Долго думать вредно

      — Закрой рот!       — Pourquoi? Тебе же можно высказывать нелепые идеи, почему мне нельзя их оспаривать?       Побуревший от злости Альфред в упор уставился на обезоруживающе улыбающегося Франциска. Артур тяжело вздохнул. Когда же все это прекратится?       Не участвующие в споре страны занимались кто чем. Германия с отсутствующим взглядом перебирал лежащие перед ним документы, Италия самозабвенно рисовал, высунув кончик языка и бормоча что-то похожее на «пе-э-э-э-э~~~», Россия, как обычно, косплеил Мону Лизу, Канада привычно витал, просвечивая и пропуская сквозь себя солнечные лучи.       — Потому что твое мнение никого не интересует! — наконец-таки придумал достойный ответ Джонс.       — Да неужели? — наигранно-удивленно приподнял брови Франциск, — Артур, скажи ему! «Вот только меня не впутывайте! Разбирайтесь сами!» — отшил Франсуа Киркленд.       К сожалению, только мысленно. Вслух же англичанин пробурчал что-то нечленораздельное и отвернулся, делая вид, что он тут совершенно не при чем.       Саммит завершился. Страны поднялись со своих мест и потянулись кто куда. Попытавшийся влиться в толпу, Артур был перехвачен парой цепких рук.       — Mon cheri, ты же не откажешься составить мне компанию в Гайд-парк?       — Обломись, Артур пойдет туда со мной, ведь так? — с надеждой заглянул Альфред в уставшие глаза Киркленда. Артур смущенно облизал губы. Он был совсем не прочь прогуляться наедине с Франциском, но и отказать глазам Альфреда старшенький тоже не мог.       То, что Англия нравился одновременно и Франции и Америке, было неправильно. И то, что Англии нравились одновременно и Франция и Америка, тоже было неправильно. Все было неправильно.       Тогда он выбрал Франсуа. Обиженно насупившийся, старающийся не смотреть в победно сверкающие глаза француза, Альфред отыгрался на следующий день, пригласив Артура в Сейнт-Джеймс парк.       Вернувшийся из парка Артур устало заперся в комнате. Медленно, но верно наступал вечер. В тот момент, когда зевающий Киркленд уже собирался ложиться спать, в дверь тихо заскреблись с той стороны:       — Артур…       — Франциск? — удивился Киркленд.       — Ты меня не впустишь?..       — Зачем?       — Нужно обсудить кое-какие документы…       — Не впущу. — Англия слишком хорошо знал Франсуа, чтобы поверить в сказку о документах.       Еще пару минут поскребшийся в дверь, Боннефуа ушел ни с чем.       «Черт возьми! Почему я никак не могу определиться? Это же не может длиться вечно?» — плюхнулся на кровать Артур.       На следующий день Боннефуа повторил попытку. Безуспешно. На третий день в дверь стучался уже Альфред.       — Артур, ты не мог бы оценить мой новый гениальный план? — Честно говоря, Артур почти что открыл.       Осознание того, что Альфред уже не тот наивный ребенок, всегда говорящий правду и не имеющий за душой дурных мыслей и коварных планов, пришло вовремя.       — Поговорим об этом завтра.       На несколько дней наступило затишье. Альфред и Франциск, конечно, цапались, но уже не так яростно.       «Вот и отлично. У меня будет время определиться…» — усмехнулся Артур, в очередной раз соглашаясь на прогулку по городу в компании Франциска и принимая приглашение на поход в кино Альфреда.       И Артур думал. Думал. И думал. Совершенно не замечая того, что происходило вокруг. Все страны разъехались еще два дня назад, но Франция и Америка благосклонно решили остаться у Англии.       «Из-за меня, естественно», — удовлетворенно отметил Артур.       Как показало время, он жестоко ошибся. Но обо всем по порядку.       В тот вечер Англия возвращался в комнату после визита к холодильнику. Дверь в гостиную была прикрыта неплотно. Педантичный англичанин хотел было ее захлопнуть, но услышал издающиеся из гостиной голоса. Не удержавшийся от любопытства Артур заглянул внутрь. Сидевший на широком подоконнике француз и стоящий рядом американец мило беседовали. Ни одной нотки раздражения или ехидства не донеслось до слуха Артура.       «Вот и превосходно», — тихо прикрыл дверь Артур, направляясь к своей комнате. Однако всю дорогу его не покидало ощущение, что какая-то маленькая деталь плавно ускользнула от его внимания…       Первыми приставания прекратились со стороны Альфреда. Артур не придал этому особого значения. Но когда и Боннефуа стал относиться к нему с несвойственной французу холодностью, Киркленд действительно заволновался.       «Возможно, я слишком долго не могу определиться? — размышлял лежащий на кровати и закинувший руки за голову Артур, — Но я… мне чертовски нравятся оба! Франсуа… этот несносный француз, по чьим волосам так и хочется водить рукой, и Альфред… этот выросший под моей опекой добродушный парень, в душе так и оставшийся ребенком. А его глаза… им просто невозможно отказать!» — в ту ночь Артур так и не нашел ответа на вопрос «кто из них?». Длительные размышления требовали подкрепления. Поднявшийся с кровати англичанин привычно поплелся к холодильнику.       Из не до конца прикрытой двери гостиной струился лунный свет. Чертыхнувшийся английский педант подошел к двери и взялся за ручку…       — Франсуа… — Артур вздрогнул. Этот голос… Артур мог бы поклясться, что он принадлежал Альфреду… Заглянувший в гостиную Киркленд шокированно распахнул глаза.       «WTF?» — почему-то в тот момент на ум пришло конкретно это затасканное интернет-выражение. Остальные мысли — «Как?!», «Почему?», «С чего вдруг?..» — сбились в кучу и перебивали одна другую.       Страны даже не заметили стоящего на пороге и впавшего в ступор Артура. Они были заняты.       — Альфред… — руки Франсуа собственнически обвивали шею Америки, губы, прошептавшие имя американца, расплылись в мягкой любящей улыбке.       Альфред, вцепившийся одной рукой в волосы Франсуа, а другой скользящий по его бедру, нетерпеливо прильнул к губам Боннефуа.       Артур покачнулся. Если бы торнадо снесло всю Англию, эффект был бы меньше… Не в силах наблюдать за целующимися, откровенно ласкающими друг друга, еще недавно борющимися за него парнями, Киркленд тихо прикрыл за собой дверь и на ватных ногах зашагал обратно в комнату. Аппетит пропал бесследно.       «Вот уж действительно долго думать вредно», — издевательски отметил глупо улыбающийся Артур.       Ярость, обида, понимание того, что его отвергли, пришли позже…       P.S. Артур вспомнил деталь, которую он отметил, но не осознал. Тогда, в тот вечер, когда англичанин застал Альфреда и Франциска беседующими в гостиной, они держались за руки…