Исповедь железной дороги

Задумчивый путник осторожно шагает по самому краю старой железной дороги. Тщательно рассматривает каждую перекладину, когда-то помогавшую целым поездам уносить тех, кто не побоялся взять счастливый билет, в далекие края, рожденные воображением одного уже умершего поэта. *** Многие в тех краях до сих пор любили и читали вслух его стихи. Слова, оживавшие в устах маленького ребенка или пожилой старушки-мечтательницы, помогали тем, кто чтил память поэта, реконструировать поэмы, кусочки которых оказались разбросанными по всему свету. Когда-то поэт, еще юный и восхищавшийся жизнью, писал эти поэмы в дар всему свету. В груди поэта всегда бушевал огонек страсти. И он верил в надежду, свою светлую музу, которая единственная помогала ему держать равновесие на тоненькой грани безмятежности. Именно она вселяла в него ту веру, без которой ранимому поэту даже легкое, как пушинка, перо казалось неподъемным, а чувства не желали облачаться в словесную оболочку. Юный поэт всегда ждал ответной любви от тех, кому были посвящены его строки. И он хранил в сердце горячую привязанность к тем, кто эхом отзывался на его песнопения, идущие из самой глубины и пронизывающие все его существование, становившиеся смыслом его жизни, тонким сосудом, питающим его кровью из внешнего мира. Он сам постепенно приковывал себя, конечность за конечностью, к чужому мнению, чужим голосам, заглушая собственный внутренний голос и превращая его в раболепное существо, чье чириканье теперь почти ровным счетом не имело значения. *** Железная дорога уводит все дальше, являя свидетелю свои новые пути, уже покрытые ржавым налетом увядания. Но слушатель не спешит сойти с перепутья. - Постой! - скажет он. - Почему же ты так скоро оборвал прежнюю историю, не закончив ее? Дорога лишь слегка качнется и чуть печально ответит, отзываясь на вопрос: - А кому сейчас нужны все эти сентиментальные драмы о мертвых поэтах? Путник горячо возразит. - Почему же это драма? - напоследок добавит он. - Трагедией ее считал лишь сам поэт, - кривовато усмехается дорога. - Остальные назвали бы эту незамысловатую историю самой пошлой и банальной драмой. *** Тот поэт умер. Умер как раз в тот момент, когда тонкий сосуд перестал питать его хрупкое сердце. Когда ему казалось, что все отвратили от него свои взоры и затыкали уши, едва заслышав его стихи, разносящиеся по долине. Он видел лишь непонимание и презрение тех, кто проходил мимо него. И он так и не узнал, что те, кто любил слушать его истории, были детьми и не знали, что за каждую песню нужно было платить любовью. Они просто в погружались его сказки. А поэт рассказывал их, уже истекая кровью и давая себе обещание прощального церемониала. Они узнали об этом позже, когда поэт, уже мертвый, лежал в гробу, обложенный свежей травой. Он всегда мечтал о том, чтобы его тело покоилось в вечнозеленом прорастающем в землю покрывале. - Значит, та ветка вела в царство мертвых? – тихо спрашивает путник. - Хмм… что же, ты подумал, что тот страдалец умер окончательно? Дорога кружится вокруг путника, о чем-то раздумывая. - Поэта похоронили. А сам человек остался. Но он исчез для остального мира. Убив в себе свой талант, он просто перестал быть нужным своей земле. Он жив и по сей день, но жизнь ли это? Лучше бы он вместе с даром убил и свою телесную оболочку. *** Путник глядит куда-то вдаль. Дорога, такая длинная, такая манящая, от нее веет легкими свежими запахами. Но он не может сделать шаг вперед и предаться простому любованию. - Ты знал этого поэта? - шёпотом спрашивает он. - Я создана им, - протяжно скрипит дорога, укрываясь от путника в зарослях дикой малины и замолкая. И всё встаёт на свои места.