The Imprinting

      Как-то так повелось, что времена года измерялись не количеством месяцев, и зима считалась наступившей в их краях, когда выпадал первый снег. Не особенно холодные, обычно без сильных ветров и метелей, но зато необычайно снежные — такие зимы встречались только в землях близ гор и холмов. И именно в таком краю с рождения жил маг. Тяжёлые серые облака заволакивали небо заранее, приходя в эту часть страны вместе с северным ветром, и в течение пары дней обрушивали на город, и в особенности на лес и ближние к нему холмы, невиданные снегопады. А вместе с выпавшим снегом, как правило, утихал и ветер, а облака оставались висеть над городом на протяжении почти двух месяцев, расступаясь лишь иногда и совсем ненадолго.       В домике мага первый снег был встречен с особым трепетом. Ещё никогда, бодрствуя, драконы не вели себя так тихо. За прошедший месяц они уже успели немного подрасти и теперь сидели на подоконнике в гостиной, уперев лапки в стекло, и заворожёно наблюдали за парящими снежинками. Взрослые всё равно были заняты какими-то делами, но каждый раз, как Кай или Эл оглядывались к окну, видели одну и ту же картину: две покрытые шипами и рожками головки медленно и дружно вертели мордочками, следя за какой-нибудь снежинкой, пролетающей особенно близко к стеклу.       — Если выпустить их на улицу, не заболеют? — спрашивал Кай, ещё мгновение назад подметая пол, а теперь с интересом смотря на замерших в ожидании чего-то дракончиков.       Эл, измельчавший какие-то травы в ступе, оторвался от процесса и тоже обернулся к окну, но на его лице, вопреки озабоченности мага, появилась улыбка.       — Нет, огонь уже живёт у них внутри, только они пока не умеют призывать его. Конечно, если пробудут на холоде весь день, лапы отморозят, но совсем их в доме держать тоже нельзя.       — Тогда выведу их погулять, как только метель уляжется.       После того неприятного разговора, когда Кай пытался выбраться в город к девушке, они почти не разговаривали друг с другом. Эл вроде бы и пытался сделать вид, что ничего не произошло, но по тому, как сухо и холодно он отвечал на попытки заговорить с ним, было понятно, что так просто несостоявшуюся измену ему никто не простит. Это сильно давило на Кая — он и так чувствовал себя виноватым, а ссора со старым драконом только усугубляла чувство вины и подрывала моральные силы. Его настроение передалось и малышам. В те дни они выглядели как никогда вялыми, отказывались играть и большую часть времени спали. Маг даже забил тревогу в какой-то момент, но Эл тогда только покачал головой и сказал, что ссоры не есть лучшее, что должно быть в доме, где воспитываются малыши.       Это заставило старика несколько смягчить гнев, а, может, причиной стало то, что Кай действительно перестал говорить о драконах и обращаться с ними, как с домашними питомцами. Более того, на днях он даже попытался объяснить им, для чего нужны столовые приборы и как ими следует пользоваться. Эл, конечно, сильно сомневался, что в столь юном возрасте Виктер и Янтил запомнят эту науку, но всё равно был рад перемене, произошедшей с магом. А спустя две недели, когда дракончики мирно спали в ногах Кая, пока тот занимался своей магией, сам подошёл и поставил перед ним дымящийся настой красно-жёлтого цвета.       — Что это? — спросил тогда в недоумении маг и, ведомый любопытством, оторвался от своих книг.       — Настойка на травах, считай это успокоительным сбором. Его пьют, чтобы подавить желание, но я добавил туда парочку своих трав, чтобы ты не перестал быть мужчиной, пока твои женихи растут.       — Спасибо… — Кай выглядел поражённым, но почти тут же у него возник новый вопрос: — Но почему вы приготовили его только сейчас?       — Должен же я был как-то наказать тебя.       Эл усмехнулся, и именно в тот момент Кай понял, что прощён окончательно. Жизнь потекла в прежнем русле. И пусть первое время было тяжело, маг вскоре привык жить в доме, который теперь всегда был полон живых существ. Пусть даже роль этих живых существ исполняли только двое неугомонных дракончиков, да один старик. Пришлось, конечно, привыкать заново к постоянному присутствию кого-то рядом, и поначалу он завёл привычку сбегать в подвал на несколько часов, аргументируя это тем, что при посторонних практиковаться в новых, неосвоенных заклинаниях опасно. А сам отдыхал там в одиночестве. Но со временем уединение наоборот стало тяготить, а тёплые, чешуйчатые комочки на коленях и в ногах в обратную успокаивали куда лучше.       В их жизни так же случилась и ещё одна перемена. Каю окончательно надоело-таки таскаться в башню, и в один из вечеров он сам позвал малышей к себе в спальню. Те были весьма рады возможности не разлучаться с любимым магом и поэтому, едва он успел лечь, облепили его со всех сторон своими лапами и хвостами, не оставив шанса пошевелиться. Но всё равно это было удобнее, чем спать на шкурах, поэтому довольными остались все. И Кай уверил себя, что, пока Янтил и Виктер помещаются в его кровати, незачем выгонять их в отдельную комнату.       Теперь же впереди была первая совместная зима, когда большую часть времени всем четверым придётся проводить дома. Ведь если раньше Эл вполне мог вести занятия на улице или даже прогуливаться с дракончиками по лесу, знакомя их с природой, то теперь холод обещал свести время, комфортное и безопасное для таких прогулок, к минимуму. Да и про походы в лес придётся позабыть, и это касалось не только детей.       — Я зимой стараюсь не ходить в лес, особенно далеко, — рассказывал Кай, не отрываясь от уборки, пока старый дракон возился за кухонным столом с засушенными травами и специями. — Ведь темнеет рано, а после наступления темноты там опасно. Если не успеешь вернуться домой засветло, есть шанс вообще не вернуться.       — Кто у вас там особенно опасен? — Эл как раз закончил перебирать сушёные запасы, и теперь, стуча тростью, семенил к шкафчикам и обратно, доставая всё необходимое для приготовления ужина.       — Волки и вулфары. Последние особенно дикие — в очень холодные зимы даже на путников нападают. К городу они подойти не решаются, а вот рискнут ли выйти сюда… Не знаю.       Старик только согласно закивал, не отвлекаясь от риса. Он знал, как опасны вулфары — это была особая порода волков, только намного крупнее их и гораздо злее. Обычно эти твари не показывались на глаза путникам, таясь в самых тёмных уголках леса, но зимой весь лес становился темен, а вулфары значительно смелели. И вполне могли попытаться подойти к дому, стоящему на окраине этого самого леса, вдали от большого города. Но Эл не особо волновался из-за них. В конце концов, дом охранял маг, и, если тот не сможет отогнать каких-то псов от своего дома, грош ему цена как заклинателю.       — Ещё говорят, — продолжил тем временем Кай, — что в этом лесу водится курлок. Но я лично не видел его, так что это вполне могут быть слухи.       Вопреки его ожиданиям, Эл не удивился, а добродушно рассмеялся, сразу же находя, что ответить:       — Курлоки умные. Они не покажутся людям просто так. Если, конечно, не захотят подразнить их.       — Вы их видели? — искренне удивился маг.       — Когда-то очень давно. И вот, что я тебе скажу, парень, кого не спроси, каждый скажет, что именно в его лесу водятся курлоки.       Оба собеседника искренне рассмеялись, и Кай напросился помочь с приготовлением ужина. Когда готовка была уже в самом разгаре, закончилась и метель. И к ним присоединились заскучавшие дракончики, что с огромным удовольствием макали лапы в муку и, бегая по комнате, уничтожали все труды Кая по уборке.       К утру метель успокоилась окончательно, и двор встретил их высокими, пушистыми сугробами, искрящимися на слабом, едва проглядывающем сквозь снежные облака солнце. За прошедший день и ночь снега выпало столько, что дверь удалось открыть далеко не с первого раза. Магу как никогда пригодилась огненная магия, которую он старательно осваивал последние месяцы. А после завтрака он исполнил своё обещание и выпустил малышей погулять.       Столь беззаботной радости он не видел у них даже в самые игривые дни. Кай ещё даже не успел натянуть шапку, как две хвостатые молнии вылетели за едва приотворённую дверь и с головой зарылись в снег. Драконы окунулись в него, как в воду, а, спустя минуту, из-под снега вынырнули две головы, высматривающие друг друга с разных концов двора.       — Не разбегайтесь от меня! — прокричал им Кай не в силах перестать смеяться, и тоже ступая в сугробы.       Поняли они его или нет, но драконы явно восприняли это как приглашение. Янтил нырнул обратно в снег, увлекаясь рытьём очередного тоннеля, который в этот раз должен был вести к магу, а не в случайную сторону. А вот Виктер в обратную выбрался на поверхность и бодро потопал по рыхлому одеялу. Он так торопился, что не смотрел под ноги, и, когда лапа ступила на вырытый ранее им же тоннель, кувырком полетел вниз. Его ещё и припорошило сверху так, что из-под сугроба остался торчать только длинный зелёный хвост.       Маг давно так не смеялся, даже слёзы начали пощипывать глаза на морозе. Он ещё не успел отсмеяться, когда Янтил вынырнул из-под снега прямо перед ним, игриво щёлкнув зубами и заставляя его испуганно вскрикнуть. С перепугу он не удержал равновесие и рухнул пятой точкой в сугроб, а чёрный ящер победно забрался на него сверху, уткнувшись лапами ему в грудь. Зелёные глаза светились радостью и торжеством, и злиться на их обладателя оказалось невозможным. Наоборот, Кай снова залился смехом и только после скинул дракончика с себя, чтобы подойти к неудачливому Виктеру и выкопать его из снега.       — Поиграем? — с хитрой улыбкой спросил он висевшего у него на руках малыша, и ответом послужило довольное шипение.       Едва зелёные лапы коснулись снега, Виктер снова зарылся в сугроб, и теперь на снегу появлялись уже две вздутые дорожки, словно их оставляли два огромных крота. А Кай бегал между этими дорожками, стараясь поймать прячущихся под ними драконов. Временами то тут, то там, будто дразня его, из-под снега выглядывала чья-нибудь шипасто-рогатая голова, и шипением и писком малыш зазывал его к себе. Но едва маг бросался к нему, как дракончик уходил обратно под снег и зарывался так глубоко, что уже не оставлял следов своего перемещения.       Беготня и постоянно разрывающий рёбра смех не давали и шанса замёрзнуть, и Кай совершенно не замечал, сколько времени они проводят на улице. Поймать юрких драконов оказалось не так-то легко, и всё, что ему удавалось, это задеть чей-нибудь хвост или крыло перчаткой, но это только ещё больше раззадоривало их. Когда Кай уже начал уставать и задыхаться, они сами подползли к нему и теперь кружили вокруг, рисуя целые узоры на снегу. Маг хитро прищурился и, когда один из двигающихся снежных холмиков оказался прямо перед ним, с победным криком прыгнул на него. Дракончик жалобно пискнул, придавленный чужим весом, и Кай, ещё мгновение назад ощущавший под руками чьи-то крылья и чувствовавший себя победителем, испуганно охнул, тут же отпуская малыша.       — Прости-прости, ты в порядке? — испуганно лепетал он, ещё даже не успев осознать, кого именно придавил, но паника заволакивала всё сильнее. «Несчастным» оказался Янтил, но, получив свободу, он бодро отряхнул крылья и хвост от снега, и, как ни в чём не бывало, сам полез к магу, чтобы лизнуть того в щёку, будто извиняясь, что напугал его.       — Ты точно цел? — Улыбка облегчения так и просилась на лицо, пусть даже беспокойство и чувство вины никуда не делись.       С нежной поспешностью Кай взял дракона на руки и осмотрел его крылья, желая убедиться, что ничего не повредил ему. И только когда нежелающий спокойно сидеть Янтил прижался к нему, маг понял, как сильно малыш дрожит. А тут со спины к ним подобрался ещё и Виктер, сразу же вскарабкиваясь по одежде мага к нему на спину. Когда его лапы коснулись голой шеи Кая, тот ощутил насколько они холодные.       — Замёрзли совсем, вам в дом пора, — с тёплой улыбкой обратился он к ним, уже не вздрагивая, когда шершавый язык прошёлся по ушной раковине.       Но встать на ноги он не успел. В душу закралось новое, постороннее ощущение чужого присутствия, и маг быстро понял, откуда оно исходит. Прищурившись и чуть приподнявшись, он вгляделся в тропинку, ведущую из леса, и вдали разглядел того, кто потревожил предупреждающие и охранные заклинания его дома. Сквозь чащу к ним направлялась высокая тёмная фигура.       — А вот теперь точно пора в дом, — озабоченно и серьёзно проговорил Кай, торопливо поднимаясь на ноги. Ему нужно было успеть отдать распоряжения до того, как гость достигнет его порога.       На его счастье, Эла он нашёл быстро, буквально в соседней комнате — старик счищал пыль с книг в его кабинете и искренне удивился озабоченному выражению на лице мага.       — У нас гости из города, — быстро говорил Кай, передавая старику драконов, и всеми силами стараясь не смотреть на их жалобные, обиженные мордочки, — я встречу его на улице, но всё равно постарайся сделать так, чтобы дети вели себя тихо. К окну не подходите, будет лучше, если никто вас не увидит.       — Кто-то важный? — бросил старик напоследок уже убегающему магу.       — Сейчас узнаю, — это были последние слова, которые Кай успел сказать прежде, чем скрылся за дверью.       Всадник был уже на окраине леса, и единственная причина, по которой он ещё не подошёл к дому — дорогу полностью замело, и он пока не рисковал направлять лошадь по высоким сугробам. По выражению его лица Кай понял — тот был весьма рад, что его встретили.       Нашептав пару слов в ладони, маг выставил их перед собой и направил в снег. С внутренней стороны, образуясь словно из кожи, вырвался горячий воздух, видимый глазу лишь по размытым линиям смешивающихся потоков: горячего и холодного. От снега мигом пошёл пар, и он начал таять, но только в тех местах, куда Кай указывал рукой. Так, спокойно шагая, он создал в белом покрывале зеленеющую дорожку, ведущую аккурат к дожидающемуся его всаднику.       — Послание от короля, — громко и чётко отрапортовал гонец, закутанный в тяжёлый плащ, скрывающий кожаные доспехи. Именно из-под плаща он и извлёк свернутый в трубочку и скреплённый гербовой печатью свиток, который и протянул магу.       Кай спокойно принял послание и развернул на месте, пробегая глазами аккуратные строчки. Выражение лица его не изменилось, он убрал пергамент в карман и спокойно спросил:       — Какой срок?       — Четырнадцать дней.       — Передайте, что будет готово за семь.       На лице гонца отразилось удивление, но он больше никак не выказал его. Только поклонился королевскому магу, давая понять, что передаст его слова, а затем вручил ему драгоценный камень. Больше они не обменялись ни словом, и всадник удалился обратно в лес, погнав лошадь по тропе, ведущей к городу.       — Что-нибудь важное? — поинтересовался Эл, когда Кай вошёл обратно в дом и теперь, стоя на пороге, отряхивал с себя снег.       — Не особо, обыкновенное поручение.       Кай не выглядел обеспокоенным или заинтересованным, а оставался собран и спокоен и сразу же направился к столу. Дракончики, всё это время дожидавшиеся его, забыли про камин, у которого ещё минуту назад грелись и, тесня друг друга, забрались к нему на колени.       — Я состою на службе у короля в должности королевского мага, — начал объяснять Кай, разворачивая свиток и протягивая его подошедшему Элу. — Заниматься колдовством в королевстве без специального разрешения запрещено. Но так получилось, что, когда я пытался получить его, скончался человек, что занимал эту должность до меня. И король сказал, что позволит мне заниматься магией только в том случае, если я соглашусь поступить на службу к нему. Пришлось, правда, год отслужить в замке и доказать свою состоятельность и полезность для государства, но зато взамен я получил этот дом. Так уж заведено в королевстве, что маги предпочитают держаться подальше от города, но оно и понятно. Слышал, Белиор — колдун, проживающий в южной части королевства, балуется призывом демонов. А они часто сопровождают своё появление огнём, так ведь можно и весь город спалить. Да и если вырвется один такой, не до шуток будет…       — А это тогда что за глупость? — перебил его Эл, с презрением поглядывая на свиток, что только что прочёл.       — А это моя работа, — Кай просто не мог сдержать улыбку, ведь он прекрасно помнил, какое именно поручение там записано, — и заодно мой хлеб. Время от времени я получаю от короля заказы, за исполнение которых мне выдаётся жалование. Порой бывают и серьёзные просьбы: помню в первый месяц, только выбравшись из замка, мне пришлось снова туда вернуться, потому что король потребовал наложить чары на все воинские доспехи. Мне было поручено облегчить их настолько, чтобы воины могли сражаться в них, не теряя ловкость и сноровку. Но чаще всего от Его Величества поступают просьбы личного характера.       Маг снова улыбнулся, забирая свиток и бросая его на стол. Виктер и Янтил как раз перестали бороться за место на его коленях, и он мог спокойно гладить подставившего голову Янтила, второй рукой почёсывая шею млеющего Виктера. Поручение его изрядно насмешило, но всё же работа есть работа, так что придётся ему следующие семь дней трудиться над подарком для невесты племянника короля. До сих пор он даже не предполагал, что юный наместник женится, а теперь ещё и узнал, что тот дико ревнив. Настолько, что требует от королевского мага создать украшение, которое можно преподнести в подарок и которое должно будет отпугнуть от бедняжки всех остальных женихов и ухажёров.       — Можно было бы пошутить и наложить иллюзорные чары — тогда все, кто будет видеть её, будут думать, что она уродлива, — размышлял Кай вслух, ловя рукой Виктера, который из-за нехватки места чуть было не скатился с его колен на пол. — Но бедняжка ведь не виновата, что у неё такой сумасшедший супруг.       — И что же будешь делать?       Эл спрашивал скорее из вежливости, чем действительного из интереса. Подобная просьба казалась ему низменной в своей мелочности, и он только ещё сильнее стал презирать людей, особенно тех, кто был наделён властью.       — Чары отвода будут самыми простыми — тогда её просто перестанут замечать, будут отводить от неё взгляд до тех пор, пока она сама не захочет быть увиденной. Но тут всё зависит от её характера. Боюсь, если она сама бегает за мужчинами, чары не помогут, и тогда гнев королевского племянника обрушится на меня.       Кай находил это весьма забавным и рассмеялся собственным же представлениям, как наместник прибегает к его дому и кричит, что он шарлатан и обманщик. Но шутки были шутками, и следующую неделю он честно и кропотливо занимался драгоценным камнем, на который необходимо было наложить верные чары, чтобы потом этот камушек спокойно инкрустировали в какое-нибудь кольцо или ожерелье.       Он остановил свой выбор на чарах внушения, которые будут действовать на каждого, кто хоть мельком взглянет на камень. И каждый будет видеть в хозяйке камня политическую фигуру, доброго друга, милого собеседника, кого угодно, но только не женщину, к которой можно испытывать физическое влечение. Магия такого рода была очень тонкой, необходимо было учесть все мелкие нюансы и по необходимости наложить ещё несколько чар, блокирующих и дополняющих друг друга, чтобы вместе они создавали тот необходимый «оттенок», который и будет оказывать влияние на людей. И именно по этой причине работа заняла так много времени. Ведь Кай прекрасно понимал, что одна ошибка, и невестку могут принять за мужчину, или, того хуже, магия начнёт оказывать влияние и на неё, и тогда девушка вполне может перестать ощущать себя той, кем она является. А убивать её самооценку он хотел меньше всего.       Когда на седьмой день гонец вернулся за обещанным даром, Кай отдал ему свёрток с зачарованным камнем и передал записку с подробной инструкцией по обращению с ним для заказчика, а взамен получил мешочек с обещанным вознаграждением золотом.       Он надеялся, что больше этой зимой его не побеспокоят, и вернулся к своей обычной жизни. И как раз не прошло и трёх недель после первого выпавшего снега, как Виктер умудрился заболеть. Дракон крайне любил во время игр на улице ловить падающие снежинки ртом, а однажды Кай застукал его грызущим сосульку под окном. И всё это закончилось для него весьма печально. Поначалу зелёный только кашлял, затем его обычно тонкий, писклявый голосок стал тихим и хриплым, и вот тогда все в доме забили тревогу. К счастью, малыш застудил только горло, а не лёгкие, но постельный режим пришлось ему обеспечить. Теперь Виктер проводил все дни закутанный в одеяла в постели мага, и последний каждые три часа поил его отваром. Приходя в комнату, он садился подле дракона и уговаривал его вытянуть шею, которую успокаивающе поглаживал, пока поил малыша из тоненькой мензурки. Лекарство готовил Эл, он же и поставил диагноз, и он же заверил, что ничего серьёзного с дракончиком не случилось.       Виктер и в самом деле выглядел поначалу вполне здоровым, если не считать того факта, что на третий день лечения окончательно потерял голос. Качая головой, Эл прописал к обычному лечению ещё и прогревание. Он сам связал ему широкий шарф (Кай каждый раз при виде вяжущего Эла едва не сгибался в приступе беззвучного смеха и потому старался, как можно скорее покинуть комнату), который дважды в день оборачивали вокруг шеи заболевшего, предварительно натерев её барсучьим жиром. За последним маг был выпнут в город, ибо как оказалось у «совершенно безответственного и не думающего дальше своих книг юноши» в доме не было и намёка на какие-либо лекарства кроме тех, что могли войти в состав зелий. Эл вообще стал сильно раздражителен с наступлением холодов, но почему-то самого Кая ворчание старика только забавляло.       И вот, завёрнутый во множество одеял и шарф, пахнущий барсучьим жиром, и крайне подавленный Виктер провёл почти неделю в постели Кая, окружённый необыкновенным вниманием. Янтил не отходил от брата ни на шаг и, когда зелёный начинал грустить особенно сильно, принимался вылизывать его мордочку, выглядывающую из-под горы тряпок. Правда, в какой-то момент он был пойман за слизыванием жира с шеи брата, после чего Янтила ждал серьёзный нагоняй от недовольного всем Эла. Кай тоже старался быть рядом с больным как можно больше времени, и поэтому занятия магией снова пришлось отложить. Конечно, Виктеру не запрещалось покидать своё ложе, но, заболев, он растерял всё своё настроение и старался как можно больше спать. Разбудить его могли только ужин, обязательные лечебные процедуры и Янтил, который считал своим долгом оповестить брата о своём очередном приходе.       Вскоре малыш пошёл на поправку, и по всему дому снова начал раздаваться его громкий, звонкий писк. Виктер даже стал значительно бодрее, и последний день лечения его держали в постели уже насильно, напрасно пытаясь убедить в необходимости долечиться и пропить противный отвар ещё немного.       Зима в этом году выдалась особенно холодной и частой на метели, так что два камина в маленьком доме уже не справлялись с отоплением, и всё чаще всплывал вопрос о необходимости тащиться-таки в лес за дровами. Купить их в городе уже не представлялось возможным — лесную тропу так замело, что телега не проехала бы, а Кай был не настолько искусен в пространственной магии, чтобы пытаться создать сумку, способную уместить в себе необходимый запас. Ещё оставалась надежда поддерживать тепло с помощью магии или тёплой одежды, но во сне поддерживать единый магический поток было невозможно. Да и чары достаточной мощности, чтобы обогреть дом, требовали слишком много сил, а поддерживать их необходимо сутками. И был ещё один важный аргумент в пользу рубки деревьев — чем холоднее становилось в доме, тем ворчливее делался Эл, и тайна его дурного настроения наконец-то была разгадана. Он просто не любил холод, привыкнув (как он сам признался) жить в тёплых землях. Кай и до этого не сильно обижался на постоянные придирки и замечания старика, но теперь, когда стали понятны причины, и вовсе только улыбался, когда слышал: «пыль, пыль, снова пыль, совершенная безалаберность, как ты только собирался жить один?!»       Мучить старика не хотелось, и, как только выдался спокойный от метели и сильного ветра денёк, маг вышел из своего дома с топором и пилой на плече, да двумя дракончиками, семенившими следом.       — Хотите посмотреть на магию? — с хитрой улыбкой поинтересовался Кай, подойдя к окраине леса и самодовольно ухмыляясь, когда от малышей послышалось заинтересованное курлыканье. Бросив инструменты на землю, он демонстративно размял руки, похрустел костяшками пальцев, выбрал наиболее сухое дерево и бросил малышам: — Смотрите.       Он выставил руку вперёд и направил указательный палец на выбранное дерево, целясь в самые корни. Кончик пальца покрылся белыми искрами, сначала редкими и слабыми, но в считанные секунды они набирали силу, появляясь всё чаще и сверкая всё ярче, и издавали тихий треск. Дракончики следили за огнями, как заворожённые. И не пропустили момент, когда из кончика пальца вырвалась тонкая белая молния и ударила точно в цель. Ствол разломился, по всему лесу раздался прощальный треск коры и веток, спугнувший птиц, и могучая сосна медленно начала накреняться. Поражённый участок обуглился, дерево громко трещало, падая сначала издевательски медленно. Но когда последняя опора не выдержала, и волокна, соединяющие ствол с корнями, оборвались, оно стремительно набрало скорость, в падении ломая соседние и собственные ветки.       — В сторону! — только и успел весело крикнуть маг, хватая обоих драконов под животы и отпрыгивая подальше. Обе тушки оставались спокойны, но, как только дерево последний раз прощально махнуло ветками, уже упав к их ногам, тут же завозились, требуя, чтобы их немедленно отпустили к нему. Не прошло и трёх секунд, как их лапы коснулись снега, и вот уже хвосты и крылья мелькали среди веток. Ещё бы, ведь те создавали собой настоящий лабиринт!       — Ха-ха, только не пораньтесь там! — Кай только смеялся, наблюдая за ними.       И, пока они играли, разложил перед собой инструменты, готовясь наложить на них заговор. Чары мелкого подчинения или заговор были едва ли не самыми простыми. Неодушевлённому предмету «нашёптывалось» поручение, которое он исполнял. Конечно же, нашёптывалось магическим способом, но насколько бы просты не были эти чары, в этом и заключалась главная загвоздка. Они были слишком просты. Предмет можно было заговорить только на одно, иногда пару механических действий, которые он будет повторять по кругу до тех пор, пока не иссякнет действие чар. Например, можно было заговорить ложку, чтобы она всё время помешивала чай, или веник, чтобы он сам мёл пол. Правда, если за ним не следить, он будет мести только один угол, пока не сломается или не протрёт дыру.       В быту полезно, но следить всё равно приходилось, поэтому Кай не часто прибегал к этим чарам. Но сейчас просто не представлял, как справиться без них. Поднеся топор к самым губам и прикрыв их ладонью, он нашептал указание, добавляя магии в голос. Как только он закончил, топор ожил в его руке, начиная слабо дрожать. И маг едва успел взмахом руки направить его на сук прежде, чем тот произвёл первый удар.       Ветки полетели во все стороны, топор рубил не переставая, а Кай с лёгкостью перекидывал его от одного сука к другому при помощи той же магии лёгким взмахом руки. Процесс весьма забавлял его, и он радовался, как ребёнок, собственному произведённому колдовству. Подобное чувство торжества и воодушевления он испытывал всегда, когда видел, что его магия работает. Даже такие простые чары вызывали в нём чувство гордости за собственные силы. И он так увлёкся, что едва не пропустил момент, когда Виктер юркнул прямо под лезвие.       Кай громко вскрикнул от ужаса, но каким-то чудом успел вскинуть руку вверх. Топор улетел куда-то в снег, не задев дракона, который даже ничего не понял, лишь продолжил заинтересованно хлопать глазами, разглядывая то место в снегу, куда полетела волшебная штуковина. Желтые глаза горели живым интересом, но едва он кинулся к топору снова, как был пойман поперёк живота руками мага. Виктер тут же притих, поднимая в недоумении мордочку. Возможно, сейчас он вполне улавливал страх, что исходил от человека.       — Никогда, никогда так больше не делай, ты меня понял?! — Кай кричал, не сдерживаясь и подняв малыша на уровень своего лица. Взгляд Виктера стал виноватым, он даже опустил голову и осторожно, робко попытался обвить хвостом кисть мага. Последний же всё никак не мог отойти от пережитого ужаса, и мысль о том, что могло случиться, не успей он, не покидала его. Но, почувствовав обиду непонимания, не принадлежащие ему, он только обречённо застонал и прижал малыша к груди, крепко обнимая его.       — Никогда не подходи к острым металлическим вещам, ты понимаешь? Это опасно… — слова прозвучали в отчаянии, без особой веры, что его действительно поймут. Виктер только тихо проворковал что-то и, извиняясь, лизнул его в ухо. В этот же момент Кай ощутил, как что-то царапает его по ногам — Янтил уже какое-то время сидел рядом, но не решался привлечь к себе внимание.       — К тебе это тоже относится, — обратился маг ко второму малышу, наклоняясь и беря на руки ещё и его. — Даже близко не подходите к острым предметам. Я же с ума сойду, случись с вами что…       Драконы не возражали и только теснее жались к нему. Но, какие бы речи не толкал Кай, в душе он понимал, что, если бы случилось непоправимое, вина лежала бы на нём самом. Это он не уследил и не подумал о риске.       На оставшееся время, необходимое на заготовку дров, дракончики были заперты в доме. У Кая ушло ещё несколько часов на то, чтобы с помощью тех же заговоров распилить и разрубить дерево на чурки. И лишь после этого он позволил малышам выйти на улицу снова. Правда, и тут он пожалел о своей мягкотелости с ними. Таскать дрова, когда на тебе висит два, пусть пока мелких дракона, не очень-то легко. Особенно, когда они ещё и норовят раскачиваться при каждом твоём шаге, будто ты — качели.

***

      Это были далеко не последние сюрпризы зимы. Кай понял это особенно ясно, когда проснулся посреди ночи из-за потаённого чувства беспокойства. Он даже не помнил, что ему снилось, не мог понять, что пробудило его столь резко, но внутренний холод сковал душу, едва он распахнул веки. Что-то было не так, и он ощущал это более чем ясно.       Оба дракона спали, свернувшись в единый клубок у него под боком, но, как только он поднялся с постели, они тут же завозились. Ещё сонные, зевая, они едва приподняли головы от кровати. И сонливость, ещё мгновение назад читающаяся на их мордочках, тут же прошла, уступив место тому же беспокойству и страху, что испытывал и маг сейчас. Даром, что он не смел демонстрировать их.       — Снова метель, ничего не видно, — пробормотал Кай, подойдя к окну и внимательно вглядываясь в пелену снега за ним. Разглядеть что-либо оказалось невозможно, но он чувствовал, что тревога, заставившая его проснуться, магическая. Что-то было снаружи, и это что-то потревожило защиту его дома, которая и оповестила его таким способом. И он нахмурился, гадая, насколько опасно это что-то.       — Нужно найти Эла.       Он даже боялся говорить в полный голос и потому почти шептал, обращаясь к драконам. Те тихо скулили, тесно прижавшись друг к другу, но, как только прозвучали планы мага, побежали к нему. Он и не собирался оставлять их здесь, но всё же не рассчитывал, что Виктер рискнёт забраться на него прямо по голой коже.       — Стой-стой-стой, больно! — затараторил Кай, ловя лапы дракона и снимая его с себя. Обернувшись, он увидел две пары направленных на него глаз, полных непонимания, обиды и надежды. И как бы Кай не торопился, он понимал, что объяснить придётся:       — Я без одежды, — вздохнув, медленно заговорил он, поочерёдно глядя то в зелёные, то в жёлтые глаза, — не забирайтесь на меня, когда я без одежды. У вас когти, и вы больно царапаете меня. Карабкаться можно только по этому, — он демонстративно потянул за ткань брюк — единственную вещь, что была сейчас на нём, и обе чешуйчатые морды дружно опустились вниз, смотря туда, куда он показывал. — Вам понятно? Если да, сделайте так. — Он медленно кивнул, не особо рассчитывая, что в таком возрасте они что-то поймут. Но ведь Эл говорил, что они понимают гораздо больше, чем он думает.       И, к его огромному удивлению, оба дракона поочерёдно наклонили и снова подняли головы, изображая кивок. Кай на мгновение потерял дар речи, испытывая шок, но тот быстро сменился улыбкой облегчения.       — Отлично! Но теперь надо торопиться, — последние слова он сказал уже серьёзно, наспех накидывая первую попавшуюся мантию, на которую и забрались уже без команды оба дракона.       В башне, где всё ещё проживал Эл, метель завывала гораздо громче и даже пугала, добавляя ещё больше тревоги, почти суеверного страха к тем ощущениям, что и так испытывал маг. Такой же, только более несдержанный, почти панический страх он ощущал от драконов, что жались к нему. И всё силился понять, чувствуют ли они опасность за стенами дома или же просто улавливают его тревогу. Когда он постучался в дверь Эла, оказалось, что тот был уже на ногах, пусть и в пижаме, видимо проснувшись только что.       — Ты чувствуешь? — спросил его Кай, и в ответ старик уверенно кивнул, затворяя дверь своей комнаты.       — Да. На улице что-то есть.       Эл был серьёзен, но и только, маг не видел на его лице и отражения посторонних эмоций. Он оставался спокоен, как и всегда, хотя жёлтые глаза светились куда решительнее и ярче, чем обычно.       — Нужно спуститься вниз, я смогу разобраться. — Кай вовсе не был уверен в своих словах, но старался, чтобы голос его звучал твёрдо. В конце концов, это был его дом, и ему защищать его.       Перемещаясь по башне, он удерживал на ладони слабое пламя, что служило ему источником света, но, как только они шагнули в дом, потушил его. Он точно знал, что за окном что-то было, и не хотел давать ему знать, что они больше не спят. Передав драконов Элу, он осторожно подошёл к окну и выглянул в него. С этой стороны дома метель была не столь сильной, так что удалось разглядеть весь двор до самой окраины леса.       И он увидел их. Множество больших чёрных теней, скользящих меж деревьев. Они кружили вокруг дома, не решаясь подойти, не решаясь выйти из тени леса, но огни их красных глаз горели ярко, что не было сомнения — вскоре они решатся сделать это.       — Что там? — тихо поинтересовался Эл, привлекая к себе внимание.       — Вулфары… — Кай ответил спокойно, решительно глядя во тьму. — Не подходи к окну, если увидят хоть какое-то движение — кинутся. Они достаточно крупные, чтобы разбить стекло.       Маг не преувеличивал, на слуху было много подобных историй. Оголодав, эти звери не боялись ничего и кидались на окна и двери до тех пор, пока не выламывали их, чтобы пробраться внутрь. И полакомиться теми, кто прятался там.       — Почему твоя защита не сработала?       — Она настроена на магию и людей. А это звери, причём не магические. Сработали только оповещающие заклинания.       — Справишься с ними?       — Не знаю… — голос Кая впервые ослаб и стал тише, но он почти сразу же собрался, понимая, что просто не имеет права проявлять сейчас слабость. — Два или три не проблема, но их там почти два десятка. Однако выбора у меня всё равно нет.       Он отошёл от окна как можно дальше, чтобы его силуэт не был заметен с улицы, и уверенно направился к двери. Дракончики, что всё это время жались к ногам Эла, обеспокоенно запищали и рванулись к нему. Но старик удержал их, с удивительной ловкостью поймав раньше, чем они успели сделать и шаг.       — Осторожнее, парень… — Голос Эла звучал по-отечески тревожно, и это тронуло что-то в душе Кая, заставляя её сжаться от тоски. Но он только кивнул, без слов выходя за порог.       Огни горящих глаз сразу же устремились к нему, едва только он закрыл за собой дверь. Маг не ошибся, это действительно были вулфары — похожие на волков твари, покрытые густой чёрной шерстью. Вот только каждый втрое больше волка, с более вытянутой мордой, а шерсть на загривке каждого была столь густой, что образовывала горб. Они прохаживались между ветвей, но, как только человек вышел к ним, осмелели настолько, что ступили на «свет». Медленно, каждый делал шаг или два навстречу ему, но никто не решался подходить. Красные глаза горели злобой и голодом, и только один этот взгляд сковывал сердце ледяным страхом посильнее всякой магии.       — Ну, ко мне! — громко крикнул им Кай, поднимая руки и жестом приглашая их подойти ближе. Ему нужно было отвлечь внимание на себя и заставить выйти всех. Но всё равно он невольно сглотнул, когда понял, что их несколько больше, чем он думал в начале.       «И что ты теперь намерен делать?»       Заданный сам себе вопрос остался без ответа, на него просто не оказалось времени. Один из вулфаров кинулся вперёд, злобно рыча. Ему бы хватило четырёх прыжков, чтобы перегрызть глотку человека, но маг успел вскинуть руку — в тварь ударил огненный шар, угодив точно в грудь, и, визжа и поскуливая, вулфар отлетел обратно к деревьям. Чёрная шкура мигом загорелась, но, когда зверь упал в снег, огонь потух. Ещё двое попытались кинуться, и их отшвырнуло той же огненной магией. Остальные звери уже не решались нападать, но и не отступали, видимо, выжидая момента.       «Если кинутся все разом — я покойник» — мысли были невесёлые, но совершенно верные.       Нужно было прогнать их всех разом, но маг с трудом представлял, как. Самым простым и лёгким решением казалась всё та же огненная магия, но он не решался применять её. Лес был совсем близко, прямо за их спинами, и, если он ударит огнём нужной силы, то подожжёт и деревья. Но даже если он удачно рассчитает дальность атаки, чтобы не задеть ветки, загоревшись, вулфары всё равно побегут в лес и точно так же подожгут его. И вот тогда затушить пламя будет нелегко, если вообще возможно.       «Мирский огонь! Он поражает только врагов, но… откуда у меня время на чтение заклинания?»       Кай старался просто не думать, что помимо времени у него не хватит и сил — магия такого рода была слишком мощная, тем более что врагов у него было немало сейчас.       «Нет, если ошибусь, не смогу защищаться вовсе».       Словно учуяв его сомнения, хищники рискнули напасть снова. Двое кинулись разом, играя на опережение, но, на счастье, Каилилу вполне хватило рук. Из каждой ладони вырвалось по одному огненному шару, что отбросили зверей назад. Целиться было легко — даже получая отпор, вулфары медленно подходили ближе, шаг за шагом сужая кольцо, угрожая полными острых клыков челюстями.       Они были голодны, и этот голод сгущал, холодил морозный воздух сильнее, заставляя по коже бежать мурашки страха. Сказать, что маг совсем не боялся, было бы солгать, но думать об этом сейчас казалось ему преступлением. Он перебирал в уме одно заклинание за другим, пытаясь найти нужное… И каждый раз его размышления прерывались угрожающим рыком. Единственное, что спасало — вулфарам хватало ума не подставляться под заклинания, но не хватало его на то, чтобы напасть всем и сразу. Именно эти размышления и стали ошибкой. Ещё два зверя кинулись на него в лобовую. Один отлетел сразу же, но второй вильнул влево, и шар огня пролетел мимо цели. Кая так и сковал ужас — пущенный уже по привычке огонь только подпалил шкуру. Тварь с рычанием прыгнула, и клыки клацнули в сантиметре от левой руки, которой маг пытался защитить лицо.       Силовая магия сработала в последний момент — Кай ударил вулфара ладонью в шею, выпуская поток энергии, который и отбросил тварь раньше, чем она откусила ему руку. Животное взвизгнуло и заскулило, извиваясь на снегу в криках агонии. Маг был готов поклясться, что что-то сломал ему. Засмотревшись, он едва не пропустил второе нападение — лишь боковым зрением заметил мелькнувшую слева тень. Ещё один огненный шар пролетел мимо, даже загоревшись, зверь не отступил, ведомый диким голодом. Он был в метре от цели, когда ещё один огненный шар угодил ему точно в пасть. Второй раз распахнуть её вулфар уже не решился и, скуля, отплёвывал огонь. Но становилось более чем ясно — они зверели от отчаяния.       «Даже израненные они не уходят. Силы закончатся раньше, чем я отгоню их!»       Решиться пришлось быстро. Ещё одна тварь попыталась напасть, но в этот раз маг не стал отшвыривать её. Он успел зачитать верные слова и взмахнуть рукой — перед ним полукольцом прямо на снегу вспыхнуло высокое пламя, стеной огораживая его от зверей. И те больше не решались подойти, только скалились, в панике и беспокойстве бегая вокруг.       «Иллюзорный огонь отвлечёт их».       Уловка сработала, и он сложил руки в замок у груди, выставив вверх указательные пальцы, которые прижал к губам. Кай нашёптывал заклинание, напевал его, наполняя силой ладони. Вулфары за огненной стеной будто чувствовали опасность, рыча всё более громко, и чёрные тени теперь метались перед ним куда стремительнее. Если они решатся из-за голода кинуться в огонь, то настигнут его, даже не обжёгшись. Он же не мог торопиться, боясь сбиться с ритма — слишком сложная магия, слишком тонкая, которую он практиковал лишь раз. Но он чувствовал, как покалывало пальцы, как горели ладони, и понимал, что делает всё верно.       Медленно и плавно, не переставая читать заклинание, он развёл руки в стороны. Чёрное пламя охватило ладони, но сам маг не ощущал от него даже тепла. На последней ноте заклинания он резко взмахнул руками, и пламя сорвалось с его ладоней, создавая огромное чёрное кольцо, прорвавшееся сквозь иллюзию. Попадавшиеся на его пути вулфары загорались, как спички, всё тем же чёрным огнём, поднимая дикий вой боли. Пламя дошло до самых деревьев, но, не найдя там «врагов», погасло, и только тогда Кай смог опустить руки. Иллюзорный огонь пропал тот час же, и маг смог увидеть чёрные фигуры. Всё ещё охваченные пламенем, они убегали обратно в лес, не причиняя вреда деревьям и веткам. Этот огонь не мог перекинуться на кого-либо другого, маг знал это точно.       Когда он понял, что всё закончилось, и поляна пуста, то даже не сразу осознал, что можно расслабиться. Тело всё ещё дрожало, сначала по привычке, а потом… от облегчения и восторга, что охватил его. Не сдерживаясь, он громко рассмеялся, просто не в силах удержать распирающие грудь радость и восторг: он смог, у него получилось! Кай буквально влетел в дом, и ему стоило больших усилий, чтобы не кинуться к Элу и не начать целовать его. Зато вместо этого он обошёлся так с Янтилом.       — Молодец, отличная магия! — Эл тоже смеялся, видимо заряжаясь от мага и будучи не в силах перестать улыбаться. Всё представление он наблюдал через окно, поэтому радовался сейчас за мальчика совершенно искренне.       — Не должно было получиться! — всё ещё смеясь, раскрасневшийся от волнения, Кай поймал на руки и второго дракона, одаривая поцелуем ещё и его. — Это высший уровень магии!       — Даже в столь юном возрасте они питают тебя своей силой. Они любят тебя, и ты становишься сильнее.       Эл говорил спокойно и просто, но маг почему-то замер, поражённый этими словами. Но разрядить смог обстановку Виктер, который выбрался из объятий и теперь тянулся к чужому уху, бойко вылизывая его, снова и снова заставляя Кая смеяться.