Details

Все знают: ангелов нынче много. Но если кто-то решится вскользь сказать хотя бы чуточку грубо о том, что ангелы — это вздор, не знаю, что буду тогда кричать им, как буду стирать ухмылки с их лиц. Ты помнишь, тогда, без пятнадцати в мае, я молча сдувала снежинки с твоих ресниц? И если, я слышала, люди — птицы, то встречу еще полсотни таких же птиц. На их ладонях резные звезды, в губах рождается волшебство. Мой дядя все еще служит в Ницце, его увижу на Рождество. Мой дядя, правда, не без капризов, все ищет ангелов по Земле. И он не знает, насколько близок он к своей цели (или мечте?). Осталось только не заблудиться, теряться вместе в бесцветной мгле. А кто-то ангел-самоубийца и вместо звезд — красно-алый бинт. Не знаю, как не помочь разбиться, но мне бы просто не оступиться, тонуть в себе и сухом вине. — Запястья-метки — удел не здешних, и в этом мире такого зла... — ты снова нервно закуришь с кем-то. — Мне говорили, что все не зря. Ну, в общем, знаешь, как это было, я же рассказывал сотню раз. А я не помню, что говорили, я же не слушала твой рассказ. Мое внимание привлекали резные звезды в твоих руках. Я знаю, ангел, что происходит, но ты навеки в чужих глазах запечатлеешься злым и ложным, хотя страшишься ты всех смертей. Как будто очень неосторожно, как будто, помню, без "невозможно"... Ты будешь мертвым, как лед, холодным. Хотя куда уж теперь мертвей.