№4

№4 Темно и очень тихо. Секундная заминка. И голова вновь поворачивается к зеркалу. Что с тобой стало, мальчик-сказка? Где блеск кожи, загадочная улыбка? Куда делась жизнь из твоих серо-зеленых глаз? Жалкое подобие того Циана, что был раньше. Осколки, покрытые пылью. Выцветший. Безвозвратно утерянный. Энс погиб вместе с царством, которое приютило его. Это больше не он. Это призрак, воспоминание, которое в тишине подземелья шепчет замысловатыми фразами государственные дела. Тонкие белые пальцы с тяжелым перстнем, который, казалось, вот-вот заставит их сломаться, коснулись рамы. Под длинными рукавами больше не пестрят серебряные браслеты – только одинокая косточка сочленения руки с запястьем, обвитая многочисленными царапинами, выглядывает из слишком тонкой кожи. И длинные стебли вен змеями проступают наружу и, кажется, что одним прикосновением можно почувствовать, как по ним течет кровь. Он проводит указательным пальцем по губам, смотрит на свежие раны – за последние несколько месяцев их разбивали не раз. Они уже потеряли былую чувствительность. Под глазами залегли тени, слишком контрастные, как и острые скулы на фоне выбеленного лба и щек. Весь его вид говорил о плохой жизни. Он был загнан в угол, но даже в нем продолжал свое ремесло. И сейчас он чувствовал себя совершенно опустошенным – продажа информации по цене совместима с продажей тела. Однако, и в этой сфере конкурентов оказывается много. И даже если работать в поте лица, тебя обойдет какой-нибудь шустрый крыс. Они всегда успевают. Но Циан не сдавался – он не лез на рожон, не переходил дорогу тем, кто рушит чужие жизни. Но все равно браться за очень рискованные сделки приходилось. И ценой этому порой оказывались здоровье и красота. Циан коснулся прядей волос – концы уже никуда не годились – некогда шелковистые и бирюзовые, сейчас они больше напоминали оставленную на солнце солому, предварительно окунутую в синее небо. Сейчас ему внешность казалась не столь важной вещью – он перестал обращать на это внимание, скрываясь под большими плащами с длинными капюшонами. Иногда к нему даже забредали бедолаги, большая часть из которых мирно отсиживалась, странно косясь на согнутую вдвое фигуру в размашистом плаще. Потому что в подземельях нормальные люди не жили, а мифы о стирателях въелись глубоко в мысли, не давая трезво соображать при виде чего-то, даже отдаленно напоминающего этих относительно реальных существ. Но сказки и легенды, как правило, живут у нас внутри - искоренив язычество, мы все равно не дали умереть преданьям старины. Рассказанные в правильном месте и с правильной интонацией, они действуют на сознание, на мысли, на самого тебя. И, увидев очередного страдальца несчастной любви, Циан был готов их утешить, напоить чем-нибудь дурманящим, а затем рассказать сказку про механическое сердце, про ту самую настоящую любовь, которая заставляла умирать, про поступки, сделанные сгоряча. И, поглаживая кого-то совсем незнакомого по голове, он помогал им избавиться от тяжести их жизней.