«Сумасшествие – это неспособность передать другим своё восприятие…» Пауло Коэльо
Тяжелые на вид тучи сгущались над мрачным Лондоном, когда родители Морана и Мориарти оставили своих маленьких деток с нянечкой… Несколько часов спустя, сидя за обеденным столом в просторной и изысканной столовой, мальчишки ужинали и с умным видом развлекали себя, как могли. Уже тогда Себастьян предпочитал баловать себя времяпрепровождением с винтовкой, на тот момент вовсе не заряженной, но настоящей, а Джеймс предпочитал носить маленький костюмчик, отдаленно напоминающий его будущий Вествуд. И когда Себастьян впервые показал Джиму свою игрушку, свою маленькую прелесть, снайперскую винтовку, натираемую блондином оружейной смазкой, Мориарти проткнул ему ладонь столовым ножом – безумец тогда отведывал один из любимых деликатесов. И если не этот момент навсегда запечатлелся в памяти Морана, то то, что последовало позже. Несносный звереныш отбросил свое аппетитное занятие ради рубиновых капель крови, которые по-детски дьявольски слизывал кончиком своего острого язычка. А Морану только и оставалось, что раздраженно шипеть на этого бесстыдного дьявола, грозясь пристрелить в один прекрасный день, если не изрезать к чертям. Но в тот момент маленький Себби даже представить себе не мог, насколько более бесстыдным вырастит этот маленький дьявол…***
В какие игры играют нормальные подростки? Бутылочка? Правда или желание? Блэкджек? Джим предпочитал иного рода игры – Себастьян держал в руке почти полностью заряженный глок, вышибая мозги всем собравшимся в маленьком кругу. Может, всему виной эстетично выставленные у запертой двери спальной комнаты в небольшой съемной квартирке бутылки Джека Дэниелса, но Моран не рассчитывал бы на это пикантное оправдание. На следующий день Моран должен был отправиться на службу, а Джеймс вернуться к занятиям в университете и своим грандиозным безумствам. Но мысли о будущем были оставлены ровно в тот момент, когда они подошли к развязке. - Поцелуй тому, кому улыбнется удача, - пьяно мурлыкал Мориарти незадолго до начала их маленькой игры. Знал ли Себастьян, что, когда дойдет очередь до него, глок не выстрелит? И да, и нет. В случае с Джимом нельзя быть уверенным ни в чем, но это чертовски нравилось будущему вояке. Это был один из тех острых моментов в их жизни, пронизанных сексуальным напряжением, запахом крови, смерти, травки и алкоголя, дорого алкоголя, надо сказать. Сухие губы Джеймса ощущались им впервые, когда он подался вперед и пьяно повалил брюнета на прохладный пол, который ничуть не холодил разыгравшийся в крови адреналин.***
Оглаженные костюмы от Вествуд. Пьянящая власть. Ощущение сладостного страха от других. Море кровавых паутин. И глупые письма с фронта. Джим получал их сотни раз, прочитывая горящими безумием глазами, отвечая на них, рассказывая о каждом чертовом безумстве во всех деталях… Себастьян же даже не смел удивляться, когда парнишка, оттраханный им в душе, бесследно исчез. Может, Бас даже специально написал об этом Джиму, о том, как и что он любит, о том, что он хочет сделать и получить после возвращения. А все, что он хочет, это Джим. Израненный, побежденный им, раздетый, растрепанный, грязный… Таким он его получил после возвращения в сырой Лондон, в старую квартирку, купленную практически сразу после их маленького первого поцелуя. - С возвращением... полковник. Безумный дьяволенок сидел в старом кресле с бокалом почти допитого виски в руках… и с похотливым взглядом под стать взору снайпера, хищно устремленному в сторону жертвы. Это еще один миг, который Бас никогда не забудет, как не забудет и то, какова на вкус кровь маленького дьявола, каковы его сладостные стоны и каково изящное тельце. И будет помнить, как сладко смакуется ощущение удовлетворенности после их первого совместного оргазма в сочетании с едким дымом дешевых сигарет, оставляющих свой особый привкус на кончике языка, совсем недавно столь трогательно истерзанного дьявольским гением.