Звездное небо.

      Я очнулась ото сна и почувствовала недомогание во всем теле. Меня жутко тошнило, по лбу скатывались прохладные капельки пота, бил озноб. Я окинула взглядом помещение. Да, те же самые белые стены, пахнущие свеже-окрашенной известкой. Те же белые простыни, та же белоснежная пижама, резко отдающая в нос дешевым порошком. Окна были чуть приоткрыты, и сквозь узкие щелки просачивался свежий воздух. Я лежала у самого окна и только и могла смотреть ввысь - в небо. Я наблюдала за тем, как кружатся и деловито летят куда-то птицы. Ласточки вьют гнезда на крышах и усердно елозят туда- сюда, то на землю - за свежими веточками и соломкой, то наверх - на крышу, держа в клюве новый материал для строительства. Сегодня небо было до необыкновения чистым и спокойным. Ярко - голубое небо... Оно похоже на океан - такое же величественное и бескрайнее. Ветер - те же волны, они вечно снуют и вздымают ввысь огромные клубни пыли, которые разбиваются о землю, точно о скалы.       Меня продолжало трясти в ознобе. Истощенные руки, на которых хорошо были видны фиолетово-синие вены, были исколоты иголкой, после которых оставалась краснеющая, опухшая ранка. Рука пульсировала на запястии - капельница делала свое дело. По трубкам тянулось лекарство, малыми дозами оно проникало ко мне внутрь.       Жутко захотелось воды. Губы были пересохшими и потрескавшимися от постоянной жажды. Я не могла выпить и глотка, как все бунтующе рвалось наружу. Я все же решила увлажнить свой рот, чтобы было не так тяжко. Вынув иголку, я медленно, шурша тапочками о пол, доплелась до тумбочки с кувшином воды. Вдруг, передо мной что-то мелькнуло, я обернулась к зеркалу и увидела там человека. Чужого, неизвестного мне человека. "Кто ты?" так и хотелось закричать своему отражению. Там кто-то, кто-то другой, точно не я! Это исхудалое существо, у которого сильно выпирают кости, впалые щеки,точно не может быть мной. Я дрогнула. Лысая голова была чем-то пугающим. Вот к чему я не смогла привыкнуть за все время. Ни одного волоска. Просто голова с оттопыренными ушами. Где же те длинные, кудрявые волосы цвета древесной коры? Где же та детская припухлость на твоем лице? Куда же ты исчезла - наивная, жизнерадостная улыбка? Я тебя не узнаю, Евгения! Я тебя не признаю... По моей щеке градом покатились соленые, отдающие горечью - слезы.       Я окинула взглядом больничную палату. Моя тюрьма, мой крест эти последние месяцы. Внезапно, в соседней койке послышался громкий кашель - старый дедушка, весь в морщинах от тяжелой жизни, судьбы. Он - ветеран войны, Александр Кузьмич, доживает свои последние дни здесь, в белоснежных стенах больницы. Его седая голова склонилась ближе к плечам, а густые, серые брови чуть подрагивали от тяжелого дыхания. И единственное, что поддерживает сейчас жизнь старика - искусственная вентиляция легких. А ведь когда-то он был молодым, и силы били через край. Он многое готов был сделать, ему мечталось сворачивать горы. И лишь война, куда он пошел, оставив свою молодую жену и годовалую дочурку, помешала всем планам. Он многое сделал для страны за все четыре года страшных мук. Но война его сломила. Вернувшись с ранением, в свою родную деревню, он увидел лишь пепелище от того, что когда-то было его домом. Он потерял и жену, и дочурку, от которой осталась лишь белая пеленка, которую отбросило ветром далеко от избы. Больше он не смог быть с кем-то еще. Всю свою жизнь он прожил один, он верно и покорно работал на заводе, он многое сделал! А теперь он здесь... еще более одинокий, чем был когда-то. И все его достижения в жизни, все труды, весь его пройденный путь - сейчас превращался в пепел. И уже не имело никакого значения все то, из-за чего он проливал пот и слезы. Так для чего все это было? Было ли это взаправду? Так или иначе - жизнь его догорала. И последняя частичка воспоминаний из его жизни была зажата крепко в жилистых руках - уже пожелтевшая от времени, детская пеленка.       Я прошлась до кровати и не успела прилечь, как в помещение зашла медсестра, румяная и живучая, так не похожая на всех обитателей этой больничной палаты. Она улыбнулась нежной улыбкой, присела рядом со мной и померила давление.       - Сегодня операция... - шепотом произнесла она.       Буквально через несколько часов за мной пришли врачи, медсестры помогли мне лечь на каталку и меня, торопясь, увезли в операционную. Последнее, что я помнила, это яркий свет от прожекторов, а затем темнота.       Проснулась я от дикой боли в голове. По ней будто стучали тысячи и тысячи маленьких молоточков. Боль ломало все тело. Я даже не знаю, сколько пролежала дней под наркозом, он действует на меня пагубно - каждый раз я нахожусь в забытье пару дней. Сейчас я вновь лежала на моем обиталище - белоснежной кровати, которая надоедливо, громко скрипела от любого движения. Была глубокая ночь, палату освещало тусклое свечение желтой луны, которая сейчас была похожа на кусочек вкуснейшего сыра. Небо было по прежнему безтучно и ночью. Мне открывалась прекраснейшая картина. Черновато-синее полотно неба было усыпано малыми, сверкающими крохами - звездами. Это напомнило мне о детстве. Навеяло теплыми воспоминаниями. В моей памяти четко прорисовывалось то же синее небо в теплую ночь. Я помню, что сидела на крыше дома,на которую забралась по лестнице, а рядом со мной был мой дедушка...дедуля. Я помню, как он купил мне игрушечный телескоп - пластмассовый, красного цвета. И именно из-за него мы поднялись наверх, чтобы созерцать звездочки. Я искренне верила, что это настоящий телескоп звездочета и смотрела в него внимательно и ловила каждое слово, сказанное дедушкой. Я помню, как он ласково улыбался и говорил, говорил.       - Возможно сейчас, кто-то, на одной из этих звезд, сидят также два существа, как и мы, и разглядывают нас... - говорил он отрывисто.       - А быть может,кто-то смотрит сейчас на нас сверху, зорким взглядом, кто-то намного больше, чем мы и намного сильнее. Он видит все, не пропускает ничего из виду и придумывает за нас всю жизнь, расставляет наши судьбы.       Я внимательно слушала его, наслаждаясь теплым ветерком того чудного вечера, хлопала глазами и непрерывно смотрела ввысь.       -А может мы с тобой игрушки! Всего лишь игрушки в чьих-то руках. Такие же игрушки, как и у тебя, Женечка, что расставлены аккуратно на твоих полках : фарфоровые куклы с розовыми щечками; мягкие,плюшевые игрушки: коричневый медведь и собачка, которая перевертываясь лает. И нами играют, как хотят! Вершат нашу судьбу и строят для нас преграды. Запомни, Женя, все в этом мире может быть! А знать мы ничего не можем наверняка! - он задумчиво смотрел на небо.       От детских воспоминаний, по моей щеке прокатилась слеза. Да, такая же ночь, как и та. Такое же загадочное, чистое небо. Ты прав был, дедушка... Действительно, все может быть. Может...Нами могут играть, как марионетками, потягивая длинные веревки, то влево, то вправо. Только зачем все это с нами делают? Мучают, подводят к сущим пыткам. И всю жизнь мы куда-то стремимся, бьемся о стену, мы словно кружимся всю жизнь вокруг горячего, яркого фонарика, как мотыльки, а затем непременно сгораем. Безвозвратно. И сколько нам нужно перетерпеть и пережить? А ответ на вопрос : "Зачем все это?" может знать только наш кукловод, тот, кто до самого конца продолжает с нами играть. И если этот игрок действительно существует - то он очень неумелый.       Небо, усыпанное звездами, казалось так близко, так досягаемо. И протяни сейчас я руку, как могла бы прочно схватить одну из горящих звезд. Какая замечательная картина перед глазами, как замечательно, что именно ее я видела последний раз в своей жизни.