Диалог глухого

Пустота. Я ничего не вижу. Ничего не слышу. Не чувствую. Что произошло? Ах, да, я помню: взрыв, а после – ничто. Сколько времени прошло? Секунда, минута, год… У меня нет никакой возможности это узнать. Я плыву - бесплотный дух, не имеющий ориентира. Говорит ли это о том, что я мертв? Возможно. Однако это не достаточно точное объяснение ситуации, правда? Ты бы знал. Ты сказал бы мне: - Это очевидно, Джон. Вероятность, что ты умер 96%. От этого мне чуточку грустно. Однако в действительности это не удивляет. Возможность выжить резко сокращается рядом с тобой. Если бы это была не бомба, то тогда прозвучал бы его выстрел. Или же выстрел из-под крыши. Сказать по правде, это не важно, ведь я бы не променял эту жизнь ни на какую-либо другую. Я надеюсь, что ты жив, Шерлок. Ты находился прямо рядом со мной. В последний момент я хотел обернуться, чтобы защитить тебя. Невозможность это исправить причиняет мне почти физическую боль. Я надеюсь, что ты выжил. Появились несколько вещей, которые нарушили мой вечный покой: на губах вкус крови и железа. Это не очень-то приятно. Я предполагал, что в раю всё будет иметь медовый привкус. Тебе бы он понравился. Странно, что ты не пробовал это лакомство, хотя при этом так страстно любишь сахар. Я кладу три ложки в твой кофе. В свой же – ни грамма. Во всяком случае, мне опротивела бы вечность с приторным медовым ароматом. Однако этот дрянной металлический вкус… Нет, определённо, это не рай. Возможно, я попал в преисподнюю? «Не будь идиотом, Джон.» Я не глуп. Это вполне реальная гипотеза. Я убивал людей, ты знаешь? «Ты драматизируешь. Будь объективен, этот вкус никак не связан с адом.» Как всегда, ты прав. Подобное начинает раздражать, если происходит постоянно. Однако меня это не беспокоит. Не ад, но и не рай. Тогда где же я? «Вычеркнув невозможное, то, что останется, даже самое невероятное, и является правдой.» О. Тогда я всё ещё жив? Однако вокруг нет ничего, кроме темноты. Нет ни звука, который бы её потревожил. Нет, постой… Запах. Я чувствую едкий, острый запах дыма и пыли. Я всё же жив. Должен сказать, это огромное облегчение. В твоих интересах так же быть здесь, Шерлок. Во имя Господа, не оставляй меня одного. Холод. Сказать точнее – холодеют руки. Мне немного тяжело дышать. Словно бетонная плита на груди. Осязание ко мне возвращается. О, просто чудесно, сейчас я могу чувствовать боль. Достаточно сильную, однако. Мне кажется, что моя рука сломана. Тем не менее, это не важно. Повреждена правая рука, так что я всегда смогу писать. Делать заметки во время расследований. Возможно немного практики, и я смогу заварить чай – если ты, конечно, не взорвал чайник (до сих пор). Левой рукой я сталкиваю камень с предплечья. Черт, Шерлок, это больно! Это ты знаешь, как абстрагироваться от своего тела. Боль, голод, сон. Ты чувствуешь всё это, я уверен, однако ты их не показываешь, ты их игнорируешь. В действительности ты не умеешь заботиться о себе. Как же ты был в это время, когда я не убирал квартиру и не берег тебя? Переломом можно будет заняться и позже. Теперь я могу двигаться. С трудом я слегка приподнимаюсь и ко мне начинает возвращаться зрение. Темнота мало по малу рассеивается. Мир вокруг меня словно в тумане, однако я всё же вижу: часть обрушившегося здания, чёрный плотный дым и ночное небо возвышавшееся надо мной из пролома в крыше. Вдали появляются маленькие огоньки. Это полиция. Команда Лестрейда, подсвечивая фонариками, обыскивает место обвала. Но я не вижу тебя. Где ты, Шерлок? Из-за пыли осевшей на лицо болят глаза и нестерпимо саднит горло. Как если бы я кричал, пока не сорвал голос. Как если бы безмолвный крик и до сих пор рвался из моей груди. Мне кажется, что я кричал твоё имя, Шерлок. Я звал тебя изо все сил, но ты мне так и не отозвался. Или я просто уже не мог услышать твой ответ. Чёрт, я ведь не слышу ничего кроме моих криков. Мир для меня безмолвен. Грег приближается и что-то говорит, но я ничего не слышу. Он бессмысленно сотрясает воздух, отчаянно жестикулируя. Мне становится смешно, когда я на него смотрю: Лестрейд будто отыгрывает эпизод из немого кино. Немного позже, я расскажу тебе об этом, и мы вместе сможем посмеяться над сложившейся ситуацией. Я вижу шевелящиеся губы Грега, но не понимаю ни слова из того, что он мне говорит. Я не умею читать по губам. А вот ты бы смог. Наверняка где-то в твоих чертогах есть библиотека, которая содержит огромную книгу озаглавленную «Словарь мимики и жестов – воспользоваться в случае глухоты» . Там наверняка есть алфавит. Широко растянутые губы подразумевают «а». Если рот округляется – «б». Однако я не знаю этих обозначений, потому смотрю на Грега непонимающим взглядом. Это всё неважно. А потом возвращается звук. Резко. Как если бы кто-то включил «громко» на телевизионной панели. Я слышу крики. Сирены автомобилей. Хриплое дыхание полицейских, ищущих респираторы в дымном помещении. Своё дыхание. И Грега, который продолжает мне говорить: «Здесь опасно, Джон. Вам нужно уходить скорее. Медики о вас позаботятся» Я вновь могу слышать, но не скажу, что мне бы этого хотелось. Зачем мне слух, если я не услышу твои бесконечные рассуждения об особенностях свернувшейся крови? Зачем мне зрение, если я не могу видеть твою немного сумасшедшую улыбку при извести о преступлении? Зачем нужен вкус, если я не могу отведать с тобой ту ужасную китайскую кухню после ещё одного разгаданного дела? Зачем мне обоняние, если не для аромата свежезаваренного чая, который я приготовил для нас (подслащенный напиток для тебя и немного молока в мою чашку)? Зачем мне осязание, как не для того, чтобы чувствовать тепло твоей кожи, когда мы держимся за руки под влиянием момента? Что это там, наверху? Два цвета, абсолютные противоположности друг другу. Белое и чёрное. Твоя бледная кожа на фоне тёмного пальто. Пошатываясь, я делаю шаг к тебе навстречу. Твоё пальто покрыто строительным мусором. Моя левая рука изрезана осколками. Правая – практически бесполезна (впрочем, я надеюсь, что она заживет достаточно быстро). Но вот ты, прямо передо мной. Твоё лицо абсолютно бескровно. Господи, Шерлок, ты выглядишь, как мертвец. Я касаюсь твоей кожи – она тёплая. Также я чувствую быстрый пульс. Вдыхаю аромат твоего шампуня, смешанного с запахом пыли. Ты медленно открываешь глаза и шепчешь: «Джон.» Я слышу тебя, Шерлок. Я слышу.