Порхай как бабочка, жаль, что жирный

      — Ну как можно быть такой блядищей? — Ваас, надув губы, перелистнул страницу портфолио пленниц. — Тьфу, блять, убил бы! Знал я одну такую фифу: "Я уеду учиться в Гарвард, буду работать юристом или в дельфинарии!". Ага, как же! Пошла в потаскухи пляжные туземцами командовать. И нехуй тут говорить, что всё идёт из семьи! Иначе, почему тогда я вырос нормальным, сука, здравомыслящим, блять, добрейшей души человеком, мать твою ети!       В углу кто-то тихо откашлялся. Обернувшись в ту сторону, Ваас увидел Автора, который натянуто улыбнулся и помахал ручкой.       — Драссьте, царь и великий князь всея местности тропической, болот топких, водопадов горных, цветка ароматного, свиньи жирной, пиратов злобных, пленников дрожащих, шаурмы местной слабительной...       — Окей, окей, я тронут. — Махнул рукой Ваас, имея в виду то ли свои чувства, то ли своё сумасшествие. — Чё надо, тоща заморская?       — Вообще-то я тут Автор...       — Хуявтор. Чего приперлась?       — Так. — Автор хрустнул костяшками пальцев. На ногах. — Давай будем вести себя как нормальные, сука, здравомыслящие, блять, добрейшей души человеки, мать ети.       — Ну, лан. — Ваас отложил портфолио и скрестил руки на груди. — Начинай.       — Ну, типа, предложи мне стул. — Автор почесал затылок.       — Будешь стул?       — Не в том смысле.       — А стулом?       — Буду ли я стулом?       — Нет, не хочешь ли стулом по хребту?       — Блять, Ваас, чё ты такой жестокий? — Автор развел руками. — Чувак, у тебя какие-то проблемы? Ты же должен быть добрым!       — Нихуя я тебе не должен! — Ваас схватил пачку детских "сладких сигарет". — С чего мне быть добрым?       — Потому что толстяки не умеют ни бегать, ни драться.       — Ну ладно, блять. — Пират поднялся с места. — Всем слушать меня и ссаться кипяточком в заранее подготовленные бутылочки, ибо сейчас я покажу вам мастер-класс: "Милый Ваас, или Хлебная ода"! Ну, вернее, хвалебная.       Автор уже не только пожалел о своём вопросе, но и громко сглотнул; достал бутылочку из-под ананасового сока и съел бумажку с оставшимися вопросами, в которую были завёрнуты тёмно-зелёные листочки (бабушка послала в аптеку за мочегонным чаем и ректальным термометром. Термометра, кстати, не было). ***       — Семь средних гамбургеров, большую картоху фри, четыре сырных соуса, два ведёрка чикен макнаггетс и ведро диетической колы. — Джейсон гордо улыбался, положив пухлые ладошки на стойку. Гордо, потому что решил сесть на диету и взять диетическую колу. Мужик за барной стойку посмотрел на него исподлобья, словно хотел спросить: "Совсем больной, штоле?" и продолжил раздавать вёдра блюющим по углам наркоманам. Броди сделал вид, что ничего сейчас не заказывал и постучал по стойке пальцами. Единственный на острове бар в центре Бэдтауна не торгует гамбургерами.       — Пизда, — глубокомысленно изрёк Джейсон и воровато оглянулся по сторонам, чтобы узнать, не услышал ли его кто-нибудь из маминых знакомых. Но никто из местных наркоманов не оторвался от своего увлекательного занятия; лишь мужик, сидевший неподалёку с ящиком пива, подозрительно покосился на него. Выглядел индивид весьма паршиво: бока стекали на пол, в уродскую гавайку, сшитую в лучших традициях Томми из GTA "Vice City", можно было завернуть полмира, а на груди расползлась непонятная татуировка — не то шмель, не то богомол.       — Псс, парень, не хочешь немного приключений? — окликнул Джейсона разрисованный толстяк. Тот в ответ смущённо помотал головой, но в его глазах сверкали жадные огоньки, словно ему пришлось из вежливости отказаться от еды.       — Я ищу тут одного неприметного человека, — начал говорить незнакомцу Броди. — Его трудно найти, легко потерять, и всё такое. Короче, он типа тут затерялся где-то...       — ... но, несмотря ещё и на то, что он секретный агент, он какого-то калача ходит в белом, мать его, БЕЛОМ костюме в засранном по уши городке! — подняв за единую мысль стакан с водкой и мигом его осушив, громким криком поддержал Джейсона Автор.       — Ээ, ты же где-то в другом месте? — напомнил ему Броди.       — Да пох ваще, моя Вселенная, — донеслось в ответ. — Или ты думаешь, что прода вот так сама собой на трезвую голову пишется? Надо хоть борща въебать сначала.       — Ни ума, ни документов, — отвернувшись, жеманно сказал бармену парень. Конечно же, позади него тут же послушались крики про "Читательский билет в кармашке", но тут в бар заглянули барсуки, которых подослал Ваас, и быстренько утащили Автора на перевоспитание.       — Возле чёрного хода, — не отрываясь от раздачи вёдер наркам, сказал Джейсону бармен. Тот подтянул штаны и спросил:       — Простите, чо?       — Возле чёрного входа белый чувак!       — А-а-а! — Допёрло до того. — Ну, тогда разрешите откланяться. — Развернувшись к двери с грацией выпившего мурлока и таким же акцентом, Джейсон снёс пару столов и поспешил укатиться подальше, пока не пришло возмездие в виде ссаной тряпки (переходящий артефакт, служит и "нашим", и "вашим").       Еле вывалившись из чёрного хода, он снова подтянул спадавшие штаны и тут же прижался к стене бара; из-за угла торчала чья-то бочина, обтянутая белым кружевом. Секундой позже появилась огромная ручища в белых перчатках, почесавшая эту самую бочину. А уж после этого все части чужого тела скрылись за углом. Джейсон вынул из кармашка на груди зеркальце, с помощью которого пускал солнечных зайчиков и проверял застёгнута ли ширинка, и завёл его за угол.       Сперва в зеркальце отразились только непонятные колыхающиеся кружева. Кроме них ничего было не разобрать. Но спустя минуту их обладатель отдалился, и Джейсон различил удалявшуюся фигуру в белом свадебном платье, купленном явно в магазине для обручения динозавров. Лиза, задорно потрясывая подбородками, сказала бы "Хренота!".       — Так, ладно. — Джейсон убрал зеркальце обратно в кармашек. — Ща узнаем откуда такая красопетка.       Заслоняя солнце, Джейсон перебегал от одного угла дома к другому, считая себя великим следопытом. Почти что Дашей-следопытом. Благо, свадебная соска тоже передвигалась не ахти как быстро, иначе бы Джейсон точно потерял её из вида. Спрятавшись за стеной из бочек и ящиков так, что даже ничего не торчало, Броди прислушался к разговору таинственной незнакомки и путаны из местного борделя.       — Есть чо? — грубейшим басом проговорила невеста. Джейсон от неожиданности проглотил жвачку.       — Как всегда, — зевнула путана. — Кино, вино и домино.       — А похавать? — Невеста, задрав платье, почесала ляху.       — Нет ничего. Платье одёрни, не смеши народ.       — Колется, сволочь. Подклад из ёжиков.       — Нахрена?       — Чтоб не лапали, — глубокомысленно ответила невеста, опуская подол и тем самым скрывая семейники с вертолётиками. Джейсон в это время делал на глаза примочки из ромашкового чая, чтобы не слечь от культурологического шока. Судя по всему, невеста была мужиком. Кроме того, парню нужно было проследить за ней... или за ним. Глубоко вздохнув, отчего в реке неподалёку рухнула бобровая хатка, Броди продолжил слежку.       Через какое-то время она привела его к типовой одноэтажной хижине, построенной из фанеры и сушёной мочи единорога (чтоб держалась дольше). Джейсон решил применить крутецкий приём Дина Винчестера и выбить дверь ногой. После трёх ударов и мышцы, растянутой в самом интересном месте, он прекратил эти попытки, а ещё через минуту понял, что дверь открывается на него. К слову, раньше у него были такие же проблемы с холодильником.       Оказавшись внутри, парень сделал шаг внутрь и тут же упал на шпагат. Дверь за ним захлопнулась, а в пустой хижине со всех сторон зазвучал голос невесты:       — Джейсон Броди! Мальчик-который-лыжи, сорри, выжил, и кинжал из лагеря Вааса... Сука, бежал! Бежал из лагеря Вааса, пришёл, чтобы...       — А чо у тебя голос такой грубый? — спросил Броди, озираясь по сторонам. — Ты чо, куришь? А о детях ты подумала? Ты же будущая мать!       — Блять, я — мужик! МУЖИК! — В стене открылась потайная дверь, которая вела к уходящей вниз лестнице. — У меня просто мамка всё постирала.       — А-а-а, — протянул Джейсон, поднимаясь со шпагата. — Это многое объясняет!       — А теперь скажи мне, Джейсон Броди. — Невест всё ещё жался на лестнице, думая, что если он не видит Джейсона, то тот не видит его кружевных боков, прущих в комнату. — Ты патриот? Ты настоящий американец? Ты любишь свою страну?       — Э-э-э... да? — вопросительно ответил Броди, не зная, какого ответа от него ждут.       — Докажи!       — Как?       — Что отмечено на карте? — Из-за угла высунулась пухлая рука и указала на карту, висевшую на стене. Из неё торчала куча иголок с флажками.       — Макдональдсы! — радостно закричал Джейсон.       — Е, бэби! — завопил агент и снёс пузом стену. В пролом тут же понабежали куры и начали клевать Джейсона. — Короче, пойдём со мной, Воин, я тебе покажу всякие крутяцкие хрени, понарассказываю про свой развод и скажу, что будешь делать дальше.       — Сука, сил моих больше нет! — Ваас ударил себя по ладони и откинулся на режиссёрском складном стульчике, который угрожающе-моляще заскрипел. — Ну ты можешь с выражением это спеть?       — Не могу! — Автор устало топнул ножкой. — Я даже есть захотела! А это бывает раз в две-три недели, чтоб ты знал!       — А ну тихо тут! — Ваас хотел ещё что-то гаркнуть, но закашлялся и полез в карман. Достав ингалятор, он зарядил в него новый баллончик сальбутамола и вдохнул раза три-четыре.       — У тебя чо, астма? — почти радостно спросил Автор.       — Да, блять, — хмуро отозвался пират, пряча ингалятор. — Скажешь кому-нибудь — порежу.       — Разумеется, никому, — широко развёл руками Автор, гаденько улыбаясь. Ваас поёрзал на стуле, поправил один софит и приказал:       — А теперь давай сначала. Громко, чётко, и так сладко, чтобы у меня душа мёдом обливалась!       — Если у тебя астма, то наверняка ещё и аллергия на мёд. — Автор всеми силами хотел оттянуть момент.       — Хуёд! Тогда малиновой варенькой.       — Ладно, — Автор вздохнул, посмотрел в потолок пещеры и, помолчав, начал жалобно уговаривать. - Ну, может, хватит на сегодня? Я устала. У меня горло болит, а в полчетвёртого ещё на шахматы надо...       Вместо слов Ваас так звучно хлопнул в ладоши, будто неподалёку перешибли надвое свинью.       — Слова Толи Яйцева, текст неизвестного поэта, музыка тоже какого-то хрена, название "Броманс, или Самый милый Ваас", исполняет Автор! — бодрой скороговоркой выпалил автор и заунывно запел: Какой же ты всё-таки милый, Ты как смотреть на дельфина, Ты как отжать мобилу. Ты как бросить зажигу в камин, Как два года без прав, И вот опять заливаешь бензин. Ты как новый сериал "Эйч-би-о" про бандитов, Ты как "Апекса" слитый альбом, Как бухнуть после долгой завязки, Как в подвале найти, вынуть кляп, снять повязку. Как вай-фай в берёзовой роще, И не нужен пароль, Ты как бомба наощупь. Ты как кончено всё, Но хуй там, нихуя, Они всё ещё лезут, но скоро заря...       Ваас не выдержал притока самолюбия, расчувствовался, встал, и они допели:       — ... Но ты стоишь, в одной топор, в другой вилы, Какой ты, блять, всё-таки милый!