What I've Done

In this farewell, There’s no blood, There’s no alibi. ‘Cause I’ve drawn regret, From the truth, Of a thousand lies. So let mercy come, And wash away… What I’ve Done. I’ll face myself, To cross out what I’ve become. Erase myself, And let go of what I’ve done. В этом прощании, Нет крови, Нет оправдания. Потому что я создал сожаление, Из правды, Создал тысячи неправд. Так дай сожалению пройти, И смыть все то… Что я сделал. Я столкнусь с самим собой, Чтобы уничтожить то, кем я стал. Чтобы стереть из памяти самого себя, И отпустить то, что я сделал. Linkin Park – What I’ve Done.

Я эгоист. Я чертов эгоист. Я – Фредерик Эгоист Уизли. Если только у эгоистов может быть чувство вины. А у меня оно еще как есть. И оно грызет меня изнутри, выедая все те жалкие оправдания, что я мог, осмеливаюсь себе придумать. Я знаю, всегда знал, что все действия в нашем зеркальном дуэте с братом лежат на моей совести. Я всегда являлся зачинщиком всех наших проказ, Джорджи только подхватывал идею, привнося, по возможности, что-то новое. Что-то такое, в истинно его стиле, стиле Форджа. Он всегда был более рассудительным, не таким резковатым в общении, как я. Он всегда был менее показушником. Менее эгоистичным. Всегда. В отличие от меня. Всегда. Чертово слово! Зачем оно вообще нужно, если это «всегда» постоянно превращается в «до того момента, как»? Странный вопрос. Наш с братом случай не оказался исключением. Если кратко, то Джордж всегда был Джорджем, до того момента, как не умер. Точнее – до того момента, как я его не убил. Нет, не спешите думать, что я накинулся на него с ножом или «Авадой». Я просто не сказал ему в нужное время нужные слова из-за того, что всегда был более эгоистичным в нашей рыжей парочке. И поэтому я выжил в битве за Хогвартс. Последней, мать его, битве, в которой выжил я, а не мой близнец. Оставалось совсем чуть-чуть до окончания войны, я уже надеялся, что предсказание не сбудется, но судьба все решила иначе. Судьба ли? Нет, это был я. Это я не сказал брату о пророчестве, тем самым оборвав его жизнь в самом расцвете. Это я фактически убил своего близнеца, который был мне ближе, чем родная мать. И, что самое ужасное, я сделал это из-за эгоизма. Из-за тупого желания прожить чуть дольше. Хотя какой разговор может идти о долгой жизни, если без Джорджа я просто-напросто откину коньки от одиночества. Глупо. Хотя порой мне кажется, что вместо того, что бы умереть от тоски и грусти я сойду с ума. Уже начинаю сходить. Просто порой, когда совесть на некоторое время замолкает, переводя дух перед новой тирадой, я поддаюсь соблазну и иду к зеркалу. Я закрываю одно ухо рукой и начинаю говорить со своим отражением. Начинаю извиняться. Просить прощения. Умолять. Но в отражении есть лишь я, все тот же эгоистичный предатель Фред. В конце концов, я просто ухожу оттуда, не выдерживая пытки видеть свое лицо, а не его, и сажусь на кровать, обхватив голову руками. Сумасшествие. Но даже в такие моменты ехидный голосок внутри говорит мне, что во всем есть плюсы. Что я выжил, и это уже неплохо. Когда это происходит, я готов взвыть от ненависти к себе, готов бить себя кулаками, избивать собственное тело до потери пульса. Меня останавливает лишь то, что семья вряд ли переживет смерть еще одного брата. Или меня останавливает все тот же чертов эгоизм. Ненавижу себя за это. Ненавижу. И я никогда не смогу простить себе то, что я сделал.