Один вечер

Я ненавижу и обожаю этого человека. Я, втайне ото всех, включая его самого, поклоняюсь ему. Его уму, его логике и сообразительности. Его сексуальности, которая бьет из него, подобно горячему источнику из-под земли. Шерлок (если кто до сих пор не понял, о ком я говорю) только сегодня поздно вечером закончил расследование «дела государственной важности» и теперь приходил в себя под душем. Я терпеливо ждал его в постели, зная, что Шерлок простоит там добрых сорок минут, прежде чем станет таким, каким его знаю только я – и то поздно вечером, когда на Лондон опускается ночь и окутывает своим покрывалом все вокруг, когда появляются звезды. Наконец, этот прославленный детектив, а временами - козел (но мой любимый козел) заходит в спальню. И я невольно любуюсь им. А как тут не залюбоваться? Он высок, его обычно кудрявые волосы сейчас всего лишь влажные локоны, зачесанные назад. Дальше идет лицо – покрытое испариной, с прихотливо вырезанными губами. Глаза, подернутые пеленой расслабления. Острые скулы, которые я всегда целую в первую очередь. Шерлок замечает, что я разглядываю его, усмехается и, ни слова не говоря, ложится, тем самым портя мне все эстетическое удовольствие. Которое, впрочем, возвращается, когда Шерлок накрывает меня собой и приглушает свет двух настольных ламп, что стоят по бокам кровати. Это один из его капризов – заниматься любовью при приглушенном свете. Хотя мы уже занимались этим и в темноте, и при дневном свете – каприз есть каприз. Честно говоря, мне тоже комфортно в таком освещении. Я уверен, что мое тело не настолько идеально, как его. И в этот момент меня пронзает током от прикосновений моего идола. За своими мыслями и тайными любованиями я не заметил, как Шерлок стал ласкать меня. Я привычно путаюсь пальцами в его волосах, взъерошивая их. Его это всегда немного раздражает, но он молчит – его талантливый, но болтливый рот делает свое дело. Я с томными вздохами слежу за ним. Да, сейчас я не сдержан, в проявлении своих чувств. Но ведь и Шерлок таков. Я никогда не устану удивляться тому, какой он многогранный. Как будто я живу с двумя разными людьми – мистером Хайдом днем и доктором Джекиллом ночью*. Меня приводит в себя его голос. Даже его голос совершенен – низкий, с бархатными нотками. -Джон, ты не заснул? – я разлепляю глаза, которые и впрямь закрылись за раздумьями и приятными, расслабляющими ласками. Возможно, минет должен возбуждать, побуждать к дальнейшему. Но сейчас мне хочется просто ощутить его губы на своем члене еще раз, чтобы сконцентрироваться и вспомнить это. Я отвечаю: -Нет, Шерлок. Просто… Повтори это… - Шерлок вздыхает, трепетно целует меня в губы и вновь опускается к моему члену. Что интересно, у него самого не встало. Я вновь прикрываю глаза и на этот раз концентрируюсь на том, что делает мой любовник. Его губы медленно проходятся по всей длине, чтобы затем подняться к самому верху и вобрать в горячий и податливый рот розовую головку. Тут я вздыхаю и издаю еле слышный стон, как бы подталкивающий к дальнейшему. Томительная ласка продолжается. Шерлок сосет головку, дроча мне нежно и без напора – как девушка. Его ловкий язык ласкает уздечку – это меня выгибает так, что я упираюсь в кровать только макушкой и пятками. На такую мою реакцию Шерлок только хмыкает и продолжает мастурбацию, доводя до оргазма уже и себя (все-таки он тоже возбудился). Мы дрочим сами себе – глядя друг другу в глаза и порывисто целуясь. Наши стоны наверняка насторожили миссис Хадсон. Но плевать – плевать на все, когда Шерлок кончает. Несколько театрально, но так, что это завораживает. Он выдавливает из себя стон, который мешается со вскриком, затем прикусывает пухлую нижнюю губу и кончает в кулак. Немного его спермы попадает мне на живот, а я кончаю от того зрелища, которое сейчас наблюдал. Мы засыпаем в обнимку – вымотанные, особенно Шерлок. И единственное, что я могу ему предложить – это себя. Себя под боком, обнимающего и того, от которого веет спокойствием и умиротворением. Он никогда не признается мне в любви, даже на День Святого Валентина. Он просто смотрит на меня, и в этом взгляде я вижу все, что он на самом деле хочет сказать.