Прости меня, моя любовь...

Июль. Теплый летний ветерок прокрадывается под ткань тонкой светлой рубашки, приятно щекоча кожу. Они идут по краю пустого пляжа, утопая ногами в мокрый песок и волны, которые время от времени набегают на песчаный берег. Все вокруг кажется таким мелким и незначительным, есть только они и больше никого. Ни один из них не подозревал, что сможет встретить этим летом кого-то особенного. Но так получилось. Случайность ли, чья-то воля свыше? Кто знает, но казалось, что счастье, нахлынувшее так внезапно, просто не может быть обычной иллюзией. Майкл говорит я люблю тебя. А Джеймс лишь широко улыбается и молчит, смотря на него своими небесно-голубыми глазами. Потому что пока не понимает, какими словами можно выразить то, что он чувствует к Майклу. Потому что я люблю тебя – это слишком просто… И Джеймсу кажется, что в его словарном запасе нет ни одного определения, которое могло бы отразить все. Но поцелуи Джеймса говорят лучше любых самых красноречивых слов. Он и не думал, что вообще умеет так. Майкл всегда отвечает, но чуть глубже, чем это делает Джеймс. Он обнимает и МакЭвою кажется, что лучше просто не может быть. Они лежат на теплом песке, греясь в объятиях друг друга. Почти без одежды. Майкл покрывает поцелуями шею возлюбленного, потом плечи и грудь, спускаясь вниз. Касается губами внутренней стороны бедра, наслаждаясь тихим стоном парня. Джеймсу казалось, что все снова как в первый раз. И вновь то ощущение бабочек в животе. Он жмурится от лучей заходящего солнца и все-таки позволяет стону вырваться из груди. Майклу двадцать девять и он на четыре года старше Джеймса. Хотя внешне в первый раз Фассбендер дал бы ему не больше двадцати. Хотя, это тоже слегка преувеличено. Тогда он решил, что парню максимум восемнадцать и был очень удивлен, услышав реальную цифру. Майкл влюбился в Джеймса буквально с первого взгляда. И рассчитывал на то, что это продлится достаточно долго. Что ему хватит времени и сил насладиться обществом этого невероятного человека. Фассбендер предпочитал не рассказывать о своей болезни. Так проще. Не хотел, чтобы Джеймс бросил его или был рядом только из жалости. Это было бы больнее, чем просто скрывать часть правды. Майкл всегда осторожен и Джеймс думает, что никогда прежде он не испытывал ничего подобного. И то, чем они занимаются в квартире Майкла на кровати в темной комнате… Это даже не секс, точнее, совсем не похоже на то, что МакЭвой видел в некоторых фильмах подобной тематики. Он сравнил бы это с жидким медом, спутавшимся с клубами белого, почти прозрачного, дыма. Иногда Джеймсу казалось, что он и правда может расплавиться от таких возбуждающих прикосновений Майкла. Временами он почти задыхался от нежности, смешанной с наслаждением. Казалось, еще чуть-чуть и те самые бабочки в животе вырвутся наружу и заполнят собой всю комнату. Джеймс был безумно влюблен и теперь даже представить не мог, что бывает как-то иначе. *** Август. Майкл говорит я люблю тебя. Он целует Джеймса и не дает даже ответить, хотя и так знает, что тот снова промолчит. Майклу кажется, что его парень почему-то боится произносить эти слова. Или просто смущается. Почти так же, как когда они запираются в квартире и не дают уснуть друг другу до утра. Все это кажется каким-то чудесным сном. И Майкл не хочет, чтобы этот сон заканчивался. Середина августа. Джеймс готовится к предстоящим зачетам и ругается на себя, что до сих пор не доделал курсовую, которую задавали на лето. Он на последнем курсе института искусств, но говорит, что совсем не представляет куда пойти работать после окончания. Майкл улыбается, слушая как тот рассказывает про великих музыкантов и даже играет что-то на рояле, стоящем в просторном холле небольшого центра отдыха. Мелодия кажется знакомой, но в исполнении Джеймса она звучит совершенно по-новому. Звуки успокаивают и наполняют душу светлой грустью, он закрывает глаза и видит темное море. Над поверхностью летают чайки, крича о чем-то своем. Говорят, что чайки это души погибших моряков и теперь, обратившись в белых птиц, они по-прежнему привязаны к морю. Словно ищут кого-то, вечно скитаясь над водной гладью. Майкл ремонтирует свой мотоцикл в гараже, но не подпускает к нему Джеймса. Он говорит, что пальцы музыканта не созданы для такой работы. Да и парень вряд ли разбирается в механике, ведь в его голове теперь сплошные ноты и биографии великих людей, сделавших свой вклад в искусство. Джеймс внимательно наблюдает за процессом, время от времени спрашивая что-то про детали. Даже умудряется делать вид, что понял что-то в рассказанной схеме. Почему ты до сих пор не женился? Спрашивает Джеймс, а Майкл отшучивается тем, что не нашел девушку, которая бы подходила под все его требования. На самом деле, после получения диагноза, он даже и не думал о подобном. Лучше быть одному, чем после смерти оставлять горевать целую семью. Майкл собирался быть один до самого конца, но после встречи с Джеймсом все почему-то изменилось. Мир для него вдруг стал ярче и многие вещи приобрели смысл. И он даже почти забыл про свою болезнь, наслаждаясь прекрасными днями и ночами. *** Сентябрь. Первый месяц осени встречает их частыми дождями. Для здешних мест это обычное явление. Джеймс пропадает на учебе, Майкл снова вернулся к работе. Теперь встречи стали намного реже. Хотя остались звонки и сообщения. Институт находился в соседнем городе, поэтому Джеймс приезжал только на выходные. Или совсем не приезжал из-за завала на учебе. Все же последний курс и много важных заданий. Несмотря на испортившуюся погоду, он был весел и бодр. Или пытался казаться таким в процессе разговоров с Майклом. Майкл переводил тексты для небольшого издательства, находившегося в центре города. Это помогало не забывать немецкий, который он когда-то знал просто прекрасно. Переводы затягивали и Фассбендер даже разыскал одного из авторов, чтобы пообщаться на тему рассказов. Один из таких текстов неожиданно напомнил Майклу о прошлой жизни, которая была до болезни. Но, оглядываясь назад, он вряд ли променял бы то, что имеет сейчас. В большей степени, это было из-за Джеймса. Звонки с использованием камеры Майкл забраковал для себя, когда понял, что болезнь подступает все ближе. Джеймс жаловался, что не узнает его голос и требовал рассказать чем так сильно заболел его парень. Фассбендер придумывал отговорки про простуду из-за плохой погоды. В первое время это срабатывало, но потом он просто перестал звонить и отвечать на звонки.Остались только сообщения. Однажды МакЭвой прислал ему письмо. Самое настоящее бумажное и в конверте с марками. Майкл очень давно не получал ничего подобного, поэтому открывал его с особой осторожностью. Я очень скучаю, - пишет Джеймс в самом конце длинного письма. И Майкл понимает, что у него дрожат руки, а сердце предательски сильно бьется от всей той, казалось бы, ерунды, о которой рассказывалось в письме. По неизвестной ему самому причине Фассбендер решает продолжить такую переписку. А полученные письма теперь хранятся в отдельном ящике стола. Майкл пишет я люблю тебя, закончив тем самым письмо и положив его в конверт, чтобы отправить. И это последнее послание, которое приходит Джеймсу. *** Октябрь. Джеймс продолжает писать, но так и не получает ответа. Он думает, что Майкл может быть занят работой и поэтому не отвечает. Он боится звонить. Боится, что Майкл снова не возьмет трубку, прислав вместо этого короткое сообщение о том, что все в порядке. Он начинает пропускать уроки и продолжает писать письма, но уже не отправляет их. Они становятся чем-то вроде личного дневника. Джеймс временами думает, что между ними что-то происходит. Но не знает как спросить об этом в обычном сообщении. Он боится мыслей о том, что Майкл мог его разлюбить. Ведь он до сих пор ни разу не сказал те три слова, которые слышал много раз в свой адрес. Майкл забросил работу и почти перестал выходить на улицу. Он больше не мог заниматься переводами, да и вообще не мог ничего писать. Пальцы отказывались слушаться, промахивались по клавишам и получалась какая-то непонятная ерунда. Ему было страшно. Майкл буквально чувствовал, что осталось совсем немного до конца. Или все же это не так? Ведь кто-то когда-то сказал, что смерть это новое начало. Хотя теперь уже не важно. Он хотел позвонить Джеймсу, услышать его голос. Чтобы тот рассказывал разные истории, которые произошли с ним за все это время. Хотел услышать как он смеется. Но просто не знал, что сказать. Майкл так и не решился открыть Джеймсу всю правду. Каждую ночь был один и тот же сон. Джеймс видел Майкла, но при попытке приблизиться тот куда-то исчезал, оставляя на своем месте лишь силуэт, сотканный из черного дыма. Но и он, словно от дуновения ветра, рассеивался. Толкование подобного сна так и не удалось найти даже в интернете. Ожидание неизвестного пугало его, поэтому МакЭвой отпросился с учебы по семейным обстоятельствам и уехал. Квартира Майкла встретила его звенящей тишиной. Хозяина жилища нигде не было, что не вселяло надежды в обеспокоенного парня. В одной из комнат он нашел несколько своих писем, лежащих прямо на столе. Фотографии на стене. Джеймс забрал две – их совместную и фотографию Майкла, двойную. На одной половине он чему-то счастливо улыбается, а на другой – спокойное и почти серьезное выражение лица. Больше здесь не было сил оставаться. Майкла забрала скорая, после звонка соседки, которая слышала громкие крики и грохот из его квартиры. В больнице врачи вкололи еще одну дозу успокоительного, но даже во сне он продолжал звать Джеймса. Негромко, но вполне различимо. Майкл считал, что лучше не открывать глаза совсем. Иначе снова начинал видеть образ Джеймса. Это сводило с ума, потому что то был всего лишь призрак, вызванный из закоулков мозга его больным воображением. Физической боли не было, но он все равно хотел, чтобы все поскорее закончилось. Потому что настоящий Джеймс сейчас за несколько десятков километров отсюда и даже не подозревает ни о чем. В этот раз он действительно опоздал. И от осознания произошедшего все внутри разрывалось. МакЭвой узнал правду от той же соседки. Майкл умер утром, за три дня до приезда Джеймса. Сначала ему показалось, что это шутка и его просто разыгрывают. Ведь такого не могло быть, Фассбендер был абсолютно здоров. Он так думал. Боль в груди была просто невыносимой. Словно сломали все ребра и они теперь впились в сердце острыми сколотыми краями, царапая этот несчастный орган. В глазах потемнело, как будто вокруг внезапно выключили весь свет, оставив его в полной темноте. Женщина, кажется, пыталась выразить соболезнования и привести его в чувства, но все было словно в тумане. Джеймс не помнит как умудрился дойти до пляжа. Здесь холодный ветер ощущался еще сильнее. Мелкий колючий дождь попадал на кожу, оставляя на лице тонкие невидимые царапины. Так представлял себе Джеймс, идя вдоль линии воды. Ему было откровенно все равно на то, что будет дальше. Ведь без Майкла жизнь теперь не имела того особого смысла. Даже если бы волны неспокойного моря накрыли его сейчас с головой. Он не понимал, почему Майкл ничего не сказал. Но был твердо уверен в том, что проведенное с ним время – самое лучшее, что было и может быть в его жизни. Лишь спустя месяц Джеймс решится вернуться в пустующую квартиру Майкла. Он соберет все фотографии и бережно сложит их в небольшую коробку. Укладывая туда и свои письма, которые все так же лежали на столе, но теперь были покрыты тонким слоем пыли. И именно под ними окажется диск, на котором почерком Майкла написано для Джеймса. Голос на записи кажется почти знакомым, хотя он и слышал его много раз. Он пытается не представлять как выглядел в тот момент Майкл, но сердце все равно сжималось от боли, а по щекам катились слезы. Я тоже люблю тебя. Джеймс говорит это шепотом, куда-то в тишину пустой комнаты, глотая слезы. Потому что не может громче. Потому что он слишком опоздал и уже не узнает, дойдут ли эти слова до адресата. Джеймсу так больно, что хочется кричать, но он не может. Он только берет с кровати коробку, в которой теперь хранится все, что осталось ему от Майкла. Встает и выходит из квартиры, закрывая за собой дверь на ключ. Потому что не может больше находиться там. Джеймсу кажется, что еще минута в той комнате и он начнет сходить с ума.

Прости меня, моя любовь…