Египтянин

Вечер. Студия группы Маврин. Алексис полчаса назад ушел курить, ибо срочно возникла необходимость подумать. В условиях, царящих в данный момент в студии, делать это не представлялось возможным. Лео предпочел свалить в каморку к технику, чтобы не отсвечивать перед разгневанным шефом. Позже к ним присоединился ударник. На диване, закрыв глаза, лежит Стыров. Одна нога согнута в колене на диване, второй упирается в пол. Глаза закрыл, чтобы не смотреть на резкие метания и телодвижения шефа, ведь лишние волнения как вокалисту ему совершенно ни к чему. На голосе это, знаете ли, крайне негативно сказывается. Вопли слушать он и так может. Кстати, такие громкие крики в таких интонациях тоже отрицательно сказываются. Напомнить бы Маврину об этом, да только он еще громче орать станет. Вот Алексис и удалился для размышлений, получив свою порцию пилюль. Не надо было Серому возражать: один фиг — не оценит он этого в подобном состоянии. Ага. Вот Маврин на личности уже перешел, в выражениях не стесняется. Обидно, с одной стороны, но это же он не со зла, просто не понимает сам, что делает и что говорит. Надо бы отвлечься; выскажется — сам успокоится. Понятное дело, что устал, все устали. Запись альбома — это не просто так. Вчера вовсе до своей гитары докопался, вроде как звучит не так, струны бракованные, хотя до этого нормальные были. Можно поступить как Алексеев — встать и выйти… Нельзя. Ладно. Отвлечься срочно, пока мозг не порвало на части. Что там нужно делать? Представить, что он не ругается, а комплиментами засыпает? Тогда надо на него смотреть, но, когда говорят хорошее, так не дергаются. О чем-то хорошем думать тоже плохо получается. Прокручивать в голове текст песни? Должно подействовать. Свои точно не подойдут, еще и усугубят. Что-то постороннее нужно. Вспомнилась песня, что играла утром в магазине. Чему вовсе не быть, так того не сгубить, А чего не сгубить, тому нет конца на Земле. Тонких улиц иглу Пальцем переломлю. Будь свободна душа, Но меня не лишай Легких крыльев, Ведь кажется мне, Будто я египтянин, И со мною и Солнце, и зной, И царапает небо когтями Легкий Сфинкс, что стоит за спиной. Зацепило. Так значительно лучше: представил себя персонажем песни. Вот оно — то, что расслабляет. Хочется раскинуть руки и полететь. Это не кажется теперь таким уж нереальным. Просто кто-то давно сказал, что люди летать не могут и ему все поверили. Коли нет веры в возможность, то нет и самой возможности. Может, стоит попробовать? Подойдя к краю, раскинул руки и шагнул вперед. Нет, не страшно. Легко и спокойно. Почувствовал как превратился в свободного ворона. Теперь никто не сможет им управлять. Никаких эмоций, переживаний, необходимостей объяснять и оправдываться. Тот терял — ты найдешь, Тот молчал — ты поешь, Тот задумал такое — Так не будет покоя Уже никогда. А мечта не нова, Чтоб до неба трава. Будь свободна душа, Но меня не лишай Легких крыльев, Ведь кажется мне, Будто я египтянин, И со мною и Солнце и зной, И царапает небо когтями Легкий Сфинкс, что стоит за спиной. — Артём Анатольевич, Вы где? — язвительно поинтересовался Маврин, уже репетируя речь по поводу наиболее вероятного ответа вокалиста. — Уже вернулся, — совершенно спокойно ответил Артём. Маврин так и завис в попытках переделать уже готовую речь и одновременно соображая, откуда вернулся вокалист. Или это вопрос был? Тогда выходит, что Стыров совсем обалдел: это уже больше чем потеря страха и совести. Артём встал, взяв Маврина за плечи, усадил его на стул. — Расслабься, — попросил Тёма, — Давай массаж тебе сделаю, лучше будет. — Массаж? — шепотом, от чего сам офигел, — Стыров, что с моим голосом? Ты что сделал? Верни все как было и немедленно. — Я ничего не делал, — все так же спокойно, — пару дней помолчишь — само все восстановится. Если опять стройку не затеешь, конечно. — А как же запись? Тём, это жестоко. — Тише, — дотронулся пальцами до губ Сергея, — ты гитарист, если забыл. И без твоего руководства нам даже проще будет, уж извини. Не в силах смотреть на молчаливые мучения Маврина, Артём посмел отпустить всех по домам, в том числе и самого Сергея. Гитарист молча согласился. Даже пальцы не слушаются из-за обиды на самого себя и стыда, что накричал на коллег. И извиниться сейчас не получается. Всего-то перерыв надо было сделать. Самому себе в первую очередь, и не было бы таких последствий.