Пять начал и один конец

1. Всё началось с забытой флешки. Нет, не так. Всё началось с того, что у Артура кончились чернила в принтере. А ещё вернее, всё началось с того, что он отправился на вторую за всю жизнь работу, вторую же с Домиником Коббом и первую с Имсом. Работа была в Москве, обрабатывали ректора какого-то университета на предмет того, куда он сливает бюджетные деньги. В начале двадцать первого века студенты всё ещё учились по книжкам периода застоя в СССР, где на форзацах красовался Брежнев, и любой текст сводился к восхвалению марксизма-ленинизма и обещанию прихода царства коммунизма в ближайшие несколько лет. Эти несколько лет с каждым годом растягивались по неопределённому показателю в геометрической прогрессии, пока однажды не поделились на ноль и не рассыпались в прах вместе с марксизмом-ленинизмом и самим СССР.       Так вот работа была в Москве. Мол Кобб, тогда ещё живая и здравствующая, осталась дома в положенном и почти официально оформленном декретном отпуске, так что Артур занимался сбором информации, Имс – самим извлечением, а Кобб, на этот раз, архитектурой сна. Справиться собирались на одном уровне, но в ночь перед работой срочно понадобилось распечатать рабочие документы. Подбирались к ректору под видом санэпидстанции, и в дополнение к фальшивым удостоверениям понадобилось ещё и постановление на проведение внеплановой проверки. Имс, который и занимался подобными бумагами, зашёл к Артуру и попросил их распечатать, так как Артур всегда таскал с собой целый офис. Как назло, у Артура кончились чернила в принтере. Артур спустился к портье, чтобы попросить распечатать на казённом, но на ресепшен никого не оказалось, и Имс предложил последний шанс: скинуть документы на флешку и распечатать где-нибудь по дороге, если вдруг с утра выяснится, что казённым принтером пользоваться нельзя. Так и поступили. Имс взял флешку и ушёл к себе, а Артур всю ночь ворочался на подушке, горячей с двух сторон, и старался не думать слишком о чересчур привлекательном коллеге. В итоге, Артур встал с утра помятый и не выспавшийся, но зато на ресепшен всё распечатали, да ещё и бесплатно, и работа прошла как по маслу.       Команда получила деньги от Московского правительства, Кобб полетел домой к жене, Артур отправился присматривать квартиру в Париже, а Имс исчез в неизвестном направлении. После взлёта, Артур достал ноутбук, чтобы напечатать отчёт о работе и закрыть дело, когда с ужасом понял, что флешка со всеми данными осталась у Имса. Артур не был бы Артуром, если бы принял какое-нибудь иное решение, чем не паниковать и связаться с имитатором после приземления. Чтобы найти Имса пришлось попотеть, но в итоге Артур смог раздобыть его электронный адрес и отправил письмо с просьбой переслать все файлы с флешки. Ответа не приходило день, неделю, и Артур подумал, что Имс либо запил на радостях, либо его убили, а через месяц он уже обо всём забыл, нашёл квартиру на улице Святого Винсента, совсем неподалёку от Сакре-Кёр, а от знаменитого кабаре «Проворный заяц» и того ближе. Удовольствие бывать там было не из дешёвых, но отказываться от возможности послушать стихи и песни молодых поэтов, а если повезёт, то и подцепить кого-нибудь из них, для Артура было слишком расточительно. Однако пока Артур только повышал через искусство уровень владения французским: молодые поэты как на подбор были либо заняты, либо, к огромному сюрпризу и огорчению, натуралы. Ещё была там одна девица-травести, которую Артур чуть не увёл домой, но потом увидел, как та решительно отправилась в дамскую уборную, и явно не вслед за очаровательной кокеткой, а по вполне реальной необходимости.       Так продолжалось до одного вечера, когда стихи и песни, будто назло, один за другим шли заунывные и занудные, а вино было подано недорогое, но качественное. Артур полу-дремал на столике, когда после достаточно долгой паузы, вышел некто и принялся читать по-английски. Артура будто стукнуло по мозгам. Он навострил уши, стал постепенно поднимать голову. До боли знакомые строки. В исполнении преступно знакомого голоса. Через простые, вроде, слова, Артур снова смог почувствовать запах свечи, вкус вина и даже звуки симфонии, в компании которых он, Артур, писал это стихотворение. Он бессознательно начал шевелить губами, повторяя за оратором, головой же скрупулёзно соображая, кто, а главное, как мог перехватить его лирику. И тут глаза Артура встретились со взглядом чтеца. В горле пересохло. Фальшивый поэт тоже запнулся. В зале начали переговариваться, и под шумок он поскорее выскочил за дверь. Артур оставил чаевые и погнался за литературным вором. Далеко бегать не пришлось, за углом Артур уже сцапал беглеца, бывшего хоть и в той же весовой категории, но проходившего явно по верхней её границе, и прижал к стене.       – Воруем, Мистер Имс. – Вроде, на полном серьёзе, но как-то слишком снисходительно отметил Артур. – И у кого – у коллег. Позвольте узнать, много славы успели принести вам мои стихи?       – Артур, прелесть моя…       – Я не прелесть. – Перебил его Артур.       – О, как это жалко. – Имс как-то сдавленно улыбнулся и резко сменил тему. – Цитаты ты, конечно, не оценишь, да и в сцене, на которую я ссылаюсь, мне помнится, никого не душили у стены.       Артур отпустил имитатора и отступил назад. Отсылку к Булгакову и похождениям Коровьева с Бегемотом он понял не сразу, а когда понял, порадовался за начитанность неотёсанного англичанина. Имс потёр шею, а потом улыбнулся уже широко и искренне, насколько искренней могла быть улыбка такого замечательного обманщика и лицедея.       – Не ожидал, что увижу тебя в таком месте.       – Это самое обычное арткафе, Имс. – Укоризненно протянул Артур. – Да и слово «кабаре», знаешь ли, не всегда подразумевает полуголых девиц в эспри размером с хвост павлина.       – Нет, Артур, ты – положительно, прелесть. – Казалось, если Имс улыбнётся ещё шире, ему в пору будет играть Джек Николсоновского Джокера, причём без грима. – Я сколько-нибудь исправлю своё положение, если пообещаю не читать больше где ни попадя твои стихи и при ближайшей возможности вернуть тебе твою драгоценную флешку?       – Пожалуй, тогда я не застрелю тебя прямо здесь. Что там с флешкой?       – У меня в гостинице. Улица Виктора Массе, одноимённый отель, номер…       – Идём сейчас.       – Метро уже закрыто.       – Имс, я прожил здесь больше месяца, и я прекрасно знаю, что туда можно дойти за двадцать минут, если сильно не спешить.       – Тебе меня не провести, прелесть.       – Шанс не быть застреленным только что уменьшился.       Они шли молча. Ночной Париж сверкал, галдел и копошился, как муравейник. Романтический ареол города, даже здесь, у подножия Мон Мартра, слетал иллюзорной маской, стоило солнцу опуститься за горизонт. Верх брали инстинкты, и в каждой тёмной фигуре мерещился потенциальный вор или убийца. Имс начал мычать под нос какую-то мелодию. Артур нахмурился:       – Что это.       – Ты пугаешь меня, Артур. Где ты был в 90-х?       – Учился в колледже, видимо, а что?       – Да нет, ничего, просто если бы ты курил дрянные сигареты за гаражами в Английском захолустье в компании депрессивных пост-рокеров, ты бы слышал много хороших песен, которые прошли мимо тебя в благоустроенных районах загородной Америки и благочестивых родительских пенатах.       – Ты меня осуждаешь?       – Не имею ни малейшего намерения. Но, согласись, родись ты года на четыре раньше где-нибудь в Объединённом Королевстве, у нас было бы чуточку больше тем для разговора. Куда ты припустил? Мы на месте.       Артур не собирался рассматривать номер Имса. Он хотел только забрать флешку и уйти. Но Имс долго искал её по всем отделениям сумки, и Артур успел прицениться к весьма консервативным какао-шоколадным цветам комнаты, на фоне которых оскорбительно оранжевая рубашка Имса и белый пиджак резали глаз, как бритва героя «Андалузского пса». Потом Артуру довелось оценить мягкость матраца двуспальной кровати, когда, устав стоять, пока Имс торопливо стирал с Артуровой флешки какие-то свои файлы, он присел на первую доступную поверхность. Когда пластмассовый прямоугольник с жалкими двадцатью мегабайтами информации уже почти лёг в ладонь Артура, Имс вдруг решил, что надо проявить гостеприимство и разнообразить музыкальный вкус Артура. Артур оправдывал свою ведомость и уступчивость в тот вечер изысканностью коньяка и зажигательностью ритмов.       Рубашка Имса на ощупь была ещё хуже, чем на вид, шершавая и синтетическая, и Артур с удовольствием подумал, как хорошо будет, наконец, сбросить её на пол и получить взамен мягкую, насколько она может быть, кожу. Руки Имса были сильными, а ладони широкими и тёплыми, особенно приятно они ощущались почему-то на спине, между лопаток. Губы и пальцы хорошо знали своё дело, и хотя Артур отдавал себе полный отчёт в одноразовости их с Имсом интрижки, почему-то не хотелось думать, откуда пришла подобная профессиональность. Всё остальное – было чисто райским нектаром, сладким, тягучим, разливающимся по венам быстро и равномерно, постепенно пронзая всё тело теплом и наслаждением. «Господи, пожалуйста, оставь всё так, пусть апокалипсис наступит прямо сейчас, а мы его не заметим». Позже Артур скажет себе, что эта фраза ему приснилась, а не на самом деле пронеслась в его сознании, когда в отельном номере на улице Виктора Массе в Париже разразился маленький конец света и на глаза Артура опустилась белая пелена минутного забытья. Не очень скоро он понял, что не спит, что ночь ужасно тихая, душная, а рядом с ним, обнимая его за талию, видит седьмой сон Имс, с такой блаженной улыбкой на лице, будто снова переживает самое лучшее Рождество. Было около четырёх часов утра. Артур немного вздремнул и видел во сне бессвязные картинки и образы. Он проснулся с первыми лучами солнца. Имс откатился на другой край кровати и повернулся к Артуру спиной. На минуту рука Артура взлетела, чтобы погладить имитатора по светлым волосам, но координатор себя одёрнул.       Он выбрался из-под одеяла, принял быстрый прохладительный душ, оделся, не сводя глаз со спящего. В какой-то момент Имс повернулся на спину и перекинул руку через голову. Артур оцепенел, боясь, что тот сейчас откроет глаза и увидит его бегство. Но Имс продолжил мерно сопеть, и Артур выскользнул в коридор, едва слышно закрыв за собой дверь. В лобби было ещё пусто, даже портье отсутствовал, и Артур, замеченный только камерами наблюдения, вышел на благодарственно прохладный воздух. Хоть Имс и не знал его адреса, Париж лучше было на время оставить. К тому же, у Коббов скоро была годовщина свадьбы, следовало бы вернуться в Америку заранее. Артур сунул руки в карманы брюк и зашагал домой. Что-то скакало в кармане пиджака. Артур проверил. Почти невесомым грузом там лежала флешка, с которой всё началось. «Ей же всё и закончится», – с облегчением подумал Артур. 2. Всё началось с выигранной партии в бильярд. Нет, не так. Всё началось с того, что у Артура был день рождения. А ещё вернее, всё началось с того, что он отправился на вторую работу без Мол, на пятую с Коббом и на вторую с Имсом, вопреки всем ожиданиям. Работа была в Канзасе, обрабатывали парня, который внезапно оставил работу в историческом университете и ушёл в священники, и чей брат решил выяснить, что не так с младшеньким. Фамилию заказчика Артур выговорил не сразу: вместо «Червуд» сказал «Шервул» (чёртов французский!). Ещё ему пришлось полчаса краснеть за Имса, флиртовавшего с молодой женой клиента, а потом всё остальное время работы из-за новой клички, придуманной для него. Артур готов был взыскать за моральный ущерб с человека, придумавшего слово «пусечка». За день до исполнения, Артур не выдержал и поклялся Коббу, что если Имс обратится к нему подобным манером ещё хоть полраза, он ему врежет. К великому удивлению Артура, Кобб дал добро на рукоприкладство, и на следующее утро, едва Имс начал здороваться с нахохленным координатором, он получил мощный удар по рёбрам, а Артур заслужил отдельное «мерси» за предусмотрительность и сохранение рабочего органа имитатора в презентабельном виде.       Работа снова прошла без сучка без задоринки (Артур поймал себя на грешной мысли, что это, должно быть, особая магия их с Коббом и Имсом трио), а потом, вдруг, решил остаться в городе ещё на некоторое время. Дав Коббу честное слово скаута, что он ни в коем разе не попадётся на глаза обработанному священнику, Артур быстро договорился о найме дома на месяц, как следует выспался а потом почти ночью отправился в ближайший паб расслабиться. Народу, по счастью, оказалось мало: в одном углу группка пьяных байкеров, в другом – не менее пьяных фермеров в компании развязных девиц, две приличного вида парочки на двойном свидании, одинокая девица лесбийской наружности – так и хочется вставить «два пьяных вампира… Всё?» – Ах, нет, вот ещё одиночки сидят за стойкой.       Артур нашёл свободное местечко, устроился там как курица на жёрдочке и заказал двойной виски. Бармен осведомился, когда у Артура день рождения, в ответ на что Артур на время оторопел, пока бармен не пояснил, что по выходным наливают бесплатно всем, у в неделю до или в неделю после был или будет день рождения. Артур с удивлением вспомнил, что как раз сегодня у него день рождения и продемонстрировал удостоверение личности. Бармен тут же выставил выпивку за счёт заведения и невзначай поинтересовался, почему в таком молодом возрасте такой солидный с виду человек проводит такой важный праздник в компании чужих людей и бездушной выпивки в захолустном пабе. Артур безразлично бросил, что паб не захолустный, и видя, что гость не в настроении, бармен деликатно отстал. Любезно перед этим подпортив Артуру всю малину предстоящего месячного отпуска. И вправду, у него день рождения, а он в одиночку гоняет виски. Зато играла приятная музыка. К стойке подошёл мужчина (Артур, сосредоточенный на утопление мыслей в стакане, не стал обращать на него внимания) и спросил бармена:       – Простите, к вам не заходил мой друг? Волосы чёрные, короткие, рост примерно, как у меня, стройного телосложения, питает слабость к дорогим костюмам.       – Вон один сидит, как раз под ваше описание. – Ответил бармен, и Артур поднял голову.       – Твою мать. – Вырвалось у него.       – С днём рождения…       – Не смей! – перебил Артур Имса, предупредительно выставляя вперёд руку со стаканом. – Назовёшь меня словом на букву «п», и следующие несколько дней рождений я проведу в тюремной камере, отбывая за убийство.       – Ты как всегда ужасно мил. Вообще-то, я принёс тебе подарок. – Имс выставил на стол высокий пакет.       – Что это? – Артур скептически поднял бровь.       – Продолжаю улучшать твой музыкальный вкус. Смотри, тут у меня всё лучшее из Англии 80-х.       – Ты что, музыкальный магазин обокрал?       – Получил зарплату.       – Скажите, а друзьям именинников тоже бесплатно? – спросил Артур бармена, почти игнорируя Имса.       – Увы, нет.       – Тогда налейте ему за мой счёт, что захочет. – Артур повернулся к Имсу и улыбнулся. – Я тоже получил зарплату.       Имс позволил Артуру оплатить только первый раунд. После третьего он пошёл заказывать музыку, и обратно вернулся уже пританцовывая под «Paint it black». После четвёртого, в компании бармена и девицы лесбийской наружности, они играли в «Кто я». После того, как Артур последним из всех отгадал Дика Грейсона и они с барменом на брудершафт выпили по шестой, Имс предложил сыграть в бильярд.       – Какие ставки? – спросил Артур, с закрывающимися глазами шатаясь с кием в руках.       – Если я выиграю, ты выйдешь за меня замуж.       – Только если ты оплатишь билеты в Сан Франциско.       – Только потому, что у тебя сегодня день рождения. А что, если ты выиграешь?       – Мы пойдём ко мне… – Артур кошачьей походкой подошёл к Имсу.       – Так?       – Заберёмся под одеяло…       – Хм?       – И будем смотреть весь «Звёздный путь».       – Артур, вот, скажи честно, ты садист?       В ответ Артур икнул и начал пристраиваться для удара.       Артур потом думал: Имс подставлялся ему потому, что у него был день рождения, или потому, что просто хотел оказаться с Артуром под одеялом? Или же Артур просто хорошо играл в бильярд, не растеряв ещё опыта со студенческих попоек? Они вышли из паба в прохладную ночь, и в первый момент Артура оглушило тишиной. Ничего не было. Перекликались какие-то ночные птицы, вдалеке тявкала собака, шелестел ветер в кронах деревьев, – и всё. А ещё были звёзды. Их было много, бесчисленное количество, «имя им – легион». Артур запрокинул голову навстречу чёрному небу, и ему показалось, что земля уходит из-под ног. Имс нежно поймал Артура и вернул в вертикальное положение, а потом обнял за талию и кивнул головой: веди. Они шли по тишайшим улицам, Артур буквально вдыхал покой, и думал, что вот-вот заплачет от счастья.       В доме у него было темно, но он не стал зажигать свет. Он едва дал Имсу разуться, когда развернул его за плечи к себе лицом и поцеловал. Артур почему-то не замечал, что, действительно, они с Имсом одного роста, британец был даже, пожалуй, самую малость ниже, и всё равно от него разило мощью и превосходством. Артур был не со многими, но то, что ни с кем, кроме Имса, он не мог себе позволить оставить бастионы без охраны, спустить флаги и притушить факела, и просто растворившись в ком-то, отдаться, не пытаясь перехватить инициативу и взять ситуацию под контроль, было правдой, на которую было не закрыть глаза. А ещё Имс был хорошо одет сегодня, в джинсы, белую футболку и чёрный пиджак. Когда остались только джинсы, Артур впервые пригляделся к телу Имса. Аккуратный рельеф мышц, светлые волосы на груди, и синяк на рёбрах там, где Артур его сегодня ударил. Артур опустился перед Имсом на колени и поцеловал синеву на коже. Где-то над ним Имс одобрительно вздохнул.       Когда они оказались под одеялом, ни о каком «Звёздном пути» речи не шло. Артур и Имс следовали своему космическому курсу, и галактики, которые они открывали, были полны чудес и странностей. Артур не помнил, когда последний раз закрывал глаза во время секса, не помнил, когда последний раз позволял партнёру просто замирать и смотреть на него, – а были ли вообще те, кто хотел бы так сделать? «Заткнись, идиот, у вас нет отношений!» – ругнул Артура строгий внутренний голос, и тут вторя ему, прозвучал другой, очень нежный и мягкий: «Может, на этот раз? На этот раз всё останется как есть?» В это время на их маршруте встретилась сверхновая звезда, и, взорвавшись, затянула первооткрывателей в чёрную дыру. Артур не помнил, когда последний раз засыпал сразу после оргазма.       На утро шёл дождь. Артур проснулся в пустой холодной постели. Первым рефлексом было заплакать, но потом Артур вспомнил, что он мужчина, да к тому же взрослый и серьёзный, и если сильно захочет, может сломать Имсу шею без особых усилий. А затем Артур обнаружил на прикроватном столике записку: «Срочная работа. Напишу тебе, когда долечу. Кстати, мы вчера забыли твой подарок в том пабе. Зайди, спроси». Артур зашёл, пакет вернули. Весь месяц в Канзасе Артур слушал рок-хиты 80-х, смотрел «Звёздный путь», в перерывах читал «Хроники Амбера», почему-то оказавшиеся единственным фэнтези в местной библиотеке, и как дурак ждал письма от Имса. Письмо обнаружилось в почтовом ящике в последний день перед отъездом, а датировано оно было неделей после исчезновения Имса. Письмо было достаточно длинное, описывающее, что это была за работа, спрашивающее у Артура совета и содержащее горячие извинения, что пришлось вот так сорваться. В конце была приписка: «В следующий раз смотрим «Звёздный путь». Артур улыбнулся и даже пустил скупую мужскую слезу. 3. Всё началось со сломавшейся кровати. Нет, не так. Всё началось с того, что команда сбилась с пути и попала в метель. А ещё вернее, всё началось с того, что Артур отправился на первую работу без Коббов и на третью с Имсом, которая, к счастью, не оказалась ловушкой, чтобы вытащить Артура на свидание. Работа была в Финляндии, обрабатывали владельца банковской сети, упорно державшего в тайне содержание завещания, из-за чего его сын-гей не мог решить, сбегать в Америку или ещё помучиться, пока старичка не добьёт рак, чтобы получить годную долю наследства. Если бы всё отходило старшей сестре, мучиться, понятное дело, смысла бы не было. Для работы наняли архитектора. Имс нанял, не посоветовавшись с Артуром, чем вызвал праведный гнев координатора. Архитектором была русская девица, дай бог лет двадцати, смешливая, нахальная и, чёрт побери, талантливая. Артур и Имс встретились с ней в аэропорту в Хельсинки и оттуда на арендованной машине поехали в город, где жил клиент и где в пригороде стояла роскошная вилла папаши-скряги. Работа была зимой, выдавшейся нетипично холодной и снежной. Всю дорогу, а дорога была не из простых, особенно, когда стемнело и аккуратно уложенное асфальтовое полотно, оставаясь уложенным так же аккуратно, начало сужаться, петлять и тесниться между нависающими елями и соснами. Девица на заднем сидении болтала без умолку, и это был первый случай, когда из всей команды Имс становился не первым кандидатом на смерть от рук Артура. С трудом пытаясь абстрагироваться от трескотни этого чудища, координатор честно таращился на карту, поминутно меняя мнение о том, куда им ехать, и в результате проиграл её распетушившейся в конец архитектору и уставился на Имса запатентованным взглядом «Получишь так, что внуки будут помнить».       Мимо почти не проезжало машин, фонарей не попадалось давно, в салоне зажгли лампу, но это не сильно спасало от угнетающего мрака зимней ночи. Так тут ещё и началась метель, ужасно хотелось есть, сотовые не ловили сигнал, а следовательно не было возможности позвонить клиенту и доложить обстановку. Последний раз они выходили на связь перед отъездом команды из аэропорта и назначили встречу на завтра на одиннадцать утра. Не было никакой информации, никаких документов, сколько ещё ехать – было неизвестно, и казалось, что хуже стать уже не может, когда Артур заметил, что кончается бензин.       – Твою ж-то мать, Имс! – воскликнул он, и в голосе была не столько угроза, сколько откровенно слёзы. Даже архитектор заткнулась и отложила истерзанную карту.       – Спокойно, мы сейчас найдём какую-нибудь гостиницу, переночуем и утром…       – Где ты найдёшь в этой глуши гостиницу, большой ты баклан? – поинтересовалась архитектор, то ли поддаваясь упадническому настроению Артура, то ли продолжая выпендриваться от нехватки внимания и развлечения. «Дитя, какое дитя. – Страдальчески думал Артур. – И талант тут не спасёт. Мне вместо прямых обязанностей придётся всю работу с этим нянчиться. И не дай Бог она ещё в меня втрескается – это будет полный финиш».       – При всей моей любви, Ксен, просто заткнись! – рявкнул Имс на драгоценную архитектора, и та тут же стушевалась. Ага, заодно выяснились её имя и фаворит. Ну Имс пусть с ней сам разбирается, Артуру лишь бы работу вытянуть, а если они сейчас заглохнут посреди дороги в лесу, без связи, то вытягивать будут его, из машины, через сутки, ногами вперёд, окоченевшего. И этих двоих, с пулями в головах. А Имса ещё и изнасилованным.       – Не будем паниковать, у меня всё, конечно, совершенно вне контроля, но мы и не в таких передрягах бывали, да, радость моя?       Что за новое дебильное прозвище?       – Ещё раз так скажешь, и всё то, что я только что продумал в своей голове, произойдёт на самом деле.       – В твоём сценарии для меня есть хоть что-нибудь приятное?       – Да, быстрая смерть.       Имс понимающе заткнулся и сосредоточился на дороге. Артур облокотился на дверь и уставился в темноту, потихоньку паникуя. Архитектор на заднем сидении тоже покорно молчала, скорее всего, придумывая всякие непристойные идеи насчёт Артура и Имса. «Непристойнее, чем было на самом деле, придумать вряд ли сможет». Утешал себя Артур.       – А вы знаете, – ни с того ни с сего снова затрещала она, и Артур рефлекторно потянулся к кобуре, – что если спроецировать ваши переживания на других людей, станет легче?       – Что она только что сказала? – поинтересовался Артур у Имса.       – Не знаю, но для того, чтобы договориться об условиях и оплате, знаний английского ей хватило.       – Я просто хочу предложить нам с вами притвориться, что всё это происходит не с нами, отыграть ситуацию с другой точки зрения. Так сказать, терапевтические ролевые игры.       – Мне кажется, это тот момент, где болтливые девочки затыкаются.       – Да нет же, смотрите: Имс – флегматичный отец, Артур – нервная мать, я – надоедливый ребёнок…       – Милочка, если бы ты была моим ребёнком, уже бы строилась в колонну по трое на раз-два. Имс, ради всего святого, давай уже куда-нибудь приедем, бензина почти совсем нет.       – А мы приехали, гляди!       Впереди замаячил неоновый свет вывески, обещающий ночлег и пропитание. Артур мысленно возблагодарил всех известных ему богов, и неизвестных тоже, за компанию. Гостиница на вид была разоряющаяся, живущая на последнем издыхание за счёт таких вот победителей по жизни, как странная троица, завалившаяся в лобби посреди ночи. Со стороны это выглядело так: дёрганная девица с нахальным любопытством осматривалась, двое мужчин обменялись парой коротких фраз, будто в довершение недавней ссоры, и тот, что был повыше и постройнее, подошёл к ресепшен.       – Здравствуйте, нам нужен ночлег и завтрак. У вас есть свободные номера?       – Да, сэр, вам повезло, два последних: один с двуспальной кроватью и один с двумя односпальными.       – Берём.       Троица заполнила бланки регистрации и получила ключи. Портье проводила их заинтригованным взглядом.       В гостинице было два этажа, но Артур, Имс и архитектор-Ксен получили комнаты на первом.       – Я так понимаю, двуспальную кровать вам? – с поддельной серьёзностью спросила она, когда Артур выдал ей ключ.       – Только в ваших с Имсом мечтах. Завтра на завтраке в семь ровно. А ты, – Артур пригрозил Имсу ключом от второго номера, – включишь это в мою оплату.       – Разумеется, солнышко.       – Либо у тебя однажды иссякнет запас кличек, либо я тебя пристре-э-это что такое?       Артур оторопело уставился на обещанные две кровати. Одна у стены, рядом с дверью в ванную, действительно была односпальной. Вторая, в центре комнаты, даже не пыталась таковой притвориться.       – По-моему, это судьба милый.       – Можешь сразу вычеркнуть из своего списка «зайчиков», «бельчат» и «деток». – Предупредил Артур, кидая сумку на односпальную кровать. – Я сплю здесь. Так меньше шанс, что ты подкрадёшься ночью. Закажи поесть, я в душ.       Горячая вода и пара бутербродов перед сном определённо пошли суровому координатору на пользу. Теперь он, хотя бы, не кидался на всё, что движется, и не двигал то, что двигаться не должно. Он даже собирался позвонить клиенту и обрадовать его, что команду не съели мумий тролли, и нанимать новую не нужно, но Имс остановил его рациональным замечанием, что, обычно, в три часа ночи спят даже самые деловые люди. Лишившись также и возможности начать исследование жертвы из-за отсутствия Интернета, Артур пробурчал «спокойной ночи» и отвернулся к стене. Имс погасил свет и раскинулся на постели, таращась в потолок. Усталость победила желание подраматизировать и поразмышлять от тщете бытия в рекордные сроки, но, казалось, уже через мгновение, её победили оглушительные треск и грохот. Имс вскочил и зажёг прикроватную лампочку, чтобы увидеть Артура на полу и кровать под ним, разломившуюся пополам. Лишь бы. Не. Засмеяться.       – Что, термиты? – участливо, но с заметным сарказмом спросил Имс.       – Твоё счастье, если ты её нарочно не подпиливал. – Артур встал, потирая зад, и подошёл ко второй кровати. – Подвинь сало. И не смей руки распускать.       – Прости, родной, во сне себя не контролирую.       – «Любимого», «дорого» и «сладкого» вычёркивай тоже.       – Должен заметить, твой словарный запас не уступает моему, котик.       Артур просто выключил свет.       Утром было ужасно холодно и как-то сыро. Артур готов был отдать всё своё имущество, лишь бы остаться в постели до конца дня, нет, на всю жизнь. Он решил было перевернуться на другой бок, но там простыня была леденяще холодной, и Артур вернулся в исходное положение, покомпактнее сжавшись под одеялом. Рядом с собой он осознавал достаточно крупный источник тепла. Источник сопел, значит, был живой. «Сколько времени? – нервно подумал Артур. – Пусть будет хотя бы без пятнадцати шесть, тогда можно будет оставаться так ещё целых полчаса».       В этот момент источник тепла замычал и повернулся, уставившись на Артура добродушными, смеющимися, серыми глазами.       – Утречко.       – Время?       – Пять утра.       – Как ты можешь так улыбаться в пять утра?       – Как ты можешь вообще не улыбаться? Так и от ипохондрии можно помереть.       – В ближайшие минут десять я собираюсь помирать только от обморожения.       Ни слова не говоря, Имс пододвинулся ближе, обнял Артура и притянул к себе, а потом сплёл их ноги, так что почти ни одна часть тела Артура не осталась без дополнительного обогрева.       – Ты тёплый. – Как-то бессмысленно пробубнил Артур куда-то в шею Имса. – Как ты такой тёплый?       – Меня греет мой позитив и любовь к людям.       – Заткнись, Имс, просто заткнись.       Артур поцеловал его, просто по привычке, хотя откуда бы ей было взяться, они ведь спали вместе всего два раза. Тот факт, что в перерывах у Артура никого не было, оглашать перед и без того самовлюблённым имитатором было бы опрометчиво, ибо его и так необъятное эго тогда бы взорвалось с мощностью ядерной бомбы.       Стало сразу как-то тепло. «Пять утра. Всего пять утра», – забилась в голове у Артура радостная мысль. Но он отодвинул её подальше и сосредоточился на Имсе. Артур перевернулся, оказавшись на нём и опёрся на локти. Смотреть на Имса сверху вниз было непривычно, особенно с такого ракурса. Ещё более непривычно было чувствовать себя уязвимым, зная, что можешь голыми руками убить человека перед тобой, буде возникнет такое желание. Но такого желания не возникало. Зато желание совсем другого характера росло и поднималось в Артуре, и он продолжил целовать Имса, откликаясь на каждое прикосновение его рук, на плечах, на талии, на бёдрах. У них не было времени, не было терпения, не говоря уже о чём-то большем, у них были только страсть и тепло, которое накапливалось под одеялом и между их телами, пока они двигались в такт друг другу, и, пожалуй, так было даже лучше, потому что можно было не отрываться от восхитительных губ Имса. Но в какой-то момент оторваться, всё же пришлось, ведь человек не может не дышать.       – Поговори со мной. – Попросил Артур, задыхаясь от ритма. – Расскажи мне, что ты думаешь.       – Я думаю… Как мы закончим эту работу, и я, пусть даже придётся надеть на тебя наручники, увезу тебя с собой в тёплые края, чтобы тебе не пришлось больше мёрзнуть. А если бы ты и замёрз, я всегда был бы рядом, чтобы согреть тебя.       – Минус десять процентов романтики.       – Мы бы вместе выбрали простыни, которые не прожили бы и недели, так бы мы их запачкали.       – Убери семейный быт.       – Ты будешь лежать передо мной на кровати, с руками привязанными к столбикам твоими же оскорбительно дорогими галстуками, и будешь весь в испарине и мурашках, потому что я буду держать тебя так несколько часов, дразнить, ласкать, просто таки пытать наслаждением, пока ты не начнёшь умолять. И если ты будешь просить достаточно хорошо, я сжалюсь над тобой, и войду в тебя. Твоё тело даже не будет сопротивляться, так хорошо я подготовлю тебя пальцами и языком. Я буду задавать ритм, а ты сможешь только лежать там, принимать меня, умолять, чтобы я входил глубже и резче, но я не послушаюсь, потому что это будет мой бал и мои танцы, а ты даже не сможешь до себя дотронуться. Ты будешь ругать меня на чём свет стоит, и тут же умолять меня и заискивать, и тогда я, наконец, найду нужный угол, чтобы с каждый толчком попадать по твоей простате, и ты…       Зазвенел будильник, и Артур кончил. Так неожиданно и бурно, что на мгновение у него помутилось сознание, и в себя он пришёл уже лёжа на спине. Имс склонился над ним и бережно обмывал его торс смоченным тёплой водой полотенцем. Сам он был чист.       – А ты смог… – начал было Артур, но Имс шикнул на него и ласково погладил по волосам.       – Одновременно с тобой. Полежи минуту другую, ладно? И пойдём на завтрак.       – Я тебя ненавижу. – Артур пьяно улыбнулся.       – Знаю, любовь моя.       – Про «любовь» тоже забудь.       Архитектор-Ксен на завтрак изволила опоздать. Причём настолько, что Артур просто взял с собой пару бутербродов и отправился к ней. Девица имела наглость сладко почивать, и Артур так до конца и не понял, почему не пристрелил её тут же. Смертоубийство предотвратил Имс, вытолкав Артура за дверь и разбудив архитектора дедовским методом: вместе с матрасом стащил её на пол. Смачно обругав, по сути, работодателя, Ксен изволила подняться, Артур же созвонился с клиентом, выяснил дорогу у портье, и команда снова двинулась в путь. Метель стихла, светило солнце, искрившееся на снегу, и все мысли Артура были только о том, чтобы поскорее закончить работу и уехать в обещанные тёплые края.       Работа, однако, не состоялась. Отец клиента успел скончаться, пока команда на всех парах мчалась на другой конец Финляндии, и клиент оказался первым в списке наследников. Выплатив щедрую компенсацию за потраченное время, он в обнимку с любовником махнул в Калифорнию, юная архитектор тоже последовала за американской мечтой, а прежде, чем Имс успел предложить, куда им с Артуром ехать, у координатора зазвонил телефон, и Кобб потребовал его на срочную и очень выгодную работу в Праге.       – Нам будет нужен имитатор? – спросил Артур, отбиваясь от Имса, который, по видимости, собирался утопить телефон вместе с Коббом в ближайшем сортире.       – Не имитатор, так свободная пара рук, возможно. А что?       – У нас с Имсом сорвалась работа, он пока тоже свободен.       – Отлично! Старое трио снова вместе! В Праге через неделю, детали по почте, как обычно.       – Бывай. – Артур положил трубку и вызывающе посмотрел на Имса. – Ну, что? Прага в это время года, между прочим, ничуть не хуже твоих тропиков. И у нас будет целая неделя, прежде, чем явится Кобб.       – Но отель, чур, я выбираю.       Стоит ли говорить, что трио сработало на ура. Имс и Артур потом перебрались в Вену ещё на неделю, откуда Имса потом пригласили на работу в Австралию, а Артур поехал в Лос-Анджелес в твёрдом убеждении, что им с Имсом нужна общая квартира. Для начала, хотя бы на пробу. 4. Всё началось с тыквенного пирога. Нет, нет так. Всё началось с того, что Имс откуда ни возьмись появился на пороге Коббов. А ещё вернее, всё началось с того, что Артур взял перерыв и вызвался посидеть с детьми Коббов, пока те съездят в романтическое путешествие. Поэтому никто никого не обрабатывал, если исключить разбитые коленки и ладошки малышей и горизонтальные поверхности, на которые проливались краска или суп, а дело было в Виргинии. Решение податься в неоплачиваемые сиделки пришло внезапно, а именно – когда Артур и Кобб обсуждали, когда и куда они в следующий раз оправятся на работу. Было принято единодушное соглашение взять отпуск на два месяца, Кобб обмолвился, что давно обещал Мол турне куда-нибудь, где тепло и нет детей, но планы не клеились, поскольку дедушка и бабушка тоже решили вспомнить молодость на Лазурном берегу, и тут Артур брякнул, что-то вроде того, что любит детей и может присмотреть за домом. Таким образом, в разгар лета Коббы сдали родительский пост, Артур со всей ответственностью пост принял, и началось.       Для начала, пришлось выучить полное расписание мультиков по телевизору. Потом всех персонажей и песни. Потом все игрушки детей поимённо. Научиться читать с выражением и петь колыбельные. Готовить, что Артур, теоретически, умел, но никогда не применял на практике по отношению к детям и без прикрытия со стороны службы доставки готовых обедов. Дети, правда, были вполне довольны, а вот Артур на вторую неделю начал скучать без китайской лапши, лишнего бокала вина за обедом, хождению в белье, пению в пульт и прочим маленьким шалостям, которые он позволял себе во время отпусков, проводимых в большинстве своём в одиночестве в холостяцкой квартире. К концу второй недели, он научился играть абсолютно во все игры, подвижные и настольные, которые знали дети, и все их излюбленные сценарии для кукольных представлений. На третью, от общества друг друга они начали скучать, а тут Кобб очень вовремя написал, что они с Мол решили продлить отпуск ещё на две недели, если только это не будет Артуру в тягость. Рациональность и желание хоть чуточку насладиться летом проиграли в неравной схватке с дружбой, и Артур согласился остаться с детьми ещё подольше. И вот тут, когда казалось, что помощи ждать уже неоткуда, и эти два чертёнка вот-вот разорвут координатора на британский флаг, британский флаг прислал подмогу. Одним дивным, если не считать убежавшего молока, утром раздался звонок в дверь, и Артур уж подумал, что это приехали дедушка и бабушка, но к его величайшему изумлению, на пороге ждала массивная фигура Имса.       – Привет, принцесса.       Имс получил кухонным полотенцем по лицу и приглашение войти. Внимание детей тут же переключилось на нового гостя, и Артур едва смог вырвать имитатора на разговор тет-а-тет, пока его не утопили в надувном бассейне на заднем дворе.       – Как ты узнал, что я здесь? – Артур, вжившийся в образ домохозяйки, наливал Имсу лимонад.       – В Париже тебя не было. В Канзасе, как мне было известно, ты так и не обжился, я решил выпытать твой Нью-Йоркский адрес у Кобба, а он великодушно поведал мне, что ты нянчишь его чудесное потомство. Я наврал что-то про документы, которые мне срочно нужно, чтобы ты проверил, и сей благородный муж с радостью помог моему горю, дав твой, вернее, свой адрес. Вот я и здесь.       – Твоя манера речи меня, порой, убивает.       – Не волнуйся, я ей не позволю забрать у меня такого потрясающего мужчину.       – Знал бы ты, как часто мне хочется тебе врезать.       – Что же тебя удерживает?       – Вот, например, сейчас – то, что на мне двое маленьких детей и мне будет не сильно сподручно доставлять тебя в больницу со сломанной челюстью.       – Не пытайся быть букой, Артур, сокровище моё, я знаю, что ты так на самом деле не думаешь.       – Поверь мне, ещё как. Джеймс! Джеймс, нет! Положи ножницы на место! Не подходи с ними к сестре!       Оставив Имса в тени садового зонтика в компании лимонада, Артур поспешил на спасение детей от самих себя и бесценных кустовых роз Мол от детей. Отдохнувший с дороги Имс взял на себя неугомонных непосед, что дало Артуру возможность спокойно сходить в магазин за продуктами, а по возвращении он обнаружил, что Имсу удалось обоих уложить спать.       – Они согласились с условием, что ты испечёшь тыквенный пирог. – Сообщил Имс, помогая Артуру разбирать покупки.       – Имс, я не умею готовить тыквенный пирог. Да и где ты летом найдёшь тыкву?       – Это же Америка! У вас тут всё, что Бог на душу положит, можно устроить по щелчку пальца. Разве что, кроме Рождества и собственного дня рождения, но кто запрещает устраивать маленький праздник хоть бы и каждый божий день? – Имс слишком не многозначно положил руки Артуру на бёдра и скользнул губами по уху, когда говорил это.       Артур вздрогнул от неожиданности, но попытался сохранить достоинство.       – Имс, серьёзно? Это кухня, и даже не моя, хотя и там я бы вряд ли позволил тебе заниматься чем-то настолько негигиеничным.       – Какой же ты зануда. Ты можешь себе представить, сколько пар, в частности, американских, занимаются сексом на кухне?       – Мои родители этого не делали, и этого мне достаточно, чтобы спать спокойно.       – А я в десять лет старшую сестру застукал, с её репетитором по французскому.       – А вот теперь спокойный сон мне не светит.       Имс засмеялся, а потом развернул Артура к себе лицом и крепко поцеловал. Ненадолго Артур позволил себе вообразить, что это был его дом, его Имс, их дети и их самый обычный летний отпуск, но этого всего быть не могло, а потому Артур просто позволил Имсу усадить себя на кухонную стойку и переместить поцелуи на его шею, соблазнительно открытую, благо летом по дому Артур носил футболки, а не рубашки. Футболки, правда, тоже вскоре показалось слишком много. Имс целовал живот Артура и приговаривал:       – Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? Хочешь, чтобы я говорил в процессе? Или ты в молчаливом настроении?       – Я в настроении не разбудить двух детей моего лучшего друга, которые по пробуждении обязательно первым делом придут за своим пирогом. Ох, чёрт. – Артур остановил Имса. – Надо хоть дверь закрыть.       – Может, тогда сразу твоя комната?       – Нет. Хоть это и неправильно, хочу попробовать на кухне. Прямо сейчас.       – Артур. – С чувством произнёс Имс, закрывая дверь и возвращаясь к прерванному занятию. – Ты не представляешь, какая это честь для меня, забрать твою кухонную девственность.       – Сам понял, что сказал?       – Да какая разница. – Как бы в подтверждение своих слов, Имс поцеловал Артура.       Как ни удивительно звучит, а пирог они всё-таки приготовили, хоть и яблочный, и проснувшиеся через три часа дети остались в полном восторге. Имс каким-то мистическим образом заручился разрешением Кобба присматривать за Артуром, пока тот присматривает за детьми, и следующие две недели превратились в картинку идеальной семейной жизни, насколько идеальной она может быть с двумя мужчинами в одной постели. Дети, конечно, понятия не имели, что дядя Имс спит не на диване в гостиной, а комнате дяди Артура. А Артур настолько привык делить домашние дела пополам, что даже поверил в эту иллюзию, что у них с Имсом может получиться что-то большее, чем устоявшийся служебный роман.       Коббы вернулись согласно графику, поблагодарили друзей за помощь и пригласили остаться на ужин. Говорили о работе, об отпуске, много смеялись. Коббы предложили Артуру и Имсу заночевать у них, но не желавший злоупотреблять гостеприимством друзей Артур отказался, тем более, у него заранее был забронирован билет в Лос-Анджелес. Имс тоже предпочёл откланяться. Они взяли такси на двоих. Всю дорогу в аэропорт они молчали, Артур даже не решался спросить, куда Имс дальше поедет. Вот они уже прошли металлоискатели и Артур выкупил билет. До рейса оставался ещё час, а в самолёте были ещё свободные места. Артур смотрел на Имса и думал: «Вот он, момент, позови его с собой, в вашу квартиру, ты же специально для вас её покупал. Он же уже твой». Но какая-то последняя часть Артурова сознания противилась этой мысли. Он протянул руку для пожатия.       – Спасибо за отличное лето.       – Да, было здорово.       – У меня к тебе просьба. – Смущаясь сказал Артур. – Пиши и звони, когда будет досуг. Может, пересечёмся в Париже.       – Прекрасная мысль. – Имс, вроде как даже не притворно приободрился. – Хорошо тебе долететь, чудо моё.       – Твой словарный запас поистине заслуживает восхищения.       – Твоё восхищение, Артур, больше чем что-либо, о чём я мог бы мечтать.       – Тогда до связи, Имс.       – До связи Артур. Хорошо провести остаток лета.       – И тебе.       – Спасибо.       – Ты только напиши обязательно, как какая определённость появится.       – Ну я же пообещал.       – Я так, на всякий случай.       – Артур.       – Да?       – Просто скажи это.       – Я не готов, Имс, прости меня.       – Я знаю. Но всё равно ты зануда. И ты опоздаешь на самолёт.       – Однажды я тебя пристрелю.       – Серебряной пулей, пожалуйста.       Артур потом неделю ругал себя, что так и не решился позвать Имса с собой. А потом началась такая катавасия, что стало не до амурных терзаний. 5. Казалось, что всё уже кончилось, когда всё вдруг снова началось. Началось ли оно со смерти Мол, или с того, что и без того негодный архитектор, Нэш, оказался ещё и предателем, или с того, что Кобб-отец победил Кобба-здравомыслящего человека. А, может, всё началось ещё в начале, когда Артур решил заняться этим безумным бизнесом. Первое в истории внедрение обсуждалось в среде мастеров воровства из подсознания несколько лет, но осталось за кулисами такое, что было известно только Артуру и Имсу. Например то, что Артур каждый день засиживался на работе допоздна, проверяя и перепроверяя данные, расчёты, планы. Или то, что Имс каждую ночь беспокойно расхаживал по парижской квартире Артура, поминутно выглядывая в окно и кидая ностальгические взгляды на дорогу к кабаре «Проворный заяц», где, когда-то, всё началось, во всяком случае, для Имса. Не знали даже остальные члены команды, что Имс и Артур живут не в отеле, а в собственной квартире, что между ними происходит что-то большее, чем профессиональная конкуренция и столкновение характеров, выражающиеся в каждодневных словесных перепалках и подколках. Ещё они не знали, что Артур иногда не шёл домой потому, что работа выматывала его, он не мог закончить начатое дело и от усталости ударялся в слёзы. Да и не только из-за тяжести работы, а из-за того, что он слишком долго смотрел, как страдает Кобб, что теперь это был их последний шанс повернуть жизнь к лучшему, и что альтернативой успеху был только полный провал на всех фронтах. Эта работа, казалось, закоротила все оголённые провода, и нервная система Артура постоянно тряслась от электрических разрядов.       В какой-то момент, Имс не выдержал. На улице шёл дождь, а Артур всё ещё сидел на работе, и зонта у него не было. Имитатор отправился за ним. На складе было темно, только от стола Артура исходил рыжий свет настольной лампы. Играла классическая музыка, грустная и прекрасная. Имс пошевелил свои знания в этой области, пытаясь понять, что слушал координатор. Не смог. Подошёл и заглянул Артуру через плечо, за что едва не получил по носу.       – Ты в своём уме так подкрадываться? – возмутился Артур. – Что ты вообще здесь делаешь? Я же сказал, что буду поздно.       – Тик-так, второй час ночи.       – Я хочу это закончить.       – Артур, помнишь, я как-то раз пообещал отвезти тебя в тёплые края, пусть даже мне придётся надеть на тебя наручники? Так вот, если ты сию секунду не встанешь с этого стула, наручники у меня припасены. Кстати, что слушаешь?       – Малер, четвёртая симфония.       – А я у него только музыку из «Острова Проклятых» и знаю.       – Это потому что ты «большой баклан», как говорила наша милая архитектор в Финляндии. Кстати, ты не выходил с ней на связь?       – С чего бы? По-моему, к милым маленьким архитекторшам слабость питаешь только ты.       Артур расхохотался. Причём истерично, как будто заиграли на перетянутой струне, а потом резко её отпустили.       – Так ты считаешь, что я заигрываю с Ариадной? Имс, это смешно. Мы с тобой знаем друг друга – сколько? – пять лет? Мы с тобой… Мы… Мы живём в одной квартире.       – Да, потому что экономим на отеле.       – Вовсе нет. Потому, что я хочу жить с тобой в одной квартире.       Имс прислонился к стене и скрестил руки на груди. Его взгляд будто говорил: «Ну-ну, интересно, расскажи мне больше». Четвёртая симфония пошла на новый подъём. Артур всё-таки встал и подошёл к Имсу, остановившись нос к носу с ним.       – Если мы сейчас пойдём домой, что будет? Мы займёмся страстным сексом, а потом сразу ляжем спать, чтобы завтра снова начать по сотому разу прогонять наши планы и ждать, когда костлявая придёт за старшим Фишером? Знаешь, почему мы все здесь? Потому что это нужно Коббу. Я не хочу быть здесь, но я его друг. Ты не хочешь быть здесь, но тебе хорошо заплатят, а ещё здесь я, твой самоопределяющийся любовник. Юсуф здесь, потому что он твой друг. Ариадна здесь, потому что только так она сможет раскрыть свои амбиции и подняться над обыденностью. Сайто здесь, потому что он богатей, взбесившийся с жиру и придумавший себе новое экстремальное развлечение, когда надоели прыжки с парашютом и сафари. Все их мотивы понятны, но если подумать, где бы они хотели сейчас быть в глубине души, это окажутся совершенно другие места. Про них я не знаю, я не влезал в мозги своих коллег, но сказать тебе, не как коллеге, а как любовнику, где бы я сейчас хотел быть?       Артур не успел договорить. На улице прогрохотал гром, и на складе погас свет.       – Кажется, всё против того, чтобы ты так засиживался. – Немного мягче сказал Имс. – Поехали домой, я вызову такси.       – Не надо, тут недалеко. Я весь день сидел, надо пройтись. Лучше примем потом тёплый душ.       – То есть, часть где мы занимаемся страстным сексом из сценария не вычёркивается?       – Дань традиции.       Домой они пришли мокрые до нитки. После душа со всем сопутствующим, спалось особенно хорошо. Как ни странно, работа после этого пошла в гору, и вскоре Артур уже носился по второму уровню сна, отбиваясь от проекций. Всё вышло гораздо хуже, чем он рассчитывал, и, разумеется, Артур винил себя за то, что позволил себе ослабить хватку и упустить такую важную и, казалось бы, приметную деталь, что Фишер обучался защищать сознание от проникновения со взломом. Когда после изнурительной работы Артур проснулся в самолёте, проверил тотем и обнаружил через проход не менее живого и реального Имса, у него с плеч упала гора, и решение пришло само собой. После посадки и благополучного прохождения паспортного контроля, Артур едва смог прорваться к имитатору через толпу в аэропорту.       – Куда ты собрался?       – Лечу обратно в Момбасу.       – Нет. – Артур категорично замотал головой. – Нет, если ты летишь только потому, что думаешь, что я снова тебя отпущу. Не отпущу, не надейся. У меня здесь квартира. У нас. Я должен был тебя ещё после лета у Коббов с собой взять, но я же сказал, что не был готов.       – А теперь – готов?       – Ко всему, кроме того, чтобы ты и дальше называл меня пупсиком.       – Как скажешь, Артур.       – Можешь ведь, когда хочешь.       – Заткнись уже, а?       Имс поцеловал Артура. Впервые на людях. И Артур ответил и крепко обнял Имса, чтобы не дай Бог он не растворился как привидение. Наверняка на них презрительно пялились поборники нравственности, а любопытные туристы и глупые девчонки щёлкали фотоаппаратами. Наплевать. На всё наплевать. На пробки и непомерные тарифы на такси, на неразобранные чемоданы и наспех побросанные на пол вещи, на то, что на кровати так и не было белья с тех пор, как Артур последний раз уехал с этой квартиры. Зато теперь оно должно было появиться. Должны были появиться посуда, еда в холодильнике, туалетные принадлежности в ванной, одежда в шкафу, люди, живущие здесь.       – Как же долго пришлось объяснять тебе, что ты мой. – Бормотал Имс, едва не задыхаясь о быстрого ритма. Артур под ним заходился в сладкой истоме. – Если бы не эта работа, сколько бы ещё до тебя это доходило? Ты мой, мой, Артур, я никому тебя не отдам, никуда не отпущу, я лучше убью тебя, чем дам тебе уйти.       – Ты говоришь, как маньяк. – Едва вымолвил Артур перед тем, как его голос сорвался на протяжный стон.       – Потому что я маньяк, да. Я одержим, тобой. Ты моё воплощённое безумие, моя мания, мой непреходящий психоз. Я люблю тебя, Артур, как же я тебя люблю. Не бойся меня, пожалуйста, не бойся, я просто не привык ещё, что ты мой, я так боюсь потерять тебя, Артур, для меня нет ничего страшнее.       Артур хотел было вставить едкую ремарку, но Имс снова выбрал тот хитрый угол, в котором при каждом толчке попадал аккурат по простате Артура, и дыхания на слова уже не осталось.       – Давай поженимся, Артур, пожалуйста, давай поженимся. Если надо, я выиграю у тебя в бильярд или найму Кобба, чтобы он внедрил тебе, что ты хочешь выйти за меня. Я возьму твою фамилию, если захочешь, познакомлюсь со всей твоей семьёй, обращусь в любую религию, только пожалуйста, выходи за меня.       – Я выйду за тебя, Имс, выйду. Я люблю тебя, я твой.       Имса подвели руки, и он обрушился на Артура всем телом, при этом продолжая двигаться. Артур подавался навстречу, и долго это продлиться не могло. Адреналин после опасной работы, наконец разрешившееся напряжение в отношениях и столько, столько радости, – всё это подвело обоих любовников к пику наслаждения, а потом столкнуло вниз. Падение казалось бесконечным. Артур всё падал и падал, пока не приземлился на кровать без простыней, почти обездвиженный Имсом, лежащим на нём, и счастливый, как ребёнок в первое Рождество. +1. Всё кончилось тем, что они жили долго и счастливо. Нет, не так. Всё кончилось тем, что Артур позволил Имсу выбрать обои для детской, и Имс, наконец убедившийся, что Артур ему доверяет и уважает его мнение, выбрал совершенно пристойную и даже несколько консервативную для типичного Имса расцветку, и у них стало на один повод для ссор меньше, пока один за другим они не исчезли все, сменившись, правда, новыми, ибо без ссор жизнь не жизнь. А, может, всё кончилось, когда Имс и Артур обменялись кольцами и перестали бегать кругами как две оголтелые зебры. Почему зебры? Да потому, что это самое необучаемое животное.       После известия о грядущей свадьбе Артура, Кобб отказывался разговаривать с ним около месяца. Переубедила его Ариадна, которая, видимо, не оставила надежды спасти Кобба от прошлого и от одиночества. Они поженились через месяц после Артура и Имса. Те едва успели вернуться из путешествия в давно обещанные тропики. Артур же поначалу никак не мог привыкнуть к замужеству. Бывало, он надолго замирал в одной позе и смотрел на золотой ободок кольца на безымянном пальце, пока Имс не выводил его из транса поцелуем в макушку, или щёку, или руку, или ещё бесконечное количество «или». После внедрения, которое, кстати, сработало, империя Фишер-Морроу распалась и молодой наследник начал строить её с нуля, Кобб отошёл от дел и посвятил себя новой семье. В браке Кобба и Ариадны родилась двойня, мальчики. Артур и Имс продолжили работать и брались за задания поврозь, только когда ощущали необходимость тайм-аута в отношениях. Но и тогда кто-то всё равно первым срывался и звонил второй половинке, хоть бы и на Северный полюс. На третий год брака Артур и Имс переехали из Калифорнии в Канзас, поселились в двухэтажном доме и подали заявление на усыновление. Их первым ребёнком стала девочка, которую назвали Эммой. Её младший брат, Чарльз Леонард, появился в семье почти десятью годами позже.       Было в семейной жизни много хорошего. Было достаточно и плохого, потому что это тоже часть жизни. В какой-то момент пришлось хоронить родителей, в какой-то брак оказался на грани разрыва, в какой-то ушли старые друзья. Кобб не дожил пары лет, чтобы увидеть внуков. Ариадна сильно пережила его и до последнего дня сохраняла такие ясность ума и бодрость духа, что ей позавидовал бы кто угодно. Артур и Имс однажды просто исчезли. Последней их видела архитектор-Ксен, когда пожилые супруги вдруг решили навестить Москву, где для них всё началось. После этого их следы теряются, и даже дети не знают, где неспокойные родители нашли последний приют. Из всех детей семейное дело продолжила только Филиппа Кобб. Ей достались проницательность и любопытство матери. Какие открытия в области возможностей подсознания сделает она, и какие на её долю выпадут приключения? Время покажет. А история Артура и Имса подошла к концу. Потому что, по словам Эйнштейна, есть только две бесконечные вещи: Вселенная и человеческая глупость. Насчёт первой он был «не вполне уверен».

終わりです^_^