Черничная ночь

Он с трудом открыл тяжелые глаза. Темно. В нос ударил затхлый удушливый воздух. Он закашлялся, судорожно сжимая грудную клетку, чтобы освободить легкие от частичек пыли. Дышать стало легче, и это опечалило юношу. Задохнуться было не самым плохим вариантом. Жажда иссушала язык, сжигала всё внутри, принося с собой невыносимую боль в горле. С растрескавшихся губ сорвался глухой стон. Тело сдавалось, а неприученный к испытаниям разум не желал бороться, и лишь голодный желудок давал о себе знать, сжимаясь в болезненных спазмах. Юноша чувствовал дыхание смерти, а, когда в глаза ударил яркий свет, казалось, она уже пришла за ним. Но свет был слишком ярким, и его тяжёлая рука взметнулась к глазам. Когда он услышал человеческие голоса, внутри всё похолодело. Он ещё жив. — Я просила проверить его, а не морить голодом! — А как ещё мы узнаем? Он оказался крепким орешком. — С чего мы вообще взяли, что они морально слабее людей? Вдруг это человек? И даже если это не так, это неправильно! Дай ему воды… пожалуйста. — Твоя бабушка будет не в восторге. — Плевать. Незнакомые голоса разносились совсем рядом. Пленник осторожно приоткрыл ослепшие глаза. Человек, что склонился над ним, не произнёс ни слова, но ему было всё равно, как умирать, пока губ не коснулась вода — настоящая и невозможная. Сдавшийся организм ожил буквально за секунду, когда из голубой ёмкости полились прозрачные капли. Он жадно глотал спасительную жидкость, пока струйка воды не иссякла. Слабые руки уверенно хватали воздух, требуя ещё. — Отдохни, — прошептал спаситель. И он послушно погрузился в сон. Смерть отступила. Неровную поверхность земли заменил жёсткий дырявый матрас. Фляга с наполненной водой всегда стояла рядом вместе со странным выгнутым предметом, где лежал черствый хлеб. Физиологические потребности постепенно улетучились, их место занял страх. Воображение юноши увлеченно рисовало жуткую картину его обители: его тело скинули в глубокую шахту или заживо погребли в тесной норе. Казалось, прошла вечность, но это чувство лишь усилилось, заставляя его вздрагивать от каждого шороха. И теперь, когда недалёко послышался звук, юноша в ужасе вытаращил глаза, вжимаясь в неровную каменную стену. Вдали он увидел тусклый свет и большую бесформенную тень. Она приближалась стремительно быстро, пока его взгляд не встретился с белым пятном, замеревшим у решётки. Что-то резко заскрежетало у самого уха. Ему показалось, что он закричал, на деле же голос застрял в горле, вырвавшись беззвучным хрипом. — Не бойся, — шепнул кто-то рядом. Сердце юноши забилось ровнее. Голос гостя был красивым. Нежным. Переводя дыхание, он внимательно посмотрел вперёд. Перед ним была юная девушка ангельской красоты. Совсем ребёнок. Пряди светлых волос спадали на лоб, скрывая глубокие голубые глаза. Он подошла ближе и искренне улыбнулась своему новому знакомому. — Прости, что напугала тебя, — извинилась девушка, протягивая пленнику непонятный маленький предмет в яркой обертке, который тихонько зашуршал, едва пальцы юноши прикоснулись к нему. — Смогла найти только с черникой. Ты же любишь шоколад с черничной начинкой? Пленнику так хотелось поговорить с ангелом, поблагодарить её за проявленную доброту и внимание, но юноша лишь кивнул. — Кстати, меня зовут Прим, — губы девушки вновь растянулись в счастливой улыбке, — а тебя? — Пит. — Красивое имя, — воскликнула Прим и присела на краешек матраса. — Не бойся их. Им нужно лишь убедиться, что ты настоящий человек, и ты поймёшь, какие они хорошие, — но Пит уже не боялся. Страх мгновенно исчез, едва он увидел взгляд, полный доброты. Этим честным глазам невозможно было не поверить. Теперь его занимало любопытство. Очень хотелось понять кто эта девушка, и что она тут делает. — Знаешь, моя сестра тебя спасла! — воскликнула Прим с широко распахнутыми глазами. — Видел бы, как Китнисс досталось от бабушки, но она всегда была упёртой. Сказала, что мы не звери, и что у нас нет права так обращаться с чужими жизнями. Все говорят, что она ненормальная, а я знаю, что она очень добрая. Китнисс мне не просто сестра, она заменила мне родителей, — её голос сорвался. Пит нервно сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле. Юноше стало тяжело от мысли, что этот добрый ангел — сирота. — У тебя замечательная сестра, — Пит взял холодную руку Прим. — Тебе повезло с Китнисс. Прим вновь улыбнулась. Она начала говорить не сразу. Немного помолчала, словно пыталась собраться с мыслями и засунула правую руку в карман. — Это я нашла в твоем рюкзаке. Золотистый кулон в форме капли на кожаном ремешке слегка блеснул в свете тусклой лампы. Пит вздрогнул от неожиданности. — Я подумала, что тебе очень дорог этот кулон. — Да. Конечно. — Тут есть фотография. Это твой отец? «Создатель» — пронеслось в голове, но Пит постарался не выдать себя, пряча испуганный взгляд. — Тогда они не имеют права забирать память о родителях, — возмутилась Прим, и только сейчас Пит понял, насколько эта девушка ещё ребёнок. Она так хотела быть похожей на сестру, что натворила огромную глупость. И он обязан спасти её. Он не должен брать кулон в руки. — Оставь пока у себя, — едва слышно сказал Пит, сжимая ладонь Прим, где лежал кулон. — У тебя он будет в безопа... — Что ты тут делаешь? — оглушительный громкий женский голос раздался в маленькой норе, заставив новых друзей прервать разговор. Женская фигура застыла у дверей душной камеры. Прим вскочила на ноги. — Китнисс, я просто хотела проверить, как поживает наш гость. Но сестра Прим, кажется, не слышала доводов, она стремительно кинулась вглубь камеры так близко, что Пит увидел пепельно-серые глаза, которые сияли яростью. — Немедленно уходи отсюда! — Она ничего не сделала, — выкрикнул Пит, защищая девочку. — Ты вообще заткнись. — Но он… — возразила Прим, пытаясь противостоять гневу сестры, но взгляд Китнисс поставил всё на место: ребёнку запрещено находиться рядом с подозреваемым. Прим глубоко вдохнула и, бросив на Пита виноватый взгляд, словно прося прощения за незапланированную взбучку от сестры, удалилась. Как только миниатюрный силуэт исчез из поля зрения, Китнисс кинулась к Питу. — Эта твоя благодарность? – закричала она. — Решил промыть мозги Прим. Умно. — Прости, но вряд ли я смогу строить планы в этих стенах, где каждый дюйм наводит мысли о моем шатком положении. Девушку удивленно подняла ровные чёрные брови вверх. Питу показалось, что краешки её губ слегка дрогнули. Несмотря на её враждебность, Китнисс не вселяла в него ужас, напротив, ему хотелось, чтобы она задержалась подольше. Сердце сильно забилось в груди, когда девушка отвернулась, готовясь незамедлительно покинуть камеру. — Спасибо, — слишком громко крикнул Пит. В его голосе звенела благодарность и безвыходность. Он затаил дыхание, боясь услышать уходящие шаги, но тишина продолжала греметь в ушах. Девушка замерла на месте, словно живой памятник, пока не смогла совладать с противоречивыми мыслями. — Не за что. — Она резко обернулась и улыбнулась пленнику. Теперь Пит отчетливо видел глубокие ямочки на её щеках. — Когда охранник по уши в тебя влюблен, появляются некоторые преимущества. — Я его понимаю. Девушка смутилась, чувствуя, как сдаётся, теряет бдительность. — Один-ноль в пользу человека, — Китнисс пыталась скрыть слегка покрасневшее лицо. — С чего ты сделала такие выводы? — спросил юноша, но в мыслях отругал себя. Он не должен быть таким любопытным. — Потому что перфектусы идеальны и свершенно не умеют выживать, а ты умеешь. Причём, совсем даже неплохо, подлиза. Питу было незнакомо это слово, но он действительно умел выкручиваться, не зря именно его послали на это важное задание. — Ты не знаешь, долго ещё мне тут отдыхать? — Не знаю, — прошептала Китнисс. — Старшие в замешательстве. Ты очень человечный, но они боятся. Это понятно. Мы так давно прячемся, что разучились доверять незнакомым. Хоть ты и рассказал убедительную историю, как оказался в наших местах, — поверить, что где-то ещё жили люди, очень сложно. — Я понимаю. Тишина нависла над камерой, оглушительно звеня в ушах. — Она ещё и склад навестила, — вдруг воскликнула Китнисс, эмоционально взмахивая руками. Конфета в яркой обертке не осталась незамеченной. — Отдай Прим, — пробормотал Пит. — Не думаю, что где-то неподалёку у вас есть шоколадная фабрика. — Я бы с радостью, но у Прим аллергия на шоколад, — она пожала плечами и оперлась о решётку: — Лучше съешь сам и немедленно, если у тебя увидят конфету, попадет не одному тебе. Пит подошёл вплотную к Китнисс, разворачивая конфету в яркой обёртке. — Не составишь мне компанию? — он отломил кусочек шоколада. — Один-один, — рассмеялась девушка, и, не дожидаясь вопроса, добавила: — Любой нормальный человек проглотил бы конфету в гордом одиночестве. — Похоже, со мной возникнут сложности. Пит откусил зубами конфету. Нежная черничная начинка брызнула на язык, источая яркий насыщенный вкус с кислинкой. Он посмотрел на Китнисс: тёмно-синие чернила окрасили трещинки на губах. Девушка облизала верхнюю губу и повернула голову в сторону коридора. — Я думаю, моя бабушка скоро оттает. Он видел её профиль — смуглая кожа, сверкая в тусклом свете единственной лампы, отливалась золотом, раскрасневшиеся от жары щёки и длинная коса, заплетенная на одну сторону. Пита переполнили непонятные ему ранее эмоции. Он видел Китнисс впервые, но она действовала на его чувства, словно искра, что соприкоснулась с бензином. Он не мог и не хотел контролировать этот пожар внутри. — Вряд ли она станет делать исключение для меня, — еле слышно сказал Пит. — Однажды она уже отступила от собственных правил, когда нашла нас с Прим, — Пит замер. Казалось, что от удивления он перестал дышать. — Мне было пять. Я плохо помню своё детство, лишь только холод и страх. Прим была совсем малышкой — постоянно плакала. Видимо, наши родители успели нас спрятать при нападении перфектусов. Нам повезло. Нас нашла последняя группа выживших людей. Миссис Койн тоже потеряла родных в этой войне, дочь. Мы были нужны друг другу. — Сравнение двух малышей и небритого амбала вселяет оптимизм. Китнисс звонко засмеялась. И Пит ещё раз убедился, что не зря он не стал дотрагиваться до кулона, что служил маяком для его сородичей, не подозревая о том, что за тысячи миль в штаб властей перфектусов уже давно поступил сигнал о точном нахождение выживших людей, едва искусственные нейроны Прим коснулись золотого кулона.