Не полюблю больше никогда...

Следующий день прошел для Шерлока в раздражении и скуке. И бесчисленных смсках Джону с жалобами на свою судьбу, эту самую скуку, бестолковых врачей, навязчивых медсестер, надоедливого брата, невкусную еду и еще много всего, что, как выяснилось, жутко раздражает Шерлока. Когда Джон во второй половине дня пришел к нему, он не мог сдержать смеха. - Шерлок, ты как сварливая женщина, которой хочется придираться ко всем, так как ей нечем заняться дома, и она выходит на улицу исключительно для того, чтобы поскандалить. - Я не скандалил, и мне действительно скучно и нечем заняться, - детектив уселся на кровати и отодвинул подальше от себя тарелки с едой. - Удивительно. Хотя, думаю, ты и без скандалов довел тут всех своей наблюдательностью и высказыванием этих самых наблюдений людям в лицо. - И что здесь такого? Мне-то в лицо высказывают наблюдения. - Это какие же? – Джон улыбался. - Какие, какие… Не скажу, - буркнул Шерлок и осторожно улегся на кровать. - Вот как? – Джон приподнял одну бровь, выражая тем самым свое удивление. – Чем же это тебя так смогли смутить? - Никто и ничем меня не смущал, - возясь на кровати и устраиваясь поудобнее, вновь пробурчал Шерлок. – Здесь все идиоты, они не в состоянии даже отличить отметину от ветрянки от других… заболеваний. И задают самые глупые вопросы из всех, что я когда-либо слышал в свой адрес. Джон расхохотался. Он понял, о чем говорит Шерлок. Конечно же его осматривали, конечно же он был раздет полностью, и, вероятно, отметины от ветрянки все еще заметны на гениталиях. Там они проходят несколько дольше, ведь кожа в этих местах тоньше и нежнее. Понятно, что у врача возникли вопросы о перенесенных болезнях, в том числе и венерических. - Очень смешно, Джон, - Шерлок обиженно насупился. - Это нормальный вопрос. К тому же врач должен был его задать, - он продолжал смеяться. – Ко всему прочему такие отметины остаются и от герпеса. А сейчас у тебя ослаблен организм, и он может вновь появиться, если бы это был он. - Что, он и там бывает? – удивился Шерлок. - Да. Так что тебе задали вполне врачебный, нормальный вопрос. Это не простое любопытство. Ты вот скажи, что же ты ответил бедному доктору? - Фу. Герпес однозначно хуже, чем ветрянка. На губах у меня был. Там… тоже так? – несколько смущенно поинтересовался детектив, игнорируя вторую часть вопроса. - Думаю, хуже. Болезненнее, однозначно. Шерлок, ветрянка и герпес вызываются одним вирусом. Поэтому часто после опоясывающего лишая, например, - тоже герпес, но на теле, - люди заболевают ветрянкой, или кто-то заражается ей, контактируя с больным вовсе не ветрянкой. Поэтому, если не хочешь еще и эту заразу, нужно укреплять иммунитет. Уж как минимум нормально питаться, - Джон придвинул к нему тарелки с едой. – И ты не ответил на вопрос. Что ты сказал врачу? Судя по тому, что ты упорно уходишь от этой темы, что-то весьма неприятное. - Ничего страшного я ему не сказал, - весьма неохотно принимаясь за обед, пробурчал Шерлок. – Всего лишь то, что если он сам вел когда-то беспорядочную половую жизнь и заразился какими-то заболеваниями, не нужно думать, что так живут все. - О, Господи, - Джон закрыл лицо руками. – Прямо так и сказал? - Угу, - продолжая ковыряться в тарелке, тихо отозвался Шерлок. - Ужас! - Ничего ужасного. Я же всего лишь сказал то, что было. - Откуда ты можешь это знать! Шерлок, так нельзя! - Знать не могу, но судя по его реакции, я попал в точку. Думаю, это было давно, еще по молодости, но, знаешь ли, это не дает ему права задавать мне идиотские вопросы! - Да уж. Для тебя все вопросы идиотские. А он вообще-то выполнял свою работу. Если бы ты лежал у меня, и я тебя не знал, задал бы точно такой же вопрос. - Ты идиот, - обиженно буркнул Шерлок, вновь отодвинул тарелку подальше и отвернулся от Джона лицом к стене. - Я врач, - Джон положил ладонь на его плечо и слегка погладил. - Все врачи такие непроходимые тупицы? – Шерлок дернул плечом, сбрасывая его руку. - Все консультирующие детективы такие упрямцы? – улыбнулся Джон. - Я единственный в мире, - отозвался Шерлок сварливо. - Ах, я и забыл. Прости. Единственный в мире, упрямства которого хватит на всех не единственных… Я пойду, мне пора, - Джон нагнулся и посмотрел сверху на Шерлока. – Прошу, не доводи тут никого. Потерпи еще немного. Завтра тебя выпишут под мое наблюдение. - Точно? – Шерлок чуть приподнял голову и взглянул на него исподлобья. – Я дольше не вытерплю, Джон. - Обещаю, - тот улыбнулся и, не удержавшись, легко прошелся ладонью по лохматой макушке. – Если что, звони, или пиши. - Хорошо, - Шерлок прикрыл глаза и глубоко вздохнул. – До утра. - До утра, - кивнул Джон и с сожалением вышел из палаты. Ему совсем не хотелось уходить от Шерлока. Не хотелось оставлять его одного. Джон удивленно хмыкнул, поражаясь этим своим чувствам, и направился на работу, где его уже ждали больные. Шерлок улегся поудобнее и решил поспать. Может, хоть так время будет тянуться не так медленно. Он действительно поспал, но наступивший вечер, а затем и ночь, были ужасно скучными и тоскливыми. Поэтому он вновь слал смски Джону и очень злился, когда тот отвечал не сразу. А утром, как только Джон сменился со своей смены, он тут же приехал и забрал Шерлока домой. Действительно, он сам был в состоянии наблюдать за ним и лечить, да и так было гораздо больше шансов не довести коллег до бешенства и не получить тем массу неприятностей от старшего Холмса. - Джон, - Шерлок валялся на диване, упираясь голыми пятками в маленькую подушку и зачем-то пытаясь подцепить ее пальцами ног, - скажи, сколько я буду так валяться? Мне скучно. - А куда ты собрался? – Джон присел рядом с ним. - Хоть куда! Скучно мне, Джон! - Увы, пока придется побыть дома. Чтобы вновь не открылось кровотечение. И да, не делай резких движений. Тебе очень повезло, не пришлось удалять селезенку. Такое бывает не так уж и часто. - И что мне прикажешь делать? – Шерлок все-таки подцепил подушку пальцами ног и скинул ее на пол. - Ешь и спи, - Джон улыбнулся. - Скука. - Тогда подними майку и приспусти штаны. Я осмотрю живот. - Это зачем? – Шерлок зачем-то вцепился в края майки, словно Джон стал бы сам стягивать ее насильно. - Шерлок, я должен убедиться, что все нормально. Что нет осложнений. Тебя же осматривали в больнице. - Кстати, да! И делали больно, - пожаловался тот, чуть приспуская пижамные штаны и задирая майку к груди. - Я не сделаю тебе больно, - Джон потер ладони друг о друга, согревая их. – Если вдруг будет больно, обязательно скажи. Но вообще, если все нормально, то больно быть не должно. Только в районе ранок, но не внутри, - он принялся ощупывать живот, где-то легко, где-то сильнее надавливая на него пальцами. Очень осторожно нажимая в области двух ранок от лапароскопа. – Не больно? - Нет, - Шерлок приподнялся на локтях и наблюдал за его действиями, чуть приоткрыв рот и дыша немного неровно. - Ляг, - Джон скользнул ладонью по животу к груди и слегка надавил в районе солнечного сплетения. – Живот не должен быть напряжен. Все нормально? Не бойся, я же сказал, я не сделаю больно. - Я не боюсь, - Шерлок вновь улегся ровно и прикрыл глаза. Джон совершенно неправильно решил, что он напрягся из-за боязни или ожидания боли. Совсем нет. Шерлок прекрасно умел терпеть боль. Его напряжение было вызвано самими прикосновениями Джона. Такими… профессиональными, врачебными, призванными всего лишь исследовать его состояние, но в то же время такими мягкими, аккуратными, в каких-то местах совершенно невесомыми и безумно… приятными. Если не сказать возбуждающими. ТАК к нему уже давно никто не прикасался. Точнее, ТАК прикасался к нему всего лишь один человек. И сейчас Джон. Шерлок чуть приоткрыл глаза и наблюдал за ним из-под опущенных ресниц. Сосредоточенное лицо и абсолютно нежные, почти ласковые прикосновения. Даже надавливания были хоть и ощутимыми, но совершенно не приносили никакого дискомфорта. Это действительно больше напоминало ласки. Джон приложил ладонь в самый низ живота, слегка надавил и как бы приподнял. Шерлок дернулся. Слишком… такое прикосновение было слишком! - Больно? – Джон убрал руку и обеспокоенно посмотрел на него. - Нет. Просто неожиданно, - вновь приподнимаясь на локтях, ответил Шерлок и попытался опустить майку на место. Хватит уже осмотра. Слишком он оказался непредсказуем по ощущениям. Но Джон отстранил его руку. - Подожди. Еще не все. - Хватит уже, - Шерлок хотел сказать это в своей обычной раздраженной манере, но получилось совсем не так. Голос предательски сорвался, и вышло что-то между шепотом и выдохом воздуха из легких. - Ты чего? – Джон с тревогой смотрел на него. - Ляг, - он вновь аккуратно уложил Шерлока на диван и погладил по животу, как бы успокаивая. – Давай вернемся в больницу? Я не вижу ничего страшного, но вдруг… - Никуда я не буду возвращаться, - раздраженно буркнул Шерлок, втягивая живот. – Продолжай. Просто это было очень неожиданное действие. - Проверял, нет ли жидкости в полости. Неточный метод, конечно, но по ряду еще косвенных признаков можно предположить наличие или отсутствие, - продолжая осмотр, отвечал Джон, не глядя на Шерлока. Нет, он действительно говорил правду, просто сейчас в его голове были и другие мысли. Прикасаться к Шерлоку оказалось весьма волнующе и приятно. Теплая кожа была гладкой, почти нежной, не каждая женщина могла похвастаться такой, дорожка темных волосков, уходящая от пупка вниз, смотрелась как-то трогательно на его худом теле, визуально еще уменьшая и без того небольшие объемы, выпирающие ребра так и хотелось накрыть ладонями и спрятать от взглядов, даже своего собственного, а заодно и от возможных повреждений, потому что казалось, стоит только чуть сильнее нечаянно нажать на них, и они не выдержат этого давления. Глупость конечно, Шерлок не фарфоровый, но при взгляде на это хрупкое тело, лежащее на диване, создается именно такое впечатление. Однозначно обманчивое. Но это не мешает желать обнять его, прижать к себе, защитить… От чего? Сложно сказать. Наверное, от всего мира. Такого для него чуждого. И создать ему другой. В котором он будет просто счастлив. Так сложно представить счастливого Шерлока. И так хочется увидеть его таким. Хотя бы один единственный раз. Почему? Вопрос, который Джон даже не стал задавать себе. Есть вопросы, которые не требуют очевидных ответов. Он наклонился и взглянул на маленькие шрамики от лапароскопа. Они были чистыми и уже почти заживали. До него донесся запах апельсина и имбиря – гель для душа, которым пользовался Шерлок. Не всем подходит это сочетание, но Шерлоку однозначно подходило. Как и дорогой парфюм, которым тот пользовался, выходя из дома, и который, смешиваясь с цитрусовым и имбирным запахом, создавал уникальный аромат, единственный и неповторимый в своем роде. По крайней мере, Джон никогда не встречал больше такого. Но сейчас от Шерлока пахло только гелем, и совсем не так, как тот пах, находясь во флаконе. Джон не раз его нюхал. Вероятно, на коже запахи действительно приобретают иной оттенок. И сейчас этот немного терпкий, но очень тонкий аромат будоражил воображение. Хотелось наклониться и прикоснуться губами к этой бледной коже, вдохнуть поглубже этот именно шерлоковский аромат, попробовать на вкус… Джон махнул головой из стороны в сторону, отгоняя совершенно дурацкие и абсолютно непрофессиональные мысли. До чего могут довести разговоры с Шерлоком? Он уже и в самом деле примеряет на себя их отношения. И испытывает, похоже, весьма нешуточный интерес к ним. - Все в порядке, - он опустил майку и чуть подтянул наверх штаны Шерлока. - Хорошо, - отозвался тот совсем тихо, не шевелясь и не открывая глаз. Джон поднялся и отправился на кухню. Нужно было чем-то заняться, чтобы отвлечься от этого осмотра, и он решил сделать чай. Шерлок не реагировал на внешние раздражители, когда Джон поставил перед ним бокал, скорее всего, погрузился в свои чертоги, и доктор решил уйти к себе. Как только он скрылся за дверью, Шерлок тоже поднялся и быстро ушел в свою спальню. Все это было совершенно неправильно. И этого просто быть не должно. Никогда больше не должно этого быть. Ни с кем и никогда. Есть прошлое, где все это было… Слишком хорошо, чтобы так могло быть в настоящем. Слишком больно, чтобы забыть. Слишком подло, чтобы предать. Его настоящее - это его работа. Его будущее… Нет у него будущего. Только настоящее. Настоящее с Джоном, но не такое. Пусть он встречается с кем угодно, Шерлок больше никогда не влезет в его отношения. Ну или влезет… Спасая от глупостей. Только спасая от глупостей. Ведь они и самому Джону не нужны. Он ведь с этим согласился. А если найдется та самая родственная душа, к которой он будет стремиться, тогда ничто и никто его не удержит рядом. Глупо это не понимать. И Шерлок понимал. И соглашался с этим. В далеком будущем. В очень далеком будущем. Но зачем сейчас думать о нем? Когда будущего для него, Шерлока, нет. Он просто будет жить настоящим. Джон сидел на кровати и пытался трезво взглянуть на ситуацию. Что это было сейчас? Что за дикие желания просыпаются в нем? А дикие ли они? Шерлок… Сложно не заметить, как на него обращают внимание представители обоих полов. И точно так же сложно не заметить его полное к этому равнодушие. Родственная душа… Да, это она и есть. Холодная ко всему земному родственная душа. Возможно, чем-то раненая в прошлом. И как до нее достучаться? Если уж совсем трезво смотреть на все, то вовсе не лишены основания эти мысли и вспышка желания. С ним всегда хочется быть рядом, его хочется разгадывать, как головоломку, хочется понимать и быть понятым им. Это только проявление дружбы? Разве? Или некая влюбленность, отрицаемая лишь потому, что он не женщина? А если перестать отрицать весьма очевидные вещи? Почему все их считают парой? И сам Джон вот прямо сейчас готов отрицать свои чувства? Вовсе нет. Это совершенно другие чувства, несвойственные ему, но лишь потому, что он никогда не задумывался всерьез над ними. Женщины другие. С ними другие отношения, их чувствуешь по-другому. Точнее, воспринимаешь. Потому что ни одну женщину он не чувствовал так, как Шерлока. И ни для одной из них не хотелось стать близким человеком. Не мужчиной, который рядом и по всем понятиям стандартных отношений является мужем, отцом, тем, кто должен и выполняет в семье роль сильной половины, а именно близким настолько, что сможет показать свою слабость, не боясь показаться безвольным, и которому доверится Шерлок и тоже не побоится показаться не таким сильным и неприступным. Потому что безумно хочется разбить эту его стену отрешенности и эмоциональной инвалидности. Потому что он не такой. Не был таким, вероятно, но сам создал преграды и правила, по которым живет. Возможно ли достучаться до него? Джон не знал. Но очень хотел. Желал. И как выяснилось сегодня, желал не только этого. Он желал Шерлока во всех смыслах.