Дневник

      Я возвращался домой уставший, но довольный. Учеба спорилась, планирующая подача получалась всё лучше: примерно в половине случаев мне удавалось подать мяч, не закрутив его, и падал он внезапно. К тому же Тсукки похвалил меня. Он просто сказал, что я молодец, когда мы шли вместе со школы, но от одного воспоминания об этом сердце начинало биться сильней и губы непроизвольно раздвигались в улыбке. В приподнятом настроении я вошел в дом, поздоровался с матерью, вышедшей встретить меня, и, отказавшись от ужина, поднялся к себе в комнату. В комнате я сразу сел за стол и, достав из сумки дневник, собрался сделать в нем запись о событиях сегодняшнего дня. Я веду дневник примерно с того времени, как познакомился с Тсукки. Обычно я не ношу его с собой, но вчера мама пригрозила прибраться в моей комнате, а я бы не хотел, чтобы она его нашла. Я не знаю, как она отреагирует на мои откровения, но проверять почему-то не хочется. Поэтому я и взял его с собой в школу. На мои заверения, что я приберусь сам на выходных она лишь фыркнула, заметив, что ждать от меня обещанного можно вечно. Не то чтобы в комнате был свинарник, но некоторые вещи валялись где попало, причем уже довольно давно. Сейчас комната сияла чистотой: ни следа пыли, кровать аккуратно заправлена, все вещи лежат на своих местах. Красота. Улыбнувшись, я открыл дневник и с удивлением обнаружил в нем последнюю лекцию по истории. Оказывается, я достал тетрадь по истории. Ах да, у них же одинаковые обложки. Отложив историю в сторону, я полез в сумку в поисках дневника. Однако поиски не увенчались успехом: я перерыл сумку, даже вытряхнул из неё все, что там было, но дневника так и не нашел. Куда он мог деться? После непродолжительных размышлений я вспомнил, что последним уроком у нас была как раз история. Я доставал обе тетради, чтобы определить какая из них по истории. И раз лекция по истории записана, значит определил. Куда я дел дневник? Вспоминай, Тадаши, ну же! Вспомнив, я схватился за голову. Когда прозвенел звонок и учитель велел всем встать для приветствия, я сунул дневник в парту. Там он и остался. Собираясь после урока на тренировку, я торопился, и напрочь про него забыл. И что теперь? Я в отчаянии уткнулся лбом в стол. Если его найдут и прочитают, не важно кто, меня ведь на смех поднимут. А Тсукки меня вообще прибьет. Что же делать? А, впрочем, что я смогу сделать? Уже поздно, на улице стемнело. Школа уже точно закрыта, ведь сторож выгнал нас из спортзала, чтобы закрыть его. Решив, что утро вечера мудренее, я лег спать. Спал я плохо, поминутно просыпаясь, ворочался в кровати, сбивая в ком постельное бельё. Лежать в кровати, пытаясь уснуть, было невыносимо, поэтому, как только рассвело, я встал, поправил постель и собрал в сумку тетради и учебники на сегодняшние занятия. Я метался между желанием побыстрее добраться до школы в надежде, что тетрадь всё ещё лежит там, где я её оставил, и желанием залезть под одеяло и никогда оттуда не вылезать. Мои терзания прервала пришедшая меня будить мама. Удивившись тому, что я уже собран, она позвала меня завтракать. Поел я быстро. В итоге, из дома я вышел раньше, чем обычно. По мере приближения к школе я шёл всё быстрее, а в класс практически влетел. Подбежав к парте, я заглянул в неё. Тетради не было. Для пущей уверенности я пошарил в парте рукой, но лишь убедился, что тетради там действительно нет. Плюхнувшись на стул, я прижал к себе сумку и крепко задумался. Настолько крепко, что не заметил, как класс начал наполняться учениками, не заметил подошедшего и поздоровавшегося со мной Тсукки.       - Ямагучи! — вздрогнув, я вышел из задумчивости и посмотрел на стоящего надо мной одноклассника. — Ты меня вообще слышишь?       - А? Что? — я растерялся, не зная, что ему ответить.       - Я уже три раза тебе доброго утра пожелал, а ты молчишь и пялишься в одну точку. Что-то случилось? — Тсукки сел на своё место и принялся рыться в сумке.       - Нет. Всё нормально. Доброе утро, Тсукки. — не могу же я ему рассказать, что посеял дневник и теперь переживаю по этому поводу.       - Ну ладно, — сказал он, доставая из сумки тетрадку в черной обложке и протягивая её мне. — Это случайно не твоё?       - Моё, — шепнул я, принимая тетрадь из его рук. И пока я пялился на дневник, силясь понять, как он попал к другу и, что важнее, читал ли он его, Тсукки повесил сумку и обратился ко мне.       - Ты бы не бросал свои вещи, где попало. Тем более такие. — Я расстегнул сумку, намереваясь положить туда дневник, когда Тсукки добавил - и, кстати, я его прочитал.       Я замер, не зная как реагировать на его слова. Сердце пропустило один удар и забилось в бешеном ритме, грозясь выскочить из груди. Прозвенел звонок, вошедший в класс учитель велел всем встать для приветствия. Проигнорировать слова учителя я не мог, поэтому встал и сумка, все ещё стоявшая у меня на коленях, упала. Естественно, все её содержимое тут же рассыпалось по полу. В довершение, коробка с обедом открылась, засыпая раскиданные учебники и тетради моим сегодняшним обедом (которого у меня сегодня не будет). Я растерянно смотрел на получившийся «натюрморт», когда моё внимание привлёк учитель:       - Ямагучи, ты что вытворяешь? Ты мне урок сорвать надумал?       - Нет-нет, — залепетал я, — простите, я не специально, я сейчас всё уберу, простите…       Раздававшиеся вокруг смешки и слова «неудачник», «придурок», а также направленные на меня взгляды только усугубляли моё смятение.       - Ну-ну, быстренько давай. И не думай, что из-за тебя я урок задерживать стану. — Учитель вернулся к доске, начиная урок.       Выудив из кучи на полу учебники и тетради, я смел испорченный обед, занял своё место и, убрав в сумку всё, кроме нужных для урока принадлежностей, погрузился в размышления о сложившейся ситуации. Громкий треск от удара линейкой по парте заставил меня подскочить с места, опрокинув стул. Подняв стул, я посмотрел на стоявшего рядом с моей партой учителя. Он явно ждал ответа на вопрос, который я за размышлениями прослушал. Да даже если бы и слышал, скорее всего не смог бы ответить — английский язык мне плохо дается.       - Так, понятно. Ты хоть домашнее задание выполнил? — Сделав из моего молчания вывод, спросил учитель.       Я отрицательно качнул головой — мне вчера не до уроков было.       - Тогда поведай нам о чем ты так глубоко задумался, что вопрос учителя пропустил мимо ушей?       Я продолжал молчать, уставившись в парту и сжав кулаки. Вокруг снова послышались смешки.       -Молчишь? Ну что же, сейчас я дам тебе реальный повод для размышлений, — злился учитель, — твоя успеваемость! Не думай, что я оставлю всё как есть! Садись!       Весь оставшийся день я ходил как в воду опущенный. Как мне понять, что Тсукки думает о моем дневнике, ведь там есть довольно откровенные записи. Сам он не торопился высказывать свое мнение, а догадаться я не мог. С одной стороны, он не швырнул мне дневник в лицо, не обозвал, не оскорбил, не велел не приближаться к себе. С другой — и восторга по поводу прочитанного не выразил. Да и объясняться не торопится. Неужели ему всё равно? Мне очень не хочется в это верить, но такой вывод напрашивается сам собой.       После уроков я пошел на тренировку. Раздевалка была открыта, значит кто-то из команды уже занимается. Ключ вчера забрал Кагеяма, значит в зале сейчас он. Переодевшись, я поплелся зал и, заглянув в двери, замер на пороге. Я угадал насчет Кагеямы, но он был не один, а с Хинатой. Кажется они о чем-то спорили, но слов разобрать я не смог. Связующий стоял возле сетки, прижав мяч к бедру, и смотрел на Хинату сверху вниз. Разница в росте не позволяла рыжему смотреть Кагеяме прямо в глаза, хотя он старался дотянуться до него встав на носочки и вытянувшись. Закончив что-то доказывать, Хината замолчал, ожидая реакции Тобио. И реакция не заставила себя ждать. Правда, она была очень неожиданной не только для меня, но и для коротышки. Вместо слов Кагеяма наклонился и чмокнул Хинату в плотно сжатые губы, что заставило последнего удивленно отпрянуть, а меня окончательно примерзнуть к месту. Однако удивление Шою было не настолько большим, как я думал, поскольку в следующий момент он схватил Тобио за футболку, притянул к себе и поцеловал уже всерьёз. Впрочем Тобио был совсем не против подобного: отпустив мяч он обеими руками обнял рыжика, прижимая его к себе.       - Ты чего на пороге стоишь? — громкий голос невесть откуда взявшегося Тсукки заставил меня шарахнуться в сторону и грохнуться на пол, споткнувшись о ступеньку. — Ты не ушибся, Ямагучи? — Заволновался блондин.       - Нет-нет, — ответил я, вставая, — все хорошо.       Поднявшись, я глянул на причину моей задумчивости. Парни стояли на расстоянии примерно трёх метров друг от друга, причем Тобио успел поднять с пола оброненный им ранее мяч. Выглядели они как ни в чем не бывало, как будто не они только что целовались. Заявив, что мне нужно тренироваться, и избежав таким образом разговора с Тсукки, я взял мяч из общей кучи и пошел в дальнюю часть зала отрабатывать подачу. Зал наполнился остальными членами команды, пришли тренер и куратор, началась тренировка. Меня тренер не трогал позволяя заниматься самостоятельно. Сосредоточившись на отработке силы удара, я постепенно успокоился и отвлекся от терзающих меня мыслей.       В конце занятия тренер построил основных игроков с одной стороны сетки и подозвал меня к себе.       - Ну что Ямагучи, ты готов? — спросил он меня.       - К чему готов? — я не понимал к чему он клонит.       - Как это к чему? Продемонстрировать нам результат своих упорных тренировок! — Он махнул рукой нашему менеджеру, и та подкатила тележку полную мячей.       - Ох, нет, я не уверен… — Однако мой лепет не убедил тренера. Он протянул мне мячик, показывая жестом подавать.       Я посмотрел на тренера, на мяч, затем на сокомандников, выстроившихся по ту сторону сетки. Они тоже были удивлены подобным поворотом тренировки, но, в тоже время, были полны решимости принять любую подачу. Повисшая в зале тишина нервировала. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Рано или поздно мне бы пришлось выйти на площадку. Более того, я хочу играть вместе с командой в настоящем матче. Но как же не хочется опозориться. Я сжал мяч в руках. Ну ладно, чему быть того — не миновать. Короткая разбежка, прыжок, удар… Недостаточно сильный, поскольку мяч не долетел даже до сетки. Стоявшие с другой стороны площадки ребята удивлённо переглянулись. Следующий мяч через сетку перелетел, но Нишиноя с легкостью принял его. Ребята перестроились было для атаки, но тренер остановил их, велев только принимать подачу. Некоторое время я подавал в тишине, затем ребята начали тихонько переговариваться, ведь только несколько подач получились планирующими, да и те были приняты без особой сложности. Хотя тут скорее заслуга Нишинои. Раздававшиеся шепотки не добавляли мне уверенности, напомнив о случившемся утром в классе. Я всё больше нервничал и всё хуже подавал. Я остро нуждался в поддержке, но Тсукки даже не смотрел в мою сторону. Как будто ему действительно всё равно. Это стало последней каплей, больше вынести за один день я был просто не в состоянии. По щекам потекли долго сдерживаемые слёзы. Я наклонил голову и они закапали на находящийся у меня в руках мячик. Тренер первым заметил, что со мной что-то не так. Попытавшись успокоить, он сделал только хуже. Я выронил мяч и сжал кулаки, сдерживаясь из последних сил. В следующее мгновение меня сгребли в охапку теплые руки, отгораживая от всего мира. Руки того, в чьей поддержке я так нуждался. «Тсукки» — шепнул я, прижимаясь щекой к его груди.       - Думаю сейчас от него не будет никакого толка, — сказал Тсукки тренеру, — я отведу его в раздевалку и попытаюсь успокоить.       - Да, идите. — Отпустил нас тренер.       Дорогу до раздевалки я почти не запомнил. Гораздо важнее для меня было тепло тела моего сопровождающего, нежность, с которой он поддерживал меня, забота, с которой он предупреждал о ступеньках. В клубной комнате Тсукки подсадил меня на окно. Подоконник располагался достаточно высоко для того, чтобы наши лица находились на одном уровне. Встав прямо передо мной и упершись руками в подоконник, Тсукки шепнул мне на ухо: «Здесь тебя никто не услышит». Его слова сорвали последние барьеры, да и сил сдерживаться уже не было, и я разрыдался в голос, уткнувшись лбом ему в плечо и вцепившись руками в футболку на спине. Некоторое время по раздевалке разносились только мои рыдания, да Тсукки шептал мне на ухо что-то успокаивающее, поглаживая по волосам. Постепенно я успокоился, и, хотя слёзы ещё текли, смог свободно дышать.       - Ямагучи, послушай, — продолжая успокаивающе поглаживать меня, сказал Тсукки, — зря ты расстраиваешься, у тебя всё получится, я уверен. — Я помотал головой, — не отрицай, я ведь наблюдаю за твоими тренировками, я вижу как ты стараешься.       - Не в этом дело. — Я отстранился от парня и снова помотал головой.       - Нет? — переспросил блондин, — а в чем тогда?       - В тебе.       - Во мне? — кажется он решил переспрашивать всё. — По-моему я не сделал ничего такого, что могло бы тебя настолько расстроить.       - Ты прочитал… — слова дались мне с трудом, я даже засомневался, что Тсукки услышит.       - Что прочитал? — он услышал. - А, ты про свой дневник! — догадался Тсукки. — Ну да, я его прочитал. А сказал тебе об этом, чтобы ты из ступора вышел. Хотя сделал, видимо, только хуже. Ты из-за этого целый день как пришибленный ходил? — Я кивнул, не в силах хоть что-то вымолвить, а Тсукки продолжил. — Хорошо, я всё равно хотел с тобой поговорить. Правда попозже, по дороге домой, когда нас никто бы не услышал. Но раз так получилось… — Блондин вздохнул. — Во-первых, прости. Я даже не предполагал, что мои слова так на тебя повлияют. Во-вторых, на счет дневника. Пролистав забытую тобой в классе тетрадь, я сразу понял, что это дневник. Почему не отдал на тренировке? Мне стало интересно, захотелось прочитать его полностью. За это я тоже извиняюсь. Начало дневника меня не удивило. На самом деле я вижу с каким восхищением и уважением ты на меня смотришь. Но вот продолжение… Никогда не думал, что твоё отношение может перерасти в любовь. — Я вздрогнул, убирая от Тсукки руки. — Я сам в растерянности и не знаю как к этому относиться. Слишком мало времени прошло, я не успел всё как следует обдумать. Могу сказать одно — мне не противно твоё отношение, — я вскинул голову и Тсукки продолжил, глядя мне в глаза, — ты мой лучший друг, ты дорог мне и я не хочу тебя потерять. Я даже не думал, что такого типа как я можно не то чтобы любить, а терпеть рядом с собой. Однако ты терпишь меня с младшей школы. Для меня это много значит. Поэтому дай мне время подумать, хорошо?       - Нет. — Я положил руки ему на плечи и продолжил, пока Тсукки не успел возмутиться моим отказом. — Тебе не нужно об этом думать, не нужно заставлять себя. Меня вполне устраивает дружба с тобой. Просто я испугался, что ты оттолкнёшь меня, оставишь одного. Но раз ты не испытываешь отвращения к моим чувствам, мы не обязаны что-то менять. Пусть всё будет по-прежнему. К тому же… — я запнулся, — если ты захочешь встречаться со мной, а потом передумаешь, или я тебе надоем, я не смогу этого пережить…       - Ну раз ты так хочешь, то пускай. Я не хочу давить на тебя. Пойдем домой, не думаю, что тренер ждёт нашего возвращения. — Тсукки отошел от меня и принялся переодеваться.       Я последовал его примеру. Меня всё ещё трясло, но в принципе я чувствовал себя уже нормально. Самое главное, что я не противен ему, с остальным потом разберемся. Переодевшись, мы покинули раздевалку и направились в сторону моего дома, ведь Тсукки обещал проводить меня. Шли мы медленно, блондин учитывал моё состояние и не торопился. Всю дорогу мне хотелось взять Тсукки за руку, ещё раз ощутить его тепло, но я не решался. Задумавшись, я не заметил, как мы подошли к дому, и едва не наткнулся на остановившегося одноклассника.       - Вот ты и дома, — заметил он, поворачиваясь ко мне.       - Ага, — ответил я, не поднимая головы.       - Не грусти, — Тсукки потрепал меня по волосам, приобнял за плечи, — всё хорошо же.       - Да. — Я поднял голову, улыбаясь ему. — Всё хорошо, спасибо Тсукки.       - Вот и отлично! Так, я пошёл домой, и ты заходи в дом, а то замерзнешь.       Я кивнул, посмотрел несколько секунд вслед уходящему парню, и зашел в дом. Как я рад, что всё обошлось, как рад, что не вызываю у Кея отвращение и он, возможно, проникнется ко мне теплыми чувствами. Я чувствовал огромное облегчение, как будто с плеч свалился тяжкий груз. Мне даже дышать стало легче. Пока я это думал, успел дойти до своей комнаты и, счастливо улыбаясь, плюхнуться на кровать. Переодеться я не успел, напряжённые события прошедшего дня дали о себе знать, и я уснул. Разбудила меня вернувшаяся с работы мама. Её встревожил мой дневной сон, но я успокоил её, сказав, что тренировка была тяжелой. Окончательно в моём хорошем самочувствии маму убедил мой зверский аппетит. Я набросился на еду так, будто не ел пару дней, хотя пропустил всего один обед. Поблагодарив маму за ужин, я вернулся в свою комнату. Припрятав дневник, я сел за уроки. Задали нам не много и с уроками я справился быстро. Посчитав, что на сегодня с меня хватит, я искупался и лёг спать. Заснул я быстро и спал крепко, хотя думал, что буду спать неспокойно. Утром я чувствовал себя отлично отдохнувшим, но слегка неуверенным. Я вчера устроил сцену в зале, расплакался перед всей командой, как я им теперь в глаза смотреть буду? Я поделился своими опасениями с пришедшим за мной Тсукки, на что тот только фыркнул и заверил меня, что всё будет хорошо. Как ни странно, но он оказался прав. Ребята никак не прокомментировали моё вчерашнее поведение. Команда просто дружно с нами поздоровалась, а затем каждый сосредоточился на своём. Лишь тренер с куратором подошли узнать как я себя чувствую. Я извинился за вчерашнее и заверил их, что чувствую себя прекрасно. Тренировка прошла быстро (утром она короткая) и плодотворно. Поскольку теперь на меня ничего не давило, я смог сосредоточиться и до меня дошло то, что говорил Шимада-сан, до меня дошёл смысл планирующей подачи, и я внезапно понял, как именно нужно ударить по мячу, чтобы добиться желаемого. В конце тренировки я рассказал тренеру о своих успехах. Он обещал устроить мне проверку вечером. Весь день я ходил как окрылённый, от вчерашнего состояния не осталось и следа. Во время обеда ко мне подошёл Хината. Было заметно, что он сильно нервничает. Чуть ранее я видел его и Кагеяму, переругивающихся в коридоре. Видимо они решали, кто будет со мной разговаривать. И, кажется, я даже знаю о чём. Хината, запинаясь, попросил меня отойти с ним на пару минут. Кей удивлённо вздёрнул брови, но ничего не сказал. Мы отошли в сторонку.       - Ямагучи, слушай, ты вчера, ну… — парень запинался, нервничал и никак не мог озвучить свой вопрос. Хотя я бы на его месте вообще со стыда сгорел.       - Хината, расслабься, — перебил я парня, прерывая его страдания, — я видел как вы целовались, ты же это хотел спросить?       - Ты кому-нибудь сказал? — тихо спросил Шою.       Я задумался: вчера мне было не до них, но ведь Кей сейчас точно спросит зачем приходил Хината, и мне придётся рассказать.       - Тсукки, — ответил я, и рыжик поник, — да расслабься ты, мы никому не скажем. Слушай, Хината, я тоже спросить хочу. — Я замялся. — Вы с Кагеямой встречаетесь?       - Ну, теперь да. — Парень смущенно почесал в затылке. — Спасибо, Ямагучи! — И убежал.       Я вернулся к Кею, и мы закончили обед. Как я и ожидал, он поинтересовался причиной прихода коротышки. Когда я рассказал ему, он лишь хмыкнул, с таким видом, как будто узнал об этом чуть ли не раньше самих ребят.       - Хочешь сказать, ты знал? — спросил я.       - Доподлинно не знал, но есть между ними что-то такое… не знаю как объяснить, но я всегда знал, что они либо разругались бы в конец, либо встречаться начали. Причем второй вариант для команды предпочтительнее — они так играть лучше будут — взаимопонимание и всё такое.       - Вот как, понятно. — Я вздохнул, и принялся чертить палочкой в пыли узоры.       - Что-то не так? — Кей сел поближе, — ты можешь рассказывать мне всё.       - Всё нормально, правда.       - Ладно, тогда я скажу. — Кей выпрямился и продолжил не глядя на меня. — Я всю ночь не спал, размышляя. Скажу честно, не думал, что подобные выводы можно сделать за одну ночь, однако же… — Он повернулся ко мне, глядя в глаза. — Ты мне нравишься, Тадаши.       - Нравлюсь? — ущипните меня кто-нибудь, я что, сплю?       - Да, нравишься. Наши чувства взаимны. Надеюсь, ты этому рад. — Тсукки выглядел донельзя смущенным, у него даже скулы покраснели.       - Рад ли я? — я подвинулся ближе к Кею, — Да я счастлив!       - Хорошо, — блондин перевел дух, —, а то я сомневался.       - Почему?       - Ну ты же сказал вчера, что не переживёшь, если мы расстанемся, вот я и думал…       - Да, я так сказал. Но я хочу попробовать. — Я придвинулся ещё ближе, заглядывая в янтарного цвета глаза, скрытые за стеклами очков. Кей перевел взгляд на мои губы и, наклонившись, поцеловал меня, легко и нежно. Я прикрыл глаза, чувствуя как по телу разливается приятное тепло.       - Говорил же я тебе, вот убедись собственными глазами! — громкий голос нашего связующего заставил меня оторваться от губ Кея и уткнуться ему в грудь, прячась.       - Что вам надо? — тихий голос Кея, раздельно произнёсшего эти слова, напугал даже меня.       - Ничего, — в тон ему ответил Кагеяма, — просто мы с ним, — он ткнул пальцем в стоящего рядом Хинату, — поспорили: встречаетесь вы или нет. Я говорю да, Хината - нет. Кто прав?       - Ах вот оно что! Ну, — протянул Кей, — учитывая, что встречаться мы начали буквально только что, то, вероятнее всего, на момент вашего спора прав коротышка. Но поскольку на данный момент мы уже пара, то прав ты. Я ответил на твой вопрос?       Своими умозаключениями Кей ввёл Хинату в ступор. Однако Кагеяме видимо всё было понятно.       - Да, ответил. Пойдём, Шою, — он схватил находящегося в прострации парня и поволок за собой.       - Эй, отпусти меня, Тоби. — Донеслось до нас, когда ребята скрылись за углом.       - Не называй меня Тоби.       - Тоби, я так и не понял, кто из нас прав? — Шою проигнорировал просьбу напарника.       - Я, — донеслось в ответ.       - Но ведь Тсукишима сказал, что прав я!       - Сказал. — голоса не удалялись, видимо парни остановились.       - Я не понимаю! — заныл Хината, и Тобио решил сжалиться над ним.       - Объясняю один раз, слушай внимательно. Когда мы с тобой начали спор, Тсукишима с Ямагучи спокойно обедали не задумываясь над своими отношениями. Поэтому ты, утверждая, что они не пара, был прав. Но, пока мы их разыскивали, чтобы выяснить всё лично, они успели поменять статус с друзей на возлюбленных. Поэтому сейчас прав я. Дошло?       - Да. Но разве Тсукишима не мог сказать просто «да». Зачем он всё так запутал?       - Да чтоб над тобой, тупица, приколоться.       - Я не тупица!       - Не был бы тупицей, сам бы всё понял! Пошли давай.       - Эй, Тоби, подожди!       - Сказал же, не зови меня так.       Голоса парней становились всё тише, они уходили, оставляя нас наедине. Когда голоса совсем стихли, прислушивавшийся к их разговору Кей наклонился ко мне, возобновляя поцелуй. Я не был против и оставшееся от обеденного перерыва время мы провели, целуясь. Весь оставшийся день я провёл счастливо улыбаясь. Приподнятое настроение не покинуло меня и на тренировке. Тренер не забыл о нашем утреннем разговоре и устроил мне проверку, как и обещал. Однако под ободряющим взглядом Кея я отлично с ней справился. Не все подачи мне удались, но такого провала, как вчера тоже не было. Меня похвалил тренер, куратор, команда, и даже Кей сказал, что я молодец. Так что домой я вернулся донельзя счастливым. И, уже засыпая в своей кровати, подумал, что если жизнь подкидывает тебе случай провести время с любимым человеком, не упусти его. Не важно, что будет завтра, если сейчас ты счастлив. Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, что не сделал. Конец.