Любовь? Не продаётся

С самого детства я рос без отца. Так уж вышло, что они с моей матерью не сошлись характерами и поняли это уже после того, как я появился на свет. И, как во всех неполноценных семьях, денег у нас постоянно не хватало. Жили мы от зарплаты до зарплаты. Поначалу отец выплачивал алименты, но когда мне исполнилось десять, он умер. Я не знал, от чего и как, меня это мало волновало, но теперь денег не было даже на еду. Мать работала на двух работах, времени на меня у неё почти не было, и я постоянно был предоставлен сам себе. Прогуливал школу, расхаживал по улицам один поздно ночью, и влипал в неприятности. Я ужасно завидовал остальным детям. У них было всё: дорогие игрушки, красивые вещи, огромные дома. Я смотрел на всё это и не понимал, почему такие, как они, получают всё, а у меня нет ничего. С каждым годом зависть вгрызалась в мою душу всё сильней, и к пятнадцати годам я сошёл с "праведной" тропы. Я начал воровать. Я просто не мог устоять при виде той или иной вещицы в магазине. Она сама просилась ко мне в руки. Кажется, это называется клептомания. Конечно, пару раз меня ловили за это дело, и потом мне не хило доставалось от матери. Но самое ужасное было то, что после такого даже самые верные друзья отвернулись от меня. Вскоре здоровье матери сильно подорвалось, и она тяжело заболела. Врачи диагностировали туберкулёз. Денег на лечение у нас не было. Я хотел пойти работать, но в нашем городе я уже прослыл вором, поэтому все отказывались меня принимать. Через полгода мать умерла. Я долго оплакивал её смерть. Я не знал, что теперь со мной будет, как я буду жить дальше. После её кончины я заперся в квартире и провел возле её мёртвого тела ещё два дня, рыдая навзрыд и умоляя её вернуться. Видимо, соседи тоже узнали, что мать умерла, так как по истечении двух дней за мной приехала служба опеки. Дверь я им не открыл, тогда они просто выломали её. Меня насильно оттащили от трупа и затолкали в машину захлёбываться своими слезами. Я видел, как её кладут в чёрный мешок и грузят в скорую. Я кричал и стучал по стеклу, молил чтобы меня отпустили, но они полностью игнорировали меня. Через три часа я уже сидел в кабинете директора детского дома ''Луч надежды'' и мысленно прощался со своей привычной жизнью, просил лишь об одном – если будут издеваться, то пусть недолго. Но директор совершенно не собирался мучить меня. Он поговорил со мной о прошлом. Спросил, есть ли у меня ещё родственники, на что я ответил, что кроме матери никого не знаю. Тогда он показал мне документы, по которым числилось, что мой самый ближайший родственник - это Саймон Браун, брат моего покойного отца. Неудивительно, что я никогда о нём не слышал. Ведь с отцом я толком и не общался, и тем более с родственниками по его линии. Мой дядя являлся президентом какой-то крупной торговой фирмы, поэтому обеспечить меня ему не составляло никакого труда. На удивление Мистер Браун быстро согласился стать моим опекуном, и уже на следующее утро за мной приехало чёрное авто с личным водителем. Оказалось, что брат отца жил, мягко говоря, не тужил. В моё распоряжение выделили целый особняк и около сотни слуг. В первую неделю дня я шарахался от всех этих незнакомых людей, запирался в комнате, забивался в угол и скучал по матери. Мне выдали кучу модной одежды, но я продолжал ходить в рваных, потёртых джинсах и старой растянутой чёрной толстовке. Но через несколько дней мистер Браун вернулся из командировки, и мне пришлось выйти из комнаты, чтобы встретиться со своим нынешним опекуном. Он оказался довольно высоким, хорошо сложённым мужчиной, который явно посещал спортзал и выглядел чуть моложе своих лет. Хорошо уложенные чёрные волосы, дорогой костюм пепельного цвета, лаковые туфли - всё это говорило о немалых накоплениях. Брат отца был весьма дружелюбным, но строгим, он запретил мне сидеть в комнате, заставил привести себя в приличный вид и пойти в школу. Так же он попросил звать его просто Саймон. Поначалу я всё ещё называл его мистер Браун, но вскоре привык. В первое время я старался делать всё сам, носить одну и ту же одежду и не тревожить дядю. Но в один прекрасный день всё изменилось. На моё шестнадцатилетие Саймон вручил мне ключи от новенькой машины. Я долго отказывался и твердил, что это ни к чему, но когда сам увидел эту красную красотку, в моем мозгу всё кардинально поменялось. Я вдруг резко осознал, что теперь я богач. У меня же золотые горы. Всё, полоса неудач и нищеты закончилась. Теперь я могу купить всё, что только захочу, да что уж там, я могу делать всё, что душе вздумается. Я кардинально изменил сове отношение к деньгам и за одно свой внешний вид, покрасил волосы и стал одеваться более вызывающе. Но все оказалось не так просто. У Саймона, как и у всех богатых людей, было три плохих привычки – алкоголь, сигареты и красивые девушки. В принципе, алкоголь и сигареты мне никак не мешали, но вот толпы размалёванных пиявок, сосущих мои денежки, сильно напрягали. Я очень долго ломал голову над тем, как остановить этот поток ''нахлебников'', но решение пришло неожиданно. Как-то раз, когда я выходил из клуба, ко мне подошёл какой-то мужик и решив, что я проститутка, хотел меня снять. Я конечно же, хорошенько зарядил ему по носоу, но потом, сев в машину, меня осенило, как решить мою проблему. Этим же вечером, когда Саймон вернулся домой с очередной пьяной девкой, я залил в неё еще бутыль мартини, и она отрубилась на ковре в гостиной, в то время как Браун ждал её в спальне. Но в этот вечер, вместо неё он получил меня. Уговорить уже порядком захмелевшего мужчину не составило труда. Он буквально сам взял меня, после того, как я предложил. Тогда мне было всё равно под кого и как ложиться, главное, мои денежки останутся при мне. Но секс оказался не только полезным, но и весьма приятным. Поэтому я не остановился лишь на Саймоне. Оказалось, что по всему миру полно богачей, желающих отведать такого молодого парнишку, как я. Нет, я не торговал своим телом, просто приходил в бар цеплял очередного олигарха и покорно раздвигал пред ним свои стройные ножки одну или пару ночей, а затем они сами заваливали меня дорогими подарками. Вскоре, в высших кругах я стал известен под псевдонимом Микки, произошедшего от моего настоящего имени Майкл. Не знаю, кто так прозвал меня, но я был не против, пускай зовут как хотят, главное – их деньги. Самое хорошее, что моя внешность позволяла мне так просто совращать мужчин. Я был довольно высоким и стройным, у меня была превосходная фигура, нежная молочная кожа, за которой я очень тщательно ухаживал, светлые, почти белые волосы с элегантной стрижкой, в последствие я даже кончики в розовый перекрасил. Но этого мне было мало и я решил сделать операцию - сменить цвет глаз с голубых на фиолетовые. Конечно же Саймон был не против и с радостью оплатил мою прихоть, но зато потом мне пришлось неделю расплачиваться телом и выполнять его развратные желания. Так продолжалось почти семь лет. Секс – деньги, деньги – секс. Но ничто не длится вечно… — Что случилось, Саймон? — недовольно надул губки я, ворочая огромный чемодан, который никак не хотел стоять ровно. — Почему я должен был вернуться из Америки на три дня раньше? — я забил на чемодан, как только я его отпустил, он сразу завалился на бок. Хмыкнув, я хотел было попросить служанку налить мне сока, но никого не было. Тогда я сам пошел на кухню. Саймон молча прошёл за мной. Я заметил, что одет он как-то странно, в чёрные даже не фирменные джинсы, долларов так за двести, и в серое поло. На кухне повсюду стояли какие-то коробки. Посуды не было, холодильник оказался пуст. — Что происходит? — возмутился я, захлопывая дверцу ящика в котором должны были стоять чашки. — Что это за хлам? — я недовольно пнул стоящую рядом коробку, там что-то задребезжало. — Мы что, переезжаем? — я посмотрел на Саймона, который всё ещё молчал и глядел куда-то в пол. — Так не проще сразу новую мебель купить? К чему такие хлопоты? — я поправил сползшие с головы солнечные очки, и подойдя ближе к мужчине обвил руками его шею. — Мы банкроты, — тихо сказал он, не поднимая на меня глаз. — Бан... что? — изумился я, и мои ладони сползли на его грудь. — Банкроты, — повторил он. — У нас больше нет денег. Я продаю дом. ''Нет денег'' – после этой фразы мой мозг будто заклинило. На секунду жизнь остановилась, я замер, переваривая информацию. — А, ну тогда прощай, — бодро сказал я и легонько хлопнул Саймона по плечу. ''Мне в принципе всё равно, чьи деньги тратить, у кого жить и за чей счёт питаться. Найду себе другого «содержателя».'' — Я не отпущу тебя! — крикнул Саймон, и схватив меня за руку прижал к себе. — Ты единственное, что у меня осталось. — Он хотел было поцеловать меня, но свободной рукой я зажал ему рот, отпихивая от себя. — Зато я не хочу, быть единственным, что у тебя есть, — сказал я, продолжая вырываться. — Я знал, что тебе нужны лишь мои деньги! — он резко развернул меня спиной к себе, а животом прижал к столу, удерживая мои руки над головой. ''А вот это уже интересно.'' — Пусти меня, — начал я свое представление. — Ни за что! — Саймон принялся лихорадочно стягивать с меня красные облегающие джинсы, которые немного поцарапали кожу на бедрах. ''Обидно, теперь ссадины останутся.'' Спустив их до колен, он схватил скотч и перемотал мои запястья. ''Наивный, я ещё и не из такого выпутывался. Как-то раз я в наручниках застрял, но это отдельная история.'' Я выгнулся почувствовав, как его сильные ладони гладят мою спину и бёдра. ''Ну, чего же ты медлишь.'' Сжав руками мои упругие ягодицы он чуть развел их в стороны глядя на моё пульсирующее колечко мышц. Я нетерпеливо ахнул, когда он ввёл в меня сразу два пальца, растягивая и лаская изнутри. — Просто трахни меня уже, — заскулил я, ёрзая на столе и стараясь потереться напряжённым членом хотя бы о край. Не прошло и секунды, как в меня уже проникла налитая кровью головка. Саймон сразу вставил мне по самые яйца. Я уже давно не чувствовал боли и дискомфорта. Мастерство ''принимания в себя различных штучек'' я отточил до совершенства. В меня, что только не вводили, начиная от секс-игрушек и заканчивая бильярдными шарами. — О, да, — я приподнялся на локтях и двинул бёдрами. Саймону не надо было намекать дважды. Он тут же взял быстрый темп, буквально вколачивая меня в стол. Ощущение скользящего внутри огромного горячего члена было просто великолепным. Давно он вот так вот не брал меня. — Ах, да... так, быстрее, — подначивал я своим сладким голосом. Браун схватил меня за волосы и принялся таранить мой анус. Кухня наполнилась характерными звуками шлепков наших тел друг о друга, моими страстными стонами и его гортанным рычанием. Я уже просто плавился от получаемого удовольствия. ''Это лучший секс за этот месяц.'' Как вдруг Саймон замер. Сдавленно постанывая он кончил глубоко внутри, сжав мои бёдра, не давая мне и дернуться. Затем, отойдя от послеоргазменного состояния, он медленно вышел из меня и начал приводить себя в порядок. А я так и остался неудовлетворённый, связанный, к тому же у меня из задницы текло как из крана. ''Кажется, насчёт лучшего секса за этот месяц я ошибался. Вот урод, и он хотел, чтобы после такого я остался.'' Кое-как выпутавшись из скотча я направился в душ самоудовлетворяться. Слава Богу, воду и свет ещё не отключили. Перспектива снова остаться жить в нищете мне никак не улыбалась, поэтому после ванны я сбежал. Взяв неуклюжий красный чемодан, я по тихому смылся. С собой налички оказалось не так много, хватило буквально на два дня в пятизвёздочном отеле. Ну, любил я жить ни в чём себе не отказывая. За несколько дней я успел подцепить одного бизнесмена, но оказалось, что он приехал с женой и двумя детьми, поэтому на утро наглым образом выставил меня за дверь. Затем я попытался снять денег с карточки, но она оказалась заблокирована. Так я остался без гроша в кармане, а затем и без крыши над головой. Понимая, что, возможно, это мой последний день в отеле, я направился в бар. Вплоть до глубокой ночи я пытался подцепить хоть кого-нибудь, но улов не задался, поэтому я просто решил напиться. У меня завязалась непринуждённая беседа с барменом, и он посоветовал мне найти работу, на что я ответил, что закончил лишь школу и ничего толком не умею. Тогда он подсказал мне один новый бар для обеспеченных людей, сказав, что туда набирают симпатичных официантов. И я решил, что это мой шанс: "Устроюсь туда, и мало того, что буду получать деньги, так при этом смогу найти себе нового «благотворителя»." — Поэтому, теперь я здесь, в этом пустынном баре ''Джокер'', уже полчаса без толку тру барную стойку, и болтаю с тобой, Джон, — Майкл поднял взгляд на бармена и улыбнулся краешком губ. — Слушай, вот ты говоришь лишился крыши над головой, — парень облокотился о барную стойку напротив друга, — а где ты тогда живешь? — А, я? В том доме, напротив нашего бара, — официант обернулся и указал на здание за окном. — Так это новый дом. Его же только недавно построили, туда ещё не заселяют, да у тебя и денег нет, — бармен приподнял одну бровь и укоризненно посмотрел на Микки. — Ну, мебель там уже есть, хоть дешёвая и совсем не сочетается с обоями, поэтому я решил поживу там, пока не найду более подходящего места, — Майкл пожал плечами, глядя на друга так, будто бы говорил вполне обыденные вещи. — Ты же понимаешь, что тебя посадят если узнают, что ты незаконно там живёшь? — Посадят? За что? — официант широко распахнул глаза, часто хлопая своими пушистыми ресницами. — Я же ничего плохого не делал. — Просто по закону так не положено. Ты либо платишь за жильё, либо выметаешься вон, — бармен щелкнул пальцами лежащую рядом пробку от бутылки, та отлетела и звонко стукнулась о стену, после упав четко в мусорное ведро. — И что мне теперь делать? — Микки сделал щенячьи глазки и посмотрел на друга. — Хочешь, можешь пока пожить у меня, — предложил парень, мягко улыбаясь. — У меня своя квартира над баром. Правда, однушка, но нам двоим места хватит. — А это законно или я должен буду тебе платить? — Майкл пристально посмотрел на Джон. — Но ты знаешь, что денег у меня нет... Может, моё тело тебе подойдет, я сделаю всё, что ты захочешь, — всё это официант говорил с абсолютно невинным выражением лица, будто бы он предлагал другу сходить вместе в магазин. Конечно, бармен был довольно симпатичным и дружелюбным парнем. Майкл мог даже сказать, что он ему симпатичен, но вряд ли такой как Джон захочет иметь что-то общее с таким как Микки... "И да, деньги. Он же совсем небогат, а это самое главное, вроде как", — неуверенно про себя добавил официант. — И да, насчет этого, — бармен немного смутился от таких слов, — Конечно, денег за жильё я с тебя не возьму, и тело мне твоё тоже не нужно, но, — тут он чуть повысил голос, — водить других мужиков в квартиру нельзя. Ясно? — для пущей убедительности парень пригрозил Микки пальцем. Тот радостно закивал. — Вот и молодец. А теперь пора закрываться, — бармен снял бейджик и сунул его в карман джинсов.