Кризис Гермионы Уизли

Гермиона смотрит на полное запястье с веснушками, типично уизлевское запястье. Если перевернуть руку, станут видны короткие чистые ногти. Чистые не потому что ухоженные, просто слишком много чистящих заклинаний и воды проходит через эти руки. Все бы ничего. Но это - ее запястья, ее руки. Она помнит их, какими они были в Хогвартсе: тонкие, с выступающей косточкой и белой от постоянного сидения в замке за книгами кожей. У Гермионы сто одно дело, и каждое из них она ненавидит всей душой, потому что каждое из них по капле отнимает у нее ее саму. Кажется, вот еще одна стирка, еще одно блюдо - и все, от Гермионы Грейнджер ничего не останется, эта, новая, раздавит ее своим толстым бестолковым задом. В комнату вбегает Рози, ее рыжие - рыжие! - волосы растрепаны, курносая, веснушчатая, так похожая на отца, она должна вызывать умиление, но вызывает только раздражение. Она тоже приходит, чтобы отнять у Гермионы остатки ее самости. - Мама! - вопит Рози. - Викки опять..! Иногда Гермионе хочется заплести белокурые волосы Виктории в длинную-предлинную косу и придушить несносную девчонку, так похожую на Флер. Чертова Флер, - думает Гермиона, - как ей удалось сохранить себя? Как удалось остаться заносчивой француженкой в куче простых, как три кнатта, Уизли? Рози заглядывает ей в глаза с пытливой обидой - как, мол, ты меня не поддержишь? Гермионе хочется ее ударить. Возьми себя в руки! - мечтает закричать она. - Только ты можешь дать ей отпор - раз и навсегда! Но себе ей хочется сказать это куда больше. Поэтому она молчит. Кто я такая, чтобы учить дочь? Разве не я ей пример? - думает она устало и отворачивается. - Мам? - теряет весь запал Рози. - Я устала, - бормочет Гермиона и бросает тусклый взгляд на свой живот, где растет сын. Что, ты тоже хочешь отнять у меня шанс быть собой? - спрашивает она мысленно. С тоской она смотрит в зеркало на себя - уже не Грейнджер, уже даже не Гермиону. Кто ты? - хочется спросить ей. - Я тебя не знаю, но ненавижу сильнее, чем безмозглую Флер и ее дочурку. Пожалуйста, исчезни. Рози шмыгает за спиной, наверное, сейчас уйдет жаловаться бабушке - вот кто точно отреагирует предсказуемо. Потом будут крики, обиды, взаимные жалобы Рону с одной стороны и Биллу с другой. Братья Уизли поступят по-уизлевски - превратят обсуждение в пьянку и наплюют на бабские склоки. Когда-то она тоже могла наплевать. Когда это было? Гермиона вдруг чувствует прикосновение. Рози, взяв ее за руку, пытливо заглядывает в глаза и непривычно серьезно говорит: - Ей нужно раз и навсегда показать, кто тут главный, ма. Бабушка будет ругаться, а па - молчать. Научи меня! В ее голосе такая спокойная уверенность в матери, что Гермиона стыдливо улыбается и гладит Рози по голове. Может, еще не все потеряно? Или даже… Она замирает и хмыкает - совсем как раньше, как в Хогвартсе, когда знала все лучше всех и была способна утереть нос даже Малфою. - Есть одно заклинание. На следующий день, якобы стащив палочку у матери, Рози совершает детскую месть со взрослым подтекстом. Вопль Викки слышен всему дому, и Гермиона позволяет себе рассмеяться. Рыжий цвет с прежде белоснежных волос дочери Флер не сотрется еще месяц. Она ничем не лучше, пусть так и запомнит, может, это отучит ее считать себя выше всех прочих на основании только своей внешности. В тот же вечер в глазах Рози Гермиона замечает нечто такое, что заставляет ее понять - она дочь не только своего простоватого отца, но и своей изобретательной матери. Гермиона понимает - сейчас или никогда. - Возьми себя в руки, - строго говорит себе она. - Только ты можешь дать всему этому отпор - раз и навсегда. У нее получится, она же Гермиона Грейнджер.