Не полюблю больше никогда...

Утром Шерлок вновь стоял возле могилы Алана и говорил, говорил, говорил. Он говорил о своей любви, просил прощения за то, что так и не сказал этих слов при жизни, умолял поверить ему, поверить, что невысказанные чувства просто переполняли его. Уверял, что был безмерно счастлив, благодарил за все дни, что Алан был с ним. Но ни разу с его уст не слетело слово «прости» за его смерть. Шерлок чувствовал себя виноватым, он винил, винил себя и был просто уверен, что и Алан считает его виновным. Ведь это была правда. Все могло быть иначе, они сейчас могли быть вместе, если бы он тогда оторвался от своего занятия и послушал Алана, который не раз звал его отмечать Рождество. Теперь этот день Шерлок действительно возненавидел. Хотя, праздник и был ни при чем. Да не праздник он ненавидел. День. День, в который Алана не стало. Двадцать пятое декабря. День, который перевернул его жизнь. Сломал ее. Любые ошибки можно исправить. Любые, кроме смерти. И сейчас, осознавая свою самую главную ошибку, Шерлок все больше винил себя. Он так привык поступать по-своему, что даже никогда не задумывался, чего же стоило Алану мириться с этими его поступками. Мириться и не предъявлять претензий, не устраивать скандалов, не ставить условий и не заставлять делать выбор. Алан просто покорно принимал то, что Шерлок ему давал. А давал он совсем немного. И все равно Алан его любил. Ведь если бы он захотел, у него были бы и богатые, и любящие, и самые внимательнейшие любовники. Но он выбрал Шерлока и был абсолютно верен ему. - Почему, Алан? – Шерлок коснулся рукой надгробия. – Почему? Почему ты не бросил меня? Не послал куда подальше и не ушел к тому, кто был достоин тебя? Кто не свел бы тебя в могилу своим безразличием. Ты бы сейчас был жив… А я страдал… И попытался бы вернуть. Поверь, Алан, попытался бы. Ведь ты бы вернулся? Ты же знаешь, мне было бы достаточно одного урока, чтобы понять свои ошибки. Ты мог бы проучить меня… Но не так. Зачем же так сразу? Без возможности исправить? Без права на ошибку? Хотя… сколько было таких ошибок! Алан, ты просто больше не выдержал… Я убийца. Твой убийца… - он нагнулся и прижался лбом к холодной мраморной плите. – Алан, прошу… Я хочу быть с тобой. Я не сделаю этого сам. Это было бы самой легкой расплатой за все, что я сделал. Просто помоги… Он пробыл на кладбище до самого вечера, пока его вновь не выдворили охранники. И вновь пьяная ночь в полузабытьи и разговорах с самим собой, Богом, Аланом, мысленными диалогами, заверениями в любви и просьбами помочь быть рядом. А утром очередной поход на кладбище. И полное отчаяние. Понимание, что так будет всегда. Алан его не услышит, не придет, не вернется больше никогда. И бессильная ярость, разрушающая мозг и сознание. На себя. Жгучая, лютая ненависть к себе. И абсолютное нежелание двигаться с места. Так и остаться на этой могиле. Пусть она станет ИХ домом, если по-другому не получилось. И драка с охранником, пытавшимся увести его за ворота кладбища. И все-таки выдворение его за территорию. Только в отель он не вернулся. Так и простоял до открытия возле ворот, и как только их открыли, занял свое уже привычное место. Он возвращался в отель лишь иногда. Вспоминая приличия и воспитание. Залезал в душ, быстро мылся, переодевался и шел обратно на кладбище, прихватив с собой пару бутылок виски. Поначалу охранники его прогоняли, но даже они потом сжалились и оставляли ночевать у себя, все же не понимая, зачем он так изводится. А он и не пытался объяснять. Просто благодарил и устраивался где-нибудь в уголке, напивался, а утром шел на могилу. Так продолжалось две недели. Пока не приехал Майкрофт. Когда Шерлок собрался в Америку, он не стал возражать. Конечно, тот должен был проститься. И даже когда задержался там. Ничего, в конце концов, ему нужно понять, осознать и принять свершившиеся факты. Увидеть и потрогать могилу, чтобы воспринять действительность. Майкрофт надеялся, что тот сам осознает реальность, в конце концов, Шерлок ведь реалист, несмотря ни на что. Осознает, примет и вернется. Но нет, дни шли, а его все не было. Майкрофт связался со своими коллегами, и за Шерлоком установили наблюдение. И даже тогда он все еще не стал вмешиваться, когда узнал, что тот все свое время проводит на могиле Алана. Вмешаться он решил лишь тогда, когда узнал, что Шерлок сильно простужен, почти не живет в отеле, ночует у охраны и сидит на могиле с утра до вечера. Вот тогда он решил, что все! Хватит! Страдать можно сколько угодно, Алана не вернуть, но и угробить себя он ему не позволит. Майкрофт застал его там, где и предполагал. Шерлок сидел на корточках, прислонившись спиной к надгробию и прикрыв глаза. - А, Майкрофт. Здравствуй. Что ты здесь делаешь? – поприветствовал, не открывая глаз и не пошевелившись. - За тобой приехал, - тот попытался поднять его, ухватив за рукав курки и потянув вверх. - Я никуда не поеду! – зло выкрикнул Шерлок и закашлялся. Майкрофт смотрел на него и уже жалел, что приехал так поздно. Небритый, похудевший, осунувшийся и ставший даже как-то меньше, Шерлок сейчас сам напоминал покойника. Сходство придавали еще темные круги под глазами и посиневшие от холода губы. - Поедешь, - Майкрофт вновь предпринял попытку поднять его. - Нет! Я сказал, нет! – Шерлок вырвался из его рук и попытался ударить. – Оставь меня в покое! Я хочу быть здесь! - Пойдем хотя бы в отель. На кого ты похож? Посмотри на себя. Ты думаешь, Алану было бы очень приятно видеть тебя таким? Он был бы в восторге? – попытался зайти с другой стороны Майкрофт. Шерлок странно посмотрел на него, но молча поднялся и, пошатываясь, направился к выходу. - Я вернусь, Алан. Скоро… - прошептал, обернувшись. Они с Майкрофтом приехали в отель, Шерлок принял душ, побрился и переоделся. Правда, это почти совсем не изменило его болезненного вида. Он выглядел просто ужасно. "Два дня до смерти", как сказала бы мама. Только вот сейчас это прозвучало бы совсем не как шутка. Майкрофту еще на кладбище показалось, что у него температура. Сейчас, ненароком коснувшись его руки, убедился в этом окончательно. Он не собирался его никуда отпускать. Да, вероятно, Шерлок просто решил сам себя извести. Вот только Майкрофт не собирался спокойно смотреть, как он это делает. - Выпей, - он налил чаю и протянул бокал Шерлоку. - Не хочу, - тот обошел его и направился к двери. - Ты замерз, Шерлок. Сделай хотя бы пару глотков. - Ты зачем приехал? – Шерлок взял бокал и отхлебнул напиток. - Убедиться, что с тобой все в порядке, - Майкрофт тоже взял чашку с чаем. - Убедился? – Шерлок сделал еще один глоток и вновь закашлялся. - Да не очень, - Майкрофт забрал у него бокал и поставил его на стол. - Не твое дело, - кашляя, просипел Шерлок. – Проваливай. - Ну конечно я уеду, - Майкрофт не собирался спорить. Ему просто нужно было выждать время. – Только, прошу тебя, следи за своим здоровьем, - он вновь протянул ему бокал. Шерлок взял и выпил содержимое до конца, наконец-то перестав кашлять и переводя дыхание. - Знаешь, Майкрофт, мне плевать на свое здоровье! Ты убедился, что я еще не покончил жизнь самоубийством? Поставь себе галочку и проваливай! – Шерлок сел на кровать. – А меня оставь в покое! Понятно? – пробубнил заплетающимся голосом, прикрывая глаза. - Понятно, - буркнул Майкрофт, укладывая его на постель и вызывая помощников, которые должны были отвезти их в аэропорт, и Шерлока, как тяжело больного, погрузить на борт самолета, который доставит их обратно в Англию. Шерлок проснулся в больничной палате. Он совершенно не понимал, как там очутился. Последнее, что он помнил, так это отель и разговор с Майкрофтом. - Черт! Майкрофт! – он понял, что тот просто-напросто усыпил его и привез в больницу. В какую? И как долго он тут находится? Понятно, что не несколько дней, было бы глупо держать его в сонном состоянии столько времени, но все же? Шерлок поднялся и подошел к окну. И понял, что он даже уже не в Америке, а в родной Англии. В Лондоне. В правительственной клинике. Что ж, этого следовало ожидать от Майкрофта. А он идиот, что не подумал о такой возможности. И спокойно выпил чай из его рук. Дверь палаты распахнулась, и на пороге возник Майкрофт. - Проснулся? – он прошел в палату и уселся на стул рядом с кроватью. - Какого черта! – Шерлок подошел к нему и толкнул в плечо. - Прекрати! – Майкрофт разозлился. – Ты что, думаешь, я и вправду дам тебе умереть там? Шерлок, в жизни разное случается. И смерть близких и любимых людей. Но не ты один такой. Пойми, брат… - уже спокойнее добавил Майкрофт. – Это нужно пережить. Это больно и сложно. Я знаю. Но… нужно. - А если я не хочу? – Шерлок посмотрел ему в глаза, и Майкрофт вдруг отчетливо понял, что тот говорит самую настоящую правду. Он не хочет. Это действительно так. Не хочет, черт возьми! В его взгляде абсолютно нет жизни. Майкрофт притянул его к себе и обнял. - Пожалуйста, Шерлок… Ты не вернешь его. И с того света еще никто не возвращался, чтобы рассказать, встречаются там люди или нет. У тебя есть память… Память о нем. Живи, Шерлок. Он бы не хотел твоей смерти. - Я знаю, - он уткнулся лицом в его грудь, и Майкрофт почувствовал, как капельки слез увлажнили рубашку. - Конечно знаешь. Знаешь, Шерлок. Поэтому живи, - он прижимал его голову к своей груди, чувствуя горячую влагу, насквозь пропитывающую тонкую ткань. Он больше не сказал ни слова, давая возможность боли вылиться наружу, освободить, наконец, переполненную душу, вытечь слезами, которые так долго копились и все никак не могли пролиться. Шерлок плакал тихо. Не рыдая, не цепляясь за него и не ища точку опоры. Слезы текли не переставая. Он не вытирал их, не пытался успокоиться. Только иногда шмыгал носом и сильнее прижимался к груди брата. Обессиленный, он так и уснул, вжавшись в его грудь. Майкрофт аккуратно уложил его на постель, накрыл одеялом и вышел за дверь. Нет, он не успокоился. Но слезы Шерлока давали хоть какую-то надежду на то, что он сможет вернуться к нормальной жизни. А пока им обоим нужно отдохнуть.