У Дэйгуна Фарлонга была дочь

       У Дэйгуна Фарлонга была дочь. Девочка была так похожа на Эсмерэль, что не возникало сомнений в том, что она будет такой же улыбчивой и отважной. Хитрые зелёные глаза, тонкие брови, длинные чёрные волосы. Как и Дэйгун Фарлонг - полуэльф. Они с Дэйгуном жили в этой деревне уже так долго, что мало кто из жителей знал о том, что у Дэйгуна Фарлонга на самом деле никогда не было своих детей. Аланиэль вынянчила половину местных жителей, но так и осталась для них вечным подростком, меняя своих друзей на их отпрысков. Бевил Старлинг тоже рос на её глазах. Раньше она дружила с его родителями, но теперь их черёд прошёл. Как и черёд Тармаса, место которого заняла его приёмная дочь. Все они смотрели на неё с суеверным страхом и тоской. Как на призрака. На призрака их юности или воспоминание. У Дэйгуна Фарлонга была дочь. Для деревни они оба были чем-то вроде лесных духов, которые стерегут это место и навсегда останутся неизменными. Пока они здесь – будет стоять эта деревня. Они оба недостаточно выносливы для тяжелой работы в полях. На их ферме нет большого поля с посевами, нет скота и птицы. Они уходят в лес и приносят оттуда мясо, пушнину и ягоды. Топи Мертвецов не любят гостей, поэтому охотиться там может не каждый. Но зима – она и в Невервинтере зима. Никому не помешает меховая накидка. Так они и жили. Пока в Топи Мертвецов не пришла беда. Аланиэль покинула Топи. Аланиэль, никогда не покидавшая Топей, которая лучше всех знала эти места и готовилась к тому, чтобы вступить в Круг здешних друидов, чтобы навсегда здесь остаться и стеречь это место до конца своих дней, ушла в Невервинтер. И на её лице не было ни тени сомнений. Она – дух молодой и весёлый, – подчинилась духу старому и угрюмому. Дэйгуну. Один из духов покинул Топи. Людям стало неспокойно. У Дэйгуна Фарлонга была дочь. Эту дочь обвинили в преступлении. Дэйгун не знал, была ли она виновна. Лусканцы – та ещё дикая шваль. Но, не имея на руках никаких доказательств, он не брался судить. Судьбу Аланиэль должны были решать люди. Из какого-то небытия внезапно возник Сэнд. Прохвост более древний, чем сам Дэйгун. Дункан слал мало вестей, а тут вдруг оказалось, что они всё это время были соседями. Но этот прохвост всё-таки выиграл суд. А потом Аланиэль получила титул. На её плечи возложили груз настолько тяжкий, насколько это могли сделать невежды, что не придавали значения её собственному грузу – осколку меча Гит, который она носила в груди всё это время. Проснулся Король теней. Топи затянуло проклятием. Дэйгун – старый угрюмый дух Топей Мертвецов, покинул эти земли. Деревня пала. А в Крепость-на-Перекрёстке пришла жизнь. Там теперь появился собственный Рыцарь-капитан - Леди Фарлонг. Женщина улыбчивая, но невероятно проницательная и скрытная. Часть тракта около крепости охраняли хорошо экипированные, сытые и натренированные солдаты. На их плащах был особый знак – болотная клюква. С Рыцарем-капитаном всегда ходил маг. Говорят, он нужен был для того, чтобы отваживать следопыта, который не давал ей прохода. У Дэйгуна Фарлонга была дочь. По-эльфийски мудрая, по-человечески весёлая, по-женски лукавая. Дэйгун знал, что придёт то время, когда она начнёт нравиться другим мужчинам. Компаньоны Аланиэль в Крепости-на-Перекрёстке его приняли с подозрением. Она сама в тот момент оказалась где-то далеко, взяв с собой паладина, мага и чернокнижника. Того самого, который много лет назад ранил её осколком своего зачарованного меча. Дочь Дэйгуна теперь окружали жрецы, мудрецы, колдуны, люди-ящеры и псы Нашера Алагондара – «Девятка Невервинтера». Одним из Девятки был Сэр Нивалль, который денно и нощно дежурил в ожидании приказов Алагондара, вместо того, чтобы действительно помогать Рыцарю-Капитану. Дэйгун смотрел на всё это с презрением. Надо полагать, Аланиэль тоже. Нивалль часто намекал, что она должна вступить в Девятку и защищать Невервинтер с именем Нашера на устах. Но её уста растягивалась в притворной улыбке, и обещали подумать, а глаза с отвращением говорили «нет». «Знаешь, отец, я посещала Невернис. Лорд Невер дремлет там в ожидании. Быть может, он проснётся для того, чтобы стереть с лица земли Короля Теней? Я видела его собственными глазами! Халуэт Невер прекрасен. Если ему вновь потребуется Девять воинов, чтобы защитить Невервинтер, встанешь ли ты рядом со мной?» Аланиэль презирала Алагондара и его Девятку. Дэйгун понял это, как только увидел, как зажглись её глаза при рассказе о Невернис. Но Халуэт Невер не проснулся, чтобы её защитить. Король теней пал. И Аланиэль вместе с ним. В развалинах его замка Дэйгун нашёл лишь обрывок плаща. Кусок серой материи с вышитой красной клюквой, которая напоминала Аланиэль о доме. «Дом там, где семья. А семья – это не только кровные братья, но и близкие тебе люди. Вы – моя семья, значит мой дом в этом лагере и не надо сказок про фермы и лавки! Дэйгун, ты действительно хочешь остаток жизни провести на ферме, размахивая мотыгой? А ты, Сэнд? Думаешь, открыв захудалую лавчонку где-то в закоулках Невервинтера, будешь счастлив? Мы счастливы и сейчас, по дороге в Силвермун, не правда ли?» - сказала однажды Эсмерэль на привале, где-то в районе Хребта Мира. Теперь, когда ни Эсмерэль, ни Аланиэль в его жизни не стало, Дэйгун не знал, где его дом и семья. Всё, что ему оставалось – дорога.