О чём молчит старый ворон

  Уже несколько дней бушевала гроза. Хозяин маленькой старой гостиницы скучал, мучаясь от безделья — из-за всегда ненастной погоды в это время года почти не бывало постояльцев. Единственными живыми существами во всем доме были сухонькая старушка-кухарка, немолодой лакей и сам хозяин.   В один из темных вечеров, когда заняться было решительно нечем, хозяину померещился стук в дверь. Он не очень-то доверял своему слуху, приписывая все шалостям грозы, но все-таки решил отпереть дверь.   На пороге стоял насквозь вымокший человек. Наметанным глазом оценив его одежду, осанку, благородные черты лица, хозяин поспешно посторонился, пропуская гостя.   Немногим позже гость, имя которому было Андрей Александрович, уже весь в сухом сидел в кресле возле камина и с аппетитом ужинал торопливо приготовленной курицей. Хозяин устроился напротив и, пользуясь моментом, внимательно рассматривал гостя. Андрей Александрович был худым, довольно бледным черноглазым мужчиной. Тонкий профиль, спокойный умный взгляд намекали на принадлежность к аристократии. Хозяин едва не ерзал от любопытства, прикидывая все возможные случаи, по воле коих молодой господин мог оказаться в столь глухих местах. Не случайная остановка в пути, это ясно: ни экипажа, ни лошади не было. Не пешком же он шел в этакую грозу!   Отужинав, молодой господин принялся расхаживать по горнице. Комната была хоть и бедно обставленной, но светлой и уютной. Наблюдавший за гостем хозяин видел, что того что-то тревожит, а поделиться с незнакомцем он не решается. Будучи от природы человеком чутким и сочувствующим, хозяин понадеялся разговорить гостя и помочь тому облегчить душу.   — Должно быть, вы приехали из дальних мест? — не удержавшись, спросил хозяин.   — Наверное, более дальних, чем можно себе представить, — задумчиво отвечал гость, глядя в окно на разбушевавшуюся стихию.   — Что же привело вас в наши края?   — Воля случая. Впрочем, мне решительно всё равно, куда теперь ехать.   Хозяин ничего не стал спрашивать. Молодой господин тоже молчал, погрузившись в свои мысли.   — Скажите, можно ли вам довериться? — вдруг решившись, обернулся он.   — Разумеется, дорогой Андрей Александрович, — развел руками хозяин. — Да и в этой глуши не с кем болтать даже за бутылкой рома.   — Ещё недавно я жил в небольшом городе N., — начал рассказ гость. — Любители новых мест редко посещают его, оно и к лучшему. Люди там в большинстве своем добрые и порядочные, с уважением и теплом относящиеся друг к другу.   Однажды мне пришлось присутствовать при одном печальном действии. Были похороны старушки: милой женщины, весьма почитаемой в городе. Я едва знал ее, но считал, что должен почтить память. Неожиданно я нашел там старого друга моего отца, который, бывало, баловал меня как родного сына. Мы были рады встретиться даже при таких обстоятельствах — умершая была его дальней тетушкой. Он пригласил меня на завтрак на следующий день. Разумеется, я не мог отказать.   Придя к нему утром, я обнаружил компанию в несколько человек. Помимо моего названного дяди Ивана Сергеевича в столовой присутствовали его соседи, супруги (назовём их Колосовы), и знакомый военный Евгений Владимирович со своей дочерью Анной. Общество оказалось невыразимо приятным, и я невольно отложил свою поездку в Швейцарию, не в силах расстаться со столь замечательными людьми. Мы провели немало вечеров этой весной, коротая время в чьей-нибудь уютной гостиной. По обыкновению, Иван Сергеевич играл в карты со мной и супругами Колосовым, Евгений Владимирович рассказывал занятные истории из своей продолжительной жизни, а Анна играла на пианино и временами тихонько пела нам романсы.   Рассказчик ненадолго прервался. Хозяин гостиницы не смел его торопить, мельком подумав, что собеседник мысленно снова находится в той уютной гостиной, залитой тёплым светом огня, пылавшего в камине.   — Пела романсы, — задумчиво повторил молодой господин, — Анна была удивительно хороша. Чудесные светлые волосы, очаровательно ласковые серые глаза, мягкая покатость плеч… Она одна из прекраснейших женщин, которых я когда-либо встречал. Бывало, днём мы прогуливались по набережной, говоря обо всём на свете. Анна была девушкой очень начитанной, но многое из того, что знал я, было ей ново. Её отец безо всяких вопросов отпускал её со мной на весь день, находя меня «на удивление порядочным молодым человеком, не то что все эти выскочки». После нескольких недель знакомства я всерьёз подумывал жениться на Анне. Мысль о разлуке с ней причиняла мне боль, но откладывать поездку я боле не мог. Я почти не сомневался в её чувствах ко мне — не раз она говорила, как приятно ей находиться со мной. Но даже если бы молчала она сама, говорили её нежные глаза. Поверьте, за всю мою жизнь ни одна женщина не смотрела на меня столь… трогательно.   В конце концов я решился. Как сейчас помню: это был ясный вторник. После долгих холодов наконец выдался тёплый день. Как прекрасна была кожа Анны в этом мягком солнечном свете, как сияли её глаза! К этому времени я уже был без ума от неё. Мы, как обычно, шли к набережной, когда я предложил зайти в беседку. Анна согласилась, хотя и, как мне показалось, со странной опаской. Впрочем, это может быть лишь моими нынешними домыслами.   Без множества лишних слов я рассказал ей о своих чувствах. До сих пор ощущаю эту странную робость, которую испытывал, глядя на неё. Я предлагал ей выйти за меня замуж, предлагал уехать со мной в Швейцарию. Я многое мог бы дать ей. Но она отказала мне.   Андрей Александрович вновь умолк. Собеседник тихо ожидал продолжения, задумчиво глядя на стекающие по стёклам капли дождя.   — Не думаю, что я когда-нибудь забуду слёзы Ани. Она умоляла меня не отворачиваться от неё, простить её отказ. Немного успокоившись, она объяснила мне причину, — рассказчик горько усмехнулся. — У неё уже был муж.   На момент нашего знакомства Анна была замужем уже шесть лет. Отец отдал её за богатого, довольно доброго помещика, едва ей исполнилось семнадцать. Материальное положение Евгения Владимировича оставляло желать лучшего, а так хотя бы его дочь жила бы в достатке. Я вполне могу понять его мотивы. Вот только мне до сих пор неясно: как он мог отдать свою Аню человеку, не зная ничего о его семье?   Существование мужа Анны, как я узнал чуть позже, скрывалось не просто так. Какое же общество примет совершенного безумца?   Молодой господин оглянулся. Чёрные глаза полыхали от гнева.   — Женщина, которую я любил, была отдана сумасшедшему. Его как дикое животное держали в запертом доме в пустынной местности, чтобы никто случайно не нашёл! С ним оставались лишь лакей и кухарка, и я могу лишь догадываться, какую головокружительную сумму они получали за молчание!   Я специально приезжал к тому дому, чтобы своими глазами увидеть этого… человека. Найти было несложно: Анна рассказывала, по какой дороге нужно добираться туда. Вычислить, какой из заброшенных домой нужный, было также просто — в небольшом лесу рядом водится невероятное количество воронов. Один из них, по поверью, живёт под крышей не одну сотню лет. Выдумки, конечно, но всё-таки я видел ворона в самом доме. Старый, с начавшими облезать перьями, он не издавал ни звука. Лишь сидел на краю какой-то полки и смотрел. То был удивительно пронзительный взгляд. Будто он всё замечает и всё понимает. От такого взгляда маленьких глазок становилось не по себе, особенно с учётом всей атмосферы в доме.   Верные слуги не пустили меня к мужу Анны. Они предоставили множество отговорок, мол, он опасен, он ужасен и всё прочее. Мне удалось лишь услышать его. От нечеловеческого крика вставали дыбом волосы. Я не знаю, какая именно болезнь поразила его, но теперь его можно назвать лишь существом, пусть и человеческим. От его воплей кровь стыла, я начинал сомневаться, остаюсь ли в своём рассудке. Мои нервы никогда не были слабыми, но в тот момент они сдали.   Торопливо выходя из дома, я вновь увидел ворона. В этот раз он сидел на жёрдочке, прикреплённой к столбу у крыльца. Старая, странная птица, свидетельница всех кошмаров этого дома. Вот уж ей не нужно богатство, — неожиданно задумчиво заметил Андрей Александрович. — Хотя и летает, но никому сказать об увиденном не сможет.   Вороны на долгое время стали кошмаром Анны. Она почти возненавидела этих птиц, напоминающих о чокнутом муже. И я вместе с ней.   Вот так и получилось, что о её замужестве не знал почти никто. О существовании этого некогда доброго помещика вообще были осведомлены лишь пятеро: Анна с отцом, слуги и доктор. А теперь и я. Своих же родственников у него не было.   Когда я отправился туда, Ани в милом городе N. уже не было. Её отец оставил мне их новый адрес, но все мои письма к ней до сих пор остались без ответа. Быть может, она решила не вспоминать обо мне. Может, так решил её отец…   Сумасшедшие, как ни странно, нередко имеют невероятно крепкое физическое здоровье. А значит, её муж имеет возможность прожить ещё несколько десятков лет. Я полюбил женщину, которая никогда не станет моей. Но всё же я никогда её не забуду, — почти неслышно закончил он.   В тот поздний вечер ещё долго беседовали хозяин гостиницы и его посетитель. Гроза за окнами постепенно стихала, тоскливые завывания ветра становились всё слабее. Дождь больше не выбивал стёкла, а только задумчиво стучал.   На следующее утро светило яркое, тёплое летнее солнце.