Любовь, и от неё не спрячешься

Глава 1. Девушка проснулась ранним утром, немного понежившись в своей теплой кроватке, она оглядела комнату своими изумрудно-зелёными глазами, заметив, что соседки по комнате ещё находятся в царстве снов, Лили тихонечко встала со своей кровати с пологом красно-жёлтого цвета и побрела в ванную, дабы привести себя в порядок. Сняв свою мягкую пижаму, она залезла в ванную, во всегда теплую и чистую воду. Вода появлялась, когда в ней нуждались и до того, когда человек ещё не вошёл в ванную комнату. Лили долго лежала в ванне и думала о всяких глупых вещах, даже чересчур глупых. Например, о том, какую мантию сегодня наденет Нарцисса Блэк (хоть Лили не дружила с ней, но ей было очень любопытно, ведь Нарцисса меняла мантии каждый день)? Что ещё придумает этот наглый квартет? Сколько раз Сириус Блэк подойдёт к Марлин МакКинон, и сколько раз та его пошлёт? Наконец, закончив водные процедуры, она оделась в приготовленную заранее чистую одежду — джинсы, майка и носки. Удовлетворённо кивнув своему отражению, Эванс пошла чистить зубы. Закончив, гриффиндорка решила привести волосы в порядок. Посмотрев в зеркало, она удивленно вскинула бровь. Решив, что зеркало зачаровали, она взяла вьющуюся прядку, и — о, ужас, — волосы были не темно-рыжие, а светло-сиреневые, как сирень в конце мая. Сложив два и два, она недовольно прошипела сквозь зубы: — Мародёры! Убрав теперь уже не рыжие волосы в нетугой «хвостик», юная колдунья твёрдым шагом вышла из ванной комнаты. Когда Эванс вошла в девичью гриффиндорскую спальню, то увидела, что однокурсницы уже вылезли из своих кроватей и, словно зомби, шли наперегонки в ванную, не заметив ее нового облика («Ну и хорошо!»). Лили, освободив проход Марлин, которая чуть не врезалась в косяк, но все же дошаталась первая. Рыжая увидела в глазах девочек печаль, но ей на секунду показалась, что там промелькнула благодарность в сторону двери, закрывшейся только что за МакКиннон. Теперь у них есть полчаса ещё доспать, пока та, которая опередила их, приведет себя в порядок. У Лили промелькнула мысль, а сколько она времени провела в ванной. Задумавшись, гриффиндорка не заметила, как очутилась на лестнице, ведущей в факультетскую гостиную. В камине догорали поленья, щедро брошенные туда вчера Блэком, для «бОльшего уюта». «Интересно, как же вчера тут не разгорелся пожар?», — подумала Лили. Но потом она вспомнила, что как-то на третьем курсе Марлин рассказывала ей, что все предметы замка зачарованы и, даже если на них упадёт свечка, не загорятся. Но тут же в её сознание проникло воспоминание годичной давности о Поттере и Блэке, которые подожгли кресло на четвёртом курсе. С того случая место было отдано Мародёрам, а также и ещё два близ стоящих кресла и мягкий пуфик. Эванс до сих пор не смогла понять, как же эти наглые тараканы это сделали. Простояв у кресла в задумчивости ещё с минуту, она, не задумываясь, села на него. Лили ещё с первого курса облюбовала это место. Поудобнее устроившись в мягком кресле, она раскрыла «Расширенный курс Зельеварения. 6 курс». Задано было прочитать огромнейший параграф по редчайшим грибам. Хоть Зелья давались Лили легко, она зубрила этот предмет больше всех, вот только никто не понимал зачем. Юная волшебница сидела, поджав под себя ноги, книга лежала на коленях. Эванс не заметила, что за ней внимательно наблюдают выразительные карие глаза. Поттер сидел за диваном и наблюдал за девушкой. Он смотрел на изгибы её тела, на ровные черты лица, на румяные щеки, на красивые, опущенные в книгу, зелёные глаза. Лили светилась, искрилась в лучах осеннего солнца. Из своей засады юный маг видел всю Лили, но если бы ей вздумалось посмотреть в сторону камина, рядом с которым примостился Сохатый, то она увидела бы лишь вихры черных, как перья ворона, волос, торчащих из-за дивана. Джеймс улыбался, глядя на предмет своего обожания. Он заметил, что Лили Эванс очень идёт сиреневый, и что она очень похожа на лесную нимфу. Но вот Эванс отложила книгу и оглядела всю комнату, в какой-то момент ей показалось, что за диваном она увидела черный вихор, но он быстро исчез. Лили подумала, что Поттер поможет ей, в скором времени, свихнутся. Перед дверью волшебница обернулась, надеясь увидеть здесь этого заносчивого парня, чтобы высказать все, что она о нём думает, но его там не оказалось. В то время Джеймс Поттер вспоминал каждое движение этой прекрасной девушки. Лёгкая походка, милый, застенчивый взгляд, прямая аристократическая осанка, плавные движения. *** Лили шла по лестницам и коридорам Хогвартса, заметив, что все картины ещё спали, она посмотрела на свои наручные часы. До завтрака оставалось сорок минут, и девушка пошла к озеру. Подойдя к всеми излюбленному дубу, она трансфигурировала лист бумаги, который взяла с собой, в большущий теплый плед и села на него. Достав из сумки собрание сочинений Есенина, она начала читать. На улице было прохладно, и Лили завернулась полностью в плед. Девушка читала Есенина в оригинале, потому что в идеале знала три языка: русский, английский и французский. Эванс очень нравились русские писатели. «Выткался на озере алый рассвет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло. Только мне не плачется — на душе светло. Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, Сядем в копны свежие под осенний стог. Зацелую допьяна, изомну, как цвет, Хмельному от радости пересуду нет. Ты сама под ласками, сбросив шёлк фаты, Унес я пьяню до утра в кусты. И пускай со звонами плачут глухари, Есть тоска веселая в алостях зари.» Прочитав стихотворение, Лили перевела взгляд с текста на солнце. Она долго смотрела на него. *** — Мистер Сохатый, соизвольте показаться мистеру Бродяге, а то ваш друг желает пообщаться! Джеймс лениво стянул мантию-невидимку и устало плюхнулся на диван. Он посмотрел на своего друга, тот весь изливал тонны радости и счастья. — Эй, Бродяга, чего ты светишься, как отполированный мотоцикл? — Это не важно, Джимбо, мне просто хорошо! — Хм, и почему же лучшему другу нельзя сказать, почему ему так хорошо? — Джеймс обиженно посмотрел на своего ЛУЧШЕГО друга. — Я сам не знаю, Сохатый, правда, — Сириус опустил голову, но ни грамма счастья, которое он излучал, не исчезло. Решив перевести тему разговора, Джеймс спросил: — Сириус Блэк, а что ты добавил Лили в воду? От чего они стали… — Зелёные, да? — Не угадал, Бродяга, светло-сиреневые. — Странно, Джим, обычно, когда в воду добавляют волос нимфы, волосы на голове того, кто в ней помоется, приобретают ядовито-зеленый цвет. — А Лилз очень идёт сиреневый, а можно продлить эффект? — Да, дружище, надо бросить в её стакан измельчённые ресницы нимфы… И с каких пор ты зовёшь Эванс по имени? — Просто вырвалось, а цвет из—за этого не изменится? — Нет, — Сириус посмотрел на воображаемые часы и задумчиво сказал, — Заговорился я с тобой, мне пора. Встретимся на завтраке. Сириус стремглав вылетел из гриффиндорской гостиной. Он не услышал, что ему крикнул в след Поттер. — Куда это ты спозаранку? *** В соседних кустах хрустнула ветка, и юная волшебница быстро повернулась на шум. Из зарослей на неё смотрели два жёлтых глаза, послышался глухой рык. Зверь, скрывавшийся в можжевельнике, бросился на девушку. Быстро преодолев расстояние от кустов до дерева, черное нечто уложило её на спину. Лили увидела, что пасть зверя уже близка, и что ей, Лили, конец. Но вместо острых клыков волшебница почувствовала на своём лице мягкий, гладкий, мокрый язык. Через минуту чудовище мирно устроилось около сиреневоволосой колдуньи. Они просидели так минут десять. Эванс ласково гладила пса по голове. Внезапно Лили сказала псу: — А пойдем прогуляемся? Только мне надо кое-что сделать… Подожди… — Эванс огляделась… Потом внезапно кожа ее начала светится. Создавалось впечатление, будто внутри девушки светит солнце, и лучи его просвечивают сквозь тонкую кожу фарфорового цвета. Вскоре свет стал настолько ярок, что больно было смотреть. Зверь сощурился, отвернул в сторону огромную голову и глухо зарычал. Когда же он вновь посмотрел на девушку жёлтыми глазами-угольками, перед ним уже восседала красивая, но грозная на вид пантера. Черная шерсть ее лоснилась, тело было стройно и гибко. Если бы мимо кто-то прошел, ему бы стало интересно, что на севере Англии делает это грациозное животное, королева джунглей? Пес сидел с большими то ли от ужаса, то ли от удивления глазами и смотрел на кошку. Вдруг та сорвалась с места и бросилась в Запретный Лес. Ее спутник кинулся за ней. Эти двое неслись по лесу, сметая со своего пути все ветки, которые им встречались. Пес весело прыгал перед грозной большой кошкой, лая и визжа, иногда запрыгивая на «подругу» с боку, валя на землю. Вернувшись из леса, девушка собрала плед, взяла книгу. Уменьшив их, она положила их в карман джинсов. Подойдя к замку, она вошла через большие дубовые двери. Пройдя в вестибюль, Лили шагнула в открытые двери Большого Зала, зайдя, она, почувствовав на себе удивленные и насмешливые взгляды, залилась краской. Пройдя к своему месту, нахмуренная девушка уселась между двумя соседками по комнате. Когда МакГонагалл встала, в зале воцарилась полная тишина. Те, кто не успел сесть на свои места, смущенно продвигались к ним со скоростью звука. Когда ученики успокоились, МакГонагалл начала говорить: — Дорогие студенты, хочу огласить вам всем список учеников, попавших в культурный массовый сектор школы. От каждого факультета выбрали по два человека, девушку и юношу. От Хаффлпаффа: Эдвард МакМиллан и Долорес Хипстерс, — из-за стола барсуков поднялся черноволосый мальчик и очень кудрявая девочка, оба были с шестого курса. — От Рейвенкло: Эвэлин МакКарди и Шон Клизерт, — из-за стола орлов встали два шатена, только у одной длинные до пояса прямые волосы, а у второго коротко подстриженные. — От факультета Слизерина: Люциус Малфой и Нарцисса Блэк, — первый лениво встал, а вторая очень грациозно привстала со скамейки и удивленно захлопала ресницами. — А от Гриффиндора: Лили Эванс (зал одобрительно загудел, ведь Лили была лучшей во всем, кроме квиддича) и, — МакГонагалл сделала паузу, — Джеймс Поттер. Зал замер, но тут обстановку разрядили Мародёры, они начали свистеть и выкрикивать: «Джеймс!» на все лады. Ребята зашевелились и начали громко обсуждать состав. Зал тут же замолчал, как и начал говорить, профессор МакГонагалл продолжила: — Прошу этих людей подойти после завтрака в комнату за учительским столом. Глаза Лили выскочили из орбит. *** POV Лили Я не могла поверить, что этого наглого, заносчивого очкарика поставили со мной! Мне хотелось подбежать и ударить его в его мародёрскую рожу. Может отказаться? Но что-то внутри меня говорило мне, что это глупо. Я шла вдоль стола нашего факультета, с другой стороны шёл Поттер легкой и уверенной походкой. Вот мы одновременно подошли к двери, он галантно поклонился и пропустил меня вперёд, немного поколебавшись, я быстро заскочила в комнату. Она была круглая, на стенах висело много портретов, обитатели картин мирно сопели на своих местах. Когда наконец-то все пришли, учительница трансфигурации начала: — Как вы все знаете, скоро пятое ноября, а значит надо устроить праздник в честь Дня рождения Хогвартса. Вы должны будете приготовить зал к празднику и украсить его, так же заняться меню и программой. Предлагаю прямо сейчас решить, что будем делать. У кого какие идеи? — волшебница оглядела всех пристальным взглядом. Я, немного выждав, подняла руку: — Да, мисс Эванс. — Предлагаю устроить бал-маскарад. Главное, чтобы пары сразу не договаривались встретиться, а встречались уже в зале. Но не открыто, у каждого должна быть маска, за которой не будет видно лицо. Ну, все, наверное, уже поняли, что никто из противоположного пола не должен знать, кто ты есть. Будет потом интересно наблюдать, как те пары, которые познакомились на празднике, будут искать друг друга на следующий день. — Прекрасная идея, Лили! Можно пригласить какую-нибудь группу… — от удивления я вскинула бровь, Поттер никогда не говорил в мой адрес добрых слов. — Мне тоже нравится Ваша идея мисс Эванс, и Ваша мистер Поттер. Кто за? Все, кроме мерзкого индюка-слизеринца подняли руку. Не заметив этого, МакГонагалл продолжила: — Прекрасно. До Дня рождения всего неделя… — Можно я Вас прерву, профессор? — МакГонагалл утвердительно кивнула- А кто чем будет заниматься? — О, мисс Хипстерс, я только хотела об этом сказать. Итак, думаю Вы и мистер МакМиллан подготовите меню и тридцатого числа проследите за работой домовиков. Так же прошу вас занести ко мне готовое меню не раньше двадцать седьмого, чтобы я посмотрела и по необходимости поправила. Вы можете уже идти, — барсучки встали и поторопились к двери, горячо что-то обсуждая. Только у двери они опомнились и, выпалив «До свидания!», выскочили за дверь. — Мне кажется, что правильнее всего предоставить составление программы паре из Рейвенкло. Мисс МакКарди, мистер Клизерт, предполагаю, вы справитесь с этим заданием превосходно, — МакГонагалл посмотрела на девочку, сидящую около меня, и мальчика, качающегося на стуле. Я очень удивилась, посмотрев на него, он не очень был похож на рейвенкловца, он был какой-то гриффиндорский. Мои размышления были прерваны голосом декана: — Вы тоже должны принести мне программу не позже двадцать восьмого. Все понятно? Мистер Клизерт, как я помню, у Вас сегодня дополнительные по Зельям, не смею Вас задерживать, ступайте. Мисс МакКарди, Вы тоже можете быть свободны. Интересно, а за что сюда Поттера впихнули? У него же все мозги блайджеры выбили. Наш декан повернулась к Малфою и Блэк: — А вы займетесь масками! Надо сделать на каждого ученика, детали можем обсудить в моём кабинете сегодня в 19.00. Можете тоже быть свободны! Когда в кабинете остались только я и Поттер наедине с профессором, она элегантно присела в кресло и сказала: — Лили, Джеймс, вам досталось самое тяжкое. Да простит меня Мерлин, что повесила это на вас, но я вам могу доверить даже собственную жизнь, — я распахнула глаза настолько, на сколько это было возможно. Профессор говорила так, как будто у нас случилось что-то очень серьезное. Ловец видно подумал о том же и спросил: — Профессор, а к чему такая серьезность? — Джеймс, это юбилей Хогвартса! 1000 лет! Это очень важное событие! Все должно быть по высшему разряду! Это довольно сложно украсить весь зал… — ВЕСЬ ЗАЛ?! Мерлиновы подтяжки, да это же… — Да, это очень сложно, поэтому на этой неделе я снимаю вас с некоторых занятий, а точнее, вы присутствуете на первом и втором уроке, а потом идёте украшать зал. — А как мы это сделаем незаметно, если в Зал будут приходить на завтрак, обед и ужин. Я бросила взгляд на Поттера, он смотрел на меня, как будто видит меня впервые, он разглядывал каждую черточку, улавливал каждое моё движение. Увидев, что я на него смотрю, парень, смутившись, отвёл взгляд, и его щеки налились слабым румянцем. — А вот это маленький секрет школы, Лили. Зал запоминает, если Вам очень понадобиться все изменения проходящие в нем, но при этом никто не узнает. — Удобно! — заметил Поттер, потирая переносицу. — Да, Джеймс, и мы часто этим пользуемся. Так же вы можете просить преподавателей помочь с заклинаниями и всякий придёт к вам на выручку. Могу посоветовать книги «Трансфигурация праздников» и «Превращение унылого дома». Ещё после некоторых добрых слов преподаватель трансфигурации отпустила нас. Выйдя из комнатки, я чуть ли не бегом уходила из Зала. Я была же у двери, как меня окликнул Поттер: — Лили, подожди! — он смотрел не на меня, а на пространство за мной. — Мне кажется, мы сработаемся… Я видела, что он сказал не то, что хотел, и задала вопрос прямо: — Поттер, что тебе от меня надо? — М-да… А ты проницательная! — ухмыльнувшись в стиле Поттера, он продолжил, — Лили Эванс, не хотите ли вы пойти сегодня со мной в Хогсмид? — Поттер так быстро проговорил это, что я сразу не поняла, что он там сказал. Наконец, поняв смысл слов, я стояла, как громом поражённая. Сердце бешено стучало… Лицо горело… Но сама от себя этого не ожидая, я кинулась на Джеймса: — Джеймс Поттер, ты издеваешься?! Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в деревню, после того, как ты издевался над Севом, задирал меня и после других «хороших» вещей, которые ты сделал?! Поттер хотел что-то сказать, но не смог. — Знаешь, что я хочу тебе сказать? — продолжала я. — Ты задира! Бесчувственный идиот! Наглый очкарик, возомнивший о себе слишком многое!!! Поттер смотрел на меня, весь бледный, как простыня, но всё же он стоял и ждал, скажу ли я ещё чего-нибудь. — Поттер, ты придурок. Высокомерный придурок, дальше своего стадиона и своих Мародёров никого не видишь! И ещё, иди-ка ты к чёрту, Поттер! Когда я говорила эти слова, в душе боролись два чувства: врезать ему в его физиономию или подойти, обнять, согласиться с ним пойти куда угодно. Я неуверенно подошла к нему, до него оставались какие-то считанные сантиметры, он, затаив дыхание, смотрел на меня. Но вот послышалась звонкая пощёчина, громкий звук раскатился по помещению. Быстро отвернувшись, я пулей вылетела из Главного Зала. Услышав, что Поттер побежал за мной, я ускорилась. Я не помню, как я добралась до спальни, но я сразу же обессилено упала на кровать и уткнулась в подушку. *** Я про себя уже в сотый раз повторяла «Зачем?». Зачем я остановилась, когда он окликнул меня? Зачем я повернулась к нему? Зачем я подошла? Зачем обругала? Хотя нет, он это заслужил. Зачем ударила его? Как мне стыдно! Я навзрыд заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Зачем я с ним так? Стоп, Лили Эванс, возьми себя в руки! Эта беспардонная свинья не достойна твоих слёз. Услышав, что дверь открывается, я незаметно направила волшебную палочку на лицо и шёпотом произнесла «appeasement»(с англ. — успокоение) В комнату с шумом ввалились Мэри Макдональд и Марлин МакКинон, они весело смеялись и пихали друг друга, заметив меня, они моментально замолкли. Повернувшись к ним, я ободряюще улыбнулась и без слов поняла, что эти две пришли за мной. Я поплелась к шкафу. Стянув свитер, я, надев серое не продуваемое пальто, белую шапку и повязав на шею светло-сиреневый шарф, гармонично сочетавшийся с моими волосами, повернулась к подругам. Оценивающе посмотрев на меня, девчонки удовлетворительно кивнули. Подойдя к выходу из замка, мы встали в вереницу из желающих пойти в Хогсмид студентов. *** Девочки шли по главной улице деревушки, по бокам улицы разместились различные магазинчики и пабы. — Куда пойдём? — спросила Мэри. — Я даже не знаю… Ну, мне бы не мешало купить перья, чернила, ингредиенты… А то Блэк взял у меня все мои перья и вылил все мои чернила, а ингредиенты они попросту выбросили в окно… — вспомнила Марлин. — Кстати, мне по ночам жутко хочется есть, а нечего, не каждый же раз к домовикам на кухню носиться… — сказала МакДональд. — А мне нужно и то, и другое! — подытожила Лили. — Предлагаю вначале зайти в «Писсаро», можно ещё посетить «Зонко», затем заскочить в аптеку, а потом с чистой душой отправится в «Три метлы», — весело обнародовала маршрут МакКинон. Пройдя по улице, они зашли в магазин с небольшой вывеской, где красовалось красивое перо. Покупки были таковы: Марлин взяла две баночки с чернилами, три гусиных пера и заточку для них, так же пачку пергамента в сто штук, Мэри взяла четыре пера сороки и одну баночку не засыхающих чернил, а Лили Эванс взяла просто одно нетолстое перо ворона и пачку пергамента, как у подруги. Еще Лили приобрела втайне от подруг простой альбом для рисования и самый обычный карандаш, который в зависимости от того, каким цветом хотел рисовать человек, приобретал нужный оттенок. По дороге в аптеку гриффиндорки зашли в магазин приколов «Зонко», но ничего не успев купить, Марлин и Мэри были вытащены оттуда за шиворот Эванс. Не поняв, почему их так беспардонно выдернули на улицу, девушки обиженно смотрели на однокурсницу, требуя объяснений: — Лили, ты чего? Мы даже не успели купить, – Марлин показала свои пустые руки с пакетами из «Писсаро», Мэри сделала то же самое в подтверждение слов подруги. — Мародёры! — злобно прошипела Лили. Марлин закатила глаза: — Ну и что? — Дай-ка подумать… Кто портит жизнь Севу с первого курса, кто делает всякие гадости всем жителям Хогвартса? И кто так сегодня доброжелательно покрасил мои волосы в сиреневый цвет? И это только малая часть того, что они сделали за шесть лет учёбы! — Лилз, не кипятись! Все хорошо! Пойдем купим ингредиенты… — Мэри попытала успокоить подругу. — Извините, девочки, просто они меня ТАК достали, наглые… Зная, что подруга сейчас заведётся опять, Марлин её резко оборвала: -Мы знаем, кто они! Пошли уже, пошли, — она принялась толкать сиреневую и блондинку в спины. Зайдя в аптеку, девочки начали ходить вдоль стеллажей с различными ингредиентами. Они долго искали нужное им, но вдруг Мэри сказала: — Девочки, может… пойдем? — Лили вопросительно взглянула на подругу, та лишь поморщилась и указала на кишки, которые мирно плавали в огромном чане. Эванс усмехнулась: — Не быть тебе колдомедиком! — Ладно, ладно пошли уже, — Марлин тоже воротило от вида этих склизких органов. Эванс и МакДональд быстрым шагом направились к кассе. По дороге к пабу девушки о чем-то увлеченно разговаривали, Марлин рассказывала об очередной проделке Блэка. *** На другом конце улицы шли четверо парней, этот квартет направлялся туда же, куда и девушки. В паб. Мальчики очень громко разговаривали, надрывая себе связки, хохотали до рези в животе. Например, Сириус уже не мог нормально смеяться, он лишь содрогался от уже беззвучного смеха, у Ремуса свело обе щеки, а Питер нервно икал, но только Поттер не понес никаких повреждений, хотя он рассказывал и смеялся больше всех, наверное, раза в два. Но в его глазах читалась грусть. Юный маг так хотел пойти сюда с Эванс, он понимал, это не просто желание, это что-то большее, и Джеймс догадывался что это, вернее, он знал. *** Лили еще из далека заметила гриффиндорца, идущего со своей компанией. Она смотрела на его изящные, своенравные движения, походку, улыбку, заставляющую другого человека улыбнуться, черные, как угли, волосы, растрепанные и колышущиеся на ветру. *** Почувствовав на себе чей-то взгляд, Джеймс поднял глаза, оглядел улицу и увидел, что предмет его воздыхания, Лили Эванс, на другой стороне только что отвела взгляд. Он посмотрел на её развевающиеся волосы и взъерошил свои. Он рассматривал уже такие изученные им черты лица за все шесть лет, красивые, выразительные зелёные глаза, плавные, мягкие движения, хрупкие руки («Кстати, — подумал Сохатый, — не такие уж они у неё и хрупкие…») Он продолжил рассматривать Эванс, а та в это время заворожено наблюдала за носками своих сапог. Вдруг Поттера кто-то сильно схватил за плечо и повернул на девяносто градусов: — Это, Джим, на кого это ты пялишься? — С чего ты это решил? — Да я тебя уже в десятый раз спрашиваю, пойдем ли мы в «Три метлы» или ещё походим по магазинчикам? — Как хочешь, Сириус, — безучастно ответил Поттер. Джеймс невольно провел рукой по ещё саднившей щеке. — Все хочу тебя спросить, Джей, кто тебя так разукрасил, у тебя с завтрака красная щека! — поинтересовался Ремус Люпин. — Мне кажется, что она либо спортсменка, либо просто тяжёлая….- голосом эксперта сообщил Блэк. — Ни то и ни другое! — Бродяга, а я думал, ты НИКОГДА не ошибаешься насчёт девушек, — усмехнулся Люпин. Сириус обиженно надул губы и демонстративно отвернулся. В компанию уже через секунду вернулась та же весёлая атмосфера, что и была. *** Лили ощущала на себе внимательный взгляд, но не решалась более смотреть на весёлую компанию. Мэри и Марлин о чем-то очень весело рассказывали друг другу. Лили их даже не слушала. Но тут кто-то громко крикнул: -Лили! Эванс подняла взгляд. *** POV Джеймс И взбрело мне в голову подойти к ней… Сам же потом и огрёб! Хотя нет, правильно, что она меня ударила… Я заслужил … Я предполагал, что кто-нибудь это сделает, но я даже не думал, что это будет наша тихоня. Но все, что было, уже не исправишь. Оторвавшись от своих мыслей, я продолжил слушать болтовню Сириуса. О чем только этот ловелас с блохами не рассказывал, о том, как к нему клеилась хаффлпаффалка, которая со своей однокурсницей после подралась (обе сейчас валяются в Больничном крыле, что Блэка не очень волновало), о ещё одном гневном письме матери. Вскинув голову вверх, я увидел, что начался снег, когда отводил взгляд от неба, увидел, что компания Лили остановилась и смотрела на нас. И теперь все трое стояли и смотрели на нас, хотя нет, не все трое. Лили смотрела на нас каким-то затуманенным взглядом. Но через несколько мгновений девочки возобновили движение. Я оглянулся на парней, эти трое как ни в чём не бывало болтали и смеялись, видно не заметившие моего безучастия. Разобрав тему разговора, я обернулся спиной к девушкам и шел задом на перёд. Рассказывая Бродяге в красках, какой он самовлюблённый Казанова. — Лили! — крикнул кто-то. Почувствовав, что земля уходит из-под ног, я отчаянно начал махать руками. Я зацепился за кожаную куртку Сириуса и за чьё-то незнакомое пальто. Но эти двое видимо сами не удержались и упали на меня. Падая, я заметил обладателя черной куртки, отчаянно чертыхавшегося, и обладательницу пышных каштановых волос. Эти двое, падая, ухватились друг за друга, пытаясь удержать равновесие. Им это не удалось из-за льда, лежавшего на дороге… Но к какому дементору тут лёд, если снег только выпал, а сильных морозов не наблюдалось. В общем, эта парочка очень неуклюже упала на мой живот. В то время я тоже приземлился на что-то мягкое, подо мной что-то хрустнуло. Это что-то лежало неподвижно, в попытках подняться я заметил нежно сиреневые волосы. Меня поглотило волнение. Я быстро перевернулся, попутно стряхнув с себя Сириуса и его «попутчицу», спихнув с ноги Хвоста, который громко охая покатился по улице, я сел около неё и проверил пульс. «Жива!» — пронеслось у меня в голове. Немного подумав, то есть совсем не думая, я подхватил Лили и чуть ли не бегом направился в Хогвартс. Позади себя я услышал вскрик, но не удосужился обернуться, меня сейчас волновала она. Не сбавляя шаг, я продолжил свой путь. В холле я встретил того, кого сейчас я хотел видеть меньше всего, да и в общем совсем не знать. Северус Снейп. У того, когда он увидел меня, отвисла челюсть. Я бы позлорадствовал, но не то было время. Я быстро взлетел по лестнице, ведущей на этаж, где находился медкабинет. Там я ворвался в Больничное крыло, напугав школьную медсестру, и осторожно опустил Лили на одну из близлежащих кроватей. Мадам Помфри, охнув, принялась за работу, когда она отошла, то голова Эванс была обмотана бинтом, правая же рука была в гипсе. Я сел у кровати на жёсткое, но довольно удобное кресло, как в гриффиндорской гостиной, которое сам же трансфигурировал из не самого удобного стула, у этой милой девушки и взял её за здоровую руку и сам не заметил, как заснул. Через сон я услышал, как скрипнула дверь. *** POV Марлин МакКинон «Чёрт!» — пронеслось в голове у меня, когда я увидела, что Лили упала, а кто-то схватил её за пальто. Тут перед лицом у меня пронеслось перекошенное лицо Блэка! «Ну как же мне сегодня везёт!» — горько подумала я, Блэк схватился за меня, а я, скользя на льду («Откуда здесь лёд, чёрт возьми?»), в отчаянии схватилась за этого наглеца, но и тот не устоял и грохнулся на живот своего дружка, потащив меня вниз. Послышался хруст, я поёжилась. Поттер, на котором Блэк и я развалились, грубо столкнул нас и пополз куда-то в сторону. И я с Блэком покатились по улице вниз, наконец мы остановились, и он оказался надо мной, прижав меня к земле. — Привет, — мило сказал он и как-то не по-Блэковски улыбнулся. — Блэк, стяни со своей рожи эту глупую физиономию и слезь с меня! — А что такое? — Твой Поттер Лили утащил! — Что за глупости? И почему такое неуважение к капитану? — БЛЭК! — взорвалась я. Ну почему он такой тупой? — Слезь. С меня. НЕМЕДЛЕННО!!! — Ладно, — он ловко встал и помог мне, протянув руку. Но я, гордо подняв голову, отмахнулась от предложенной руки и неуклюже поднялась и со всех ног понеслась к замку, благо Поттер нас хорошо готовил, и это было как раз плюнуть. Рядом сразу же очутился Блэк с моим красным шарфом, который я явно обронила, когда он на меня завалился. В холле мы встретили стоявшего с открытым ртом слизеринца, поняв, что он уже встретил Поттера и Лили, припустила в больничное крыло. Распахнув двери, я увидела большое кресло, с торчащем из-за спинки чёрным хохолком, но не успев сделать и шага, как меня из дверного проема вытащил Блэк. — Эй, там Лилз, а… — А Джеймс за ней присмотрит, пошли! И будь тише! — Никуда я не пойду! — А вот и пойдёшь! — Блэк перекинул меня через плечо и направился в гостиную. — ЭЙ!!! Отпусти! — вскричала я. Но Блэк не слушал, а просто шёл, навстречу нам двигались школьники и озадаченно смотрели нам вслед. Перед лестницей меня снова опустили на землю, чему я была очень рада. — Какого черта ты меня утащил, Блэк? Он не отвечал. Тут над нами кто-то мерзко засмеялся, и тут же на голову Блэка вылилось вязкое вещество малинового цвета. Я не удержалась и расхохоталась, он так нелепо выглядел. *** POV Лили Что со мной? Где я? Руки чувствовали чью-то нежную ладонь, сама я лежала на чем-то очень мягком. Голова жутко болела в районе затылка. Что со мной случилось? Почему так болит голова, рука? Я не знала, может и не помнила. Я попыталась вспомнить, что произошло, но мои попытки были тщетны. Я попробовала открыть глаза, но веки не поддались. После еще нескольких попыток мне удалось. Быстро оценив обстановку: высокие потолки, белые стены, много кроватей, несколько дверей; я повернулась и посмотрела на право и еле подавила крик. Я и забыла, что мою руку кто-то держит. Это был парень лет пятнадцати-шестнадцати, долговязый, с угольными сильно растрепанными волосами, словно он побывал в эпицентре урагана, глаза его были закрыты, он спокойно дышал. Кто-же он? Никак не вспомню. Нет, его черты мне очень знакомы, даже в каком-то смысле они казались мне самыми родными. Видно он за меня очень волнуется, раз вот так вот заснул прям тут у моей больничной койки. Я была уже полностью уверенна, что нахожусь в больнице. Я попыталась встать, что бы найти врача, но тут парень проснулся. — Лили! — прошептал он. — Ты очнулась! Как ты? Прости меня! — он еще крепче схватил мою руку. — Парень, а где доктор? — Парень?! Что с тобой? — Где доктор? — А, мадам Помфри? Мадам Помфриии! Из одной из дверей вышла пухленькая женщина с каким-то пузырьком в руках: — Возьми, Лили, детка, это Костерост. Неприятный, но очень действенный препарат. Так, меня зовут Лили, уже прекрасно. У меня сломана кость, что есть не очень хорошо, но меня лечат, и это не может не радовать. Я приняла флакончик из рук медсестры и разом выпила его. Это было неприятное зелье (да, я знала, что это было зелье, и я даже знала, как его готовить, что было самое удивительное), во рту стоял неприятный вкус горечи, но раз это лекарство, которое поможет мне вылечится, то надо пить. В это время парень о чем-то горячо разговаривал с медсестрой и косо смотрел на меня. Было жутко неприятно, что на меня ТАК смотрят, но я и это стерпела. Парень по окончанию разговора, который, как я ни старалась, не услышала, усмехнулся. Не нравится мне это. Надо выяснить побольше информации про меня и про него тоже было бы неплохо, да и про место, где я нахожусь. — Простите, — я кашлянула, — а что со мной, и как я сюда попала? — Деточка, ты поскользнулась на льду, но не понятно откуда он там взялся, Джеймс («Ага, вот как зовут парня») заботливо принес тебя ко мне, у тебя двойной перелом лучевой кости и небольшое сотрясение мозга, а еще, милая, у тебя амнезия. Да, чудно, теперь и амнезия, кому я интересно должна быть благодарна. В голове пронеслась мысль, что парень имеет прямое отношение к этому делу! Вот индюк! Но он такой милый, красивый и обаятельный, что я ему сразу все простила. Но тут же во мне взыграл огонек ненависти! Чем-то он мне жутко не угодил, но чем? Тут я посмотрела на свои волосы светло-сиреневого цвета… Стоп! Светло-сиреневые? Мои темно-рыжие (это я точно знаю). Тут интуиция подсказывала, что они очень-то связаны, этот парень и мои волосы неестественного цвета. Вот гад! И синяк на его лице подсказывал мне, что я его уже поблагодарила. Хотя я представила себя и поняла, что мне идет этот цвет. Надо бы его поблагодарить по-другому. Пока у меня в голове происходили важные мысленные процессы, парень озабоченно смотрел на меня. — Марлин! — это имя пронеслось у меня в голове я знала, что она близкий мне человек, и странно, что ее нет. — Что? — не понял парень. -А, Марлин… Я ее позову, сейчас как раз суббота, так что… Он вынул волшебную палочку («Мы — ВОЛШЕБНИКИ») и создал телесного Патронуса, что это был Патронус, я знала точно, олень («мм. Парный моему… О чем я думаю?») понесся из Больничного крыла через дверь. Мы сидели в молчании, но тут я попросила парня: — Кто ты? Почему ты тут? И за что просил прощение? — Я…Я Джеймс Поттер, твой однокурсник, ты попала сюда из-за моей оплошности («Я так и знала»)… Мы столкнулись, я шел задом на перед и сшиб тебя, ты упала… Прости, Лили, я виноват… Еще знай, — он замялся, — я… В дверь ворвалась девушка с каштановыми длинными волосами: — ЛИЛИ! Мерлин, как я переживала! Как ты? Что с тобой? Как твое состояние? Что говорит мадам Помфри? Этот поток слов был нескончаемый, пока его не прервал Джеймс Поттер. -МакКинон, угомонись, — та, без возражений заткнулась, хотя обиженно надула нижнюю губу. — Привет, — дружелюбно поздоровалась я. — Как твои дела? — Привет, нормально. Расскажи лучше о себе. — Перелом, сотрясение и… амнезия. — Чтоооо? И что этот, — она кивнула в сторону Поттера, -тебе наговорил? — Ничего особенного. — Развлекайтесь, — и Поттер вышел.