Естественно

Сначала, это зреет во взгляде. Тао все чаще цепляется глазами за Криса. Наблюдает. Как-то незаметно на тренировках, мимоходом в общежитии, издалека в свободное время. Тао не кажется это странным, ведь Крис, несомненно, красивый, талантливый, вызывает восхищение. А смотреть на таких людей с интересом – нормально. Потом это зреет под кожей. Наверное, в крови. И разносится по сосудам. Иначе как объяснить внезапное желание коснуться другого человека? Тао настороженно дает себе установку «Нельзя. Чужой» и ходит вокруг Криса кругами, борясь с собственными желаниями. Но когда Ифаню надоедают непонятные взгляды макне из-под челки, он берет дело в свои руки и протягивает Тао ладонь при встрече. Они осторожно жмут друг другу руки. Потом становятся друзьями. Быстро и просто. Тао не стесняется трогать Криса почти везде, где хочется. Ифань воспринимает это как фансервис, а макнэ как доверие. Потому что доверять – нормально для друзей. Так Тао думает, пока это не созревает на языке. Пока однажды после очередной победы он совершенно естественно не бросается Крису на шею, радостно визжа как девчонка-фанатка. И так же искреннее кричит: «Я тебя люблю, хен!». Крис сначала не верит своим ушам, думает, что у макнэ окончательно сорвало крышу. Но Тао носится вокруг и продолжает. «Люблю, люблю!». Крис смотрит в его темные и абсолютно счастливые глаза и понимает, что это уже ни черта не нормально. Тогда его сердце первый раз пропускает удар. Тао все еще думает, что они близкие друзья, и не особо вспоминает свое признание. Хотя что-то меняется. Взгляды становятся длиннее, прикосновения легче, а слова тише. Крис не знает, куда себя деть, чем занять. Ему хочется зажать макнэ в темном углу и спросить, что вообще происходит, и почему он не может перестать о нем думать. Вместо этого они продолжают улыбаться друг другу. Пока однажды это не зреет в голове. Когда Тао просыпается в выходной с совершенно четким осознанием, что если Криса не будет рядом – он умрет. Его это даже не пугает. Целый день он призраком шатается за Лэем, потому что вокруг него всегда тишина, и думает. Пытается выстроить логическую цепочку. Ни черта не выходит. Поэтому он вздыхает, и, использовав прелесть своей детской натуры, просто принимает это как факт. Крису сложнее. Он мечется из угла в угол, заламывает руки, едва не плачет от досады. Осознание собственных чувств давит на него. Он пытается понять, а за что, собственно, можно любить макнэ? «Да это же элементарно, - тут же отвечает Крис сам себе, - Он простой и искренний, его хочется защищать, чувствуя, что он тоже рядом. А еще он красивый». Лэя это немного напрягает. Он тоже не понимает, что именно: повадившийся бродить за ним Тао, или неразборчивые маты и проклятия из комнаты Криса. Остальным, вроде и до лампочки. С неделю они игнорируют друг друга. Крис - из страха, Тао - все еще надеясь передумать. Потом младший опять весь день бродит за Исином, тяжко вздыхает и начинает нагло провоцировать лидера. У Криса все жизненные устои разлетаются вдребезги. Он мечется между желанием зажать Тао в темном углу – уже не для разговора, - и остатками здравого смысла. Крис пытается игнорировать, но каждый раз бросается вон из тренировочного зала, когда младший явно специально слишком эротично пьет воду. И волчьим взглядом прожигает любого мембера, который подходит к Тао ближе, чем на метр. Сухо матерится, но отходит. Сехун однажды едва не получает в челюсть. И, наконец, это прорастает и распускается диковинным цветком. Крис застает тренирующегося Тао одного. Он пытается восстановить дыхание, хочет уйти или умереть прямо на месте. Только бы не видеть макнэ. Крис закрывает глаза, отдает сердцу приказ биться ровно. Но даже в темноте Тао рядом. Крису не нужно его видеть, чтобы лю… Нет, нет, нет. Лидер сопротивляется до последнего, цепляется пальцами да дверной косяк и сжимает зубы. Но Тао замечает его и улыбается. Но у Криса сносит крышу. Тао успевает только нагло улыбаться в коротких перерывах между поцелуями и радоваться, что остался. Крис вообще ничего и не понимает и не хочет: каждое касание током отдается в теле, каждый выдох жжет огнем. Воздуха в зале критически мало, температура слишком высокая, а свет явно лишний. Они растворятся. В собственных страхах и сомнениях, в нежности и страсти. В друг друге. И, Крис все еще не хочет это признавать, но… В любви.