***
Раздвигаю шторы на окне, пропуская в комнату солнечный свет. И аккуратно сажусь рядом с шаманом, что намучился со мной в последнюю ночь. Благодаря его касторке я теперь, как новенькая. Нежно провожу своим носом по его щеке, отчего он хмурится. А я еле сдерживаю свой смех. Шаловливой ручкой начинаю выводить узоры на его обнаженной груди, спускаясь все ниже и ниже. Но его рука перехватывает мою, а потом я ловлю на себе гордый взгляд. Хао успевает зарыться другой рукой в мои волосы и притянуть к себе. Как же он сладко целует мои губы, просто незабываемо. Внезапно коснувшись его лба рукой, я чуть было не обожглась, в прямом смысле этого слова. — У тебя температура, — удивленно проговорила я, — сейчас касторку принесу, — уже спрыгиваю с кровати, как охрипший голос шамана меня останавливает: — Давай без касторки обойдемся. Мысленно с ним соглашаюсь, потому что хочу побыть с Хао, как можно дольше! А касторка быстро помогает, так что она мне здесь не в радость…Часть 1
10 августа 2014 г. в 00:37
Дождь барабанит уже третий день по крыше нашего парижского дома. Целыми днями Хао пропадает на работе, а две недели назад он внезапно уехал в командировку по делам. Скажу откровенно, моя жизнь ни капли не изменилась, все с тем же безжизненным блеском в глазах стараюсь закончить институт. Разве что Мартини не отходит от меня ни на шаг. Вот и сейчас, когда я просто прикована к постели, он сидит на кровати и пихает мне ложку с касторкой, которой поили больных в прошлом веке.
— Убери от меня эту вонючую фигню, — мотаю головой, как маленький ребенок в детском саду, когда его с ложки кормят кашей.
— Ал, не мотайся, а то сейчас на одеяло пролью! — шипит на меня Март, с некой злобой и злостью всматриваясь в мое бледное от болезни тело.
В самый первый дождливый день, когда над городом сгустились тучи и начала греметь гроза, а молния рассекать на две безжизненные плоскости темно-синее небо, я выбежала на улицу. Какое же это блаженство, когда по коже стекают большие и прохладные капли первого августовского дождя, а под босыми ногами начинаешь чувствовать прохладную мокрую землю. Помню, тогда из дома мне вслед выбежал огненный шаман и, перекинув меня через плечо, понес обратно под крышу. Вся наша «прогулка» сопровождалась нравоучениями, что я могу слечь с воспалением легких и тому прочее. И, вуа-ля! Я теперь слегла с температурой. Хао — Нострадамус!
— Как хочешь, — Март резко встает с кровати и направляется к выходу, поправляя свои отросшие дреды, — я тебе тут не нянька!
Я только успеваю кинуть в него подушку, что, конечно же, он успел поймать. Пригрозив мне, что пожалуется Хао на мое поведение, Март скрылся в коридоре, а после в гостиной раздались веселые голоса ребят, которые что-то бурно обсуждали. Вот так всегда. Как только начинаешь болеть, жизнь начинает пролетать мимо тебя. Очень мерзкое состояние, особенно когда лежишь в кровати и мечтаешь, что войдет Хао и хоть как-нибудь успокоит. Однако напрасно в жгучей тоске и призрачных сумерках я жду его, прекрасно осознавая, что Хао сейчас на другом конце мира разговаривает с партнерами по бизнесу.
Кладу голову на подушку, и чувствую, как по щеке медленно скатывается соленая слезинка. Хоть Хао и обещал, что будет брать меня везде с собой, в этот раз он не сдержал свое слово. Думаю, и тогда оно было сказано для красного словца, не больше. Начинаю потихоньку проваливаться в сон, который в последнее время тяготит мое сознание. Но жуткий кашель в очередной раз не позволяет даже помечтать о сновидении. Поэтому я глупо всматриваюсь в окно, лежа на кровати. Там в ночной тьме начинают зажигаться звезды, которые вскоре превращаются в миллиарды мерцающей пыли.
Слышу, как кто-то тихо приоткрывает дверь в спальню. Однозначно, это не может быть Хао, поэтому, решив пошутить над Мартом, я тихонько произношу:
— Я приму лечение только от огненного шамана!
Но в ответ тишина. Только закрывается дверь, и человек проходит к шкафу, открывая его. Хмурю брови, потому что на Марта это не похоже: он бы подкольнул меня в ответ, а Хао сейчас по сценарию нашей с ним жизни не должно быть дома. Своими больными мозгами я сообразила, что к нам залезли воры! Уже ночь на дворе, все ребята разъехались по домам, и я осталась одна. Вот почему мне в голову не пришло, попросить Марта остаться со мной?
Тихонько залезаю с головой под одеяло, которое сейчас похоже больше на простыню. Оказавшись посередине кровати, я медленно поднимаюсь на ней, а простыня свисает у меня с головы. Имитируя звуки живого призрака, я начала медленно размахивать руками, в надежде, что вор испугается меня и убежит, но на мои действия он только наигранно кашлянул в кулак, явно ожидая меня с ножом у глотки. Простынка как-то сама сползла вниз, и я увидела Хао, который еле сдерживал свою улыбку.
— Говоришь, что примешь лечение только от меня? — Хао изгибает одну бровь, мило усмехаясь и медленно подкрадываясь к кровати. Только сейчас я замечаю, что он уже успел снять пиджак и стоит в одной расстёгнутой рубашке, из-под которой выглядывает накаченная грудь. Не соблазняй меня!
Я усаживаюсь на кровати, как маленький ребенок, а шаман медленно начинает наваливаться на меня. И когда я осознаю, что Хао покрывает мою кожу жадными поцелуями, то мозг начинает туго соображать. А точнее вообще вырубается, как ноутбук без зарядки. Тухнет экран, и все!
Хао спускается все ниже и ниже, и когда его пальцы начинают касаться моего пылающего жаром тела, он внезапно останавливается и начинает с неким смятением вглядываться в меня. А потом лезет обратно и тянется своими губами ко мне. А я в надежде получить еще один поцелуй, тянусь к шаману. И какого же мое разочарование, когда он касается моего лба, щупая температуру!
— Ты горишь! — Да, ну? А я не знала, — а я думал, что симулировала, чтоб я приехал. Оказывается, Март не врал.
— Он поит меня какой-то гадостью, — жалуюсь на друга Хао, наигранно надув губки.
— Сейчас принесу одну феноменальную вещь! Сразу поможет!
Хао вылетел из комнаты, а мне что-то подсказывает, что с этой феноменальной вещью я знакома уже. Через минуту шаман сидит на кровати с ложкой в руках и еще с какой-то страшной штуковиной, которой я раньше и в глаза не видела.
— Открой ротик, — в другой любой ситуации я бы послушалась бы его, но только не сейчас. Хао, не теряя самоконтроля, повторяет свою просьбу, но я упрямо верчу головой, ибо уже готова проклясть все на этом свете.
— Слушай, от касторки никто не умирал еще, — вторит шаман. То-то, я смотрю, рот у меня не открывается. Сам ее пей! Я с опаской поглядываю на второй предмет, что притащил Хао, а он перехватив мой взгляд, объясняет — клизму потом сделаем…
Стоит дальше упоминать, что я вскочила с кровати, при этом Хао умудрился вылить свою касторку на простыню и схватить меня, усаживая к себе на коленки. Хао, касторкой и клизмой уже никого не лечат! Еще бы яду мне сварил!
— Если слушаться не будешь, накажу! — и кажется, он не шутит. Но если я скажу хоть слово, Хао воспользуется этим и впихнет мне свою отраву.
Так мы просидели, наверно, целую вечность, потому что никто из нас не хотел сдаваться. Единственное, что я попробовала сделать, так это спрыгнуть с окна, но разве это возможно убежать от огненного шамана?
— Послушай, всего одну ложечку выпьешь, и завтра, как новенькая будешь. Возьму тебя с собой, — ой, Хао, ну кого ты обманываешь? Ты еще в тот раз взять меня обещался. Обещать — не значит сделать.
— Может, горчичники… — но только я открыла рот, как по моей глотке потекла раскаленная жидкость, обжигая все на своем пути. Я медленно выдохнула, и пощупала свой нос и уши. Вроде все на месте, и ничего не пропало.
— Зато визгу столько было, — он еще усмехается, — ложись спать, — приказывает. И я, как послушный и бездомный щенок, забираюсь под одеяло, все еще обижаясь на шамана.
Хао гасит свет в комнате и ложится рядом со мной, притягивая меня к себе. Что-то шепчет соблазнительное мне на ушко, но я стараюсь не таять. Я ведь обиделась. Изнасиловал меня тут, видите ли, своей касторкой, а теперь и трется, как чеширский кот, около меня. Шаман в сотый раз усмехается и начинает нежно покусывать мою кожу на плече, оставляя маленькие мокрые дорожки. Вот если бы не касторка, позволила бы ему и в других местах покусать. Но я не буду так быстро сдаваться…