Сексуальное утомление

      Никита поступил на юрфак исключительно для того, чтобы избежать конфликтов с родителями. Всё как у всех: мать настаивала на высшем, отец хотел «вырастить из сына человека». Идти по дорожке с наименьшим сопротивлением казалось ему мудрым поступком, учитывая все «за» и «против». По крайней мере, предки оплачивали его жизнь в общаге, давали возможность заниматься своими делами и не слишком следили за успеваемостью.       Репутация в вузе была неоднозначной. Сочетая выматывающую подготовку к экзаменам с постоянными прогулами лекций, Никита заслужил несколько «отлично» в зачетке, и теперь радовался возможности использовать этот козырь при случае. Плохим назвать его поведение было попросту невозможно: в полупровинциальном университете N-ска курение и частые прогулы были скорее нормой, чем исключительным поступком.       Он неспешно добрался до третьего курса и мысленно планировал, как будет топить свой бакалаврский диплом в шампанском. Уже после того, как покажет его родителям, разумеется.       Сегодня Никите пришлось несладко. Староста сбросил СМСку:       «Назначили нового препода, будет отмечать».       Послушный студент понял намек и отправился на остановку. В мятой одежде, заспанный, небритый.       Аудитория была полупустой. Судя по всему, таких добросовестных студентов, как Никита, нашлось немного. Кое-кто уже организовал сетку для «Контры» и теперь вовсю развлекался с однокурсниками. К несчастью, родители не захотели спонсировать ему ноутбук, а таскать за собой системный блок Никите было не с руки. Именно поэтому, оказавшись на задворках общества, он принял волевое решение сесть за первый ряд, чтобы наслаждаться видом «новенького», а при случае успешно потроллить его.       Преподаватель превзошел все его ожидания. Во-первых, он был непростительно молод. Никита с удовольствием отметил про себя, что через пару недель его выживут безразличие и откровенное хамство местных студентов. Во-вторых, он был прилично одет. Преподавательский состав вуза в основном одевался неброско и дешево, но этот решил заявить о себе деловым костюмом.       «Поди, еще и запонки нацепил», — подумал Никита, бесцеремонно разглядывая новенького вместе со своими соседями по ряду.       Самой же занятной деталью был вовсе не костюм и возраст, а пикантное украшение — серьга в форме кольца из белого металла в левом ухе. Сзади послышалось хихиканье, девицы-отличницы, видимо, тоже добрались до интригующего элемента внешности их нового преподавателя. Никита уже было решил блеснуть красноречием и поинтересоваться вслух, в каком ухе носят серьги педики, но, к его величайшему сожалению, у новенького обнаружилась дурацкая черта характера.       Пунктуальность.        — Ну, что, неудачники, одиннадцать ровно, так что давайте снизойдем до плебейского английского?       В аудитории повисла тишина, и Никита спиной почувствовал недоумение задних рядов.        — Отлично, раз вы уже обратили на меня внимание, давайте знакомиться. Александр Сергеевич. К счастью, на этом мое сходство с Пушкиным заканчивается.       Тишина стала звенящей.        — Моя задача прочесть вам курс лекций профильного английского, ваша задача — получить оценку в зачетку. Оценка будет складываться из моего субъективного мнения и ваших жалких попыток заполнить итоговый тест. Чтобы вы сразу представили себе, насколько жалкими будут эти попытки, завтра мы устроим контрольную работу. На неё придут все, — он обвел аудиторию взглядом, от которого у Никиты в горле образовался комок напряжения. Чтобы разрядить обстановку, парень откашлялся и шутливо спросил:        — Ну, а если я буду сексуально утомлен?       Однокурсники не подвели — тихонько захихикали.        — Значит, будете писать стоя, — не моргнув, отозвался Александр Сергеевич.       Никита хотел ответить что-то очень умное, но оно превратилось в очередной комок в горле, и, пока парень соображал, аудитория легла от хохота. Он не мог поверить, что спасовал на излюбленной «игровой карте» — в словесном поединке. Издеваться над учителями ему нравилось еще со школы, а здесь были такие чудесные условия. Все козыри: возраст, костюм, сережка. Ну, и кого же в итоге назвали педиком?        — Можно Вашу фамилию? — Александр Сергеевич, очевидно, решил добить нахала.        — Иванов, — ком в горле все никак не хотел продвигаться, и слово прозвучало хрипло.        — Спасибо, буду знать, к кому обращаться по поводу сексуального утомления, — кивнул ненавистный препод. — Перейдем к английскому, пока кто-нибудь еще не утомился.       Спустя несколько минут стало ясно, что весь поток относится к тёзке великого поэта с обожанием. Новенький шутил, рассказывал материал доступно и просто, несколько раз добавил от себя забавные примеры. Даже задние ряды под конец пары с интересом прислушивались к тому, что говорит им лектор. Записывали. Все, кроме Никиты. Он сидел, облитый метафизической грязью, и пытался убедить себя, что всё не так плохо. К сожалению, дамочки со второго ряда несколько раз захихикали по поводу «сексуального утомления», в контексте того, что были бы не против испытать его в компании с Александром Сергеевичем. Это сильно мешало восстановлению самооценки.        — Теперь запишите мой номер мобильного, — когда лекция подошла к концу, преподаватель принялся выписывать на доске цифры. — Пожалуйста, будьте добры лично сообщить, если вы не можете посетить мои занятия. Не издевайтесь над своим старостой. Уверен, он за три года научился прекрасно прикрывать ваши пятые точки, но со всеми чрезвычайными ситуациями я разберусь сам. Если вы, к примеру, утомитесь сексуально, я бы выслушал это лично.       Никита записывал номер с мстительной злостью. Уж он позвонит. Распишет. В голове уже крутилось несколько коварных розыгрышей. Интересно, выключает ли свой телефон Александр Сергеевич ночью?        — Удачи и до скорого.       «Новенький» выходил из аудитории под аплодисменты. В последний раз Никита помнил такое во время дополнительной лекции ректора их несчастного вуза, которая была посвящена какой-то политической фиговине. Тогда было нужно! Сейчас они делали это по собственной воле. Все, кроме Никиты. Под столом, так чтобы Александр Сергеевич не увидел, он показал преподавателю средний палец.       Оставаться на парах было уже бессмысленно. День пошел наперекосяк, и вместо занятий он отправился в ближайшую кафешку. Конечно, нехорошо пить с утра, но после такого сам бог велел. Никита занял столик подальше от входа, чтобы не спалили случайные знакомые, и принялся за пиво.       Спустя пару часов, изрядно набравшись, парень обратился к своей нынешней пассии. Дневные звонки она не любила — вот уж кто не прогуливает занятия! — так что в ход пошло красноречие текста:       «как насчет сегодня?»       В ожидании ответа, он осушил еще одну кружку.       «в смысле?»       «секас-пекас»       «почему бы и нет»       «отлично, я в «пиранье», за последним столиком, буду ждать»       «заметано»       Удивляться, почему милая Наташенька не стала сердиться на его детский «секас-пекас» он уже попросту не мог. К тому же добросовестная студентка иногда поражала своего отвязного бойфренда куда более серьезным несоответствием.       Когда в кафе вошла знакомая фигура, Никита машинально дернулся и даже немного протрезвел. Александр Сергеевич, очевидно, забыл в «Пиранье» (студенческом оазисе с отвратительным сервисом и низкими ценами) какого-то своего лукоморского лешего. Чтоб ему пусто было! Студент схватил меню и закрыл им лицо, надеясь, что преподаватель выберет столик подальше.       Мужчина, однако, подошел прямиком к столику Никиты. Ну, как знал! Больше того, он аккуратно отодвинул меню и, расплывшись в неприятной многозначительной улыбочке, задал странный вопрос:        — Ну, что же вы, Иванов, на попятную-то?       На попятную?!?        — Что Вы имеете в виду?        — Ну, как же! — злосчастный «Пушкин» улыбнулся еще шире и уселся напротив. — Вы пригласили меня на «секас-пекас», и я бежал сюда буквально со всех ног. А теперь что же, передумали?       Никита онемел. Он с ужасом уставился на преподавателя, вытащил телефон из кармана джинсов и посмотрел на переписку. Дурацкая привычка записывать маловажные номера по ассоциациям. «Пушкина Наташка» и «Пушкин» стояли рядом. Он действительно пригласил преподавателя на «секас-пекас».        — Мы как, прямо здесь, в туалете, или, может, ко мне домой? — невозмутимо продолжил Александр Сергеевич, когда убедился, что Никита осознал свою оплошность.       Парня захлестнула волна злости. Черт возьми, какой-то лощеный сосунок в костюмчике врывается в его жизнь и превращает его из милого компанейского заводилы в объект насмешек? Наверняка завтра эта ошибка всплывет в виде остроумной шуточки перед контрольной. И тогда всё, прости прощай компания, до свидания, девочки, здравствуй, первый ряд…        — Ну, зачем же время терять? — Никита просверлил собеседника оценивающим взглядом и нарочито расслабленно откинулся на спинку своего кресла. — Выпьем и погнали.       Чтобы доказать серьезность своих намерений, он достал из кармана презерватив и брякнул им по столу. Официант, готовый было принять заказ нового гостя, отшатнулся и стал делать вид, что ему очень важно прямо сейчас протереть соседний столик.       «Чертов гомофоб!» — Никита тут же испугался собственной мысли.        — Отлично! — воодушевился Александр Сергеевич. — Я мигом.       Он отправился к барной стойке и уже через минуту вернулся с парой бокалов джин-тоника. Никита, наблюдавший за ним с трясущимися от напряжения руками, невольно поразился, как быстро этот тип добился обслуживания от ленивой барменши.        — За знакомство, — предложил тост Александр Сергеевич, — и сексуальное утомление.       Мужчина залпом осушил стакан и невозмутимо стянул с себя пиджак. Под ним была рубашка. Белая. С запонками.       «Действительно нацепил», — отстраненно отметил Никита.        — Александр Сергеевич… — начал было парень, но его прервали великодушным жестом.        — Ну, что ты, для тебя Сашенька.       Никита проглотил реплику, судорожно подыскивая хоть что-нибудь остроумное в ответ. Секундой назад он собирался уже пойти на попятную, но после такого… Нет, лучше трахнуться в туалете, чем терпеть это издевательство.        — Сашенька, а ты актив?       Мужчина снова улыбнулся.       Сейчас выдаст что-нибудь эдакое, и придется действительно…        — Александр Сергеевич! — донеслось со стороны входа. Никогда прежде Никита не радовался так своему декану. Они познакомились, когда Никитин отец протягивал объемному и солидному дяде не менее объемную и солидную взятку.        — Станислав Григорьевич, здравствуйте! — «Пушкин» начал подниматься со своего места, и несчастный студент уже было почувствовал облегчение, но тут ненавистная фигура нависла над ним. Александр Сергеевич надевал пиджак, и декану сейчас не было видно его лица.       Снова эта улыбка. Та самая, от которой девчонки со второго ряда захотели испытать «сексуальное утомление».        — С тобой, Иванов, я бы попробовал снизу.       Он похлопал студента по плечу и направился к столику декана.        — С кем это Вы там говорили, Александр Сергеевич?        — Один из студентов, постоянно прогуливает…       Никита врос в сиденье, ощущая в своем организме нечто совершенно противоестественное. Сходить в туалет сейчас бы очень не помешало. Он на негнущихся тяжелых ногах поковылял в сторону кабинок, ощущая чужой взгляд. Вероятно, они все еще обсуждали нерадивого студента. Телефон в джинсах совершил очередную подлость — только вибрации в паху сейчас не хватало! Никита вытащил устройство и прочел СМС:       «завтра после пар здесь же»