Коридор

      Рука в перчатке крепко сжимает моё предплечье — я под конвоем. Стремительно проносится в моём сознании Коридор. Квадрат в сечении, тёмно-матовый неизвестный мне материал. Идеальная поверхность без стыков и трещин, не поворачивая и не складываясь в ступени, решительно направляется только вперёд. Белёсые диодные лампы, вмонтированные в потолок, с раздражающей периодичностью вносят в мир полутонов свет и тени. Чёрно-белый пульсирующий порядок вспышек ослепляет, заставляет опускать голову почтительно низко и смотреть в пол. Я пытаюсь считать шаги, но сбиваюсь на второй сотне — свет отмеряет секунды за меня. Мы движемся вне времени, или, может, наоборот, глубоко внутри него.       Я останавливаюсь отдышаться и выхожу из чёрно-белого транса. Кажется, я начинаю различать оттенки. Стоило мне подумать об этом, как тысячи цветных пятен накрыли меня. Я вижу фиолетовые крылья и красные пятна на спинках насекомых, несчётность зелёных тонов и синий, уводящий мой взгляд далеко вглубь... Нет, мне всё это показалось. Я просто опустила веки. Осторожно приоткрыв левый глаз, я вижу всё то же чёрно-белое. Здесь этого нет. Внутри — есть. Мне нужно успокоиться. Я наблюдаю, как свет резким контуром выхватывает из темноты фигуру моей надзирательницы. Её обтягивающий костюм из того же материала, что и стены - та же тёмная матовость, ни единой складки или шва, он облегает ровные и будто бы сглаженные человекоподобные формы, оставляя открытой лишь нижнюю часть лица. Сразу бросаются в глаза отсутствие носа и серая матовая кожа. Её губы недовольно сжаты — ей не нравится моё белое платье. Я слишком контрастна миру, окружающему нас, и это ставит под сомнение успех её задачи. Я — ценность, меня нужно доставить получателю как можно незаметнее. Я хочу что-то сказать, но мне страшно, что звук выйдет слишком громким, и я просто киваю, показывая, что отдохнула. Надзирательница вновь сжимает моё плечо — и мы идём. Коридор, казалось, ждал, когда мы снова двинемся, готовый развернуть столько пути, сколько понадобится для достижения цели... И вдруг — непорядок. Я долго не могу понять, в чём дело, пока не заставляю себя поверить глазам: я вижу поворот. Несуразная квадратная труба там, где ровная стремительная плоскость складывается и образует идеально прямой угол, как будто пытаясь сохранить своё достоинство. Я хочу показать надзирательнице своё удивлённое лицо, но замечаю, как она падает. Всё моё существо восстаёт против диссонанса. Сквозь шёпот наших шагов вдруг прорвался новый звук, и теперь ровный свет спотыкается о серую бесформенную фигуру, которая надвигается уже на меня, подняв увесистую дубину. Я не чувствую удара, медленно плыву в воздухе и почти бесшумно сминаю спиной трубу - ещё одна деталь к наступившему хаосу. Чувствую, как холодные, липкие струи стекают по моей спине. Урод, кажется, озадачен или напуган. Он нерешительно пятится прочь от растекающейся ровным кругом жидкости. Во внезапно наступившей тишине слышно только равномерное журчание и удары капель. Моя надзирательница приходит в себя. Быстрее, чем я успеваю заметить, монстр оказывается в луже. Он пытается отползти назад, но поздно. Его серая кожа вздувается буграми и лопается, освобождая пустоту. Уродец тает на глазах.       Надзирательница машет рукой, привлекая моё внимание. Она издаёт серию легких, осторожных щелчков, настолько тихих, что их не может поймать здешнее эхо, но я различаю за ними тревогу и требование подойти. Мои ноги оставляют влажные следы на полу. Я оборачиваюсь и вижу, как жидкость быстро проедает дыры в стенах. Кажется, для моей надзирательницы эта вода тоже опасна — она медленно отступает, пропуская меня вперёд и не спешит хватать за руку, как прежде. Ещё одна серия коротких щелчков — на этот раз вопрос и беспокойство. Я киваю, поднимаю палец вверх и улыбаюсь, стараясь показать, что со мной всё в порядке. Щелчки и свист — она явно в этом не уверена. Требовательный стрекот — и я иду быстрее. Я вернулась. Квадрат, серая матовость, моя голова опущена. Лампы сокращают интервалы в своём появлении — мы спешим.

***

      И вновь меня вырывает из моего забытья. Мои глаза настойчиво стучатся в сознание. Я встряхиваю головой и вижу конец коридора - серый прямоугольник в чёрном квадрате. Мне не интересна ни эта дверь, ни то, что за ней. Первое, что я делаю — оглядываюсь назад, за плечо моего конвоира. Квадрат, идеальные стены, кольца света, пунктиром уходящие в перспективу. Где-то там журчание воды, сломанная труба. Этот мир обречён, он погибнет. Очень скоро вода проест всё, и здесь случится маленький апокалипсис. А я — его всадник, я прошла здесь, одним своим появлением расшатав сложившийся порядок. Сколько вселенных я уничтожу на своём пути? А сколько создам? Я слышу громкий щелчок — дверь открыта. Снаружи много пространства, я ощущаю это по изменившейся плотности воздуха. Мои ступни слепо нащупывают порог и переступают — миллиардная в моей жизни точка невозврата. Дверь закрывается. Теперь я разрешаю себе повернуться, но не тороплюсь.       Страх перед пространством наступает на меня со всех сторон, я держусь руками за дверь как за последний шанс к спасению, но осознаю, что мне некуда вернуться. Миллионы глаз смотрят на меня, миллионы воздушных частиц следят за мной, заставляя меня сжиматься в ужасе. Мне тесно, нечем дышать, голова раскалывается. Внутри меня слишком много всего. Мир против меня. Перед глазами вновь мешанина цветных пятен, руки не чувствуют шершавость двери, ноги не стоят на земле. Вокруг столько звуков, что невозможно услышать хоть один из них. Я ненавижу. Ненавижу всё, всех. Я — ненависть в чистом виде, именно такой она должна быть. Мне хочется смеяться, смеяться истерически громко, или плакать навзрыд, с воем и стонами, что угодно, лишь бы освободить себя, выкинуть в пространство то, что оно в меня затолкало. Заполню мир собой, поменяюсь местами, отомщу... Кто-то тронул меня за плечо.       Я очнулась. Оно ушло так же внезапно, как и нахлынуло. Кажется, моё помешательство длилось не больше пары секунд — моя надзирательница ничего не заметила. Поймав мой взгляд, она кивнула куда-то вправо, и я только сейчас оглянулась вокруг. Одинаковые огромные кубы, всё так же матовый материал, узкие дороги между ними. Мы вышли из одного из них и стоим в нише где-то на уровне третьего этажа. Кроме нас — ни души. Справа у края висит в воздухе что-то вроде автомобиля. Он глянцевый, в противовес окружению. Свет диодного солнца в тёмном небе ломается на его резких гранях и создаёт слепящие блики на сколах. Кабина открыта, два удобных на вид сиденья. Я осторожно подхожу к машине и сажусь на левое, там, где меньше кнопок на панели. Я угадала — мои медленные действия не повлекли за собой резкого оклика, и моя надзирательница как ни в чём не бывало опустилась на свободное место. Она произвела непонятные мне манипуляции, и мерный рокот сообщил, что двигатель работает. Оглянувшись, я увидела удаляющийся куб, который стал мне уже практически родным.       Достаточно долгое время всё, что я видела — это однообразные стены, одинаковые проёмы между ними и ничего больше. Странная машина парила ровно и обречённо, как будто чувствовала своё одиночество. Мы не двигались относительно солнца — солнце двигалось вместе с нами. У меня зачесалась рука и я закатала рукав. Кактус. Зелёный. С желтоватыми иглами и, кажется, вот эта штука сбоку — будущий бутон. Первое, что пришло мне в голову — во мне слишком много воды, ему будет не очень хорошо здесь. Я не успеваю удивиться, как вдруг замечаю робкие ростки на другой руке. Моя надзирательница, видимо, считает всё это абсолютно нормальным для меня. Не буду её разубеждать. А если это действительно нормально? Мне нужно больше места для роста. Я пытаюсь оторвать ступни от пола, но корни уже успели найти малейшие трещины и закрепились намертво. Тогда я встаю.       Мощный ствол неизвестного мне дерева вырывается из моей спины и чуть было не душит меня моим же платьем, я едва успеваю сорвать застёжку и отбросить прочь бесполезную ткань. Мои руки широко раскинуты, я чувствую внутри древесных жуков. Моё тело — отправная точка для роста тысяч растений. На моей голове с бешеной скоростью сменяют друг друга сезоны. На пол машины падают мёртвые листья. Моя спутница только сейчас замечает перемены — если за матовой кожей костюма на меня смотрят глаза, то они наверняка широко распахнуты.       В парящей по воздуху машине среди одинаковых чёрных кубов я трансформируюсь, увеличиваясь в размерах, наращиваю сотню крон и выпускаю птиц изо рта. Я стану здесь новой Вселенной. Я создам здесь свой собственный мир.