Дальше.

Ты всегда будешь уходить всё дальше и дальше, а я не смогу догнать тебя. Никогда, Слепой. Волк любил говорить, что это – глупое слово. Ну, что такое «никогда»? Это бесконечность! А что такое бесконечность?.. Правильно. Постоянство. Значит, он будет постоянно догонять его?.. Постоянно бежать, сразу же понимает Волк, и в его челке блестят седые пряди. От тебя пахнет влажной землей, пылью подвалов и старой листвой – знаешь, когда на дворе ранняя осень, но еще не настолько холодно, чтобы кутаться в пуховики и шарфы; или когда носишь с собой зонтик в сумке, а после – достаешь и думаешь «не надо было брать», но затем понимаешь, что если бы взял – то дождь непременно бы пошел. И улыбаешься. Улыбка тоже пахнет, знаешь?.. В твоих волосах сухая трава и запутавшиеся лунные блики. Каждая ночь становится особенной... Разве не так? Привычные и знакомые тропы заводят всё дальше, петляя вокруг деревьев, ветви которых не позволяют и без того редким здесь солнечным лучам достичь земли. Плеск невидимых русалок в водоеме, капли ночной росы, стекающие с листьев - разве ты не видишь, насколько они живые? Слишком живые. Страх. Как и ты, и твои волосы, и бесконечно-длинные пальцы, и серебристо-пустые глаза - я вижу отблеск лунных дорог в них. Хватит, Слепой. Твоя ночь - полёт и падение, холод ветра и жар огня, твоя ночь – это ты, только вывернутый, перевернувшийся, изогнувшийся пестрой лентой, вспоротое сердце, бьющееся и истекающее кровью. Моя - бесконечный бег, константа бегущих под ногами дорог и уносящихся деревьев. Каждый мой вдох обращается болью. Разве так можно?.. Дальше мне не пройти. От паутины Изнанки придется избавляться месяцами, которых у нас нет. А ты всё равно уходишь, зная, что пути назад не будет. Дальше. Когда-нибудь я вернусь - чтобы уйти дальше, вновь познать бесконечный бег и запахи чужого мира. Дождись.