***
- Чанни, просыпайся! – громкий и достаточно болезненный шлепок по заднице быстро привёл меня в чувства, заставляя немедленно подняться с тёплой постели. Я на последок бросил на тебя обиженный взгляд, и нехотя поплелся на кухню. - Зачем ты меня ударила? – останавливаясь позади тебя, я прожёг идеально ровную спину гневным взглядом, и, всё ещё чувствуя боль, обиженно надул губы. Широкая пятерня скользнула под ткань семейников и я без стеснения начал поглаживать свою горящую от удара пятую точку, чтобы хоть как-то уменьшить страдания. - Чтобы ты скорее проснулся! - Ты оторвалась от готовки и повернулась ко мне лицом. Карие глаза с нескрываемым интересом скользнули по моему мятому лицу и зацепившись за усыпанные веснушками щеки хитро блеснули. Мгновение и теплая улыбка, подобно свежему бутону, расцвела на бледном личике, заставляя меня удивленно вскинуть брови. - Чего ты смеёшься? – обиженно пробурчал я и, оглядывая сияющую от счастья тебя, чуть не плача от возмущения добавил: – знаешь, как больно??!! - Правда, больно? – изумляешься ты. Я молча киваю в знак согласия и наблюдаю как ты бросая на стол лопатку для готовки, подбегаешь ко мне и, становишься на цыпочки. Твои теплые ладошки аккуратно касаются моего лица и легонько сжимают скулы, заставляя меня опуститься чуть ниже. Я выполняю твою немую просьбу и тут же получаю награду в виде поцелуя в самый кончик носа. Так мило. Я больше не в силах на тебя дуться, а потому, расплываюсь в довольной кошачьей улыбке и, притянув к себе за тонкую талию, впиваюсь в губы требовательным поцелуем, считая это чем-то вроде компенсации за твой удар. - Погоди, – Ты немного отстраняешься, тем самым заставляя меня взвыть от разочарования, – у меня для тебя подарок! - В честь чего? – нехотя выпустив тебя из своих объятий, интересуюсь я. - Просто мы с тобой уже почти тысячу дней вместе. – пряча что-то за спиной, ты снова возвращаешься ко мне, и, загадочно улыбаясь, достаёшь из-за спины длинный белый вязанный шарф. - Сама связала. - Но ты же не умеешь вязать – оглядывая повязанный вокруг моей шеи подарок изумлённо заключаю я. В голове моментально всплывают кадры со всеми твоими тщетными попытками научиться хотя бы самому элементарному – делать несложные петли. - Ну может поэтому он такой? – беря за край шарф, ты с грустью оглядываешь небольшие дырки, зацепки и странные узелки, которые, к слову, ничуточки его не портят. - Не говори глупостей! Он самый лучший! И ты самая лучшая! Люблю тебя!!! – Отмахиваюсь я от глупых предположений и не дождавшись твоего ответа, снова впиваюсь в такие желанные пухлые губы, вовлекая тебя в страстный поцелуй. Я чувствую твою улыбку сквозь поцелуй, и прижимаю тебя ближе к себе, полностью забывая о времени. Мы бы так ещё долго стояли, наслаждаясь друг другом, ели бы ты, не почувствовала запах гари. Быстро отпихнув меня от себя, ты метнулась к духовке. Выудила из печи сгоревшую лазанью - ты с секунду оглядывала испорченный завтрак, а после, оценив масштабы трагедии, бросила в мою строну гневный взгляд, не суливший мне ничего хорошего. - Пак Чанёль! – медленно приближаясь ко мне, прошипела ты. - Солнышко, я очень-очень-очень, просто до безумия люблю тебя, помни это! – маша тебе на прощание шарфом, я, ловко увернувшись от летящего в мою сторону полотенца, убегаю из кухни. Ты очень вспыльчивая, но меня это ни капли не пугает. Скорее наоборот - я нахожу это очень забавным и даже иногда специально довожу тебя до точки кипения, чтобы полюбоваться на то, как ты хмуришь свои бровки и смешно морщишь свой курносый носик. - Чанни, я в магазин, скоро приду! – доносится до меня из кухни, и я аккуратно, спрятавшись за углом, провожаю тебя взглядом к выходу. Дождавшись, пока за тобой закроется дверь,я быстро прошмыгнул в свою комнату, и предусмотрительно заперся изнутри. Тут, в заставленной всяким нужным мне хламом комнате, скрываясь от тебя, я готовлю для тебя замечательный подарок, который обязательно должен стать самым лучшим и искренним подтверждением моей любви…***
Ты, словно чувствуя на себе проницательный взгляд, нехотя отрываясь от щедро осыпающего тебя комплиментами ухажера, поворачиваешься в сторону витрины и замечая меня, резко подрываешься со своего места. Я, полностью промокший и окружённый пожелтевшими листьями, продолжаю стоять на месте, сжимать в объятьях большую банку с тысячей бумажных журавликов и, глупо улыбаться, разглядывая твоё ошарашенное лицо. Я не вижу ничего кроме тебя, даже своего отражения в плотном стекле. Кажется оно глотает слезы или это капли дождя? Эта осень мне запомнится не стандартными золотыми красками, а серыми, словно в миг потерявшими свой цвет и форму бумажками, некогда бывшими подтверждением моей вечной любви, а теперь ставшими мусором, грустно валяющимся среди осколков и опавших листьев…