К вопросу о совместимости птичек и рыбок

      Полная луна освещала морские просторы, серебрила дорожку в воде, играла светом и тенью в прибрежных скалах и отражалась в самом центре небольшой лагуны, окруженной со всех сторон горами и соединенной с морем узким проливом. Во время прилива, когда под воздействием ночного светила уровень воды поднимался, пролив превращался в подводный коридор, и в скрытую лагуну добраться было можно только по воздуху или под водой.       На большом плоском камне, чем-то похожим на окаменевшего тюленя, сидел молодой полупрозрачный сильф. Его воздушные крылья, цветом напоминающие грозовое небо у основания и переходящие в аквамариновый оттенок к кончикам, лежали расслабленно, голова была опущена вниз, спина слегка согнута. Вся поза выражала чувство вселенской скорби и печали, которым была наполнена его душа. Рядом на камне лежал огромный алый цветок мака. Временами дух воздуха в задумчивости касался пальцами лепестков и тут же отдергивал руку назад, будто обжигаясь… В волнении сильф перебирал свои длинные волосы того же оттенка, что и крылья, слегка морщился и грустно вздыхал.       Последний раз взглянув на луну, уплывающую в предрассветный туман, сильф решительно встряхнулся, пробормотав: — Сколько ни сиди, а решать что-то надо! — сделав над собой усилие, взял мак и стал вплетать в волосы, смотрясь в воду, как в зеркало. Аквамарин волос тревожил утренний ветерок, отражение дрожало и плыло по глади волн, а развевающиеся непослушные локоны, казалось, сами уклонялись от необычного украшения, и духу стихии все не удавалось закрепить цветок. Сильф резко дернул рукой, и стебель сломался, венчик мака упал в воду. — Фу! Плохая примета! — и он попытался вернуть потерю.       Его быстрое движение рукой повторило отражение в воде, но чуть быстрее, и цветок исчез в пучине.       В предрассветных сумерках хорошо было видно, как яркий мак двигался в бледной руке к волосам, что развевались под водой. То, что сильфу показалось отражением, оказалось какой-то живой особью, окутанной почти полностью в облако из сине-зеленых волос, только изумрудные глаза блестели на бледном личике. — Ты кто? — изумленно выдохнул сильф. — Осторожней с маком, это магический брачный элемент, подтверждающий добровольное согласие на брак. Как только ты украсишь им волосы — дороги назад не будет, ты сам этим завершишь ритуал.       Рука с маком нерешительно остановилась, едва касаясь локонов. Подводный житель задумчиво посмотрел на цветок, перевел взгляд на визави и медленно вынырнул на поверхность. — Привет, я Элоди, тритон, иногда нас называют русалками, дух воды. Живу я в этой лагуне и часто наблюдаю за тобой, когда ты лунными ночами на камешке отдыхаешь. — А я Фьююри, сильф, и уже скоро мне придется покинуть эти уютные берега, — ответил дух воздуха. — Отдай мак, тебе он не нужен.       Русал озадаченно посмотрел на своего собеседника — милое полупрозрачное существо невысокого роста, волосы и крылья клубились за спиной, как плащ из воздушных вихрей, огромные синие глаза на маленьком лице, курносый нос, небольшой рот со слегка пухлой нижней губой и выгнутой в форме лука верхней. — Ну, если брак с тобой, — сказал русал. — То я, ни на минуту не задумываясь, скажу, что согласен!       И поднес цветок к волосам… — Стой, ты не понял, это не мой элемент брака, это мне прислали от огненных саламандр, и я должен принять их предложение, так повелел отец — глава клана воздушных сильфов. В каждом поколении подтверждают союзные договора браками, все одинокие духи воздуха и огня собираются вместе. После непродолжительного общения появляется хоть одна влюбленная пара, которая и заключает энергетический брак. А в моем поколении только я один не обрученный сильф в клане, и саламандр Теорджи, самый магически одаренный дух огня, прислал свое брачное предложение. Ради клана я должен согласиться, но это значит обречь себя на медленную смерть, ведь без любви в браке дух воздуха угасает… — печально закончил сильф. — Так зачем ты остановил меня? Я бы вместо тебя принял брак, а ты был бы свободен. — Не смог тебя обречь на угасание, так только я один пострадаю, зачем вторая жертва? Да и меня бы не оставили в покое, саламандр брачного возраста много, выбрали бы другого. Им для огненно-кузнечного волшебства требуется дух воздуха, связанный браком с духом огня. Все подгорные гномы-кузнецы куют металл с помощью огненно-воздушной магии, у них тоже свой договор — духи привносят магию в процесс выплавки и обработки металла, а кузнецы поклоняются, приносят дары на наши каменные круги и, главное, верят в нас! Ведь мы существуем за счет этого, пока они жертвуют в нашу пользу хоть каплю жизненной энергии. — А если ты раньше вступишь в брак с любимым, тебя же не принудят? Прими мое брачное предложение, — и на ладони протянул ветку коралла, украшенную большими голубыми жемчужинами, что дрожанием напоминали цветок ландыша. — А я тебя спрячу на дне морском, ни один дух не найдет. Я давно тобой любуюсь, приплываю в надежде увидеть, и коралл украшал самыми редкими жемчужинами с мыслью подарить тебе.       Русал с надеждой всматривался в лицо сильфа, в ответ тот окинул его внимательным взглядом, оценивая внешность неожиданного жениха: бледное с чуть голубоватым оттенком личико, зеленые сияющие глаза, тонкая линия бровей, римский нос, четко очерченные скулы, россыпь ярких пятнышек — бирюзовых чешуек, как веснушки, разбежались под глазами, сгустились на скулах и тонкой линией скользнули вниз по контуру лица к подбородку, где и соединились воедино.       Широкая полоса из бирюзовых чешуек, напоминающая Млечный путь, пролегла посередине спины, от затылка до поясницы, и продолжалась вниз по мощному, мускулистому хвосту, покрытому плотной серебристой чешуей и оканчивающемуся большим плавником. Такие же полоски из чешуек пролегали и по внешним сторонам рук — от шеи по плечам, через локти до запястий, проходя по всем фалангам пальцев, заканчивались бирюзовыми коготками. Между пальцев на руках переливались перламутром тонкие, но прочные перепонки. Довольно мощные плечи переходили в широкую гладкую грудь и плоский живот без каких-либо намеков на наличие сосков и пупка. Талию обхватывал пояс, набранный из пластин перламутра, выточенных из больших ракушек, настолько широкий, что напоминал скорее набедренную повязку. На предплечьях красовались браслеты из черепахового панциря, такие же черепаховые гребни, шпильки и подвески украшали шевелюру морского жителя. На груди висела связка амулетов и оберегов, среди которых и отыскалась заветная коралловая ветвь, что сейчас предлагалась в дар сильфу. — Даже если я соглашусь, то брак возможен только по любви, иначе я начну развоплощаться, растворяться в воздухе. Сильное чувство дает нам возможность жить и сливаться энергиями. Только по-настоящему полюбив, дух вступает в полную магическую силу, а взаимная любовь усиливает многократно… Но даже магия любви не сможет соединить то, что не предназначено друг другу — моя душа просто не выживет под водой, а твоя водная магия засохнет на воздухе, — печально заметил сильф. — Хотя ты мне очень понравился. — Воздушный мой, ответь на вопрос, при свободе выбора ты б смог полюбить и принять меня как брачного партнера? — и русал протянул руку навстречу, коснувшись кончиков пальцев сильфа, провел по тыльной стороне ладони, по запястью до локтя и опять вниз до кисти, чуть придерживая, пожимая и лаская прозрачную кожу. От этой немудреной ласки первая волна дрожи прошла от корней волос до кончиков пальцев на ногах, а вторая приподняла и заклубила энергетические потоки в воздушных крыльях. Казалось, каждая клетка наэлектризовалась при этом. — Думаю, да! Но все-таки надо проверить, есть ли притяжение, — с этими словами сильф быстро нагнулся, одной рукой обхватил затылок и коснулся губами губ русала. Глаза Элоди от удивления расширились, на какое-то мгновение он растерялся, затем отбросил слегка помятый мак и, обняв в ответ двумя руками, углубил поцелуй, словно пробуя на вкус языком необычно нежное ощущение.