Шарлотта

Первая встреча была ужасна. Шерлок, как обычно, занимался делами, расхаживая по комнате. Сосредоточенный взгляд смотрел под ноги, губы сжаты, а полы его халата, словно пальто, развевались при каждом повороте. Наверное, не будь здесь ковра, на полу остались бы вмятины от его ног. Он мог так ходить до самой поздней ночи, как вдруг завибрировал телефон. — Джон, телефон, — пробормотал Холмс. Остановившись, детектив вытянул руку, но, чертыхнувшись, опустил ее. С принятием того, что Джон съехал, оказалось труднее, чем он представлял. За те месяцы, проведенные в одиночестве, Шерлок так и не смог осознать своей потери. Холмс думал, что если он выпрыгнет из праздничного торта на Бейкер Стрит, то те два года растворятся в сознании Джона, он спокойно примет давнего друга, и все вернется на круги своя. Впадать в еще большее одиночество, чем во время погони за черт знает чем, Шерлок не планировал. Детектив, опомнившись, вскинул голову. Подойдя к телефону, он открыл сообщение: «Мэри рожает. ДВ» Детектив со стеклянными глазами ответил: «Адрес роддома. ШХ» *** Запах больницы неприятно ударил в нос. Яркое освещение противно расплывалось бликами в белых стенах роддома, заставляя невольно щуриться после темных улиц ночного Лондона. Люди в белых халатах нервно ходили по помещению большими шагами, а за многочисленными дверями то и дело слышались крики – то рожениц, то рожденных. Детектив еле нашел друга в этом белом аду. Джон сидел у входа в родильное помещение. Он трясся, как осиновый лист, лицо было бледное, как мел. Руки его не могли найти себе места: он то и дело листал меню телефона, теребил манжеты, барабанил пальцами по стулу. Сжатый в комок доктор Джон Ватсон будто нес на плечах весь груз вселенной. Когда же взгляд расфокусированных глаз остановился на Шерлоке, Ватсон еле заметно выдохнул. — Боже мой, ты пришел, — немного неверующе сказал Джон, рассматривая друга, — Прости, если я отвлек тебя от дел… — Они подождут, — прервал детектив, присаживаясь рядом. — Но все равно спасибо, — Джон перевел взгляд с Холмса на дверь, за которой сейчас была его жена. Шерлок понимал и осознавал то, что чувствует Ватсон, и что он был позван для дружеской поддержки. Проблема была в том, что он ни черта не знал, что такое «дружеская поддержка», поэтому просто сидел рядом, уставившись на Джона. Но, видимо, тому хватало и этого, ибо его руки больше не мусолили все подряд. Пять минут они сидели в полном молчании: Джон все также рассматривал дверь, а Шерлок — снующий туда-сюда персонал, пытаясь не раскрывать вслух все тайны их личной жизни. Из уважения к другу или скудности той самой «личной жизни» — вопрос открытый. — Я не готов, — вдруг сказал в пустоту Ватсон, от чего детектив вздрогнул. — Мне кажется, я готовился к этому всю жизнь, я ждал этого всю жизнь, но, когда вышел на финишную прямую, — Джон резко замолчал, продолжая сидеть с открытым ртом, беспомощно хлопая глазами, — оказался не готов. «Не ты один.» — Ты просто боишься того, как все быстро произошло, — Шерлок положил руку на плечо Джона. — Поверь, сложнее, чем со мной точно не будет. Джон усмехнулся, а затем повернулся к другу. — Надеюсь, она не будет захламлять наш холодильник трупами, ведь мы все же назвали ее в честь тебя. Минуты две великий детектив Шерлок Холмс смотрел на своего друга совершенно непонимающим взглядом, то открывая, то закрывая рот. — Миссис Шерлок Ватсон? — Хрипло спросил он. *** Миссис Шарлотта Ватсон. Маленький сверток, слабо шевелящийся и громко кричащий, передали на руки Джону. Доктор смотрел на чадо с неверием, но совсем скоро широко улыбался, туманно рассматривая дочку сквозь слезы. Шерлок, стоявший сзади, через плечо разглядывал красного, как рак, младенца. Шерлок и вправду не знал, правильно ли это — чувствовать такую странную всепоглощающую ненависть к новорожденному, который ни в чем не виноват. Ни в том, что Шерлоку пришлось инсценировать смерть. Ни в том, что за два года Джон успел кое-как свыкнуться с жизнью без Шерлока. Ни в том, что он нашел себе жену. Ни в том, что жена забеременела и родила на свет Шарлотту, тем самым проведя жирную черту между их семьей и младшим Холмсом. Ни, даже, в том, что призрачное «ничего не изменится» уже совсем исчерпало себя. Видимо, Холмс и правда был большим ребенком, ибо того, что девочка просто родилась, хватило, чтобы возненавидеть ее. Джон что-то сбивчиво и счастливо шептал своей дочери, но единственным, что Шерлок отчетливо услышал, было: — А это — Дядя Шерлок. В честь него мы тебя и назвали.   «Нет, — думал он. — Только не надо делать вид, что это моя вина.» Когда счастливый отец повернулся к Шерлоку, за оным уже хлопнула входная дверь.