Маленькое приключение

Солнце играло на сочной листве, поблескивавшей от выпавшей на нее росы. Переливаясь в маленьких капельках и изображая причудливые картины в маленьких, подобно стеклышкам, сферах. Там, где не было воды, солнце высвечивало тонкую сеточку затейливых узоров на самих листьях, которые, словно подчиняясь чей-то невидимой руке, покрывались ею с самого рождения. Невидимый художник широкими мазками наносил пятна светлой краски на пробуждающуюся природу, там, где было темно, куда светило не проникало. Тонко прописывая прожилки на тончайших листьях и узор на головках цветков, кисть постепенно расписывала все вокруг невообразимым спектром цветов и тонов, не останавливаясь даже тогда, когда цветки уже перестали распускаться. Процесс распускания цветов рано утром был самым чудеснейшим событием на свете, ради такого можно было потерять пару часов сна. Затем, чтобы посмотреть, как свернутая в тугую трубку головка постепенно разворачивалась, подставляя свету свои лепестки, как само растение постепенно распрямлялось, стремясь вверх - туда, откуда поступали живительные лучи. Одинокий кузнечик, еще маленький и неокрепший, смотрел на это великолепие природы, сидя на травинке, цепляясь за еще скользкую поверхность длинными, но цепкими лапками. Тело его, цвета окружающей травы, довольно тускло поблескивало на утреннем солнце, которое пока еще только набирало свою силу. Он не впервые все это видел, но каждый раз что-то снова привлекало его внимание, вновь и вновь прыгая и продвигаясь к интересному месту и тщательно обследуя его. Но в этот раз, рассматривая пока не совсем оправившуюся от сна природу, кузнечик понимал, что короткое путешествие может окончиться, даже не начавшись. Шумливая птица выскочила на середину поля и, присматриваясь, спикировала вниз. Кузнечик тревожно наблюдал за огромным, по сравнению с ним, комком перьев светло-коричневого цвета, который продвигался в опасной близости с местоположением его самого. Притаившись посреди травы, он выжидал, надеясь, что птица или найдет другую пищу, или не заметит его. Горький опыт научил насекомого, что стоит бояться объектов больше тебя. К ним причислились не только птицы, но и длинные, на редкость юркие ящерицы и прочие. Птица тем временем пропрыгала в каких-то паре сантиметров от того места, где сидел кузнец, и взлетела. Насекомое какое-то время ещё выжидало, потому что враг мог и вернуться, а затем покинуло свое убежище, вглядываясь в поразительную синеву неба. На небе протянулся градиент голубого цвета, такого нежного и воздушного оттенка, что сам кузнечик не поверил в это и думал, что это природа так обманывает его. Заканчивалось это чудесное создание более темным светом, но и не настолько, чтобы можно было сказать, что это чисто синий. Скорее, смешивался тот изначальный нежный голубой и более темный оттенок, а за ним следующий. Вместе они образовывали восхитительную красоту, поражавшую взгляд. Насекомое, поводя длинными и тонкими усами, которые, казалось, состояли из тончайших нитей, словно величайшее творение пауков – паутина, и прыгнув в гущу травы, направилось туда, где находилось то, что его так заинтересовало. Объектом пристального интереса стала далекая сторона поляны, на которой, словно огромные столбы, виднелся длинный ряд деревьев, уходящий в глубину и даже немного растворяющийся в ней, в легкой утренней дымке. Путь, который для человека мог оказаться длиной всего в пару минут интенсивной ходьбы, для кузнечика же мог занять весь день. Поляна казалась бесконечной, а рядом могли оказаться враги, так и жаждущие полакомиться маленьким насекомым, пусть это и не была такая уж сытная пища, но для многих других обитателей могла являться единственной, за неимением другой. Кузнец то и дело оглядывался по сторонам, перебираясь то короткими, то длинными прыжками дальше, в гущу травы. Мимо мелькали полосатые брюшки спешивших запасти живительный и такой сладкий нектар пчел, шмелей и даже мух. Легко порхали в высоте бабочки, махая тонкими и такими хрупкими крыльями, которые были самых разнообразных расцветок. Узор на них тоже поражал воображение: он был симметричным, разделяя крылья на несколько равных частей, рваными краями переходя в другой цвет. Такими были так называемые адмиралы. Были и те бабочки, на крыльях которых присутствовали окружности, чем-то даже напоминавшие глаза людей, такими были павлиний глаз и апполон. Были тут и парусники, крылья которых были чуть острыми, но внизу обычно заканчивались своеобразными капельками. Мимо, быстро размахивая тонкими, состоящими из посеребренных узоров, крыльями, летали стрекозы. Размерами иногда намного превосходя кузнечика, с огромными глазами, покрытыми едва видимой сеткой. Жужжали и жуки, панцири которых ярко сверкали на восходящем солнце. Зеленые, как трава, коричневые, самых разных оттенков – от насыщенного шоколадного до едва заметного бежевого. Кузнец остановился на травинке, пошевеливая усиками, и посмотрел вниз, увидев копошащихся внизу муравьев. Те как всегда тащили воистину огромный муравейник, выстроенный весьма тщательно, разные веточки, мертвых насекомых и то, что просто попадалось им на пути. Туда-сюда, туда-сюда: казалось, такая работа им не могла надоесть. Все чем-то занимались, не было ни единого муравья, который бы сидел без дела. Муравейник был абсолютно симметричным, что поражало пытливый ум. Он возвышался маленькой горкой посреди леса из трав и цветов. Был домом для этих маленьких, неугомонных насекомых, черными точками шныряющих туда-сюда. Прыжок-прыжок: одна травинка была толще, другая тоньше. Кузнечик старался подбирать те травинки, которые могли бы выдержать его. Травинки были тоже разными: короткие, длинные, одни более насыщенного цвета, другие более бледного. Некоторые были оборванными или вовсе засохшими. Шло горячее лето, которое нещадно сжигало все, что казалось слабым, убивая жизнь даже отдельных листков. И даже несмотря на то, что было еще утро, можно ощутить, насколько жарко от ненасытного яркого солнца, поднимавшегося по небосклону. Звенела жара, делая трещины в земле. Последняя уже давно жаждала напиться, чтобы сгладить все эти неровности, снова стать тяжелой и насыщенной, такой необходимой многим живым существам влагой. Но пока лишь блекла под травой в ожидании дождя. Поляна, казалось, не кончалась, но маленький и такой хрупкий кузнечик не терял надежды заглянуть на тот берег, увидеть своими глазами ту красоту, исследовать все, что было. Мимо прыгали такие же кузнецы: некоторые коричневые, некоторые и вовсе без крыльев. Были даже вдвое больше него, от них он чуть было не шарахнулся, опасаясь. Время тянулось, вытягиваясь в длинный и тяжелый путь, который был хоть и преодолим для такого насекомого, но в то же время и представлял немалые трудности. Солнце лениво ползло по удивительному голубому небу, уходившему так далеко, что даже трудно было обхватить взглядом. Питая природу и освещая дорогу, стремясь поскорей набрать силу и подняться так высоко, чтобы раствориться ослепительным ярким пятном, переливаясь то желтым, то красным, то оранжевым цветом. Спустя продолжительное время кузнечик, наконец, допрыгал до речки, повиснув на толстой, сочной травинке и вглядываясь вперед. Повертев головой, он пока не заметил того, что помогло бы ему перебраться на тот берег. В следующую секунду кузнец услышал оглушающее чириканье и заметил летящую прямо на него птицу, которая уже предвкушала скорую и простую добычу. Он прыгнул, цепляясь за другую травинку, подальше от птицы. Та пролетела мимо и схватила другого кузнечика. Наш герой уже было вздохнул с облегчением, но поток ветра сбил его с травинки, закружил и кинул прямо в бурлящую воду. Беспомощно барахтаясь в воде и пытаясь противостоять силе реки, кузнечик беспомощно наблюдал, как его несет все вперед и вперед. Река быстрым потоком несла его, кружа и ворочая, как ей вздумается. Хлебнув воды, кузнечик увидел что-то странное, круглое и с тонкой нитью, тянущейся вверх. Решив, что это единственный шанс спастись, он вытянул конечности, стремясь хоть как-то зацепиться. Мгновение, он проносится к тому месту и, о счастье, умудряется зацепиться за странное приспособление. Покрутив головой, кузнечик не поверил своему везению и посмотрел на то, за что он зацепился. Странная тонкая нить тянулась вверх, к длинной палке, уходящей на берег. На берегу виднелась пара людей, внутри кузнечика все дрогнуло, когда он их увидел. Если уж смерть не от птицы или реки, то от них. Нить вдруг поползла вверх, отчего кузнечик отчаянно уцепился как можно крепче за нее. Рыбак вместе с внучкой уже давно сидели здесь и не верили, что можно что-то поймать. Старый мужчина, одетый в сапоги и потертую, видавшие виды одежду, начал сматывать удочку. Как только он смотал ее достаточно, то увидел, что на поплавке сидит кузнечик. - Эко чудо! – воскликнул он, смотря на необыкновенный «улов». - Ой, дедушка, что это? – вскричала девочка, с восхищением и любопытством смотря на маленькое насекомое, ютившееся на удочке. - Это кузнечик. Не думал, что мы с тобой такое поймаем. Давай-ка лучше его отпустим, пусть живет. Маленький он еще, – с этими словами мужчина осторожно взял хрупкое насекомое в руки и посадил на землю. Испуганный кузнец до конца думал, что тут его настигнет смерть, и очень удивился, когда вдруг оказался на земле. Поведя усиками, он обернулся и посмотрел на воистину огромных великанов - людей. Он был здесь, на другом берегу, и даже до конца не верил в это. Вокруг него раскидывались уходящие в небо темные стволы деревьев, вверху обрамленные густой листвой. Он наконец-то был там, где хотел. Несколько раз он уже пытался добраться сюда, но каждый раз, подстрекаемый страхом, возвращался в родную и до боли знакомую поляну. Кузнечик, прыгнув, бросил взгляд на людей и исчез между деревьями. Люди стояли и молча наблюдали, как исчезало за стволами такое удивительное хрупкое зеленое насекомое. Когда он скрылся из виду, мужчина собрал все снасти и пошел. Но девочка еще постояла какое-то время и лишь тогда, когда дед ее окликнул, побежала догонять. Но напоследок бросила взгляд в ту сторону и прощебетала: - До встречи, кузнечик!