиться губами в пухлые губы друга и испачкать их последствиями этого ночного удовольствия. Красочные картинки, рождаемые воображением, довели Рёгу до предела. Осознав, что он тоже больше не может терпеть, он толкнулся в расслабленное тело в последний раз, жадно желая выжать из этой близости всё до последней капли. А затем он излился внутрь, ощущая, как горячая жидкость обволакивает его член. Покинув тело своего товарища, Рёга завалился на соседнюю подушку, пытаясь восстановить тяжелое дыхание. Затем он, как и собирался, потянулся к испачканному животу и игриво провёл по нему языком. Во рту вмиг стало солёно и до неприятного вязко. Хитро улыбнувшись, парень потянулся к влажной шее лежащего перед ним брюнета и, почти невесомо коснувшись горячей кожи, провёл губами от ямочки между ключиц до подбородка, в конечном итоге касаясь мягких губ. Он попытался поцеловать его, но ответа не последовало. Рёга заметил, что дыхание друга стало спокойнее и размереннее. Окинув его лицо взглядом, парень понял, что пьяный и измотанный Тсузуку в конце концов уснул. - Ты невероятен, - с улыбкой на устах прошептал брюнет, поглаживая спящего по волосам. Часы показывали четыре утра. Свой дружеский долг Рёга выполнил и теперь с чистой душой мог возвращаться домой, надеясь, что ему удастся поспать хотя бы два часа, прежде чем прозвенит будильник.